Слово на начало Великого поста, о молчании и неосуждении

Архимандрит Мелхиседек (Велник)

Выучите также и эти четыре стиха, они имеют особую ценность и ставят нас в особое отношение к Богу. Первый: «Боже, милостив буди мне, грешному», – это не что иное, как молитва мытаря. Второй: «Боже, очисти мя, грешного», – в нем мы просим у Господа чистоты; а мы, монахи, более всего боремся за чистоту ума, которая стяжается не иначе, как только и только посредством святого и Божественного послушания и отсечения воли. Далее третий: «Создавый мя, Боже, спаси мя!» И последний стих: «Без числа согреших, Господи, прости мя!» Здесь мы опять бросаем взгляд на себя и говорим Ему: «Господи, Господи, сколько бы я ни согрешил, Ты можешь меня простить».

Молчание и неосуждение

Я хотел бы в этот вечер говорить только об одной добродетели, а именно о молчании и неосуждении. В молитве святого Ефрема Сирина последним упоминается дух многоглаголания и празднословия: «дух празднословия не даждь ми», и я хотел бы привлечь ваше внимание к этому явлению – празднословию.

Сколько времени мы тратим понапрасну и губим из-за него! Раньше, в древности, наши отцы, аввы из «Патерика», ученики святого Пахомия и других великих отцов нашей Церкви, весьма любили молчание и неосуждение и более всего дорожили временем. Не было такого, чтобы они встречались друг с другом и начинали празднословить. Не было такого, чтобы они встречались за трапезой или на пути куда-нибудь и говорили о мирском, преходящем. Каждый старался хранить ум свой как можно внимательнее, не позволять ему «брать каникулы», как образно выражался один профессор-иерей; а уж если они встречались и вынуждены были говорить друг с другом, просить совета, – тогда ладно, но совет и слово были не иначе как о Боге, о том, что им предстоит сделать, о том, как спастись.

Так умели держаться и такими были наши отцы. И это пошло не откуда-нибудь, а от Преблагого Спасителя нашего. Он оставил всем, Он оставил Церкви это завещание о молчании и неосуждении[1].

Христос терпел в молчании

Я подумал сейчас… Когда Христос был приведен на край одной пропасти начальниками народа иудейского, чтобы быть сброшенным оттуда, Он посмотрел на них, не сказал ничего, прошел посреди них и удалился[2]. Он предпочел не говорить ничего. Хранил молчание. Не оправдывался, не стал осуждать хотевших положить конец Его жизни, не сделал ни одного жеста, абсолютно ничего. Только развернулся, прошел посреди них и ушел.

В молитве святого Ефрема Сирина мы просим у Бога именно этого – молчания и неосуждения. И это великое дело – чтобы мы, христиане, особенно в этот период Великого поста, но и не только, неизменно хранили это молчание и неосуждение. Я сказал, что этот урок дан нам Самим Спасителем нашим Иисусом Христом. И хотел бы, чтобы мы на мгновение обратились умом своим ко Христу на Кресте и к Его страданиям, ко всему тому, что Ему предстояло вытерпеть за это время.

Вспомните, что Христос не возражал никогда и никак. Лишь один раз, да и то стоя перед язычником, Он, получив удар по лицу, спросил: «Если Я виновен, докажи это, а если нет, почему ты бьешь Меня?»[3]. Во всем остальном Христос молчал и терпел.

И Он был не один. И вы прекрасно знаете, о Ком идет речь. Не об учениках – да, были и они, но они не раз оказывались нестойкими и не верящими в своего Пастыря. Рядом была Дева Мария. Она, преданная и смиренная, молчаливая и мудрая, оставалась рядом с Господом Иисусом до самой последней минуты, когда Он предал дух Сой на Голгофе.

И на Голгофе Христос тоже не осуждал ни одного человека, даже разбойника. Вы помните это прекрасно!

Итак, мы воспринимаем это молчание и неосуждение как послание, идущее к нам от Самого Спасителя нашего, как послание, которое должно захватить каждое сердце и ум и украсить каждый ум и каждое сердце, поскольку всякая добродетель призвана сделать не что иное, как украсить наш образ, вернуть ему его первоначальное состояние.

Посредством чистой любви, посредством бесстрастной любви к ближнему можно стяжать эти две великие добродетели – молчание и неосуждение. Когда сердце твое пленено любовью ко Христу, тогда ты уже не можешь ни осуждать, ни злословить кого бы то ни было. Поэтому я сделал бы такое увещание: будем обращаться на молчание и неосуждение, и еще раз уточню: все мы, не только монах, но и каждый православный христианин.

Монах пребывает в беспрерывном Великом посте

Особым образом монах пребывает в беспрерывном Великом посте, он находится в перманентном состоянии воздержания и хранения ума, ответа на зов Божий и украшения жизни своей именем Иисусовым. Когда монах единожды взял свой крест, чтобы следовать за Христом, вся его жизнь стала восхождением. Он уже не может сказать: «Сейчас я приближусь ко Христу в этот сорокадневный период, а потом забуду об этом и вернусь к прочим занятиям», – нет, он всегда должен находиться в духовном восхождении. Потому что если мы не восходим, дорогие мои отцы и возлюбленные братья христиане, если мы не восходим, тогда мы опускаемся вниз!

Не существует состояния стагнации, не существует состояния, в котором человек сказал бы: «Мне достаточно этого, вот этих добродетелей, которые я стяжал до сих пор, мне хватит их, я больше ни в чем не нуждаюсь», – потому что, когда он скажет так, не последует ничего, кроме падения! Потому что воображение, как мы слышим это и в молитве святого Ефрема Сирина, воображение, гордость ума – это грех, тут же сталкивающий вниз и отлучающий нас от красоты спасения.

