Апостол Петр: идущий по волнам

Генрик Сенкевич

Скачать

Позвольте представить наших героев: Генрик Сенкевич, польский писатель. Идет 1893 год, он совсем недавно женился и теперь находится в свадебном путешествии по Италии. По Риму гуляют втроем: одной рукой писатель поддерживает за локоть свою молодую супругу Марию, которую он ласково называет «Марыся», другой – сжимает томик своего любимого латинского автора Тацита.

– Ах, дорогой, прекрасная была идея – поехать в Рим на наш медовый месяц!

– Я хотел, чтобы ты была счастлива, Марыся! Однако идея не моя. Мне подсказал ее вот этот господин, написавший книгу, что у меня в руке.

– Позволь-ка взглянуть! Корнелий Тацит? «Анналы»? Ах, пан Сенкевич, я думала, это у вас путеводитель!

– Можно сказать и так. Видишь ли, Марыся, я задумал написать роман о жизни первой христианской общины в языческом Риме. Вчитываясь в «Анналы», я не раз чувствовал, что во мне зреет мысль дать художественное противопоставление этих двух миров. Один из них являет собой всемогущую правящую силу административной машины, а другой представляет исключительно духовную силу.

– Ого! Я свидетель пробуждающегося вдохновения великого писателя? И как же ты назовешь свой роман, Генрик?

– Не знаю, любимая, не знаю. Мне уже ясен замысел; есть сюжет, герои, но… чего-то не хватает. Нужен какой-то непосредственный отправной пункт.

– Так мы и ищем этот пункт здесь, в Риме?

– Да, Марыся, именно так.

Собор Апостола Петра в Риме

На другой день супруги Сенкевич посещают собор святого Петра на Ватиканском холме.

– Какое величие! Какая красота! Чем тебе не отправной пункт романа, пан писатель? Ватиканский холм, собор в честь первоверховного апостола. А кстати, Генрик, почему Петр назван первоверховным? Не он, а его брат Андрей первым узнал Спасителя – первым же и был призван Им. Любимым учеником Христа Евангелие называет Иоанна. В чем же дело?

– Хм, интересный вопрос, Марыся. Не всякий человек с ходу назовет имена двенадцати апостолов. Но Петра знают все. Почему? Давай взглянем на евангельский сюжет глазами драматурга: роль какого апостола наиболее нагружена? Кто чаще других учеников Христа выходит на сцену?

– Определенно, Петр. Это очевидно.

– Верно, Марыся, верно! Он решительно входит в священную историю и становится одним из ее ярчайших героев – после Самого Христа, разумеется. Скажи, по-твоему, какой евангельский эпизод может служить наиболее выразительной иллюстрацией человеческой веры в Спасителя?

– Ну, не знаю, Генрик… Может быть, исцеление слуги римского сотника? Встреча с самарянкой? Исцеление кровоточивой женщины? Как бы ты сам ответил на свой вопрос?

– Хождение по воде. Помнишь, апостол Петр идет по воде навстречу Учителю?..

***

В четвертую стражу ночи Иисус пошел к ним прямо по воде. И ученики, увидев Его идущим по морю, встревожились.

Заметив, что ученики испугались, Иисус тотчас заговорил с ними:

– Ободритесь. Это Я, не бойтесь.

Петр сказал Ему в ответ:

– Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде.

– Иди.

Выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал:

– Господи! Спаси меня!

Иисус тотчас простер руку, поддержал его и сказал:

– Маловерный! Зачем ты усомнился?

Когда вошли они в лодку, ветер утих. И, переправившись, прибыли в землю Генисаретскую.

***

Рим 1893 года. Собор святого Петра. Супруги Сенкевич продолжают беседу.

– И все же я не пойму, Генрик, чем твой выбор евангельской иллюстрации веры лучше эпизодов, предложенных мною?

– А ты подумай, Марыся: в других случаях чудеса, творимые Христом, имеют трагический и торжественный смысл. А здесь? Какой смысл выходить из лодки навстречу Иисусу, когда Он Сам идет к ожидающим Его апостолам? В том-то и дело, что никакого! Со стороны Петра это была чистая авантюра, реакция по-детски непосредственной души на чудо, совершаемое Спасителем. Ему захотелось самому так попробовать. И Господь сказал: хочешь – иди.

– Что верно то верно: порою вы, мужчины, ведете себя как дети – даже апостолы.

– А я, Марыся, вижу в порыве Петра еще кое-что, на этот раз серьезное.

– Что же, дорогой?

– Дерзновение. Красивую мужскую добродетель, которая питается верой и способна обернуться подвигом. Ровно десять лет назад один немец начал писать сочинение под названием «Так говорил Заратустра». В нем он, между прочим, произнес страшное пророчество о «последних людях», которых благоразумие отлучит от жизни и превратит в ее зрителей. Его вопль врезался мне в память:

«Горе! Приближается время, когда человек не пустит более стрелы тоски своей выше человека и тетива лука его разучится дрожать! Горе! Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя».

Так вот, Марыся, апостол Петр являет собой диаметрально противоположный тип человека. А дерзновение – это сила, удерживающая нас в жизни в качестве ее героев, а не зрителей. Она-то и делает простого рыбака не статистом Священной истории, а ее действующим лицом, верховным апостолом, в храме которого мы сейчас находимся.

– Знаешь, Генрик, а ведь ты прав. Я вспоминаю сына моей учительницы. Он хотел вступить в монашеский орден, но так и не решился, посчитав, что ему недостанет сил для этого.

Казнь апостола Петра

– Что я вижу? Огонь вдохновения зажегся в твоих глазах, Генрик! Неужели мы нашли тот самый «отправной пункт»? Он здесь, на Ватиканском холме?

– Здесь окончились апостольские труды великого Петра. Я хорошо вижу эту сцену: голову апостола озаряли золотистые лучи, в последний раз обернулся он к городу. Вдали, чуть пониже, серебрились воды Тибра, на другом берегу было видно Марсово поле, множество портиков, храмов, колоннад – гигантский человеческий муравейник, границы которого тонули в голубом тумане; гнездо преступлений, но также могущества; очаг безумия, но также порядка; город, ставший главою мира, его угнетателем, но также и его законодателем и замирителем, – всесильный, непобедимый, вечный город. Окруженный солдатами Петр смотрел на него, как царственный властелин смотрел бы на свою вотчину, и говорил ему: «Ты искуплен, ты мой!» И никто – не только среди копавших яму солдат, но даже среди верующих – не догадывался, что средь них стоит истинный владыка этого города и что императоры уйдут, что волны варваров схлынут, что минуют века, а этот старец будет здесь царить постоянно… Все это прекрасно, но это развязка, Марыся, а не отправной пункт. Нет, ключевое звено романа нужно искать не здесь.

(Продолжение следует.)

Учители. Мыслители. Пророки. Совместный проект "Радио России" и Русской Православной Церкви