Вызвал огонь на себя, чтобы спасти товарищей

Он открыл огонь, спасая жизни своих сослуживцев. Под прицельным обстрелом снайпера вёл по рации корректировку атаки. Он получил 16 огнестрельных ранений, но первый вопрос, когда товарищи вытащили его, еле живого, из-под завала взорванного дома, был: «Наши все целы?»

Указ о награждении 25-летнего сотрудника Белгородского ОМОНа Вячеслава ВОРОБЬЁВА званием Героя России Президент Дмитрий Медведев подписал в марте 2009 года. Золотую звезду вручил в начале мая министр внутренних дел Рашид Нургалиев, прямо в палате Главного госпиталя МВД РФ в Москве. На форуме «Прорыв» 17 декабря прошлого года его поздравлял президент, ему вручили премию «ПРО доблесть» – зал стоя привестствовал его апложисментами. Накануне нового года Вячеслав вернулся домой в Белгород.

«Главное – чтобы встал на ноги»

Настрой самого Вячеслава, несмотря на инвалидное кресло, боевой: он будет продолжать реабилитацию, заниматься на тренажерах – надежды снова встать в строй он не теряет. Как и его родные. 12 февраля они с Татьяной сыграли свадьбу. Она ждала его из армии, приезжала в госпиталь в Москву, уволилась с работы, чтобы ухаживать за ним. В том, что он поправится, никто из родных не сомневается – как и в том, что в бою он не мог поступить иначе.

После «Руси» – в ОМОН

Именно после беседы с мамой стало понятно, откуда у Вячеслава такой характер. «Знаете, матери часто растят сыновей такими, какими бы хотели видеть мужей – мягкими, гладкими. А я не считаю, что мужчина должен быть таким, – говорит Лариса Маратовна. – Я всегда говорила ему: сынок, мужчина должен делать две вещи: заработать, чтоб семья не бедствовала, и уметь принять правильное решение».

Вячеслав рос, как все мальчишки. Был любознательным, в детстве любил познавательные передачи и книжки про разные страны. Занимался спортом, на турнике и брусьях, в отрочестве пошёл в секцию бокса. Тогда, в перестроечное время, мать, одна растившая двух детей, не могла платить за секции, и он ходил к тренеру, который бесплатно занимался с ребятами, у которых нет отцов. После девятого класса Слава учился в ПТУ на каменщика. В армию его призвали в 2002 году. Сильный, тренированный парень хотел служить в спецназе. Но на призывном пункте его не взяли ни в первый, ни во второй день – видимо, проверяли характер. И только с третьего раза записали в спецназ «Русь».

– Я сама выросла в воинской части, мой дед Сергей Трофимович был военным, и это для нас был человек с большой буквы, – и даже не обсуждалось, что Славик должен служить, – говорит Лариса Маратовна. – Я, конечно, понимала, что спецназ – это опасно, но это был его выбор. На присяге командир собрал всех в актовом зале и сразу сказал, что они будут в горячих точках, и чтобы мы, матери, если не согласны, говорили сыновьями, чтобы те писали рапорты об отказе. Но разве мой сын напишет рапорт? Через некоторое время мне пришло благодарственное письмо. Значит, мой сын – хороший солдат.

Он пробыл тогда в Чечне 14 месяцев в качестве огнемётчика и стрелка. Там же, в армии, прошёл тест на право ношения крапового берета. И когда вернулся после «дембеля» в Белгород, решил идти в ОМОН.

– Я его отговаривала, – признается Лариса Маратовна, – Говорила – ты строитель, так строй, созидай! А он в ответ: «Нет, я так не могу, я – «краповик». Это был его выбор, он мужчина, он так решил. Каждый мужчина должен заниматься тем, к чему у него лежит душа.

В Белгородском ОМОНе Вячеслав отслужил почти четыре года. За это время четырежды выезжал в составе подразделения в служебные командировки на Северный Кавказ, был неоднократно поощрён руководством УВД области и МФД РФ.

«Снайпер стрелял прямо в сердце»

В декабре 2008 года в составе группы бойцов Белгородского ОМОН Вячеслав был отправлен в очередную трехмесячную командировку. В один из дней была поставлена задача: выявить и нейтрализовать членов банд-группы, которая собиралась совершить теракт против мирного населения и руководства республики Ингушетия.

– Наше подразделение должно было выдвинуться на определённый адрес, где по возможности обнаружить и нейтрализовать эту банд-группу, – рассказывает заместитель командира по кадровой и воспитательной работе ОМОН УВД по Белгородской области Сергей ОЛЬШАНСКИЙ, участник той командировки и того боя. – Белгородцы тоже были в составе штурмовой группы сводного отряда ОМОН. Прибыв на место, заняли исходные позиции. Сержанту Воробьёву нужно было проникнуть на территорию домовладения и обеспечить прохождение штурмовой группы.

Ничто не предвещало беды, но, оказавшись во дворе, Вячеслав увидел, что там находятся боевики, приготовившиеся к бою. Они были хорошо вооружены – с пулемётами, снайпенскими винтовками, гранатомётами.

– Славик, конечно, мог бы спрятаться и ожидать, что будет дальше, но тогда бы основная группа погибла, – говорит Сергей Ольшанский. – Шансов у нас практически не было. И потому он принял решение открыть огонь, начал стрелять, обнаружил себя и вызвал на себя огонь. Сразу же он был ранен. Мы находились прямо перед железными воротами, и, услышав выстрелы, не успели выйти на линию огня боевиков, что нас, собственно, и спасло. После этого мы совершили перегруппировку, заняли огневые позиции, выгодные для нас, и стали подавлять огонь боевиков.

БТР, который должен был прикрывать действия бойцов, проломил ворота, но был тут же взорван выстрелом в упор из гранатомёта. Путь был отрезан: боевики открыли шквальный огонь. И в этот момент Вячеслав вышел на связь, докладывая о всех перемещениях противника. Видя, что он жив, по нему открыл огонь снайпер и методично стал его расстреливать. Но Слава продолжал вести корректировку огня, и это позволило ОМОНовцам подавить все огневые точки противника. В доме начался пожар, боевики, видя безвыходность ситуации, взорвали себя. Как потом оказалось, в подвале было более тонны тротила, целый мини-завод по производству взрывчатки – если бы всё это взорвалось, то погибло бы пол-Назрани.

Вячеслава засыпало обломками битого кирпича. Бойцы сразу бросились к тому месту, где он лежал, откопали его, нашли по голосу – он еще был в сознании. Тут же «Скорая» доставила его в военный госпиталь, где ему оказали первую помощь, а оттуда – в Москву. Тяжелейшая контузия, 16 проникающих огнестрельных ранений – жизнь ему спас бронежилет и другие средства защиты. Снайпер бил прицельно, следы от пуль были обнаружены в районе сердца.

– Лишь бы только Господь дал ему волю, и он встанет на ноги, – говорит мать героя Лариса Маратовна, – Это не тот человек, который сдаётся.