Православие – это образ жизни

У моей собеседницы интереснейшая, необычная для американки судьба. Обаятельная, интеллигентная, она выглядит лет на пятнадцать моложе своего возраста. А за плечами – долгая, полная трудов жизнь человека благородного, жертвенного, стремящегося в каждом повороте своей судьбы разглядеть Промысл Божий. Знакомьтесь: секретарь епископа Василия (Родзянко), помощница митрополита Ионы (Паффхаузен), специалист по русской истории и искусству, почетная прихожанка собора святителя Николая Чудотворца Мэрилин Пфайфер Суизи.

Мэрилин Суизи

– Мэрилин, как случилось, что вы заинтересовались Россией, искусством нашей страны?

– В 60-е годы прошлого века я, юная девушка, училась в маленьком католическом женском колледже в Нью-Йорке. Изучала классическое искусство. Кроме обязательной программы мы должны были изучать какие-то факультативные курсы. Сама не знаю почему, я взяла курс русского языка. Это и стало отправной точкой для всех последующих событий в моей жизни.

– Дороги, которые мы выбираем… Вам понравилось учить русский язык?

Фрейлина Императрицы Ольга Константиновна Воронова

Муж Ольги Константиновны, Павел Воронов, офицер флота, четыре года служил на императорской яхте «Штандарт» при царской семье. О своей службе при царской семье Павел сохранил священные воспоминания. Маленький цесаревич Алексей очень его любил – императрица однажды сказала Ольге Константиновне, что цесаревич всегда держал фотографию ее мужа возле своей постели. И, конечно, Павел Воронов был всецело предан мальчику.

Ольга Константиновна свидетельствовала: «Думаю, нельзя было не полюбить этого ребенка, который, кроме природного обаяния, завоевывал всех добротой своего сердца, отзывчивостью к чужим бедам – он всегда был первым помощником и утешителем – и терпением, с которым он переносил болезнь, время от времени делавшую его страдальцем».

Перед отъездом Павла Воронова на войну великая княжна Ольга подарила ему и Ольге Константиновне по маленькой иконе, которые они с тех пор всегда носили с собой, – единственное материальное напоминание о царской семье, которое им удалось сохранить в годы революции.

Павел Воронов с Цесаревичем Алексеем

«В январе 1917 года у мужа начались проблемы с сердцем, и его вернули с фронта в Санкт-Петербург – точнее, Петроград. После осмотра врачебной комиссией в Морском госпитале ему было предписано уехать на два месяца на лечение на водный курорт Кавказа. Перед отъездом мы были приглашены провести вечер с императрицей и ее детьми. Я какое-то время их не видела и нашла большую перемену в великом князе Алексее. Когда я последний раз была во дворце, императрица приняла меня в одной из детских, и царевича прикатили туда в его постели. Он тогда оправлялся от одного из приступов своей ужасной болезни и выглядел очень худым и бледным. Все пытались развеселить его, и трогательна была нежная забота, с которой его сестры играли и ухаживали за ним. Императрица вязала что-то для комитета великой княжны Татьяны и время от времени улыбалась сыну, хотя ее глаза не теряли грустного и озабоченного выражения.

Но таким, как в этот раз, я великого князя Алексея никогда раньше не видела. Он заметно подрос, прозрачность исчезла из его лица, у него были румяные щеки и по-настоящему здоровый вид. Каждый раз, когда императрица смотрела на него, ее лицо озарялось счастливой улыбкой. Царевич все время держался рядом с ней, целовал ее лицо и руки время от времени, гладил волосы. Эта картина тесно сплоченной, счастливой семьи навсегда останется в моей памяти. Тогда я видела их в последний раз.

Рождество и Новый год в 1918 году прошли грустно, но довольно спокойно. Я была подавлена, но счастлива была получить длинное письмо от великой княжны Татьяны из сибирского города Тобольска, куда была сослана царская семья…

За два дня до убийства царской семьи, давно уже лишенной такого утешения, священнику было разрешено отслужить Литургию в их тюрьме. Он рассказывал позднее, как глубоко был впечатлен высотой духа, которой достигла семья. Он сказал, что чувствовал: они уже не принадлежат этому миру…

Память о них будет всегда помогать мне на том пути, которым я по-прежнему иду».

– Да, Ольга Константиновна была замечательным человеком. Она говорила таким красивым русским языком… Свободно, с легким акцентом, говорила по-английски, прекрасно владела французским.

