Чудо любви. 260 усыновленных детей называют его «папой»

Епископ Лонгин (Жар) с усыновленными детьми

Лица детишек светятся радостью и любовью. И все они — здоровые и больные, маленькие и взрослые, и те, кто уже покинул стены этого необычного дома, обрел профессию, создал семью, родил детей — по-настоящему счастливы. И счастлив их отец — владыка Лонгин, несмотря на болезни, перенесенные три инфаркта и не одну операцию на сердце... Он знает по своему опыту: любовь творит чудеса.

Мы ожидали владыку Лонгина для интервью в одном из корпусов детского дома. Там же ожидали «любимого папу» дети. Я смотрел на их счастливые лица и пытался выстроить переполнявшие впечатления в логическом порядке. Не получалось. Один за другим возникали новые вопросы.

Справка: Епископ Лонгин (в миру Михаил Васильевич Жар) родился в 1965 году в селе Петрашовка Герцаевского района Черновицкой области. Духовное образование получил в Ново-Нямецкой (ныне Кишиневской) духовной семинарии (Молдова) и Черновицком православном богословском университете. В 1990 году рукоположен в сан священника. В 1996 году принял монашеский постриг с именем Лонгин, назначен наместником Банченского Свято-Вознесенского мужского монастыря. Под его руководством возник уникальный детский дом в с. Молница, где проходят реабилитацию дети с тяжелыми врожденными заболеваниями. В 2008 году Указом Президента Украины о. Лонгину присвоено звание «Герой Украины». В 2009-ом он стал победителем конкурса «Человек года в украинском христианстве», в 2010-м — удостоен общенациональной премии «Гордость страны». 22 мая 2012 г. согласно решению Священного Синода Украинской Православной Церкви возведен в сан епископа Банченского, викария Черновицкой епархии.

В обыденных явлениях жизни мы должны видеть Бога

Владыка задержался на два часа. Выглядел уставшим. Оказалось, он проведывал родного брата после тяжелой операции. Но все же пришел к нам, как обещал. В вестибюле девичьего корпуса его встретили маленькие воспитанницы в нарядных платьях, как стайка белоснежных птиц. Они осыпали его лаской и любовью, а он стал поочередно брать их на руки и что-то с улыбкой рассказывать. И видно было, как силы возвращаются к нему. Мы сделали общее фото и уединились для разговора.

— Расскажите, владыка, как Вы стали священником?
— Я с детства любил ходить в храм Божий и на священников смотрел, как на избранников. Моя душа стремилась к этому, но одновременно я осознавал свое недостоинство... Когда мне было 16 лет, умерла моя мама... И последние слова, которые она мне сказала со слезами: «Мне не на кого, сынок, тебя оставить, я оставляю тебя в руках Божьих... Пусть Господь управит тобой...». Я думаю, что это благословение материнское и помогало идти мне по жизни. Я стал священником, закончил семинарию и богословский институт в Черновцах. Сейчас работаю над диссертацией.

А начинал служить как священник в маленьких селах, потом служил несколько лет в родной Петрашовке, в сорока километрах от Черновцов. Мне было там очень хорошо, но я все же думал уйти, потому что многие мои односельчане знали меня с детства и, возможно, смущались на исповеди открывать свои грехи. Но когда я объявил прихожанам о своем уходе, они легли на пол в храме, преграждая мне дорогу. А один из них сказал: «Если ты хочешь уходить, становись на нас и иди». И я остался и служил еще какое-то время.

— Расскажите, владыка, о чудотворной иконе Божией Матери Боянской, «плачущей». Как это произошло, и что Вы почувствовали при этом? Ведь Вы первый свидетель этого чуда...
— Храм был очень старый. Мы с прихожанами обновили иконостас и за два года до этого заказали новую икону Пресвятой Богородицы. Она была очень красивая, и я много пред ней молился. Я увидел во время полиелея на всенощном бдении, что глаза у Матери Божией как-то изменились, будто заблестели. Решил после службы, когда все уйдут из храма, посмотреть более внимательно. И когда я подошел близко к иконе, увидел, что из глаз Царицы Небесной текут слезы. Я не мог понять, как такое может быть! Целый месяц я спал с ключом от храма под подушкой. Мне все казалось, что кто-то хочет подшутить надо мной, или существует еще какое-то природное объяснение этому явлению...

