Ольга Гришанина: «У Церкви свой вклад в Победу»

Что мы знаем о жизни Саратовской епархии в годы Великой Отечественной войны? Очень мало или даже совсем ничего. В Саратовском государственном музее боевой славы этой темой занимаются уже не один год. Ольга Гришанина, заместитель директора музея, в течение семи лет собирает материал о судьбах священников, которые воевали на фронте или служили в годы войны в храмах, молясь о победе, поддерживая всех, кто нуждался в утешении и надежде. Многочисленные архивные документы тех лет, свидетельства очевидцев говорят о том, что и саратовские священники, и просто верующие люди как могли приближали в те годы Победу.

В преддверии 65-летней годовщины Великой Победы Ольга Васильевна ответила на наши вопросы.

Молитва в годы войны

– Как известно, в 20-е годы прошлого столетия была поставлена цель уничтожить Русскую Православную Церковь как социальный институт. И правительство добилось своего: Саратовской епархии к моменту начала войны фактически не существовало. Ни одного храма тогда в Саратове и области не было. Первый храм был открыт в нашем городе только 8 октября 1942 года. Это был Свято-Троицкий кафедральный собор. Причем он начал действовать задолго до того как было принято в ноябре 1943 года известное постановление нашего правительства за номером 1325 «О порядке открытия церквей». Наверное, произошло это в 1942 году не случайно. Тогдашний Саратов – это первый прифронтовой город перед Сталинградом. Шли бесконечные бомбежки Саратова, был огромнейший поток раненых. Все понимали, что под Сталинградом во многом решается судьба нашей страны. Молитва очень была нужна в те годы, люди чувствовали и понимали это. И «двадцатка» верующих, как тогда говорили, написала заявление в Саратовский исполком с просьбой открыть храм. Как это ни странно, храм разрешили открыть. Причем есть документы, подтверждающие, что решение было принято единогласно. Архиепископ Саратовский и Сталинградский Андрей, который возглавил епархию в военное время, назначил первого настоятеля храма. Имя этого человека впоследствии стало очень известным. Владыка Борис (Вик) в послевоенные годы был епископом Саратовским и Сталинградским, а в 1942 году именно он стал настоятелем Свято-Троицкого собора.

– Как открывался Троицкий собор, ведь внутри храма все было разрушено?

– Сплочение людей было тогда поразительным. Троицкий собор удалось восстановить за очень короткое время. Люди несли в храм все, что им удалось сохранить в годы гонений на Церковь. Это были богослужебные книги, церковная утварь, за очень маленький срок убрали весь мусор из нижней церкви Троицкого собора. Был построен фанерный иконостас, и начались первые богослужения. И на первых службах, документы это подтверждают, было очень много людей самого разного возраста. Нашему народу просто была необходима в тот период времени духовная поддержка. Проповеди священников и в первые дни работы собора, и потом были патриотической направленности. Мы сегодня точно знаем – есть подтверждающие документы, – о чем говорил священник на службе 8 октября 1942-го. Все до единого люди прекрасно понимали, что для разгрома врага нужно объединить все силы, и духовная основа была в тот период времени сосредоточена именно в Церкви.

Когда было разрешено открывать храмы по Саратовской области, было подано более 25 ходатайств! Другое дело, что Сталин не был бы самим собой, если бы наряду с постановлением об открытии храмов не принял бы другое постановление – о контролирующем органе, о совете, который в тот период распоряжался всеми делами Православной Церкви. К сожалению, этот совет большую часть прошений отклонял. И были открыты только 5 храмов. Но очень важно, что в самых крупных городах области – Вольске, Ртищеве, Петровске – они все же появились.

– Расскажите о наиболее интересных, ярких судьбах священников, которые служили в годы войны.

– Конечно, имен и фамилий можно назвать немало. Это протоиерей Иоанн Варин, священник Георгий Молев, протоиерей Петр Меринов и многие другие. И каждый из этих священников достоин отдельного рассказа. Но мне очень близка судьба семьи протоиерея Андрея Султанова, человека во многом удивительного. Он родился в конце XIX века, окончил миссионерские курсы, жил в Башкирии, потом в Сибири. Судьба забросила его в Саратовскую область в 20-е годы, когда Церковь подвергалась гонениям и уничтожалась. В село Золотое Красноармейского района священник приехал, так как здесь проживали родственники его жены. В семье батюшки было много детей, которые потом в годы войны с первых же ее дней воевали на фронте.

