Долг монастыря — нести свет людям

Марина Васильевна Осипенко, руководитель паломнической службы Соловецкого монастыря

– Марина Васильевна, расскажите, пожалуйста, как в Соловецком монастыре возникла паломническая служба?

– Паломническая служба Соловецкого монастыря возникла только в 2000 году. До этого, чтобы люди приезжали в монастырь «просто посмотреть», не было. Раньше приезжали в монастырь на одну-две недели, чтобы потрудиться. Экскурсии были только по воскресеньям в два часа дня, и раз в две недели была обзорная экскурсия по монастырю. Также около трех раз за лето были поездки на Секирную гору, когда там нужно было сажать, окучивать и выкапывать картошку или когда во время сенокоса там служили благодарственный молебен. А плановых экскурсий в монастыре не было.

Первая такая экскурсия случилась в 2000 году, когда мы приняли одну паломническую группу. Но потом у них сломался автобус, а в катере^[2] обнаружилась пробоина. Поэтому в монастыре решили, что это совершенно небогоугодное дело, и принимать такие группы на какое-то время запретили. Но потом выяснилось, что совсем избавиться от этого явления уже невозможно: оно приняло всероссийские масштабы. К нам ехали группы со всей России, с Украины… Если посмотреть график экскурсий, проводимых паломнической службой Соловецкого монастыря, можно увидеть, что география приезжающих очень широка. Только в июне 2006 года у нас побывали две группы из Киева, группы из Перми, Риги, Вятки, Астрахани, Одессы, Днепропетровска, Таганрога.

Вид на Соловецкий монастырь со Святого озера

– Да. При этом цены у нас примерно в полтора раза ниже музейных^[3], что дает паломнической службе минимальную окупаемость. Кроме того, это единственный путь для привлечения наемных людей для работы в паломнической службе в качестве экскурсоводов, водителей и тому подобное.

Монастырь, с одной стороны, не должен превращаться в туристический комплекс. Паломничеством такие экскурсии назвать нельзя, правильнее назвать это религиозным туризмом. С другой стороны, такой туризм нужен, потому что приводит многих людей к воцерковлению: сначала люди приезжают с экскурсионными группами, затем возвращаются потрудиться в качестве паломников. В каждой группе есть те, кто думает: непременно приеду еще раз по-настоящему — помолиться и потрудиться. Так бывает с туристами, приезжающими в любой монастырь. Например, в Дивеево.

Конечно, религиозный туризм мешает монашеской жизни. Но все же это долг монастыря — нести свет людям. А «отдыхают» в Соловецком монастыре зимой, потому что сезон паломничеств и туризма приходится на период с 1 июня по 17 сентября, а затем на Белом море начинаются штормы, и единственным путем на Соловки становится воздушное сообщение, что, конечно, очень дорого.

– И с каждым годом количество экскурсионных групп увеличивается?

– Нет, количество паломников, большее, чем приезжает сейчас, мы просто не сможем расселить. За лето мы принимаем примерно до 60 групп по 40–45 человек. В нашей странноприимнице постоянно проживает не более 150 человек: около 120 человек из групп и еще до 30 паломников-одиночек. То же касается и транспорта: у монастыря только два собственных автобуса, и даже если дополнительно арендовать третий, все равно не хватит. К примеру, сегодня на Секирную гору поехало три автобуса.

– Мы как раз побывали сегодня с одной из групп на Секирной горе и услышали от гида, что на Соловки приезжает до 30 тысяч человек в сезон, из них около 5 тысяч паломников.

– Да, именно так. Возможно, эти данные несколько завышены, но не значительно. Большее число, как я уже сказала, ни монастырь, ни музей принять не могут. И это связано не только с ограниченным числом гостиничных мест, но и с невозможностью обеспечить, например, завоз достаточного количества хлеба.

– Несмотря на то, что Соловки посещают разные люди, паломническая служба, вероятно, ставит перед собой какую-то общую цель по приему как туристов, так и паломников. Как вы достигаете поставленных целей?

– Общая цель — духовное просвещение. Но для разных групп цели все же различаются. Например, наши посетители могут быть воцерковленными, но не знать о соловецких святых. В их программе — посещение нескольких монастырей, и им может быть не совсем понятно, что такое собственно Соловки. У нас они в первую очередь должны почувствовать особенность Соловков в сравнении с другими монастырями.