Наш колледж был маленьким, и в группе изучавших русский язык насчитывалось всего шесть-семь девушек, поэтому общение с преподавателем было довольно тесным. Ольга Воронова преподавала нам не только русский язык, но и культуру, историю и особенно историю Императорского двора. И знаете что? Она любила царскую семью – искренне, преданно. И она передала эту любовь нам! Я почувствовала, как они стали мне близкими и родными людьми, словно я знала их лично! Позднее я назвала своих детей в честь святых царственных страстотерпцев.

И всё это благодаря Ольге Константиновне! А тогда я не совсем ясно понимала, с каким человеком свел меня Промысл Божий. Поняла уже потом, спустя годы… Ольга и Павел Вороновы были настоящими православными людьми. Через них и началось мое знакомство с Православием.

И такая красота, такая духовная глубина были в рассказах Ольги Константиновны о православной России, что мне захотелось узнать больше об этой стране.

– И вам это удалось?

– О, да! Проучившись год у Ольги Константиновны, я поехала в путешествие по Европе и три недели провела в России. Официально Америка и Россия были врагами, но простые русские люди оказались очень душевными. Я побывала в Ленинграде, Москве, Киеве… Когда я приехала в Москву, я была протестанткой. Но это путешествие полностью изменило мою жизнь!

– Что же произошло с вами в России?

– Ездила я вдвоем с подругой. Нам было по девятнадцать. Сейчас, когда мы свободно ездим из России в Америку и обратно, трудно представить, какой необычной была поездка двух американских девушек в Советский Союз в 60-е годы XX века… Родители подруги посоветовали нам посетить в Москве католического священника. Их в те времена в Москве было мало – для англо- и франкоговорящих дипломатов.

Троице-Сергиева лавра

Я хорошо помню отца Луиса Диона. Он служил в часовне в посольстве. И он посоветовал нам съездить в Троице-Сергиеву Лавру. Сказал, что это обязательно для нас. Объяснил дорогу. И мы решили поехать на электричке. Поехали вчетвером. Я немного говорила по-русски, остальные – ни слова. Станции пролетали за окном, электричка неслась среди русских полустанков. Как узнать, когда будет Загорск?

Я спросила об этом у бабушки, сидящей рядом, и она поняла меня и ответила: «Конечно, скажу! Не беспокойтесь!» Она сказала нам, где выходить. Мы вышли – и оказались в одиночестве на безлюдной платформе. Потом увидели рядом симпатичного молодого офицера. Он улыбнулся, я набралась смелости и спросила на ломаном русском: «Как ходить в монастырь?» Он ответил, но я поняла только половину из его объяснений.

Мы отправились в путь. Но и тут нам помогли. Мы встретили молодого человека, который довел нас до монастырских ворот. Мы осмотрелись. Увидели чудесные храмы. Навсегда запомнила момент, когда мы вошли в Свято-Троицкий собор – я оказалась в ином мире! Еще ничего не знала о преподобном Сергии Радонежском…

В храме почти никого не было, иеромонах читал акафист преподобному. Мы долго стояли, слушая молитву, раздававшуюся в полной тишине. Я почувствовала эту замечательную атмосферу – не от мира сего. Глубокое тепло. Любовь. Умиротворенность. Это был дар Духа Святого.

Я в то время уже знала о гонениях на верующих в Советском Союзе, о репрессированных и замученных священнослужителях, о тех, кого гноили в тюрьмах и психиатрических больницах. И – такая красота Православия!

У мощей преподобного Сергия я вдруг пожелала: если будет возможность помочь верующим в России – я должна стать православной

И – сама не знаю как – здесь, у мощей преподобного вдруг очень сильно пожелала, подумала: если у меня будет возможность помочь верующим в России – я должна стать православной. Пока это было только в мыслях. Да и мысли эти были странными для юной американки. Только много лет спустя я поняла, что преподобный Сергий услышал мой помысл, мое желание – и помог ему воплотиться.

– И как это произошло?

Протоиерей Георгий Флоровский

В ожидании приглашения поехала к родителям, и скоро мне прислали приглашение, но не на работу – на ежегодный званый ужин в Гарвардском университете. Мой год выпуска – 1965-й – был первым годом, когда женщины получили дипломы Гарварда, и вот мне прислали такое приглашение. И это был явный Промысл Божий обо мне, потому что на этом вечере я встретила своего будущего мужа Роберта Суизи.

