Равенский документ и первенство Папы

На десятом заседании в Равенне (октябрь 2007 года) Международная смешанная комиссия по богословскому диалогу между Православной Церковью и Римско-Католической Церковью утверждает, что дала «твердую основу для будущей дискуссии по вопросу о первенстве в Церкви на вселенском уровне» (пар. 46). «Твердая основа», как это следует их 46 параграфа вышеприведенного текста, является признанием того, что в первом тысячелетии, до окончательного разделения 1054 года, Римский епископ признавался первым среди пяти патриархов в рамках нормально функционировавшей тогда соборной системы. На заседании была также намечена тема для дальнейшей дискуссии по вопросу о примате: «Остается более глубоко изучить вопрос о роли епископа Римского в общении всех Церквей. Какова особая функция епископа «первого престола» в экклесиологии кинонии и в свете сказанного нами о соборности и власти в данном тексте? Как понимать и воплощать учение первого и второго Ватиканских соборов о вселенском первенстве в свете церковной практики первого тысячелетия? Вот критические вопросы для нашего диалога и наших надежд на восстановление полного общения между нами» (пар. 45).

Ясно, что тема серьезная, чем же, однако закончится диалог? По оценкам международной прессы Le Figaro 15/11/2007, Τhe Times 16/11/2007, а в основном итальянской, все идет к объединению церквей на основе признания первенства Папы за счет принесения в жертву, возможно, каких то папских привилегий. Запад ожидает объединения римо-католиков с православными на основе начатого соглашения со сдержанным оптимизмом. На православном Востоке занимают весьма осторожную позицию и исполнены тревожных ожиданий. А в это время верующий народ задается вопросом: не будет ли искажена при этом православная вера?

В нашей недавней статье мы отмечали, что диалог православных с католиками в том виде, как он развивался до сего дня, показывает, что все идет к объединению униатского типа по плану, разработанному в Ватикане. Мы выразили надежду на то, что «православные не уступят в ответ на извечные папские притязания и не амнистируют унию, не признают за Папой какого-либо примата власти и вселенской юрисдикции, не согласятся принимать участие в ватиканских планах по объединению, что прямо или косвенно приведет к пренебрежению неискаженной православной веры» (Статья, озаглавленная «Беспокойство по поводу готовящегося Ватиканом объединения православных и римо-католиков», в журнале Παρακαταθήκη № 54 2007).

К чему же ведет «Равенский документ»?

Существуют серьезные причины полагать, что «Равенский документ» подтверждает опасения в том, что православные уступят папским притязаниям и вот почему.

1) В тексте идет речь о «Римско-католической Церкви». Это не технический термин, он имеет здесь вполне конкретное богословское содержание. Диалог ведется с тем условием, что эта Церковь – истинная. В этом пункте православная делегация отступила непозволительно далеко. Баламандское соглашение (1993) признает Римско-католическую Церковь Церковью в полном смысле этого слова, а это уже существенное отступление от самых основных и отправных моментов диалога. В то время, как римо-католики, признавая за Православной Церковью действительность таинств и апостольское преемство, остаются верными экклесиологии Второго Ватиканского собора, православные отказались от веры авторитетных святых отцов и соборов в то, что Римско-католическая Церковь отсекла себя от Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и является церковью еретической в силу принятия еретических догматов.

2) Незадолго до Равеннской встречи в июле 2007 года Ватикан выпустил руководство «Ответы на вопросы, касающиеся определенных взглядов на учение о Церкви», в котором поместные Церкви признаются «ущербными», поскольку не имеют общения с преемником апостола Петра. Данный документ есть ничто иное, как линия, согласно с которой должен развиваться диалог. А линия эта – римоцентричный экуменизм в том виде, как он определен на Втором Ватиканском соборе. В примечаниях к  пар. 1 православные представители, несмотря на их заверение, что использование термина «Церковь» не противоречит осознанию Православной Церковью себя как Единой, Святой, Соборной и Апостольской, не приводят, тем не менее, также основной принцип православной экклесиологии, отрицающей за Римско-Католической Церковью указанные признаки. В то же время католики заявили, что вне католической Церкви в других Церквах они признают только отдельные элементы истинной Церкви.

3) Упоминание в «Равенском документе» апостольской веры, таинств, апостольского преемства в отношении католической Церкви делается с такой естественностью, что можно подумать, что эта Церковь во всех указанных пунктах является православной. Однако еще святитель Марк Евгеник подвергал сомнению действительность таинств католической Церкви на том основании, что она откололась от истинной Церкви, с чем невозможно не согласиться. Католическая Церковь содержит еретические заблуждения такие как, Филиокве, непорочное зачатие, папская непогрешимость и т.д. В силу ее схизматического характера не может быть в Католической Церкви и апостольского преемства, ибо еще свят. Григорий Богослов отмечал, что апостольское преемство подтверждается православным образом мыслей, а инославным упраздняется.