Основным для некоторых невоцерковленных групп становится катехизация. Зачем едет невоцерковленный человек на Соловки? Он может приехать с мыслью о том, что здесь ему легче будет войти в храм и, возможно, даже исповедоваться. Таких примеров много. Обычно те, кто приезжает к нам, чтобы впервые пойти к исповеди и причастию, — из Архангельска. Архангельск для нас самый близкий из больших городов. Поэтому они для нас «свои», и мы для них — тоже «свои». Если из других мест прибывают в основном верующие прихожане, то из Архангельска довольно много посетителей, которые, желая куда-либо съездить, приезжают к нам, скорее, как туристы. Чаще всего такие группы набираются местной паломнической службой «Слово», и, благодаря особенной монастырской атмосфере, а также грамотной и продуманной работе сопровождающих группы организаторов, удается настроить человека на такой лад, что он отваживается на исповедь и причастие, опытно познает христианство, начинает видеть в нем не некое умозрение, а определенную практику жизни.

А в этом есть острая необходимость. И работу нашей паломнической службы мы рассматриваем не с точки зрения пользы для монастыря, а с точки зрения служения. Монастырь должен служить миру. Духовная польза — вот то, зачем сюда приезжают люди. Вчера я со всеми стояла в длинной очереди на исповедь и видела, с какими чувствами отходили люди от нашего монастырского священника. По слезам на их глазах было понятно, что они переживают искреннее покаяние. А это не просто. В монастыре же за них молятся, и от этого раскрывается душа приезжающего к нам человека. Лет десять назад здесь, на Соловках, я сама испытала, что такое настоящая исповедь. В приходских храмах исповедь часто бывает другой, по своему характеру она превращается больше в духовную беседу с исповедующим священником. Честно говоря, в наше время настоящую исповедь еще надо поискать. А на Соловках сохраняется духовная традиция монашества. Паломники получают огромную душевную пользу, в том числе и на экскурсиях, потому что на экскурсиях обязательно бывают общие молитвы у посещаемых святых мест.

– Наверное, паломники, как и везде, ищут здесь двоякую пользу: они хотят посетить святыню, получить от этого духовную пользу, возможно, исповедоваться и причаститься, но их также интересует и история…

– Обычно у экскурсионных групп преобладает настроение «побольше посмотреть». Туристический аспект для приезжающих очень важен. Посещающие нас туристы порой бывают весьма нетерпимы к тому, что им что-то недопоказали. Например, у нас существуют постоянные сложности с организацией экскурсий на остров Анзер — из-за непогоды или потому что у монастыря есть свои хозяйственные нужды, и кораблям нужно идти в Кемь за досками или кирпичом для реставрации. А люди считают: раз уж они сюда доехали, то им обязательно надо здесь посмотреть все. Это трудно объяснить, но бывают группы, которым дается, а бывают группы, которым не дается свыше посетить то или иное святое место. Вот нет воли Божией — и все, и как бы они ни пытались осуществить свои планы, Господь не благословляет. Возможно, такое случается для смирения. Потому что человек не должен подходить к святыне как к товару: раз он заплатил деньги — ему обязаны дать. Это ведь еще не все: надо помолиться, чтобы к этой святыни как-то приблизиться.

У Никольской башни

– А как часто вы организуете поездки на Анзер сейчас?

– Три раза в неделю, а то и пять раз получается. Практически каждый день, как видите, но для посещений бывают ограничения следующего характера. В воскресные дни и в двунадесятые праздники братия Анзерского скита просят не привозить группы: в эти дни монашествующим дается возможность погулять по острову, а купающиеся в островном озере туристы могут помешать.

– В каких направлениях вам удалось наладить паломнические маршруты за прошедшие шесть лет?

– Это Анзер, экскурсия по скитам (Секирная гора и Вознесенский скит), ботанический сад и Филипповы садки, Заяцкий остров и обзорная экскурсия по монастырю. Еще бывают экскурсии на остров Муксолма, но этот скит только возрождается, потому что после известного периода времени там почти ничего не осталось. Туда лучше ходить пешком.

Вообще везде лучше ходить пешком. Если бы туристы на Секирную гору ходили пешком, как они ходят по Анзеру, то получили бы не меньше впечатлений. Люди обычно куда-то рвутся, все дальше и дальше, а на самом деле достаточно потрудиться на своем месте, и Господь даст благодати ничуть не меньше. Мне кажется ошибочным думать, что где-то есть места, где благодать прямо-таки изливается на человека без его собственных трудов.