В день помолвки я получила наконец приглашение на работу на правительство Соединенных Штатов в Вашингтоне, но было уже поздно: я выходила замуж, собиралась жить с мужем в Чикаго и не могла работать в Вашингтоне.

Хотя в Вашингтон мы с мужем всё же переехали, но четыре года спустя. Здесь я познакомилась с Владимиром Толстым. Мы говорили о России – и в памяти сразу ожило всё: мечты, желания, молитва у преподобного Сергия. И когда Владимир пригласил меня вступить в Комитет защиты гонимых православных христиан в СССР, я сразу же согласилась.

– Каким образом велась работа в этой организации?

Мы освещали в печати случаи гонений на верующих в СССР, собирали и посылали деньги, писали протесты

– Председателем комитета был протоиерей Виктор Потапов, а я стала исполнять обязанности секретаря: помогала, переводила материалы, организовывала встречи, готовила статьи для публикации в защиту преследуемых. Мы освещали в печатных изданиях случаи гонений на верующих, собирали и посылали деньги, писали протесты в Советское посольство, делали всё, чтобы мировая общественность знала о гонениях на верующих в СССР. Думаю, что моя поездка в Троице-Сергиеву Лавру стала для меня решающей в выборе моего пути.

Как-то Владимир Толстой попросил меня стать крестной матерью для его сына Николая. Я ответила: «А я не православная». И он сказал: «Вот и пришло для тебя время стать православной!»

Матушка Мария Потапова была активным членом комитета, она была единственной православной женщиной, которую я знала в то время, и я попросила ее стать моей крестной. Она представила меня своему родному дяде – епископу Василию (Родзянко).

Епископ Василий (Родзянко). Фото: Юрий Кавер

Владыка Василий (Родзянко) присоединил меня к Православной Церкви

В 1981 году владыка Василий (Родзянко) присоединил меня к Православной Церкви. Я стала одной из них – тех, кто болел душой за православную Россию. Господь давал мне встречи с удивительными людьми – и это была милость Божия для меня. Я также стала помощницей владыки Василия (Родзянко) и помогала ему с 1981 по 1999 год – до самой его смерти. Он ввел меня в мир Православия.

Владыка переживал материальные трудности, и я написала письмо своему отцу: «Папа, есть ли у тебя возможность помочь владыке Василию?» И папа купил в 1986 году квартиру для владыки, в которой он жил и работал все эти годы. В этой квартире, которая теперь стала музеем, мы сейчас с вами, Ольга, и находимся.

– А ваши родители как относились к вашей работе, к Православию?

– Мои родители были крещены в католичестве, с годами стали протестантами. Они удивлялись моему выбору жизненного пути и не могли понять, почему у них такая «русская» дочь. Но они очень любили меня и доверяли моему выбору. Папа встречался с моей любимой учительницей Ольгой Вороновой – и был очень впечатлен.

Как-то, во время своей очередной поездки к родителям во Флориду, я предложила им освятить их дом по православной традиции – позвать православного священника, отслужить молебен. Родители не возражали. Как раз в это время владыка Василий тоже был во Флориде, я позвала его, и они вместе с отцом Майклом освятили дом и благословили моих папу и маму – у них как раз был юбилей: 50 лет совместной жизни.

Освящение дома произвело на моего отца большое впечатление. Он очень расторгался и сказал мне: «Это было как бы крещение нашего домика!»

После литургии в домовом храме. Слева от Владыки Василия Мэрилин Суизи

А через месяц у него случился инфаркт. Ему было 75 лет. Думаю, это Господь тогда вложил в меня желание освятить родительский дом, потому что мой папа был как бы подготовлен к тому, что произошло с ним во время болезни. А произошло следующее: он стал православным!

В больнице я спросила его: «Что если я приглашу православного священника – отца Майкла, того самого, который с владыкой освящал наш дом?

Папа перешел в Православие, причастился – и спустя шесть часов после причастия умер

И папа согласился! Он перешел в Православие, причастился – и спустя шесть часов после причастия умер. Отошел ко Господу очень мирно. Я была рядом и видела, что глаза его светились радостью! Перед самым концом он будто кого-то увидел рядом с собой – и глаза его засияли! Он словно хотел радостно приветствовать того, кого увидел в последнее мгновение своей жизни. А потом вздохнул тихо – и мирно умер.

