Атака на 9 мая. Историческая ревизия Победы – стержень русофобии

Прежде 9 мая отмечалось как государственный праздник во всех странах Варшавского Договора и в Югославии. Но исчезли с карты такие государства, как СССР, Чехословакия, ГДР и Югославия, распался сам Восточный блок, и новые правители зачастую иначе трактуют историческое значение 1945 года.

Надо заметить, что немалую лепту в изменение оценки Дня Победы внесли советские «перестроечные» историки, мигом, как по команде, перекрасившиеся в антисоветских.

Передо мной лежит книга под названием «Другая война», изданная в 1996 году под редакцией Ю.Н.Афанасьева. Выпущена она была РГГУ на грант Фонда Форда, как отмечено на логотипе книги. Она претендовала на «вклад в восстановление исторической истины» и представляла собой сборник статей, коренным образом переиначивающих сложившееся в годы социализма представление о Великой Отечественной войне. Конъюнктурные историки эпохи «застоя» с «успехом» применили в ней хорошо усвоенную псевдомарксистскую «диалектику» о «справедливых» и «несправедливых» войнах. В данной там периодизации событий 1941–1945 гг. особо подчёркивается, что примерно до середины 1944 года, то есть до окончания освобождения территории СССР, война со стороны последнего действительно носила характер Отечественной войны. Но как только советские войска переступили границы СССР, война из справедливой якобы превратилась в захватническую, потому что СССР-де стал преследовать цели утверждения своего влияния в Восточной Европе и изменения общественной системы этих стран.

Характерной для такого «революционного переосмысления» Великой Отечественной является статья историка А.Б.Зубова, вошедшая в данный сборник. Всмотримся в то, что он проповедует:

«Да, мы избежали гитлеровского рабства, но в полной мере получили ярмо сталинское, а разве оно легче?… Не так позорно быть завоёванным внешней превосходящей силой, как покориться своему доморощенному «Тараканищу»… Сталин… развратил победоносную армию, отдав ей завоёванные страны на разграбление. Вереницы студебеккеров с награбленным добром, а то и целые железнодорожные составы, генеральские фронтовые жёны, мародёрствовавшие в брошенных домах Будапешта и Данцига, солдаты, насиловавшие, невзирая на все «страшные» приказы, женщин и засовывавшие в котомки подвернувшиеся трофеи, – цена, уплаченная нами за все эти азиатские варварства, была ужасной. Ценой мародёрства стала наша свобода. Мародёрами были не только отдельные солдаты и офицеры. Само советское государство действовало точно также. Я говорю даже не о демонтированных и перевезённых заводах и музейных собраниях, об официальных и секретных депортациях… Государство мародёрствовало существенно и масштабно. Западные союзники не взяли ни пяди земли у побеждённых… Они сознавали, что побеждён нацизм, а не сами немцы… Но Советский Союз в результате Второй мировой войны оказался обладателем четырёх новых союзных республик, одной автономной, десятка административных областей и бесчисленных «прирезок» к областям, уже существовавшим. И притом земельный этот передел был связан с изгнанием миллионов жителей, уничтожением культурных ценностей, массовыми репрессиями и грабежами».

И этот настрой в оценке Великой Отечественной войны пронизывает всю данную книгу.

Я нарочно привёл столь длинную цитату, чтобы читатель вспомнил, чем его травили ещё совсем недавно. Да, слава Богу, эта «демократичная» характеристика нашей Победы не стала господствующей в российском общественном сознании. Но она продолжает существовать на его периферии, время от времени всплывая в тех или иных публикациях «прогрессивных» идеологов от истории. И нельзя забывать о страшных недавних 90-х годах – временах, когда антипатриотизм и национальный нигилизм вколачивались сверху в качестве доктринальной установки. «Никто не забыт, ничто не забыто» – эти слова должны быть по справедливости применены и к тем, кто пытался и пытается переписать историю Великой Отечественной. Каждый рано или поздно должен получить по заслугам…

Не будем долго распространяться о том, как слова об «азиатском варварстве» в вышеприведённой цитате бывшего советского историка созвучны гитлеровской пропаганде. О том, что в действительности все территориальные приобретения СССР были сделаны по согласованию с западными союзниками и последние признали их справедливыми. О том, что, кроме СССР, приращения получили также Югославия и Польша, причём последняя до сих пор существует в границах, установленных Потсдамской конференцией. О том, что в американской зоне оккупации было просто поставлено на поток удовлетворение немецкими женщинами, оставленными «демократическими» оккупантами без иных средств к существованию, потребностей американских военных. О том, что депортации немцев производились из Польши и Чехословакии тогда, когда там у власти стояли ещё отнюдь не коммунисты. О том, что вывоз промышленного оборудования из Германии был законной формой репараций, одобренной Потсдамской конференцией, и осуществлялся также США, Англией и Францией, причём Советский Союз взыскал в общей сложности лишь малую часть той суммы репараций, которая была установлена на конференции, да и та сумма покрывала ущерб СССР от гитлеровской агрессии лишь на малые доли одного процента.

