Путь к единомыслию

В День народного единства, отмечаемого в России 4 ноября, православным христианам будет не лишним задуматься над тем, что же такое подлинное единомыслие между нами. Достаточно ли мы помним об этом понятии и состоянии, неразрывно связанном с нашей церковной жизнью? В чем же состоят подлинные критерии единомыслия, и каким образом единомыслие между христианами может быть достигнуто?

Подлинное единство возможно только в Боге

Архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт:

Во Христе мы можем простить, во Христе мы можем любить, во Христе можем дружить и можем надеяться. Во Христе мы можем быть благодарными. Во Христе мы можем остановить ненависть и злобу. Всё – во Христе.

А если этого нет, то включается наше человеческое, и оно уже настолько изобретательное, настолько сложное, что приводит не к единству, а к единственно правильному мнению, что прав только я, а другие неправы. И конец – всякому единству.

Объединение на время не приводит к единству. Вы плыли на лодке, попали в шторм и должны объединиться с теми, кто оказался в этой ситуации вместе с вами, – чтобы вычерпывать воду или дружно грести к берегу. И когда вы ступите на землю, вы будете, Бог даст, спасены, но навряд ли останетесь вместе с теми людьми, с которыми были в этой лодке. Вы были едины с ними, но это было не единомыслие, а взаимопомощь.

Подлинное единство возможно только в Боге. Во всем другом мы можем быть рядом, но станем не едины, потому что единство подразумевает цельность. Целостность.

У святителя Иоанна Златоуста есть замечательные слова: стоит только, говорит он, поставить Христа на главное место, как всё в твоей жизни встанет на свои места. Вот это, наверное, и есть рецепт единомыслия и единства.

Если в центре твоей жизни стоит Христос, всё становится организованным, единым, целостным.

Господь указал нам путь обретения единства – самоотверженной, жертвенной любви

Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим:

Первые русские святые – благоверные князья-страстотерпцы братья Борис и Глеб – являют нам подвиг жертвенной любви ради многих. Если у Христа эта Жертва была абсолютной и всеобъемлющей, то у Его последователей – христоподражательной и локальной, искупающей не всё человечество, а свой народ или – еще уже – свой род, свою семью. С такой оговоркой мы можем называть святых мучеников, страстотерпцев и исповедников искупителями, не погрешая против догматического учения Церкви о едином Искупителе всего человечества Иисусе Христе, Сыне Божием. В этом смысле и подвиг последнего российского царя-страстотерпца Николая и всей царской семьи, новомучеников и исповедников Церкви Русской является искупительной, христоподражательной жертвой за грехи русского народа перед Богом.

В новейшее время появились спекуляции на эту тему так называемых «царебожников», которые усваивают царю-страстотерпцу Николаю заслуги Богочеловека Христа – Спасителя и Искупителя всего человечества. Как известно, диавол искушает человека крайностями. Поэтому и благие намерения, идеи, мысли и дела, доведенные до крайности, ведут в ад. Самый свежий и болезненный пример такой крайности – разыгравшаяся на Украине трагедия. Наши братья захотели всему миру доказать и показать свою независимость от России и любовь к независимой Украине, и патриотическое чувство, болезненно обостренное вирусом национализма, привело к фашизму. В результате православные христиане в слепой вражде снова убивают братьев по вере, по крови, но уже не по духу, ибо нарушили завет святого апостола Павла «хранить единство духа в союзе мира» (Еф. 4: 3). И уже пали тысячи невинных жертв, чья кровь вопиет об отмщении палачам преступного режима и о милости к заблудшим, ради которых она и пролилась. Идеально, когда единство сохраняется в союзе мира, согласия и любви, горько – когда восстанавливается ценой кровавых жертв.

Единомыслию препятствуют наши страсти

Священник Валерий Духанин:

Когда-то философ Шопенгауэр сравнил людей с замерзающими дикобразами: в поисках тепла они теснятся друг к другу, но уколы от иголок заставляют их разбегаться в стороны. Затем, чувствуя холод, они вновь ищут тепла своих ближних и так мечутся между двумя невзгодами – холодом окружающей среды и взаимными уколами, – пока не найдут подходящего для них расстояния.

