Уто Уги: «Музыка поп - это музыка глобализации». Интервью с известным итальянским музыкантом

Сегодня не только музыка Моцарта или Бетховена, но и любимые арии Верди, Россини и Беллини редко звучат на итальянском телевидении. СМИ вообще мало места уделяют культурным событиям. Ушли в прошлое радиоконцерты, знакомившие широкую публику с музыкальной классикой. Закрыты за отсутствием средств многие театры. Грозят исчезнуть городские оркестры, которые приобщали итальянскую провинцию к основам европейской культуры. Каждое последующее правительство неизменно урезает средства на гуманитарные цели.

В последнее время все больше известных деятелей искусств страны высказывают озабоченность положением дел в области культуры, а всемирно известный скрипач Уто Уги вот уже восемь лет устраивает в итальянской столице свой фестиваль «Уто Уги – Риму», цель которого знакомить молодежь с мировым музыкальным наследием и открывать новые таланты. Маэстро выбирает известные произведения, рассказывает слушателям перед началом исполнения об истории их возникновении, об авторах.

С маэстро Уги мы познакомились в фестивальные дни в его доме, что неподалеку от Ватикана, с балкона открывается прекрасный вид на Вечный Город. Прославленный скрипач дебютировал в возрасте семи лет в Оперном театре Милана, затем учился в Париже и Сиене, а в настоящий момент с успехом гастролирует по всему миру, выступая с самыми известными оркестрами и дирижерами. В 1997 году за артистические заслуги Уто Уги получил звание «Кавалера Большого Креста».

Первое, что мы услышали, подойдя к дому маэстро, были, конечно же, звуки музыки, доносившиеся из-за приоткрытой балконной двери. Мы застали его вместе с шестью другими музыкантами, репетирующими программу для предстоящего концерта, на котором должен был присутствовать президент Итальянской республики Джорджио Наполитано.

Наш разговор касался ситуации с пропагандой серьезной музыки в Италии, которую Уто Уги назвал «катастрофической» и считает, что вина целиком лежит на государстве:

– Двадцать лет назад у итальянской телерадиокомпании «RAI» было четыре своих оркестра – в Милане, Турине, Риме и Неаполе, которые каждую неделю транслировали концерты классической музыки в самое удобное для слушателей время. Теперь по экономическим соображениям остался только один оркестр, и его выступления транслируются в три часа ночи. Это происходит не в одной Италии, а во всей Европе, что, безусловно, говорит о духовном и культурном кризисе. Великие ценности умирают, потому что люди больше не хотят думать, размышлять о серьезном.

– Но какое-то средство от этого существует?

– Просто не следует поддаваться дурному вкусу. Музыка поп, которую слушают молодые, – это музыка глобализации. Ее преподносят, как народную, но на самом деле это коммерческая музыка. Мир американизировался. Однако остались люди, которые борются за сохранение истиной культуры.

– Вы пробовали заинтересовать своими идеями, скажем, министра образования?

– Конечно, мы даже разработали программу пропаганды культуры в школах. На словах-то все согласны с ней, но как доходит до дела, – все сложнее. Наши политики, к сожалению, в большинстве своем глухи к этой проблеме…

Невольно приходят на память слова великого Риккардо Мути: «Италия – это страна, где культура должна бы быть несущей колонной общественной жизни и экономики, а она, наоборот, является золушкой политики». Даже на открытии фестиваля первые ряды вместо известных лиц занимали школьники. В джинсах, водолазках и спортивной обуви, они казались существами, забредшими в какой-то совершенно незнакомый для них мир. Однако, будем помнить, – редко кто приходит к серьезной музыке, если для этого не было плодотворной почвы в детстве. Мои родители музицировали, хотя и не были профессиональными музыкантами. Мой отец был адвокатом и играл для собственного удовольствия. А моя бабушка – австрийка родилась в Вене, где во всех мало-мальски образованных семьях давали детям в руки музыкальный инструмент.

– А кто первым заметил в вас музыкальный талант?

– Думаю, отец. Потом мне посчастливилось встретить Давида Ойстраха. Мне тогда было лет шестнадцать. Он даже приглашал меня учиться в Московскую консерваторию, но у меня в тот момент не было такой возможности, и я упустил шанс. Но я брал уроки у двух гениев – Ойстраха и Леонида Когана. Я вообще считаю, что всю великую мировую скрипичную школу создали одесситы. А главой этой школы был Ауэр, который преподавал в Петербурге и выпустил целую плеяду выдающихся музыкантов.

– А с кем-то из российских исполнителей вы были близки?

– Моим большим другом был Ростропович. Этот необыкновенный музыкант был выдающейся личностью, обладал необыкновенным магнетизмом и повышенной чувствительностью. Я познакомился с ним двадцать лет назад, и он, по крайней мере, раз двадцать приглашал меня играть с ним в Америке, где тогда дирижировал Американским национальным оркестром. Шесть лет назад мы присудили ему премию нашего фестиваля не только за заслуги в мире музыки, но и за его общественную деятельность и большую политическую смелость. Это был артист, обладающий высокими человеческими качествами, большой культурой и один из самых щедрых людей, которых мне доводилось встречать.

– Ваша симпатия к русской музыкальной культуре всем известна …

– В Советском Союзе музыку поддерживали на государственном уровне. Мне рассказывали, что преподаватели консерваторий ездили по разным городам страны, отыскивая одаренных детей. Я не коммунист и меня не интересует политика, но то, что делалось тогда в вашей стране в плане музыкальной пропаганды, было совершенно потрясающим. В России музыкальная культура высочайшего уровня существовала и гораздо раньше. В России была великая школа музыки. И замечательно, что коммунисты не разрушили, а сохранили ее.

В настоящее время весь музыкальный мир переживает кризис, и это не только кризис музыки как таковой, но кризис западных ценностей, закат Запада. И сегодня нам следует приложить все усилия, чтобы ценности эти не были вконец утрачены.

Ирина Баранчеева, Марио Торнелло
(Рим – Москва)