О том, что именно США и Англия выступали за окончательное расчленение Германии (Черчилль неоднократно говорил, что Германия должна вообще исчезнуть с карты, а слово «немец» – из истории), тогда как СССР в лице Сталина стоял за сохранение единой нейтральной Германии.

Лживость «демократической» трактовки Великой Отечественной видна невооружённым глазом. Однако она продолжает вдохновлять многих политиков в постсоциалистических государствах на переписывание истории.

На праздновании Дня Победы в прошлом году на Украине президент Виктор Ющенко не постеснялся публично назвать боевиков ОУН–УПА борцами за свободу Украины и объявил, что намерен уравнять их статус с участниками Великой Отечественной войны, воевавшими на советской стороне. И за прошедший с того год президент приложил немало усилий к исполнению своего обещания. Бывшие бандеровцы уравнены в льготах с ветеранами Советской армии, антифашистскими партизанами и подпольщиками. В Киеве открылся «музей советской оккупации», причём на сём мероприятии присутствовал сам президент. В городах и весях Украины уже не по инициативе местных властей, как раньше, а в рамках государственной политики возводятся памятники и переименовываются улицы и площади в честь Бандеры, Шухевича и им подобных, на руках которых – кровь сотен тысяч убитых в годы войны мирных жителей Украины: евреев, поляков, украинцев, русских… Всё это мотивируется «национальным примирением».

Вот ведь какой парадокс! Историки подсчитали, что в 1941–1944 гг., до освобождения Франции союзниками, на стороне Гитлера воевало больше французов (преимущественно добровольцами на Восточном фронте), чем на стороне «Свободной Франции» генерала де Голля. Если бы французские власти придерживались той же логики, что и нынешние украинские, им следовало бы провести реабилитацию Петэна, Лаваля и других казнённых деятелей вишистского режима, реабилитировать французских ветеранов СС, покаяться перед родственниками осуждённых за коллаборационизм. Ведь после войны во Франции было осуждено за сотрудничество с оккупантами больше людей в процентном отношении к числу населения, чем в СССР по аналогичным обвинениям! Но никто из здравомыслящих политиков Франции публично не ставит под сомнение справедливость и целесообразность репрессивных мер, предпринятых после войны. Также, как никто не сомневается в значении событий 1945 года. 8 мая во Франции – государственный праздник: День Победы. Он будет отмечаться всеми классами французского общества и в нынешнем году.

А на Украине число коллаборационистов не идёт ни в какое сравнение с числом воевавших на стороне Советского Союза. Численность отрядов ОУН–УПА никогда не превышала 45-50 тысяч, а общее число прошедших через их ряды не было больше 250 тысяч. В Красной же армии воевали миллионы украинцев, и не менее 3 миллионов из них отдали свою жизнь за свободу и независимость Отечества. Партизанское движение Украины под руководством коммунистов насчитывало полмиллиона бойцов и 100 тысяч жителей Украины участвовали в подпольном антигитлеровском Сопротивлении. И теперь «оранжевые» власти к этому массовому народному движению приравнивают горсть отщепенцев!

В Прибалтике празднование 9 мая давно стало символом оппозиции системе, поднявшей на щит нацистов и их пособников.

Теперь для властей этих бывших советских республик предателями стали те, кто воевал в 29-м Литовском, 8-м и 22-м Эстонских, 24-м и 130-м Латышских корпусах Красной армии.

А ведь немало коренных жителей Прибалтики сражались в составе других советских частей, не входивших в эти национальные формирования. Общее же число прибалтов, бившихся против нацистов на стороне советской власти, едва ли было меньше, чем вступивших в национальные легионы СС и им подобные формирования вермахта. Соотношение примерно то же, что во Франции. Но официальная трактовка 1945 года диаметрально противоположная. И при этом нынешние власти прибалтийских государств распинаются в своей приверженности демократическим ценностям…

Израильский писатель и публицист советского происхождения Исраэль Шамир справедливо отмечает:

«В то время, как англо-американцы заморили в своих лагерях сотни тысяч немецких пленных, когда поляки и чехи депортировали закрытыми составами своих граждан только за то, что они были немецкого происхождения, когда во Франции после победы было казнено от сорока до ста тысяч коллабос (включая девушек, переспавших с немецким солдатом), русская денацификация Эстонии (а также Прибалтики и Западной Украины) была поистине бархатной, и – как мы видим теперь, явно недостаточной. Русская душа чужда мстительности и злопамятности, и после войны русские больше заботились о восстановлении нормальной жизни, чем о наказании коллаборационистов».

