Отец Николай всего себя отдавал Богу и людям

Со старцем Николаем Гурьяновым митрофорного протоиерея Иоанна Миронова, настоятеля храма иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» в Санкт-Петербурге, связывала полувековая духовная дружба. В прошлом году отцу Иоанну исполнилось 85 лет. Предлагаем читателям воспоминания протоиерея Иоанна Миронова, который помнит отца Николая Гурьянова еще молодым.

Отец Николай в молодости

В 1928 г. Николай Гурьянов окончил Гатчинский педагогический техникум и Iкурс педагогического института в Ленинграде. Недолго учительствовал, служил псалом­щиком.

Батюшка не любил рассказывать о годах гонений и испытаний. А когда я начинал рассказывать о мытарствах моей семьи, он прерывал и несколько раз потом повторял: «Не говори, Ваня, не надо. Может ли сердце это вынести?»

Теперь уже по книжкам я знаю, что отец Николай, как многие православные верующие, был арестован в конце 1930-х гг. Прошел этапы, лагеря, ссылки. Во время тяжких испытаний батюшка встретил множество подвижников, истинных светильников веры православной, пример которых повлиял на всю его жизнь. Отец Николай сочинил духовное песнопение с названием «В тридцатые годы», которое имеет подзаголовок «Автобиография», в нем говорится о двух ссылках, тюрьмах и лагерях. Заканчивается стихотворение молитвой:

Прошу, Святая Дева,
В несении Креста,
Для славы Божьей Церкви
Спаси, спаси меня!

Слова эти пророчески сбылись – через крест служения людям отец Николай явил собой славу нашей Церкви. Начало пастырского служения отца Николая совпало с тяжелыми испытаниями нашей страны – Великой Отечественной войной. В сан диакона он был рукоположен 8 февраля 1942 г. Высокопреосвященнейшим митрополитом Сергием (Страгородским) – будущим Патриархом. А 15 февраля того же года митрополит Сергий рукоположил его во иерея. Первым местом служения стал Свято-Троицкий монастырь в Риге. Оттуда на короткий срок отец Николай был переведен в Вильнюсский Свято-Духов монастырь. А с конца 1943 по 1958 г. отец Николай был настоятелем храма святого Николая в селе Гегобросты Паневежиского благочиния Литовской ССР.

Хотя батюшка и не принимал монашества, он всегда вел строгую, подвижническую жизнь. Я не раз бывал в его литовской пустыньке. В католическом и лютеранском окружении жилось, конечно, нелегко, но батюшка покрывал всех любовью.

Припоминаю такой случай. Однажды я приехал к отцу Николаю. Только сели за стол, вдруг в окно стучат, милостыню просят. Батюшка им что-то подал, пригласил чайку попить. Я ему потом говорю: «Какие же это нищие – с золотыми зубами?» А он мне ласково: «Я знаю. Это местный ксендз послал их разведать, кто ко мне приехал, о чем разговаривают…» Батюшка улыбнулся, никого не осудив. Частенько окружали его хитрые люди (до самого конца жизни), а он покорял всех простотой.

Любовью и простотой своей спас батюшка от закрытия Никольский храм. Пришли к нему из НКВД решительно настроенные люди и говорят: «Поступили сведения, что вы против колхозов выступаете, паству против советской власти агитируете». Здесь нужно упомянуть, что отец Николай всегда любил все живое. У него на кухне свила гнездо ласточка, и он ее оберегал. Так вот, показал отец Николай на ласточку и отвечает: «Как я могу препятствовать такому серьезному делу, когда даже малую пташку не могу тронуть. Ваше дело – государственное, мое – духовное». И такое эти простые слова возымели действие, что ушли они успокоенные и храм не тронули.

В доме

В 1958 г. отец Николай был переведен на служение в Псковскую епархию. Мамочка его – Екатерина Стефановна, с которой вместе он прожил всю свою жизнь, соскучилась по родным псковским местам и стала проситься на родину. В день Покрова Пресвятой Богородицы, 14 октября 1958 г., отец Николай служил первый раз литургию в храме, с которым будет связано почти 50 лет его жизни – храме Святителя Николая на острове Залит.*

А я бывал на Залите еще до батюшкиного переезда – участвовал в одном замечательном празднике. На Петров день здесь по обыкновению шел крестный ход из Пскова со Спасо-Елеазаровской иконой (на этой иконе Спаситель изображен в митре с крестом). Икону несли до берега Псковского озера, к переправе на остров, чтобы сесть на катера. А местные жители встречали икону на своих лодках, двигаясь по озеру с хоругвями. Это было незабываемое Торжество Православия!