Вот так получается и у нас. Мы не можем без ближних, без взаимного тепла и единства, но в личном общении раним друг друга и разбегаемся в стороны. Поэтому если заглянуть в самую суть, то мы увидим, что подлинному единомыслию препятствуют наши страсти. Не разница взглядов, не какие-то личные особенности, а греховные страсти разделяют людей. Это случилось с первыми людьми, когда они, утратив единение с Богом, тут же потеряли и взаимное единение, начали ссориться, перелагая вину один на другого. Это случилось со строителями Вавилонской башни: греховный гордый замысел привел их к тому, что они перестали понимать друг друга. Собственно, все разномыслия возникают от кривизны нашего сердца. Сердце, изъеденное страстями, всегда видит в другом что-то неправое и порицает его; такое сердце продвигает только «свое», игнорируя всех и вся.

И подлинное единомыслие – это не когда все копируют одни и те же мысли, словно вложенную в компьютер программу. Подлинное единомыслие бывает тогда, когда, имея пусть и разные взгляды, мы всё равно ценим друг друга и всё равно идем ко Христу. Вот как среди двенадцати апостолов были такие разные и непохожие друг на друга ученики, как горячий темпераментом Петр и с глубоким внутренним отношением Иоанн или как Матфей Мытарь, собиравший подати для римлян, и Симон Зилот, выступавший за решительное восстание против римлян, но они оставили всё и последовали за Христом, так и в Церкви мы учимся преодолевать свою разность в едином следовании за Спасителем.

Единомыслие христиан возможно лишь через стяжание благодати Духа Святаго. К святым тянулись потому, что они стяжали благодать, рядом со святыми людьми было хорошо, потому что Божия благодать всех привлекает и объединяет. И если нас сторонятся наши ближние, если мы живем в постоянном разномыслии, то это значит, что Божия благодать не задерживается в нас надолго.

На каждой Литургии диакон возглашает: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», после чего все вместе поют Символ веры. У нас один Спаситель Христос, мы причащаемся от одной Чаши и призваны к единому вечному Божию Царству. Разве ради этого не стоит перешагнуть через какие-то свои обиды, через, как нам кажется, непонимание, через «свою правду»? Люди становятся близкими, когда мы сами смотрим на них не как на врагов, а как на родных и близких. Даже если кто-то неправ, если он поступил с тобой несправедливо или жестоко, то это ведь его недуг, болезнь, он сам от этого мучается и потому заслуживает сострадания. Путь к единомыслию начинается с преображения своего собственного сердца.

Основанием христианского единомыслия служит Литургическая жизнь

Священник Димитрий Шишкин:

Говорят иногда: «Но ведь народ наш состоит не из одних только православных!» Да, несомненно, но очевидно также и то, что именно православные христиане составляют средостение русской жизни. И если мы, православные, позаботимся о сохранении нашего подлинного единства во Христе, то, несомненно, в лучшую сторону начнет меняться и жизнь всего Отечества в целом. А подлинное единство во Христе возможно только во взаимной любви, покрывающей множество частных несогласий, противоречий и разницы мнений по самым разным вопросам общественно-политической жизни. И воздержание в пище, условно говоря, принесет нам пользу, только если мы будем безудержны в милосердии. Вот об этом нам всем, православным, надо бы помнить.

Чем ближе люди к Богу, тем ближе они и друг к другу

Священник Димитрий Фетисов:

На мой взгляд, достичь единомыслия сейчас можно только восстанавливая настоящую общинную жизнь в семье и на приходе.

В семье главных критериев подлинного единомыслия три: совместная молитва (хождение в храм по праздникам, дома – хотя бы сокращённое правило), совместная трапеза (как минимум ужин, совмещённый с непринуждённой и благочестивой беседой) и отсутствие телевизора.

В приходской жизни, помимо участия в таинствах одним из главных критериев единомыслия будет возможность участия для прихожан во вне богослужебной деятельности общины, при которой они смогут поближе узнать друг друга и, в идеале, подружиться семьями.

Если мы сумеем хоть немного соответствовать этим простым критериям, тогда для нас будет возможно достичь единомыслия в главном: искреннем стремлении спастись и уберечься от греха.