Думаю, что владыка молился за него.

После смерти папы мама хотела, чтобы его отпевали в Вашингтоне. Она знала, что переедет туда, чтобы жить рядом со мной. И владыка Василий отпел моего отца.

– А ваша мама тоже стала православной?

Мама перешла в Православие в 76 и все эти 20 лет была активной прихожанкой православной церкви!

– С мамой произошла тоже удивительная история. Через несколько лет после смерти отца она тоже в возрасте 75 лет попала в больницу. Операция на желудке, жидкость в легких, состояние тяжелое. Я попросила ее разрешения позвать того же священника, отца Майкла, – и она согласилась. Вдохновленная примером папы, она тоже приняла Православие и причастилась. И отец Майкл, глядя на нее после причастия, сказал: «Ваша мама – как цветок, страдающий от засухи и политый наконец живительной влагой!»

Это было на самом деле так – и это можно было увидеть даже физическими очами, не только духовно. Маме после причастия стало сразу лучше. Мгновенное облегчение! Думаю, владыка Василий молился и за мою маму.

Ее скоро выписали – и она прожила еще более 20 лет, отошла ко Господу в 96. И все эти годы она была активной прихожанкой православной церкви!

И еще удивительная вещь! Владыка не оставил моих родителей своим попечением и после их смерти! Папа умер в 1990 году и был похоронен на кладбище, в той его части, которая принадлежала Свято-Николаевскому храму. Когда владыка умер, по Промыслу Божию собор дал ему место здесь же, и его могила оказалась рядом с могилой моего отца. А мама была похоронена рядом с ними.

Митрополит Иона совершает панихиду по епископу Василию (Родзянко) у его могилы

Я чувствую Промысл Божий, рассказывая всё это вам, Ольга! Одна вещь следует за другой! Всё связано!

– Да, Мэрилин, я чувствую это тоже. Ваш рассказ трогает до глубины души!

– Мой папа в крещении – Владимир, а мама – Елисавета.

– Царствие Небесное Владимиру и Елисавете!

Мэрилин, какими они были – годы, проведенные рядом с владыкой Василием?

– Вы наверняка знаете, что он вел программы для верующих России по Би-Би-Си. Я записывала его проповеди, помогала ему во всём. А он был моим духовным отцом. Он привел меня к православному образу жизни. Потому что Православие – это и есть образ жизни!

Священник Владимир Родзянко во время работы в радиокомпании BBC

Вся мебель здесь, в его квартире, кроме вот этих стульев, привезена владыкой из Лондона. Квартирка небольшая, но в ней у него помещались домовая церковь, спальня, кабинет. Владыка был высокого роста и спал на раскладушке, а ноги – в коридоре… Кухня маленькая, но в ней было много трапез и помещались с любовью все гости.

Эта квартира – отражение его образа жизни. По видимости очень простая, но наполненная драгоценностями: святынями, записями проповедей, иконами…

Многие иконы написаны в Лондоне матушкой Тамарой Ельчаниновой. Владыка говорил, что в 1960-е годы матушка Тамара жила у них в семье летом и писала эти иконы.

В алтаре домового храма – крест. Это крест с могилы матушки владыки. Она была очень талантливым регентом и регентовала во всех храмах, где он служил.

Владыка много лет был белым священником, его матушка умерла в 1978 году, а год спустя он принял монашество. Владыку пригласили в Америку, здесь он стал архимандритом, затем епископом. Это первая и пока единственная хиротония в епископы в Свято-Николаевском соборе.

Домовая церковь в квартире владыки Василия

К каждой фотографии, к каждой вещи в этой квартире есть своя история.

Вот фото деда владыки, Михаила Родзянко, председателя Государственной Думы России третьего и четвертого созывов (1911–1917). Фото двух внуков, которые живут в Англии. Это племянница, мать Марина, приняла монашество в Иерусалиме. Она старшая сестра матушки Марии Потаповой, супруги протоиерея Виктора Потапова. Матушка Мария Потапова – моя крестная мать. Видите, как всё связано?

Митрополит Иона (Паффхаузен) каждую неделю служит здесь, в домовой церкви, Литургию. Я теперь помогаю владыке Ионе – владыка Василий как бы передал меня ему. Когда митрополит Иона здесь служит, получается Литургия двух владык, потому что владыка Василий – здесь, с нами.