4) В «Равенском документе» рассматриваются две стороны института Церкви: соборность и власть (пар. 40-41). Стороны пришли к соглашению, что в первом тысячелетии жизни Церкви экклесиологическое содержание соборности и власти воплощались как на востоке, так и на западе православным образом. Безусловно, в первом тысячелетии соборность функционировала, и поэтому не могла развиться никакая власть в виде вселенского первенства или первенства юрисдикции. Но на протяжении веков в Римской Церкви постепенно принижалось значение соборности, которая, в конце концов, уступила место первенству Папы. Отсюда разногласие между католическими и православными участниками диалога об интерпретации прерогатив Римского епископа в рассматриваемую эпоху. Поскольку римо-католики не отказываются от папоцентричной интерпретации институтов соборности и власти в первом тысячелетии жизни Церкви, согласие «Равенского документа» склоняется к признанию за Папой вселенского первенства. Только в том случае, если католики согласятся интерпретировать церковную историю первого тысячелетия таким же образом, как и православные, будет возможен их отказ от папских нововведений второго тысячелетия. Только при этом условии дискуссия на последующих заседаниях Комиссии по вопросу об интерпретации термина «соборность» и «власть» приведет к выводам в православном ключе, т.е. склонится к упразднению первенства Папы. Однако, зная стратегию Ватикана, мы не рассчитываем на то, что католики откажутся от своего папоцентризма, как древнего, так и современного, потому что «запечатали» его решениями своих тринадцати «вселенских» соборов. 

Тактика Ватикана на всех диалогах – стараться отменять все богословские соглашения, которые идут вразрез с линией папской курии. Как православные отступили в вопросе с униатами, так отступят и на следующих диалогах и признают за Папой некий вид вселенского первенства.

5) Мы желали бы, чтобы католики отказались от папоцентричной интерпретации церковной истории первого тысячелетия, ибо с вопросом о первенстве Папы преподобный Иустин (Попович) связывал возникновение всех прочих отклонений в католическом вероучении.  

Когда богословский диалог ведется на основании православных предпосылок, то это неплохо. Только мы должны твердо держаться соборно утвержденной позиции Православной Церкви по вопросу о папизме. В «Равенском документе» не видно безусловной отеческой и соборной православной позиции. Отсутствует в нем и дух, которым руководствовался святой Марк Евгеник на переговорах об объединении на Ферраро-Флорентийском соборе, когда сразу же в начале предложил в качестве основы для дискуссии неискаженный Символ веры и его православное толкование. Отсутствует прямота, с которой святитель Нектарий Эгинский рассуждал в своей работе «О причинах раскола». И наоборот, господствует двусмысленная «экклесиология общения», в которой мыслится не общение между православными по вере Поместными Церквами, но между Православной Церковью и инославной Римской Церковью.

В «Равенском документе» ясно вырисовывается тенденция представить вопрос о первенстве Папы, как «регулирование» папских привилегий, а не как глубокую богословскую проблему, касающуюся самого Таинства Христова. Согласиться с первенством юрисдикции над всей Церковью, то есть, принять, что один епископ есть глава и начальствующий над всей Церковью, пусть на которого возложена и роль служителя, является богохульством против Личности Христа, как единственного Главы тела Церкви. Единственная привилегия Римского епископа, с которой согласны православные – первенство чести среди пяти православных патриархов, и, следовательно, поминовение в диптихах первым Римского епископа. Прочие прерогативы Римского епископа православными не признаются. В документе присутствуют двусмысленные фразы, типа «protoi должны признавать первого среди них» (пар. 10). Церковь всегда признавала первенство за римской кафедрой до тех пор, пока римский епископ был православным, но никогда до сих пор не признавала за ним какого-то первенства или власти над всей Церковью, тем более что римская Церковь упорствует в своих еретических догматах.

На следующих заседаниях Комиссии ожидается дискуссия о роли Римского епископа и о его первенстве в «общении церквей». Мы, как православные, не можем принять папоцентричную интерпретацию первенства Римского епископа. В силу такой интерпретации первенства, Папа облекается совершенно неприемлемыми привилегиями, без согласия прочих Церквей древней пентархии и, более того, в ниспровержение канонического порядка древней Церкви.

Из всего вышесказанного становится понятным, что Равенское соглашение о соборности и власти не отвечает критериям православной экклесиологии, чтобы могло представлять собой ясное основание дальнейшей дискуссии о первенстве Папы. Когда речь зайдет о толковании первенства Папы во втором тысячелетии, а также Первым и Вторым Ватиканским соборами, православные представители должны ориентироваться на православное учение святых отцов, а не на конформистский образ мыслей, в зависимости от требования времени или на властное настроение Ватикана. Признание за Папой какой-либо прерогативы, противной православной экклесиологии, несомненно, будет означать униатское единство, с которым мы не согласимся.

Св. Гора Афон 30 декабря 2007 года
«Παρακαταθήκη» № 57,  ноябрь-декабрь 2007

Приводится в сокращении.