Отец Андрей много лет служил настоятелем храма в селе Золотом. Немало в 30-е годы прошлого столетия он пытался сделать для открытия храма в селе Топовка, сейчас территориально село относится к Камышинской области, а тогда входило в состав Саратовской области. За «чрезмерную активность» его арестовали, тройкой НКВД он был осужден на 10 лет и отправлен в лагеря под Сталинградом. Когда фашисты уже во время войны стали наступать, этот лагерь разбомбили, и батюшка пешком пришел к себе домой в Золотое. Матушка сохранила антиминс (Антиминс – плат с зашитыми частицами мощей христианских святых. Необходим для совершения литургии. – Прим. автора), и отец Андрей с первых дней стал собирать жителей села и служить литургию.

Сразу же он отправляет прошение в Саратов с просьбой открыть храм в селе Золотом. Вслед за этим прошением уходит еще и заявление от жителей этого села на имя архиепископа Григория – назначить священником в село только отца Андрея Султанова. Под заявлением стояло огромное число подписей. Женщины-крестьянки, неграмотные, с ошибками, химическим карандашом писали: назначьте священником отца Андрея, назначьте протоиерея Султанова настоятелем храма. Его действительно назначили, и до 1945 года он служил настоятелем в этом селе. Что интересно, храм в этом селе сохранился до сегодняшнего дня, и сейчас он восстанавливается.

Сыновья отца Андрея воевали, прошли разными дорогами войны. Средний сын Вячеслав был награжден орденом Александра Невского, это очень высокая награда. Он стал военным, затем демобилизовался и жил не в Саратовской области. А вот еще трех его сыновей в Саратове очень хорошо знают – отца Владимира, отца Николая и отца Василия. Старший сын, отец Владимир, после ранения демобилизовался еще в годы войны и пришел служить в Троицкий собор. Затем он служил протодиаконом в кафедральном соборе города Волгограда, там и был похоронен. Отец Николай служил в Самаре. Протодиакон Василий Султанов умер в 1993 году. В годы войны он был ребенком, после войны служил в составе ВМФ. Был рукоположен сначала во диаконы, а после стал протодиаконом у владыки Пимена. Матушка его жива до сих пор.

Вообще судьба отца Андрея Султанова очень яркая. В семье и сегодня берегут батюшкины вещи. Его епитрахиль, иконы, которые он покупал, еще будучи семинаристом, – все это сохранено.

Священники на фронте

– Что касается воевавших священников, стоит, безусловно, сказать об отце Николае Архангельском. Человек тоже удивительный. Последние годы своей жизни он был духовником Саратовской епархии. В целом он более 50 лет служил Церкви Христовой. Этот человек прошел всю Великую Отечественную войну, воевал на знаменитых «катюшах» – БМ13, которые наводили ужас на фашистов. Был награжден благодарностями Верховного Главнокомандующего, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», орденом Красной Звезды. И это далеко не весь перечень наград. Когда отмечали 60-летие победы в 2005 году, отец Николай был на открытии выставки «Господь нам дарует победу» у нас в музее, а через несколько месяцев, к сожалению, его не стало.

Он был сыном известного тогда саратовского священника отца Константина Архангельского. И когда Николай Константинович демобилизовался, выбор был фактически предопределен. В годы войны, когда наше правительство пошло на уступки Церкви, разрешили открывать и духовные учебные заведения. Были открыты семинарии, в том числе и в Саратове. И Николай Константинович сразу пошел учиться. И вот сохранилась запись, какую характеристику в 1961 г. дал отцу Константину и отцу Николаю архиепископ Палладий: «Скромный по жизни и усердный по службе священник и сына своего сумел воспитать в церковном духе, обучить в нынешней Духовной семинарии и утешиться, видя его священником кафедрального собора г. Саратова». Тогда это был Троицкий собор. Отец Николай в памяти очень многих людей остался как удивительный батюшка, замечательный духовник, умевший отогреть человеческие сердца.