Румыния избежала заслуженного наказания за союз с Гитлером только потому, что в самый последний момент успела предать своего союзника. Тогда перед СССР стояла задача скорейшего разгрома основного противника, и поэтому переход Румынии на сторону антигитлеровской коалиции только приветствовался Сталиным. А после войны стояла задача сделать Румынию звеном восточного предполья СССР, и вопрос об ответственности Румынии, несмотря на кучу злодеяний, совершённых румынскими оккупантами, несмотря на участие полутора миллионов румынских военных в боевых действиях против СССР, окончательно был снят с повестки дня.

Теперь же в Молдавии ветераны той румынской армии, помогавшей немцам захватывать Одессу и Крым, Сталинград и Кавказ, уравнены в льготах и почестях с ветеранами армии Советской.

А сам Праздник Победы несколько лет назад едва не подменили так называемым «днём Европы». И это при том, что Молдавия была оккупирована и включена в состав Румынии в 1918 году вопреки воле большинства населения этой земли. «Румынская» ориентация части её нынешнего населения – следствие целенаправленной ассимиляторской и переселенческой политики оккупационных властей 1918–1940 гг.

Даже в тех государствах Ближнего Зарубежья, которые ещё до Второй мировой войны входили в состав СССР, не прекращаются попытки пересмотреть отношение к Празднику Победы. В Азербайджане 9 мая – государственный праздник. Он торжественно отмечается там с участием президента страны. Но так называемая «Организация освобождения Карабаха», известная своими эпатажными выступлениями против якобы производимой в России дискриминации этнических азербайджанцев, требует отменить празднование 9 мая. Обоснование: 8 мая 1993 года армянские войска захватили карабахский город Шушу, и с тех пор этот день – праздник в Армении и Карабахе. А Азербайджану, дескать, неуместно праздновать на следующий день после скорбной даты.

В Восточной Европе праздник 9 (8) мая сохранился только в Польше, Чехии, Словакии, Сербии и Сербской Боснии. В западнославянских странах отменять его было бы совсем уж антиисторично.

Ведь лишь благодаря той Победе Польша и Словакия имеют нынешнюю государственную территорию.

Польша на одну пятую приросла Германией, в том числе теми её частями, которые никогда прежде в состав Польши не входили, а Словакия (хотя формально была союзником Гитлера, но искупила своё поведение антифашистским восстанием 1944 года, в котором участвовала регулярная словацкая армия) возвратила себе земли, оккупированные в 1938 году Венгрией. Чехия же обрела однородный национальный состав, получив возможность избавиться от судетских немцев.

Но трактовка этого праздника совсем другая, чем при социализме. В Польше при этом любят вспоминать о Катыни (после 1991 года наши историки некритично восприняли гитлеровскую версию о том, что польские офицеры были расстреляны там советским НКВД, и это даже получило оформление в виде политически ангажированного акта российской правительственной комиссии) и о Варшавском восстании. Правда, забывают, что Армия Крайова почему-то вела партизанские действия против советских войск. А в Чехии многие считают, что решающую роль в освобождении их страны от немцев сыграли американцы.

Для сербов это, по понятным причинам, день всенародного торжества. А хорваты и боснийские мусульмане были в большинстве своём искренними союзниками Гитлера. В 90-е годы, после обретения независимости, они, конечно же, отменили День Победы (несмотря на то, что Тито был хорватом). Хорватия продержалась дольше Германии: армия Тито вступила в Загреб 8 мая, а остатки хорватской армии сдались англичанам и американцам только 15 мая…

Не только в Венгрии – верном союзнике Гитлера, но и в Румынии, формально закончившей войну на стороне антигитлеровской коалиции, нет теперь праздника Победы. Это неудивительно. Но точно также обстоит дело и в Болгарии, не воевавшей против СССР и ставшей формальным победителем во Второй мировой войне. Благодаря приходу к власти в Болгарии просоветских сил Сталин сохранил за Болгарией те земли (Южную Добруджу), которые она отторгла от Румынии в 1940 году благодаря посредничеству Гитлера. Но ныне правящие круги Болгарии сожалеют, что в результате той Победы Болгария потеряла Македонию, которую ей позволил оккупировать Гитлер в 1941 году при разделе Югославии.

Атаки на Праздник Победы с каждым годом усиливаются. И не последнюю роль тут играет тиражируемые некоторыми российскими историками и публицистами нигилистические представления о Великой Отечественной войне. Если отдельные представители народа – главного победителя в той войне высказывают «идейные» сомнения, чего уж тут ждать от наследников тех, кто был «обижен» Советским Союзом. День Победы – наша главная национальная историческая ценность. По лояльности к нему определяется в целом лояльность к нам наших соседей. Неустанная пропаганда взгляда на непреходящее значение Победы народов стран антигитлеровской коалиции и на решающую роль СССР в ней – одна из важнейших государственных задач России. У нас ещё плохо осознаётся тот факт, что Российскую Федерацию продолжают признавать одной из великих держав – членом «большой пятёрки» ООН и правомочным обладателем ядерного оружия – лишь вследствие той Победы. Мы по-прежнему пользуемся плодами усилий тех, кто её ковал, кто отдал за неё свои жизни.