По лезвию ножа: Вифания / Православие.Ru

Христианская школа в иудео-арабском мире. Неужели это возможно? Мы знаем, как непросто учить детей вере в православной России и выстраивать отношения со светским секуляризованным миром. Школа, о которой пойдет речь, расположена недалеко от Иерусалима, в городке Вифания, где Господь воскресил Четверодневного Лазаря. Основанная в 30-е годы прошлого столетия для детей арабов-христиан сегодня она принимает девочек как из христианских, так и из мусульманских семей. Из 348 учащихся лишь 13 православных и 2 католички, остальные - мусульманки. «Иногда наш диалог ведётся, словно по лезвию ножа», - говорит директор школы. Со дня основания послушание директора несёт одна из сестер монастыря св. Марии Магдалины в Гефсимании. Сегодня это немка по происхождению и любимица всех воспитанниц инокиня Марфа (Валль).

С ней мы беседуем о Вифанской школе, её истории и особенностях православного служения среди мусульман. Её ключ к решению сложных внутренних конфликтов в жизни школы: «различать образ Божий за вероисповеданием в каждом, абсолютно каждом, человеке». Это основной, духовный и дипломатический, закон в ведении межконфессионального диалога.

- Наверное, нужно начать с истории участка. Он был приобретён в конце 19-го века для устроения большого дома для приёма паломников. Участок просуществовал недолго, до начала Первой мировой войны, когда здесь расположилась турецкая армия. Солдаты занимали верхний этаж дома, а лошадей содержали внизу. После них всё осталось в таком запустении, что окружающие арабы и бедуины особенно не лазали, брать было нечего. А потом пришли две сестры. Одна из них, Мария, стала первой игуменией монастыря св. Марии Магдалины.

- То есть связь между Вифанией и Гефсиманией существовала всегда?

- Монастырь св. Марии Магдалины начинался здесь, а в Гефсимании тогда был только храм, выстроенный царской семьёй в память о почившей матери Марии Александровне. Начинали в Вифании пять человек четырёх вероисповеданий: две православные, одна армянка-католичка, сестра Ульрика из Дании-протестантка и сторож Ибрагим - мусульманин.

Сёстры Марфа и Мария были очень близкими подругами, из Шотландии, в прошлом монахини англиканской Церкви, обе с медицинским образованием, обе путешествовали в Индию с целью миссионерства, а на Святой Земле остановились для поклонения Святым местам. Их приняла по ходатайству одной богатой женщины мать Варвара в домике у церкви св. Марии Магдалины. И они остались здесь навсегда, перешли в православие, были пострижены с именами Марфа и Мария. Они стали первыми вифанскими сёстрами. И именно они испросили благословения у митрополита Анастасия (Грибановского) открыть в Вифании больницу или школу. Так появилась больница.

Сестра Ульрика вела дневник. Из него известны подробности тогдашней жизни сестёр: встретили их здесь далеко не на «ура», чинили пакости, бросали камни, грозили. И так до первого несчастного случая: одна женщина обварилась горячим маслом, и, не зная, куда нести, её принесли сюда. Два месяца спустя здесь принималось до ста человек в день. Сёстры почувствовали себя увереннее, стали выходить и посещать больных на дому. Вскоре после этого здесь оказалась первая девочка, вторая девочка, третья девочка, маленькая школа. Школа с самого начала была школой-интернатом. Первое время дети жили и учились в главном доме. Когда же их становилось всё больше и больше, появилась нужда строить отдельное здание.

Игумения Мария построила школьное здание в 2 этажа. Снизу начали очищать участок для детской площадки и обрели камень - святыню (обычно происходит наоборот - монастыри зарождаются на святом месте!). А у нас побывали паломники, турецкая армия, пришли сёстры, открылась больница, появились дети, построили школу, и только потом обрели камень. Он датируется 5-м веком, на нём греческая надпись о том, что на этом месте Марфа и Мария впервые услышали от Господа слова о воскресении. Рядом с камнем руины древнего византийского храма, тут же - участок старой дороги из Иерихона в Иерусалим. И камень как раз объясняет постройку храма прямо возле дороги. Это место почиталось как место встречи Марфы и Марии с Господом, когда Он, откликнувшись на болезнь Лазаря, пришёл воскресить его.

А школа разрасталась, в неё принимали только православных детей. В лучшие времена здесь жили и учились от 80 до 90 девочек.

- Сравнительно недавно я узнала от бывшей ученицы, что и в школе, и в больнице работали и русские женщины. Часть из них либо эмигрировала из России после революции из-за гонений, либо, оказавшись на Святой земле ещё до революции, они не вернулись на Родину. Поэтому в школе первое время было два направления. Детям русских женщин преподавали на русском языке и давали в небольшом объеме арабский. А арабским детям преподавали на арабском, дополнительно они изучали русский.