А его отец Константин Иванович в годы войны не служил, а работал в Петровске на заводе и был награжден медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». Узнав о том, что храмы разрешили открывать, он собрал «двадцатку» верующих и начал хлопоты об открытии храма в честь иконы Казанской Божией матери в г. Петровске. И в годы войны привез прошение в Саратов. Тогда это было тоже своего рода маленьким подвигом. Нужно было получить специальный пропуск на проезд и каким-то образом добраться за 100 км. Сделать это было не так просто, как сейчас.

– Какие сохранились свидетельства того, что храмы во время войны не пустовали, что церковная жизнь шла, люди молились?

Сохранились иконы, которые в период войны возвратили в храмы и перед которыми тогда молились. Одна из них – икона Божией Матери, очень редкий список, который находится сегодня в Троицком соборе г. Саратова. Она была возвращена в храм в 1942 году из Саратовского областного музея краеведения.

– Действительно ли прихожанам Троицкого собора удалось собрать немало средств для фронта, за что были даже получены благодарственные телеграммы от Сталина?

– Всего от Русской Православной Церкви было собрано триста миллионов рублей, среди этих денег 5 миллионов были от Саратовской епархии. А телеграммы от Сталина присылались клирикам Свято-Троицкого кафедрального собора в благодарность за собранные средства, на которые была куплена для фронта авиационная эскадрилья «Александр Невский». Тогда было собрано сначала 600 тысяч рублей, потом еще 300, то есть практически миллион рублей. Благодарственная телеграмма в адрес клириков за сбор средств на авиаэскадрилью была опубликована в газете «Коммунист». И были собраны от Саратовской епархии деньги в сумме 400 тысяч рублей на танковую колонну «Дмитрий Донской».

На выставке нашего музея, в архиве Саратовского епархиального управления есть справки, ведомости, телеграммы о помощи фронту. По ним можно проследить, на что собирались деньги Церковью в годы войны. Были многочисленные отчисления в фонд обороны, Красной Армии, пострадавшим от налетов вражеской авиации, детям-сиротам, в фонд помощи эвакуированным, на развитие промышленных предприятий. То есть деньги собирались на самые разные цели, а на содержание храмов, священнослужителей шел сравнительно небольшой процент от общих доходов храма.

Невозможно забыть

– Вы уже несколько лет занимаетесь темой жизни епархии в годы войны. А чем она вас привлекла изначально?

– Тема жизни Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны была не исследована долгие годы. Когда я начала заниматься этой темой в 2002- 2003 гг., в Саратове публикаций на эту тему не было вообще никаких. И, конечно, как историку и сотруднику музея мне было очень важно восстановить справедливость. Потому что я предполагала, что священнослужители, конечно же, воевали на фронте и вместе со всеми сражались за победу. И рассказать об этих людях мне представлялось крайне необходимым.

– Наверняка за годы изучения у вас были и свои личные открытия. Что поразило, удивило больше всего?

Народ наш обязательно должен знать о роли Церкви в годы войны. Да, отношения между государством и Русской Православной Церковью в тот период были очень сложные. Но Сталин прекрасно понимал, насколько нужна была народу духовная поддержка. И на первую встречу с митрополитом Московским и Коломенским Сергием он согласился еще в июле 1941 года. И потом, начиная с 1943 года, государство пошло на уступки: начал издаваться журнал Московской патриархии, был отведен особняк для Патриархии в центре Москвы, разрешили Собор епископов в сентябре 1943 г. Духовенство стало награждаться мирскими наградами – медалями «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда». В июне 1945 года была учреждена медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», и в числе первых, кто ее получил, были и саратовские священнослужители. Еще меня поразило знаете что… Ведь сколько священнослужителей перед войной было отправлено в лагеря! Они были освобождены в 1942–43 гг. И эти люди не затаили зла на наше государство. Выйдя на свободу, они все силы отдавали, служа Родине. И знаменитое воззвание митрополита Московского и Коломенского Сергия (было произнесено в первые дни войны в Богоявленском соборе в Москве), которое заканчивалось словами: «Господь нам дарует победу!» — послужило основой к объединению всех православных христиан для защиты своего Отечества.

Православные священники, духовенство, миряне внесли свой достойный вклад в Победу. Жизнь Русской Православной Церкви – очень важная составляющая истории Великой Отечественной войны, и об этом мы все должны обязательно знать и помнить.

Беседовала Юлия Семенова