Вот к чему я увещаю вас в начале Великого поста – к молчанию и неосуждению. Но чтобы достигнуть этого, как я сказал, необходимо иметь доверие, доверие к Благому Богу. Нужно верить, довериться, а потом любить ближнего своего. Когда нам удастся полюбить ближнего, тогда нам удастся избавиться от многих и многих зол и беззаконий, и тогда полюбим молитву. Никто из злословящих, никто из клевещущих, никто из порочащих другого не может приблизиться к чистой молитве. Потому что если ты не любишь хотя бы одного человека, если ненавидишь хотя бы одного человека – твоего ближнего: брата, сестру или, в монастырской жизни, кого-нибудь из отцов или братий, – ты уже не можешь достигнуть Бога. Твое сердце узко, когда ты не любишь. Стеснен и твой ум, когда ты не любишь.

Мы сами у себя похищаем свою свободу в Боге, когда не любим, и особенно когда злословим. Святой апостол Иаков говорит, что «язык – малый член, но очень много зла делает»[4]. Если мы выбираем молчание и неосуждение, то на место зла ставим нечто прекрасное.

«Трофеи» покаяния

Я обращаюсь ко всем: к клирикам, и мирянам, и монахам, абсолютно ко всем: полюбим книгу, открывшую нам самые прекрасные образы, и того, кто написал эту книгу, – речь идет о книге пророка Давида, Псалтири! Не думаю, чтобы кто-нибудь услаждался умом и сердцем великолепнее пророка Давида. Никто так не ощутил глубину молитвы и ее красоту, как пророк Давид. Читайте Псалтирь и не торопитесь. Читайте ее и обновляйтесь. Читайте и освежайте свой ум. Освежим свой ум, обновим самих себя, читая прекрасные слова пророка Давида.

Псалмы исключительно глубоки и прекрасны. Еще раз говорю: они изливались из особого сердца и чувства: из такого сердца и чувства, которое любило Бога, – но и из покаяния искреннего и чистого. Покаяние открыло здесь двери милосердия.

Вам прекрасно известна жизнь пророка Давида. Он оказывался и блудником, и убийцей, и похитителем чужого. Но умел отложить всё это и раскаяться в каждом грехе: и в блуде, и в убийстве, и в неправедном завладении добром своего ближнего. Он умел каяться тем покаянием, о котором вы очень хорошо слышали в минувшие воскресенья: мытаря и фарисея, блудного сына и Страшного Суда, когда в наших храмах преимущественно говорили о покаянии.

Покаяние, как говорит святой Иоанн Златоуст, захватило большие трофеи. Разбойник был одним из таких трофеев. Покаяние завладело разбойником. Тайна сия велика! Когда разбойник позволил покаянию овладеть его сердцем, он приобрел рай. Еще одним великим трофеем, говорит святой Иоанн Златоуст, был Павел, великий апостол Павел. Покаяние сделало его из гонителя Церкви, из гонителя Христова избранным сосудом Пресвятого Духа. Читайте его Послания, питайте себя ими и посмотрите, как святой апостол Павел чувствовал, как переживал Христа, Бога нашего, и как передал Его своим современникам. Как он переживал и чувствовал Его и как представил Его окружающим как Христа Господа.

Поэтому я сказал, что покаяние захватило великие трофеи. И сколько христиан, постучавшихся в дверь милосердия Божия, или лучше сказать – одевшихся в одежду покаяния, стали прекрасными цветами райского сада! Потому что покаяние рождает чистоту, покаяние рождает причастность Богу, покаяние рождает любовь к Богу.

И вспоминайте о Господе Боге, что Он оставил 99 овец, оставил 99 праведников и пошел за одной заблудившейся овцой. Вспоминайте и притчу о блудном сыне. Как Христос – ведь это Христос ждет блудного сына, то есть человека, одержимого грехом, – не спрашивает его, где он был, не спрашивает, что делал, не спрашивает, на что он потратил свое добро! А только радуется, что тот вернулся.

Поэтому я призываю вас уметь быть признательными за доброту и милосердие Божие; затем, второй шаг: если мы познали милость и благость Божию – уметь Его благодарить. А если мы будем уметь благодарить, то даю вам гарантию, что радость Христа Господа, радость жить с Ним, быть с Ним, обновляться, чувствовать Его, владеть своим умом и сердцем будет всегда с нами. Аминь!

Архимандрит Мелхиседек (Велник)

Справка: Архимандрит Мелхиседек (Велник), настоятель монастыря Путна, родился в 1961 г. в селе Чепленица Ясского уезда и во святом Крещении был наречен Михаем. В 1979–1984 гг. обучался в богословской семинарии Нямецкого монастыря, в 1985–1989 гг. – в Бухарестском богословском институте. После окончания обучения, 1 июля 1989 г., стал послушником монастыря Путна и 7 сентября того же года принял монашеский постриг от рук архимандрита Иакинфа (Унчуляка), настоятеля Путны, с наречением имени Мелхиседек. Вскоре, 10 сентября 1989 г., был рукоположен Патриархом Румынии Феоктистом в иеродиакона, а 15 августа 1990 г. митрополитом Молдовы и Буковины Даниилом, нынешним Патриархом Румынии, – в иеродиакона. 7 декабря 1992 г. произведен в протосингела епископом Герасимом (Кукошелом) и в тот же день избран настоятелем монастыря Путна. 7 марта 1993 г. епископом Пименом (Зайней) рукоположен в архимандрита, а 1 мая 1997 г. становится экзархом Сучавской и Рэдэуцкой архиепископии.