После переезда отца Николая на остров Залит ему пришлось немало потрудиться физически. Господь даровал ему золотые руки, и он все делал сам – и крышу на храме железом покрывал, и стены красил, и полы ремонтировал, и обновлял убранство храма. Конечно, у него были и помощники (в первую очередь – мамочка), но очень многое он все равно любил делать самостоятельно.

Есть в храме Святителя Николая на Залите почитаемый чудотворный образ Божией Матери «Благодатное Небо». Празднование ему установлено в день Смоленской иконы Божией Матери – 10 августа. В тяжелые смутные времена с этой иконы была похищена серебряная риза, и отец Николай сразу, как приехал на остров, постарался одеть образ Божией Матери в подобающую порфиру. Игумения Тавифа из Свято-Духовского монастыря в Вильнюсе вышила ризу Богоматери на голубом бархате. Сколько слез радости и боли сопровождали эту работу матушки-игумении, знает, наверное, только Хозяйка ризы. В 1960 г., после двухлетнего труда, риза была надета на икону. В том же году игумения Тавифа почила от тяжелого долговременного недуга. А вышитая матушкой риза и поныне радует всех своей красотой.

Особым подвигом отца Николая было озеленение острова. Батюшка с материка привозил деревца и высаживал их. Чтобы они прижились, нужно было огромное количество воды. В день отцу Николаю приходилось носить по 100 и больше ведер. Все деревца прижились, и сейчас, уже выросшие, радуют зеленой листвой.

Когда я приезжал к старцу на остров, то опять, как и в Гегобрастах, был свидетелем его подвига – он почти не спал: днем служил и работал, а ночью молился. Батюшка меня оставлял у себя в комнатке, мы вместе вставали на правило, но я быстро уставал. Он, видя мое полусонное состояние, говорил: «Ты, Ванюша, ложись». Утром проснусь, а он снова перед иконами стоит, молится. Ложился ли отец Николай вообще – не знаю. Вряд ли сыщешь другого такого молитвенника в наше время. Сам отец Николай духовно питался от старцев всю жизнь, он не был самочинником. Когда был молодой, часто ездил в Печеры, Почаев, Киев, Прибалтику. Особо он почитал старца Гавриила Псково-Елеазаровского. И чад своих батюшка всегда (по личному опыту молодости) обязательно благословлял на паломничества к святыням: «Это все в сердце останется. В трудную минуту вспомнишь и утешишься».

Батюшка всегда много читал, призывая всех к вдумчивому, умному чтению, благословлял получать хорошее светское образование. Лучшим подарком для него всегда была книга. Но больше всего он любил духовное пение. Как приедешь к нему, он сразу начнет спрашивать, не привез ли каких-то новых духовных стихов. Тут же сядет за фисгармонию, которая стояла у него в келии, начнет подбирать то, что ему напоешь. «Ну как, правильно? Подпевай: «Какою дивной дышит силой молитва «Господи помилуй». В любую свободную минутку батюшка садился за фисгармонию и сочинял духовные канты для простого народа. Сколько среди них вызывающих слезы, живящих душу...

Господи, помилуй,
Господи, прости,
Помоги мне, Боже,
Крест мой донести...
Я же слаб душою,
Телом тоже слаб.
Помоги мне, Боже.
Я – Твой верный раб...

Народ начал посещать остров Залит, паломничать к батюшке Николаю как к старцу с начала 1970-х гг. Люди стали узнавать о батюшке и потянулись к нему: ведь пообщавшись с ним, нельзя было его не полюбить. Он всего себя отдавал Богу и людям. Духовными чадами батюшки стали многие священники, монахи и миряне, а также игумены и игумении многих древних и вновь открывшихся монастырей. Все они жили под покровом молитв старца.

Это чувство многих и многих духовных чад старца прекрасно выразил отец Роман (Матюшин), которого батюшка очень любил, и знаю, что даже просил защищать от нападок на него.

Скажи, отец, как мне спасаться,
Какой дорогою пойти?
– От юных лет не пресмыкаться,
Не лукомудрствовать в пути.
Не закопти икону Божью,
Стараясь не отстать от всех,
Гордыней, мелочностью, ложью –
Все это – непотребный грех.
Не терпит Правда мельтешенья,
Ей любо, что не любо нам.
Она в изгнаньи, в поношеньи
У тех, кто тянется к чинам.
О, разве званье – добродетель?
Кто посохом Врата открыл?
Любовь всегда враждою метит
Того, кто много возлюбил.
Не тлей, гори, пока есть силы,
Гори, пока душа чиста,
И до неведомой могилы
Взирай на одного Христа.