- При этом все учащиеся на тот момент были христианами?

- Да. Школа была школой-интернатом, старшие дети привлекались к помощи в больнице, им давали навыки медицинского образования. Игумения Мария очень легко реагировала на изменение политической ситуации в стране и в Вифании. В трудные времена младшие дети отсылались домой, старшие оставались здесь, школу переоборудовали под госпиталь и принимали раненых и больных.

- Тогда, наверное, она существовала только на пожертвования. Причем, уже через игумению Марию завязалась связь с английской организацией, которая финансирует христианские учреждения в странах Третьего мира, особенно в Палестине, Ливане и Египте. Эта организация по сей день - наши спонсоры. Они со своей стороны находят людей, которые хотят помогать мало обеспеченным детям, а мы со своей - предоставляем им детей. Это трудоемкая треть наших доходов, потому что надо вести переписку на английском языке между спонсорами и спонсируемыми детьми, составлять регулярные отчеты о том, что происходит в повседневной жизни в школе, как используются деньги, какие проекты планируются и осуществляются.

- Сестра Марфа, давайте поговорим о современной ситуации. Я вижу, что всё существенно изменилось, теперь в школе учатся не только христиане. Почему?

- Ситуация начала меняться после Шестидневной войны и образования государства Израиль 60 лет тому назад. Дело в том, что до того территория принадлежала Трансиордании, Иордании по ту сторону Иордана. А с образованием государства Израиль изменились границы. Границей с Иорданией, как и в нынешние дни, стала река Иордан. Большинство девочек в то время приезжали в школу из Аммана, столицы Иордании. Эти дети оказались отрезанными.

Со стороны Иерусалима граница рухнула, и в Вифанию, хлынули мусульмане. Христиане, оказавшись меж двух огней, между евреями и мусульманами, в то время стали эмигрировать во все страны мира. Эта эмиграция продолжается, и на данный момент христиан осталось меньше двух процентов.

К 70-м годам перед Синодом нашей Церкви встал вопрос - что делать со школой? Закрывать её или открывать для населения? Было решено - открыть её для населения. И с 1972-го года школа официально зарегистрирована как частная христианская школа, каковых много на Святой земле, католических, в основном, коптские есть, протестантские…

- Была, но с 1972 года мы остались единственной православной русской школой на Святой земле. И с того же года стали принимать мусульманских детей.

- При этом администрация остаётся православной?

- Да, администрация осталась за монастырем, директором школы всегда является кто-то из сестёр монастыря св. Марии Магдалины. Нас присылают сюда на послушание. Интернат остался, но и он видоизменился. Если раньше все дети жили здесь, то сейчас в интернат Господь приводит детей из неблагополучных, разбитых семей, детей никому ненужных.

- Неужели такие семьи есть в мусульманском обществе? Принято считать мусульманское общество более традиционным и устойчивым.

- В интернат мы принимаем только православных детей. На самом деле и в мусульманских семьях много беды и порока, и они своими мерами карают эти погрешности. Но тщательно скрывают, а в христианских семьях всё более открыто.

- Путешествуя по Святой земле, мы встречались с православными арабами. И никто из них, говоря по-гречески, не назвал себя арабом, но «рум» (т.е. «ромеями», византийцами). Вот такая интересная самоидентификация, вероятно, они себя ощущают наследниками Византийской империи, бывшей некогда здесь… С другой стороны, понятно, что они не могли не воспринять от своего арабо-мусульманского окружения его черты. Вам приходится ежедневно соприкасаться с арабским миром: к кому ближе православные арабы - к византийцам или арабам-мусульманам?

- Знаете, вот в чём православные арабы наиболее чётко отделяют себя от внешнего мира - так это в отношении к мусульманам. Все арабы-христиане, католики, протестанты, православные, в первую очередь, чётко знают, что они - не мусульмане. И в этом они мне напоминают мои немецкие корни, немцев.

Арабы-христиане очень обособленно ограждают себя от всего мусульманского. Конечно, живя в этой культуре, хотят они этого или нет, они сталкиваются с окружающим мусульманским миром. Но внутри у них очень чёткая грань: араб-мусульманин или араб-христианин. И о тех семьях, которые на данный момент остались христианскими, можно с уверенностью сказать, что они были христианскими и сто лет тому назад, и пятьсот.

- Да, скорее так. Как у немцев в России, в Казахстане. Их внутренний мир закрыт.

- А арабы-мусульмане воспринимают арабов-христиан?

