Как сербы потеряли Косово. Часть 1

ДЕМОГРАФИЯ И «ВОЙНА ЧИСЕЛ»: МИЛЛИОН ФАЛЬШИВЫХ ШИПТАРОВ

Начнем с вопроса о названии. В западных СМИ Косово и Метохию (сокращенно Космет или КиМ) называют исключительно Косово; так якобы легче и короче. Действительной причиной тому является тот факт, что «метохис» по-древнегречески означает монастырское владение. Как шиптарам доказать, что это всегда принадлежало им, если они, как мусульмане, имеют не монастыри, а мечети? Кроме того, Косово и Метохия различаются между собой и географически. Собственно Косово находится на плоскогорье, а Метохия – значительно ниже.

Вопрос об этническом составе населения. Вопреки албанской пропаганде, в Космете никогда не жило более 1,2 млн шиптаров, а вовсе не 2 млн или даже 2,5 млн, как это пытаются доказать сегодня. В КиМ – всего несколько небольших городов: Приштина (около 180 тысяч жителей), Митровица (85), Печ (75), Призрен (65), Гнилане (50), Джаковица (50) и Урошевац (45). Число жителей во всех этих городах указано вместе с окрестностями, так что на деле речь идет об общей численности жителей территорий, прилегающих к этим городам. Указанные данные являются оценочными, поскольку шиптары бойкотировали все государственные переписи с 1971 года по сей день. В Космете до натовских бомбардировок жили также сербы (320 тысяч), цыгане (45 тысяч), мусульмане (27 тысяч), турки (12 тысяч). В Приштине сербы составляли 38% от общего числа жителей.

Добавим к этому, что общая площадь КиМ составляет 10686 км², причем примерно треть этой территории – гористая местность, непригодная для жизни. Возникает вопрос – куда же «упакованы» 2 млн шиптаров?

Какова технология этих манипуляций? Если проводятся выборы в Космете, шиптары, живущие в Македонии и Южной Сербии, также участвуют в них, имея на руках старые удостоверения личности СФРЮ. Если выборы идут в Македонии – половина Космета и южной Сербии отправляется голосовать туда. Цель понятна – представить свою популяцию абсолютно доминирующей, чтобы «доказать» свои права на те или иные территории. Между тем, число бывших югославских подданных среди шиптаров в Космете составляет около 930 тысяч. К ним можно прибавить не более 100 тысяч тех, кто после Второй мировой войны переселился из Албании, но так и не получил гражданства Югославии. И это – все. Говорить же о каких-то «миллионах» шиптаров в Космете – это, по крайней мере, наивно.

СЕРБЫ ПОД ИГОМ ТИТОВСКОГО «ИНТЕРНАЦИОНАЛА»

У читателя, возможно, возникнет вопрос – почему на этих данных не настаивают власти в Белграде? Отвечая на этот вопрос, нужно вернуться в прошлое, к моменту окончания Второй мировой войны, когда к власти в Югославии пришли коммунисты во главе с Тито. Чтобы искусственным образом «уравнять» Сербию с другими «социалистическими республиками» в составе СФРЮ, они создали на ее территории два автономных края – Воеводину и КиМ (в противном случае Сербия оказалась бы в 2-12 раз больше остальных республик).

А поскольку в СФРЮ жило около 74% сербов, то сразу же после войны, в 1945-м, были созданы и новые нации. Так возникли «македонцы», хотя речь идет о южных сербах, населяющих географические области Македонии, а также «черногорцы», хотя черногорские государи в периоды независимого существования этого княжества считали себя «сербами из Черногории». В 1965 году создали даже новую «мусульманскую нацию», хотя было ясно, что речь идет о сербах, во времена турецкого владычества на Балканах принявших ислам под нажимом завоевателей.

Таким образом, Тито, о национальном происхождении которого до сих пор ведутся споры, Кардель (словенец) и Бакарич (хорват) «уравновесили» республики и нации – в ущерб сербам. На базе подобных критериев проведены были и границы республик, после чего треть сербов осталась за пределами своего национального очага. Сербам объяснили, что здесь нет никакой проблемы – ведь границы между республиками были чисто административными.

Все попытки сербов сопротивляться жестоко подавлялись титовскими властями. В 1948-м году, когда произошел разрыв между Сталиным и Тито, в Югославии было арестовано и отправлено в концлагерь «Голый остров» на Адриатике десять тысяч противников перехода Белграда в лагерь США. Большинство из них были сербскими и черногорскими деятелями, ориентировавшимися на Россию. Ликвидировав все национально мыслящие сербские кадры в армии, партии и госаппарате, титовцы оставили на службе лишь «лояльных сербов», послушно исполнявших «интернационалистические» директивы Тито. Именно в период 1945–1956 гг. по указанию Тито поселились в Космете около 180 тысяч албанцев из Албании и занялись подготовкой шиптарских кадров для замещения руководящих должностей.

Новые шиптарские руководители в течение всего 4-5 лет превращались в «лиц с высшим образованием», хотя до этого едва умели читать и писать. 1967 году, после выступления Тито в Сплите, в Космете произошла тотальная смена сербских кадров – вплоть до заведующих магазинов и директоров школ. После этого шиптары полностью захватили власть в КиМ, а сербы ускоренными темпами начали покидать край.

ЭКОНОМИКА И ВАРВАРСТВО

Сначала сербов выдавливали из Косово, используя экономический прессинг: устанавливались процентные квоты при трудоустройстве албанцев и сербов, которые составляли сначала 4:1, а позднее 7:1. Это означало, что сначала работу получали семь албанцев.