Люди, которые никогда не знали владыку Василия, приходят сюда – и чувствуют здесь его присутствие, испытывают умиление. Слезы текут по щекам – и не знаешь отчего…

День Благодарения. Владыка Иона (Паффхаузен), его мама (слева), Ольга Рожнева (в центре), Мерилин Суизи (справа)

– Вы чувствуете духовную связь с владыкой?

– Несомненно! Я чувствую его помощь! Он – как бы часть моего сознания… Чувствую его рядом, когда молюсь… Всегда слышу его ответ. Он помогает, утешает.

Я перенесла две операции – в 1994 и 2006 годах – и просила его молитв, чтобы операции прошли успешно, чтобы не было слишком больно. И обе операции прошли очень хорошо!

У владыки была духовная интуиция, пастырская интуиция. Он открыл мне возможность чувствовать другой мир – духовный мир. Здесь, на Западе, люди не понимают этого, знание о духовном мире не характерно для западного мышления, оно потеряно столетиями раньше. Когда владыка присоединил меня к Православной Церкви на Благовещение, в 1981 году, я почувствовала рядом с собой новое, духовное измерение, которого раньше для меня не существовало. Он развил во мне это осознание иного, духовного измерения.

Квартира владыки Василия

У владыки Василия было много чудесных случаев в жизни, о которых он мне рассказывал. Он и его матушка очень почитали преподобного Серафима Саровского. В Югославии владыку, тогда еще просто отца Василия, арестовали коммунисты, приговорили к восьми годам заключения. В тюрьме он как-то был очень утомлен, измучен, находился в унынии и первый раз в жизни уснул, не помолившись. И ему приснился преподобный Серафим Саровский, который утешил его и сказал, что его положение скоро улучшится.

Отец Василий написал об этом своей матушке, и она была очень удивлена, так как молилась как раз преподобному за мужа, чувствовала его совсем рядом, и преподобный Серафим тоже предсказал ей скорую помощь Божию. И отца Василия освободили через два года вместо восьми!

Владыка был умнейшим человеком, образованным, знал европейские языки. Знал английский, французский, немного немецкий. У него был чудесный голос. Как-то, в 1955 году, он искал работу и предложил Би-Би-Си: «Я священник и хочу делать программы для верующих». Ему ответили: «Нет, программы для верующих – это не политика Би-Би-Си». Но он поменял эту политику! После первой же программы хлынули письма – много писем! Со всех концов России! И они благодарили владыку!

– Был ли владыка Василий строгим духовным отцом?

Владыка говорил: «Любящий отец тот, кто находит для каждого духовного чада путь по его силам»

– Владыка говорил: «Любящий отец тот, кто находит для каждого духовного чада путь по его силам». И к каждому человеку он относился по его силам, понимал контекст его жизни. Он имел замечательную пастырскую интуицию в понимании людей, которые к нему приходили.

Одним из таких людей был владыка Тихон (Шевкунов). Я познакомилась с ним, когда он еще не был монахом, а был выпускником Института кинематографии Гошей Шевкуновым. Он приезжал к нам и уже будучи архимандритом, когда владыка Василий был еще жив. И приезжал несколько лет назад со своей книгой «Несвятые святые», переведенной на английский язык.

Я очень люблю его книгу! И его самого… Владыка Тихон (Шевкунов) – незаурядный человек. Он рожден, чтобы делать великие дела в жизни Церкви.

И еще, знаете, что? Расскажу вам такую любопытную историю. О связи духовного мира с нашим…

Скульптор Вячеслав Клыков, иеромонах Тихон (Шевкунов) и епископ Василий (Родзянко)

Когда владыка Тихон (Шевкунов) приезжал в последний раз, будучи еще архимандритом, мне очень хотелось подарить ему что-то на память о владыке Василии. Я распорядитель архива владыки, и я думала: «Что же мне ему подарить? Что же мне ему подарить?»

Я посмотрела вокруг вот здесь, в этой квартире-музее. Можно было подарить иконочку, книгу, фотографию, любую святыню. Но вдруг – как будто сам владыка Василий сказал мне: «Подари ему мою скуфью!»