- Нет, там война. Каждый маленький конфликт в итоге выливается в мусульмано-христианский конфликт. Я рассказывала о своей семье, когда мой двоюродный брат женился на русской, и наша семья не приняла ее. Вот тут очень похожая ситуация. Считается большим грехом, если девушка-христианка выходит замуж за мусульманина, этот позор для семьи, прерывают все связи.

- Не мешает ли эта обостренная самоидентификация арабов общению внутри школы и детям, и преподавателям?

- В повседневной жизни это постоянное хождение по лезвию ножа. Каждый маленький конфликт в конечном итоге вырастает в противостояние христиане-мусульмане.

- Опять-таки непонятно тогда, почему родители-мусульмане отдают своих детей в христианскую школу?

- Нужно сказать, что любая христианская школа очень ценится в обществе, по качеству образования - это небо и земля по сравнению с обычной школой. Поэтому каждый уважающий себя араб соберёт последние гроши, но отдаст ребёнка именно в частную христианскую школу. Причём перехода в христианство они не боятся.

- А не бывает так, как произошло с Вами? Вы ведь тоже нарушили устои своей протестантской, менонитской, семьи, вырвались из неё и перешли в православие?

- Есть известная история о сошествии благодатного огня, когда армяне не пустили греческого патриарха в храм Гроба Господня, и благодатный огонь сошёл на колонну, на храме стоял мусульманин, который, увидев это, сказал: «Верую», и его тут же скинули с крыши. До наших времён отказ от ислама карается смертью.

- Вы говорили, что девушки-христианки иногда всё же выходят замуж за мусульман, то есть получается, что христиане легче отказываются от своей веры, чем мусульмане?

- В мусульманском мире все формы поведения намного жёстче. Там очень строго за этим следят. А насчет христианских девушек, которые попадают в мусульманские семьи, к сожалению, есть и такая тенденция, что мусульманские юноши стремятся соблазнить христианских девушек. Развод происходит очень легко: это просто выставить жену (любую, и мусульманку тоже) на улицу. С христианскими девушками чаще всего так и случается: через какое-то время после свадьбы или их вынуждают принять ислам, или же они остаются выброшенными на улицу.

- Сейчас мы говорим о взрослых людях, которые осознают эту резкую грань между исламом и христианством. В школе, где Вы имеете дело с детьми, ситуация иная?

- А какое соотношение мусульман и православных девочек в школе?

- В этом году в школе 348 девочек с детского сада по 9-й класс. Помимо наших 13-ти православных в школе ещё две девочки-католички. 348 минус 15 - это 333 против 15-ти.

О том, как христианские ученицы покрестили мусульманских

- Как складываются их отношения. Девочки дружат, невзирая на конфессию?

- Конечно, наши дети между собой очень дружны. Дружат с христианскими девочками, есть подружки из мусульманского мира. И тут… Произошла такая история два года назад. Тогда у двух наших шестиклассниц, закадычных подружек Ширан и Жаклин, были две подружки-мусульманки. Они везде ходили вчетвером, не разлей вода. И в какой-то момент наши девчонки их покрестили. Они на тот момент учились в 4-м классе.

Видимо, у них уже велись разговоры на тему веры. А они ведутся, особенно у старших детей, регулярно, и порой вызывают очень горячие дискуссии. В таких ситуациях наши девочки становятся миссионерами и защитниками своей веры. Иногда девочки прибегают разгорячённые, даже разъярённые, и спрашивают: «Сестра Марфа, а вот она сказала так и так про христианство. Как нам ответить? Это правда или нет?»

А вопросы действительно бывают очень серьёзные. Тогда мы проводим катехизацию на месте, они бегут обратно и продолжают горячий диспут. Иногда эти диспуты могут длиться несколько дней. В конечном итоге обычно они заканчиваются миром.

Так вот эти четыре подружки (видимо, очень долго разговаривали), наши рассказывали им о своей христианской жизни, и те в какой-то момент сказали, что хотят быть христианками. И наши «не оплошали»: притащили святой воды, святого масла, креститься учили, «Христос воскресе!» петь учили, за руку водили, земные поклоны бить заставляли, помазали маслом, окропили, мол, покрестили. И в тот же вечер принеслись, перепуганные, ко мне: «Сестра Марфа, ты только нас не ругай, у нас проблема!» Я говорю: «Что такое? Ну-ка, рассказывайте!»…

Я испугалась не на шутку, потому что узнай родители - там непонятно что будет, во-первых, с этими девочками, во-вторых, что будет с нами. И они, видимо, об этих проблемах тоже догадывались. Спрашиваю: «А что испугались-то?» Они говорят: «А что с ними будет, если они скажут своим папам?» Я говорю: «Вот именно, что будет? Пошли в церковь поклоны бить!» В общем, мы усиленно молились.