Домик отца Николая Гурьянова

О батюшке точнее не скажешь: он всегда «взирал на одного Христа». И потому «не может укрыться светильник под спудом». Не хотел он этой славы от людей, но Господь не оставил его сокровенным. Добродушный, любвеобильный, ласковый батюшка покорял сердца людей. Да и всю тварь земную он нежно любил. Двор скромного батюшкиного домика-келии был словно иллюстрацией к первым главам Книги Бытия: каштаны, кипарисы и другие деревья, множество голубей на ветвях и крыше сидят плотно, как куры на насесте. Тут же воробьи и прочие мелкие пташки. А рядом с курами мирно прогуливаются кошки и собачка. И всех батюшка старался приголубить, угостить.

У батюшки 28 лет прожила кошечка Липушка, совсем очеловечилась. Однажды ворону кто-то подбил камнем, так батюшка ее выходил, вылечил, и она стала совсем ручной. Каждое утро потом встречала батюшку, каркала, хлопала крыльями – здоровалась. И все кругом – и деревца и цветы – все на острове жило батюшкиной заботой. Пчелки, мошки, жучки – все ему было не чужим. Комара даже не обидит. Помню, как-то хотел с него комарика согнать, а он не дал: «Пусть лишнюю кровь попьет». Все творение было батюшке по сердцу. Он всегда внимательно смотрел, чтобы ни цветок ни деревце не повредили. Один батюшка рассказывал, как он сломал веточку в саду старца на память, так он заметил, пальчиком погрозил и сказал ему: «Поставь дома в воду, чтобы корни пустила, а потом в землю посади, чтобы выросло дерево».

К батюшке особенно тянулись чистые детские души. Но и пьяницы местные, и вообще все население острова мирно уживались со старцем. Бывало, выйдет он навстречу какому-нибудь местному бедолаге: «Ну-ка, роднуля, что у тебя в сумочке-то затаилось? Голубчик, роднуша, надо бросать это. Семье-то как тяжело. Дай сюда бутылочку-то...» Возьмет – и о камень ее... А пьяница и не ругается, домой идет – и вот вечер мирно в семье-то проходит.

Батюшка всех покорял лаской. Так ее людям сейчас не хватает! Даже взрослые люди хотят, чтобы их приголубили, теплое словечко сказали. А он, дорогой наш батюшка, для каждого находил такое слово. Любви у него на всех хватало. Каждой измученной душе находил он слово утешения. Про старца можно сказать: «Любовью Христовой уязвися, преподобне». Любовь батюшки была равноангельская, преподобническая. Он покрывал своей любовью наше недостоинство. И сейчас покрывает.

А я особенно благодарен батюшке за то, что он принимал меня и в последние годы свои, когда доступ к нему был ограничен. Он даже один раз специально вызвал меня на остров. А связь была постоянная – и через доктора, его лечившего, Владимира Андреевича, и через других паломников. Батюшка меня уже на смертном одре своем – и то утешил и ободрил. Я очень долго болел, из больницы в больницу переходил, а болячка все не проходила. А он сказал: «Передайте ему, пройдет его ножка. Будет еще служить». И вот, слава Богу, так и стало – и я опять в храме Божием: и служу, и исповедую, и венчаю, и беседую с людьми.

А батюшка Николай за всех нас теперь особенно молится перед престолом Божиим, и его молитвами мы живы.

Вечная ему память, вечная память, вечная память!

Остров Талабск

* Остров, где жил и упокоился протоиерей Николай Гурьянов, прежде носил название Талабск. После того как рыболовецкому колхозу, расположившемуся на острове, присвоили имя безбожника-революционера Якова Залита, название перешло и на остров, который ныне именуется Залита (не Залит), то есть остров имени Залита. На страницах нашего журнала используется историческое название острова – Талабск, кроме случаев цитирования и публикации документальных материалов.

Живи просто – доживешь до ста.

Протоиерей Николай Гурьянов

Господи, помилуй. Господи, прости,
Помоги мне, Боже, крест свой донести.
Ты прошел с любовью свой тернистый путь,
Ты воскрес безмолвно, надрывая грудь.
И за нас распятый, много Ты терпел
За врагов молился, за врагов скорбел.
Я же слаб душою, телом тоже слаб,
И страстей духовных я преступный раб.
Я великий грешник на земном пути,
Я ропщу, я плачу, Господи, прости,
Помоги мне, Боже, дай мне крепость сил,
Чтоб свои я страсти в сердце погасил.
Помоги мне, Боже, щедрою рукой,
Ниспошли терпенье, радость и покой.
Грешник я великий на земном пути,
Господи, помилуй. Господи, прости.

Протоиерей Николай Гурьянов, «Господи, помилуй»

...Познай, откуда ты и кто,
Зачем пришел, куда идешь,
Что ты велик и ты – ничто,
Что ты бессмертен и умрешь.

Протоиерей Николай Гурьянов