Было время, когда нам не хватало автобусов, и потому приходилось делать маршруты, где половина пути проходилась пешком (все же весь путь пройти пешком тяжело, да и времени не хватит). А братию до сих пор, если благословляют пойти в какой-либо скит, благословляют идти пешком, потому что человек во время пешего пути может хорошо настроиться и помолиться. В прежние же времена даже туризм на Соловках был исключительно пеший, лодочный, но никак не автобусный.

– Дороги здесь не очень располагают к автобусным поездкам.

– Да. Хотя в прежние времена можно было лошадок нанять, чтобы не особо утруждаться. Но дороги на Соловках в дореволюционное время были идеальными. Архимандрит Евдоким из Троице-Сергиевой лавры писал в свое время, что соловецкие дороги — на уровне губернских, абсолютно ровное полотно. Дороги были вымощены камнем и засыпаны песком, вдоль них шли дренажные каналы, верстовые столбы и скамеечки для уставших путников. Говорят, что дороги испортили относительно недавно — в 60–70-е годы минувшего века, когда на острове появились трактора и тяжелая техника.

– История Соловецкого монастыря вдохновляет не только приезжающих сюда паломников. Среди соловецких святых около полусотни преподобных и еще почти столько же новомучеников.

– Я бы уточнила. В списке соловецких новомучеников 22 епископа, 4 архимандрита, 1 игумен, 4 иеромонаха, 29 протоиереев и иереев, 8 мирян — всего 68 человек.

– Однако, несмотря на удивительную историю и обилие новых и старых святых, новый Соловецкий монастырь не столь велик, как в прежние времена. Монашествующих не очень много.

– Указ о возрождении Соловецкой обители был издан Святейшим Синодом 25 октября 1990 года. Спустя 15 лет в монастыре подвизаются 30 монахов. Кроме того, в скитах живут еще около 10 монахов. Часть братии отправлена служить на подворья.

Я бы не сказала, что монашествующих здесь мало. Вообще чудо, что здесь вообще есть кто-то. Мне вспоминается моя поездка на Святую Землю. При посещении горы Фавор я познакомилась с настоятелем местной церкви 92-летним архимандритом Иларионом и подарила ему книгу о Соловецком монастыре. Он же в ответ посмотрел и спросил: «Сколько же там братии?» – «Да мало — тридцать». – «У нас три».

Поэтому то, что происходит в России, — это чудо, совершенное не без жертвы новомучеников. А здесь, на Соловках, это двойное чудо. Когда у нас открыли Троицкий скит, то из Троице-Сергиевой лавры приехало только два иеромонаха, ведь в скиту нет даже самых элементарных удобств.

Братия Соловецкого монастыря

– Расскажите, пожалуйста, еще о паломнической службе. Кто в ней работает, откуда приходит помощь?

– В связи с ростом количества посещающих монастырь паломников в 2003 году встал вопрос о расширении нашей паломнической службы, то есть об увеличении количества экскурсоводов. Экскурсоводы набираются в основном из числа побывавших здесь людей, которые сами предлагают свою помощь. Бог посылает нам людей — по-другому я не могу сказать. Мы могли бы давать объявления, устраивать курсы, но все равно экскурсовод — это, так сказать, штучный товар. Первое необходимое условие, чтобы быть здесь экскурсоводом, — любить Соловки.

В нашей паломнической службе есть один принципиальный момент: наши экскурсоводы не наемные люди. Это воцерковленные верующие, которые живут здесь обычной монастырской жизнью, исполняя в свободное от богослужений время монастырские послушания.

Самая большая проблема для паломнической службы Соловецкого монастыря — сезонность. Представить себе, кто будет работать экскурсоводом на следующий сезон, практически невозможно. Если думать о регулярной службе, необходимо как-то обеспечить проживание экскурсоводов в монастыре в зимнее время.

– Ваши экскурсоводы, наверное, из студентов?

– Наоборот, в основном из взрослых людей, имеющих высшее образование, студентов мало. Хотя были среди экскурсоводов несколько студентов Свято-Тихоновского богословского института.

– Марина Васильевна, я слышал, что ваше прошлое связано с физикой. И во время экскурсии я услышал от вас несколько характерных для физика терминов.

– С физикой я до сих пор как-то связана, но институт закончила очень давно.

Дело в том, что Соловецкий монастырь традиционно восстанавливали физики с физического и механико-математического факультетов Московского университета, и до сих пор восстанавливают.

– А как так получается, что физики восстанавливают монастырь?