В конечном итоге ничего не произошло. Папы в школу не пришли, никто разборки с нами устраивать не стал, девочки по сей день живы-здоровы. Одна из них перешла в другую школу, вторая так и осталась. Дружат до сих пор. И как это православное крещение в них ещё проявится - неизвестно.

- И всё же возникают конфликты на религиозной почве?

- Я уже говорила, что даже самый маленький конфликт приводит к противостоянию мусульмане-христиане. Мусульманский учитель - христианская администрация. С учителями немножко легче, из них - половина мусульмане, почти половина - христиане (и католики, и православные). Православных четверо, все остальные католики. Даже среди мусульман есть очень фанатично зашоренные, а есть очень-очень вольно думающие и открытые.

У нас в 9-м классе учится девочка-мусульманка, которая выросла в очень богатой и вольно думающей семье, где родственники работают на политическом уровне, и она тянется к христианству. Против неё шла целая волна негодования со стороны мусульманских учителей. Так что это бывает, и мы стараемся в таких ситуациях находить выходы из положения.

- Учимся в повседневной жизни терпеть друг друга, смиряться друг с другом, отодвигать религиозный вопрос на второй план и общаться на профессиональном уровне, уважать друг друга, различать за вероисповедованием образ Божий.

- Как складывается судьба девочек-христианок по окончании школы?

- По-разному. Мать Нонна, которая закончила Вифанию, училась в Гарвардском университете в Англии, потом поступила в монастырь св.Марии Магдалины и теперь приезжает в Вифанию каждую неделю преподавать закон Божий. Это одна судьба. Но нужно сказать, что все наши арабские сёстры и в Гефсимании, и на Елеоне (имеется в виду русский Спасо-Вознесенский монастырь на Елеоне - А.Н.) в своё время прошли Вифанию, то есть, Вифания готовила сестёр для монастырей.

Мне иногда задают вопрос: а как ваши дети? А наши дети очень любят меня, поэтому первое время постоянно говорили: «Я уйду в монастырь, буду sister, как ты». Я сдерживаю их эмоциональный напор, говоря: «Давайте мы подождём, пока вы первый раз влюбитесь», на что мне Ширан как-то ответила: «А давай мы не будем ждать, попросим матушку уже сейчас нас в подрясники одеть». Я ей говорю: «И что, ты думаешь, подрясник спасёт тебя от влюблённости?» Она мне: «Ну да!»

Теперь у нас разговоры немножко видоизменились. Полгода назад был такой разговор. Я обычно немножко подтруниваю над ними и говорю как-то: «Таких строптивых девушек, как вы, ни один уважающий себя араб в жёны не возьмёт», на что мне одна из них ответила: «А мы за араба не пойдём». Я очень удивлённо спросила: «А за кого вы пойдёте-то?» А она говорит мне: «За русского». Тут я ещё больше изумилась: «А где ж ты его искать будешь, русского-то?!» Она говорит: «Я его искать не буду». Спрашиваю: «А кто его искать будет?» Тут она мне отвечает: «Ты». Тут я растерялась и вслух подумала: «А где же я-то его искать буду?», на что получила совершенно определённый ответ: «В церкви». Вот так думают на данный момент наши дети. Они собрались замуж за русских, и, по всей вероятности, я их буду искать в церкви.

За дверьми послышались детские голоса, раздался стук в дверь: «В этот раз мне дали очень много времени, - рассмеялась сестра Марфа, - обычно они находят меня через 20 минут». На пороге показались родные сёстры Магдалина (15 лет) и Иакова (12 лет). Уже 6 лет после разлада между родителями они живут в интернате в Вифании и прекрасно говорят по-русски.

- Девочки, расскажите, пожалуйста, о своей семье…

- У нас есть четыре сестры и два братика. Маму зовут Залила, папу Георгий. Мама работает с пожилыми людьми, готовит им. Папа работает шофёром.

- Да. Наше село христианское, есть три церкви: две церкви святого Георгия, одна церковь для католиков.

- У нас были проблемы между родителями, и подруга, которая знала эту школу, привела нас сюда. Нам преподают арабский язык, английский, русский, математику.

- Вы когда-нибудь думали о России, какая она?

- На уроках русского языка вы читаете русские книги?

- Тебя зовут Иакова, а кто твой святой, знаешь?

- Иаков. Он был за Христа всегда, и всегда был со своим Богом.

- Моя - Магдалина. Она была грешная, в ней было 7 бесов. Когда Христос встретился с ней, то избавил её от бесов, и она стала молиться. Она ходила с Ним всюду, где Он шёл.

- Да. Мы поём, когда кушаем, и молимся по-арабски.

- Да, мы каждый раз в воскресение идём в Гефсиманию.