Начиная с 1954 года КиМ существовал на дотации всех республик, в основном Сербии (57%). Любопытно, что сегодня натовские оккупанты распродают промышленные объекты КосМета с молотка, а Сербия (вот парадокс!) все еще продолжает расплачиваться по кредитам, за счет которых они были построены.

Невзирая на огромные инвестиции, экономика края во времена СФРЮ не функционировала, так как руководящие должности занимали безграмотные «нацкадры», неспособные управлять народным хозяйством. Производственные объекты, как правило, приносили одни убытки. Эта тенденция в полной мере получила свое развитие и сегодня. Самым вопиющим примером неспособности шиптарских хозяйственников заниматься созидательной деятельностью стала ситуация с электроэнергией. Как известно, в Обиличе под Приштиной построены две ТЭЦ «Косово А» (пять энергоблоков общей установленной мощности 745 МВт) и «Косово Б» (два энергоблока, 640 МВт). Несмотря на нехватку запчастей, вызванную эмбарго, введенным против Сербии в 1992 году, почти все энергоблоки вплоть до ухода сербов в 1999 году работали со средней степенью использования в 62%. Сегодня те же ТЭЦ, в которые Запад инвестировал почти 0,5 млрд долларов США, достигают не более 15% установленной мощности, из-за чего КиМ регулярно импортирует электроэнергию из Сербии и Болгарии. Таким образом, при потенциале двух ТЭЦ в 1385 МВт и при наличии около 170 млрд тонн угля, залегающих в КиМ на глубине всего 5-15 метров, албанская «администрация» не в состоянии обеспечить выработку всего 400 МВт, необходимых для нужд края.

Наладить успешную работу электроэнергетики, металлургии, добывающей промышленности шиптарские власти не в состоянии. Однако им это, похоже, и не нужно. Зачем беспокоиться, если твоя основная хозяйственная специализация – это контрабанда и торговля оружием и наркотиками (более подробно я писал об этом в статье «США и ЕС открыли терроризму пути в Европу»)? Структура албанского общества в полной мере способствовала успеху криминального бизнеса. Ведь там, где дела ведутся наличными, без банковских и прочих гарантий, необходимо исключительное доверие между партнерами, а больше всего доверия все-таки среди братьев. Так многочисленные шиптарские семьи создавали контрабандные цепи, где один из братьев закупал товар, второй транспортировал, третий перевозил через границу, четвертый перерабатывал, а пятый – продавал. Так как шиптары живут в многочисленных общинах, среди братьев нет конкуренции, а все заработанные на контрабанде деньги отдаются отцу, который потом, в зависимости от потребностей, их распределяет всей семье.

Таким образом создавались большие патриархальные кланы, обладающие преимуществом в сравнении с нормальной сербской (европейской) семьей в любом частном бизнесе. Если семья является основной ячейкой общества, тогда государство обязано было хотя бы в сфере безопасности защитить такую нормальную европейскую семью. Это было необходимо, так как в одной области жили две цивилизационно и культурологически различные группы. Но из-за отсутствия государственной защиты сербов, шиптарское меньшинство подавило сербское большинство.

ПОСЛЕДНИЙ АКТ ТРАГЕДИИ

Новый виток антисербской кампании пришелся на 1974-й год, когда была принята новая Конституция СФРЮ, и Косово получило статус субъекта Федерации. Албанские власти в Приштине уравнялись в правами с республиканской сербской администрацией в Белграде. После этого началось «черное десятилетие» (1975–1985), в ходе которого из КиМ уехало свыше 360 тысяч сербов.

Против тех, кто оставался, начался настоящий террор. По материалам следственных органов, в этот период было возбуждено свыше 2200 уголовных дел в связи с нападениями, избиениями и убийствами, причем в 92% случаев жертвами стали сербы. Характерным примером зверств шиптаров является случай 1979 года, когда Джордже Мартиновичу из окрестностей Гниляне, шиптары забили бутылку из-под пива в анальное отверстие, и потом разбили торчащее горлышко. Другой пример: в селе Самодрежа у Вучитрна шиптары 1982 года убили Данило Милинчича на пороге его дома, на глазах у матери. Убийцей был их сосед-албанец, пожелавший завладеть их земельным участком.

Сербы, оставшиеся в Космете, направляли тысячи жалоб высшему государственному руководству, но ответа не было. Многие ждали, что Тито, которому же было за 80, скоро умрет и тогда положение изменится. Однако и после смерти диктатора (1980) все осталось так же, как и прежде. Отчаявшись получить помощь из Белграда, сербы Космета начали массовые протесты, на волне которых впоследствии и пришел к власти Слободан Милошевич.

Сегодня на Западе буквально все верят в миф о том, что албанцев при Милошевиче подвергали преследованиям. Однако и при Милошевиче (1989–2000) шиптаров никто не подвергал гонениям. Лишь когда боевики ОАК по указанию Запада в 1997 году подняли вооруженный бунт и стали нападать на все, что движется по автодорогам, а также на сербов в удаленных селах, Белграду пришлось применить военную силу, причем в крайне ограниченных объемах. Контртеррористическая операция была половинчатой и нерешительной, ее организаторы больше заботились не о разгроме боевиков, а о том, чтобы не пострадал кто-либо «безвинный».

Однако сегодня к хору западных СМИ присоединяются и сербские прозападные политики, с готовностью подхватывающие байки об «издевательствах и преступлениях» в отношении шиптаров. Эта мифология – центральный элемент пропагандистской кампании, призванной снять с Запада вину за варварские бомбардировки 1999 года.

Перевод с сербского Савы Росич

(Продолжение следует)