Я подошла к шкафу, там лежали несколько скуфеек. Выбрала темно-красную – самую красивую, которую владыка Василий очень любил и часто носил. И я ее подарила отцу Тихону. Он надел ее. Он мог ее носить и будучи архимандритом – но всё же это была скуфья епископа, владыки…

– Может быть, вспомните еще какой-нибудь интересный эпизод из жизни владыки, свидетелем которого вы были?

– Как-то владыка Василий узнал, что его сестра, живущая в России, умирает от рака печени. Он очень хотел попрощаться с ней и пытался получить визу. Четыре раза ему отказывали. А как раз было подписано Мадридское визовое соглашение: в случае болезни членов семьи давали визу. Я знала об этом соглашении и написала письмо о его нарушении.

Через две недели после моего письма позвонили из консульства и предложили записаться на прием к послу Добрынину. Я позвонила в посольство СССР и назвала фамилию владыки. «О, Родзянко!» – услышала из трубки в ответ, и меня сразу же напрямую соединили с послом. Это казалось невозможным – но это случилось. Посол через меня, как помощника владыки, назначил время встречи.

И вот я привезла владыку из Нью-Йорка, с собрания Синода, которое как раз там проходило. Когда мы подъехали к посольству, стала искать парковку, и владыка спросил: «Вы пойдете со мной? Я не хочу идти туда один». «Конечно», – ответила я.

И мы зашли в посольство. Сотрудники посольства увидели владыку – высокого, с пушистой белой бородой, в полном облачении: он был в рясе, в клобуке, с большой панагией. Это был настоящий русский епископ!

Посол СССР в США Анатолий Федорович Добрынин, первый заместитель министра иностранных дел СССР Василий Васильевич Кузнецов и президент Соединенных Штатов Америки Джон Кеннеди (слева направо) во время встречи в Белом доме в Вашингтоне

Нас провели к послу. Анатолий Федорович Добрынин проработал послом в США почти 25 лет, за это время в Советском Союзе сменились пять Генеральных секретарей, а в США шесть президентов. Анатолий Добрынин был человеком незаурядным и сыграл важную роль в разрешении Карибского кризиса и стабилизации советско-американских отношений. Он встретил нас, тепло приветствовал владыку, владыка представил меня, и я стала свидетельницей исторического разговора.

Они говорили по-русски около часа. Добрынин сказал владыке: «Я уверен, Вы не сделаете в СССР ничего, что мы не хотели бы, чтобы Вы сделали».

Сказал еще: «Моя мать была верующей. Она всегда благословляла меня, когда я возвращался из Америки в Россию. И она молилась за меня. Но сейчас она умерла».

Владыка ответил: «Она и сейчас молится за вас – с небес».

Последовала пауза. Она длилась несколько секунд. Лицо посла полностью изменилось. Было ясно, что слова владыки произвели на него огромное впечатление.

Добрынин помолчал, а потом сказал изменившимся голосом: «Конечно, я дам Вам визу». И он персонально дал визу владыке. Было ясно, что слова владыки Василия глубоко затронули его душу.

Я смотрела на двух этих могущественных русских людей. Один из них был более могущественным. Думаю, это был владыка.

Епископ Василий (Родзянко)

– Вы были с владыкой до его последнего дня?

– 16 сентября 1999 года, вечером, я в последний раз видела его живым. Мы пили чай, разговаривали. На следующее утро я снова приехала к нему, чтобы отвезти его в миграционную службу на церемонию получения американского гражданства (это мероприятие назначают обычно за месяц). Но он уже получил другое гражданство – небесное. Ночью у него случился инсульт, и он умер.

– Знаете, Мэрилин, владыка Тихон (Шевкунов) написал предисловие к книге епископа Василия «Моя судьба. Воспоминания». Мне очень хочется процитировать слова владыки Тихона из этого предисловия:

«17 сентября 1999 года в Вашингтоне умер русский епископ Василий (Родзянко). На самом деле Владыка Василий просто дождался часа, чтобы отправиться в путешествие, к которому усердно готовился всю жизнь… Он был настоящим Владыкой! Он беспредельно владычествовал над человеческими душами. Несокрушимой силой этой удивительной власти, которая и сегодня простирается над теми, кто имел счастье знать Владыку Василия, были его незабываемые и неповторимые доброта, вера и любовь».

Благодарим вас за замечательную беседу, дорогая Мэрилин. И напоследок, ваше пожелание читателям «Православия.ру»…

– Помощи Божией! Храни вас Господь, дорогие мои!