Запрещенный крест

Британское правительство заявляет: работодатели имеют право запретить сотрудникам под угрозой увольнения открыто носить нательные крестики. Все началось с дела нескольких христианок, которым запретили ношение креста под угрозой увольнения. Английский суд встал на сторону работодателей, а теперь дело будет рассматривать европейский Суд по Правам Человека.

Как в некогда христианской Англии, короли которой носили титул “защитник веры”, крест оказался под запретом? А, главное, как не допустить подобного у нас?

И вот тут на поверхность неизбежно выходит противоречие – многие люди пользуются своей свободой, с точки зрения секулярного гуманиста, неправильно. Они продолжают верить в Бога, ходить в Церковь, свидетельствовать о своей вере другим – и, о ужас, даже голосовать исходя из своих религиозных убеждений. Одни ценности (уважение к личному выбору) приходят в столкновение с другими (необходимость избавиться от религии). Как разрешается этот конфликт? Как мы видим, не в пользу свободы.

Вся риторика про уважение к личному выбору оказывается истинной только в том случае, если это, в глазах секуляристов, правильный выбор – точно также как в СССР трудящиеся были свободны горячо поддерживать и одобрять линию партии. “Художники” свободны глумиться над Библией, “драматурги” ставить пьесы, выводящие героев Писания гомосексуалистами, любые, самые дикие издевательства над верой есть проявление свободы, которую никак нельзя стеснять, в то время как ношение нательного крестика недопустимо, как невыносимо оскорбительное для неких предполагаемых “людей других вер”. “Свобода” в понимании секуляристов – это улица с весьма жестко односторонним движением, а “равноправие” это весьма отчетливое деление на тех, кому можно и тех, кому нельзя.

Что же, будем иметь это в виду. Но уяснить, в каком значении наши секуляристкие оппоненты используют такие слова как “свобода” и “равенство” – еще недостаточно. Важно понять, что с этим делать.

Читая британскую прессу, поражаешься интересному парадоксу. Англиканская Церковь – настолько открытое, толерантное, мягкое и уступчивое сообщество, что дальше некуда; похоже, многие его представители больше всего озабочены тем, чтобы никого не задеть и не разгневать.

Кажется, что цитата из Островского – “Голубчики, не рассердите!” могла бы быть принята этой общиной в качестве официального девиза. При этом английские атеисты – люди настолько яростные и воинственные, будто им приходится сражаться, по меньшей мере, с инквизицией Филиппа Второго. Как-то мне довелось смотреть телепрограмму ВВС, в которой один известный воинствующий атеист вел публичную дискуссию с неким прелатом. Атеист грубо насмехался, хамил, издевался над епископом – который оправдывался, извинялся, каялся и чуть не блеял. Мол, на самом-то деле церковь не против ценностей либерального общества, нет, мы не такие уж и гомофобы, нет, не подумайте чего... При этом возникало впечатление, что все большая уступчивость прелата приводила его оппонента во все большую ярость.

Видимо, придерживаясь политики компромиссов, уклонений и уступок, люди пытались уйти от конфронтации; очевидно, что у них этого не получилось. Чем больше вы будете отступать, тем быстрее вас будут гнать. Чем больше вы будете прогибаться, тем сильнее на вас будут давить. Поэтому нельзя прогибаться в вопросах веры. Церковь должна быть любящей. Она не должна быть уступчивой.

Возможно, дело о нательных крестиках побудит англиканскую иерархию, наконец, вспомнить слово “нет”. Некоторые обнадеживающие признаки этого уже заметны.