– Эта история восходит к советским стройотрядам. Физики — люди, которые хотят залезть куда-нибудь подальше и что-нибудь там делать. Поэтому еще с 1970-х годов у них были налажены контакты с главным архитектором-реставратором Соловков Владимиром Васильевичем Сошиным. Зимой они получали специальности, потом приезжали на Соловки и трудились.

Марина Васильевна с группой паломников у макета монастыря

Когда в 1985 году я впервые приехала на Соловки с подобной группой реставраторов, то встретила здесь людей из своего Курчатовского института, которые регулярно во время своего отпуска приезжали трудиться на Соловки уже в течение 13–15 лет. Они были квалифицированными реставраторами и восстанавливали главки на Спасо-Преображенском соборе. Подобный труд не имел какой-либо религиозной подоплеки — физики приезжали восстанавливать памятник архитектуры. Так произошла и моя первая встреча с Соловками.

– Экскурсии по монастырю проводит не только паломническая служба, но и музей. Наверное, монастырские и музейные экскурсоводы рассказывают об одном и том же по-разному?

– Музейные работники дают информацию, факты, но не дают интерпретации. У музея больше нет идейной направленности экскурсий. Но среди музейных работников есть верующие люди, которые рассказывают ничуть не хуже сотрудников паломнической службы монастыря.

К вопросу «откуда у музея верующие экскурсоводы»… Я знакома с одной из верующих сотрудниц музея. Это девушка, которая уже три года живет на Соловках и работает в музее. Как-то я встретила ее на выставке, посвященной святителю Филиппу, где она рассказывала о потрясающих преобразованиях Соловецкого монастыря, произошедших благодаря ему. И вот, когда она так рассказывала, ей задали вопрос: «А каким же образом он все это делал?» Ответ музейного экскурсовода был: «Силой Духа». Эта девушка, конечно, верующий человек, посещает храм, участвует в делах милосердия (разносит еду беспомощным бабушкам).

В музее есть разные экскурсоводы: верующие и неверующие. Однажды мне довелось послушать одного экскурсовода из второй категории. Рассказ был весьма интересным: «Легенда утверждает, что преподобные Савватий и Герман прибыли на остров в 1429 году, но нет документов, точно подтверждающих эту дату. И вроде бы они поставили келью на том месте, где сейчас Савватьево, хотя никаких археологических или документальных подтверждений этому нет…» и так далее и тому подобное. А монастырь откуда-то все же взялся! (Смеется.) Впечатление от такой экскурсии должно было быть ужасным, так как слушатель вообще не понимал: то ли было, то ли не было, и откуда здесь все взялось. Все это из-за того, что такие специалисты не считают жития и летописи монастыря историческими источниками.

– Сейчас на федеральном уровне активно обсуждается будущее Соловецкого архипелага, в котором главными действующими лицами могут стать не только монастырь и музей. Однако на данный момент именно последние больше всего заинтересованы в сохранении существующего статус-кво на островах. Как вы видите будущее взаимоотношений между Соловецким монастырем и музеем-заповедником?

– Я вижу наше ближайшее будущее только в перспективе симбиоза монастыря и музея. Со стороны это может показаться не лучшим решением проблемы. Когда на нее смотрят сторонние люди, то они хотят сразу что-то поделить, выселить музей и так далее. Но как монастырю потянуть на себе все хозяйство, доставшееся музею и им сохраненное? Если музей делает полезное дело — слава Богу. Они взяли на себя большой поток туристов, которым интересны не одни только экскурсии, но и пикники, и другие, не имеющие к монастырю никакого отношения вещи…

Соловецкий монастырь на закате

– А как музей относится к экскурсионной деятельности монастыря?

– Музей часто заказывает у монастыря обзорные экскурсии, потому что им интересно послушать гидов из верующих людей или кто-нибудь из туристов едет на Соловки с целью наконец дойти до храма.

Можно сказать, что идет процесс взаимопроникновения. Сотрудники музея посещают наши экскурсии. В прошлом году, например, музей отправил к нам молодых экскурсоводов-студентов Поморского университета, которые внимательно слушали нас и задавали нам вопросы. Кроме того, с прошлого года в нашей службе появились сотрудники, которые раньше работали в музее. Это люди воцерковляющиеся, которым на начальном этапе нельзя было вверить группы уже воцерковленных людей. Тем не менее, по благословению отца-наместника их приняли на монастырское послушание гида как с целью помощи в их воцерковлении, так и для того, чтобы они уже от монастыря водили группы туристов.

Возвращаясь к проблеме будущего Соловецких островов, я думаю, что сосуществование монастыря и музея на Соловках должно идти по пути сотрудничества.