Однажды в час ночи я пошел в церковь, открыл храм и увидел, что Матерь Божия на иконе плачет. Я взял ватку и стал вытирать слезы, но они снова пошли. И так три раза. И тогда я упал на колени и попросил у Матери Божией прощения за свое маловерие... Потом начались многочисленные исцеления. У нас в обители сейчас подвизается 18-летний отрок Ваня, а тогда ему было два годика. И у него была злокачественная опухоль в желудке. Мать его принесла в храм, и я всю ночь на руках простоял с этим младенцем. Когда сделали УЗИ, врачи увидели, что остались лишь рубцы... И по сей день не иссякают милости Богородицы, Которая стала покровительницей женской обители, созданной в Боянах.

Банчены называют буковинским Афоном

— Можно сказать, что после рассмотрения Священным Синодом УПЦ явления новой чудотворной иконы изменилась и Ваша с матушкой жизнь: вы вдвоем приняли монашество, воспитав своих троих детей. Затем возник Банченский мужской и Боянский женский монатыри, а затем и Молницкий детский дом.
— Никто ничего не планировал. Все происходило и происходит по воле Божьей. Конечно, за 17 лет создать все это человеческими усилиями было невозможно. Но что невозможно человеку, возможно Богу.

— О чем же плачет Богородица?
— А почему наши матери плачут? Мы все дети Матери Божией. Ведь мать может плакать и от радости, и от скорби, от переживаний, плакать в молитве. Это не значит, что нас ожидают какие-то бедствия. Просто Она плачет за нас, своих детей, за наше возвращение домой, к Отцу Небесному... Когда детей нет дома и мама не знает, где они, она плачет. Она все время ждет нас — Матерь Божья... Чтобы мы вернулись к Господу Иисусу Христу и к Ней. Ведь мы когда молимся, возносим свой ум на Небеса. Ведь и Господь сказал, что «Я с вами до скончания века», и я верю, что Господь сейчас тут с нами.

— И все же, что такое чудо?
— Для меня чудо — это то, что я сейчас живу, что Господь с нами, что со мной все эти дети. И чудо, что все эти дети родились. Потому что их могли убить в абортах, оставить погибать на улице, от врожденных болезней, тяжелой инвалидности... Чудо, что они сейчас с нами и Господь их не оставил. Вот в этих явлениях жизни, которые мы часто принимаем за обыденность, мы должны видеть Бога. И благодарить за то, что у нас есть хлеб на столе, мир в стране, нет наводнений, пожаров... Все это милость Божья.

Потому что люди многие не знают о милосердии и любви Его. А когда мы возвращаемся к Богу, чувствуем утешение и благодать Божью, доброту Его. Но потом враг спасения начинает нашептывать в помыслах, искушая мол, ты слишком грешен, чтобы ходить в церковь и спасаться... Или, наоборот, мол, ты не такой грешник, чтобы идти в храм и просить помощи, исповедовать грехи и приобщаться благодати Божьей... Или — слишком рано каяться, вся жизнь впереди, будет еще время, когда состаришься. Но каждого человека Господь призывает, просто люди часто не слышат Его и не хотят слышать этот призыв, т. к. ведут невнимательную жизнь. А Господь, как любящий Отец, ежедневно посылает нам милости, напоминает о Себе, зовет и ждет нас. И я думаю, что любовь Господня не избирательна, Он всех любит безмерно, всех на земле.

Вот, если у мамы есть пять или десять детей, то она всех любит... Если эту аналогию продолжать, то мать особенно внимательна к самому маленькому, беспомощному, беззащитному. А если больной ребенок — тем более... Так и Господь печется более всего о тех, кто пребывает в духовном младенчестве, кто болен греховностью. И поэтому в Евангелии говорится, что великая радость бывает о едином грешнике кающемся и что пастырь оставляет 99 овец в стаде, чтоб найти одну заблудшую овцу, и, когда находит, в радости берет ее на руки и несет к стаду.

Я однажды умирал, и дети спасли меня

— Вас, наверное, часто спрашивают, почему в мире так много страдания? Почему страдают неповинные дети? Я вчера видел у вас мальчика Гену слепоглухонемого. Как Вы относитесь к их родителям?
— Скажу не то, что обычно ожидают услышать. Я скажу, что родители их — святые люди, я молюсь о них. Потому что дети эти могли оказаться на мусорной свалке, они могли их убить, когда им был месяц-два... Но благодать Божья удержала их родителей от этого шага... А ведь, помогая этим детям, мы спасаем наши души.

И те, кто видит этих детей, читает о них, смотрят фильмы, они становятся добрее. В мире становится больше добра. Это очень важно. Воспитывать сострадание. Ведь Господь сказал, что «вера ваша без дел мертва». Я один раз умирал, у меня был инфаркт, врачи не могли ничего сделать. И сестры без моего разрешения привели детей ко мне. Я начал улыбаться, чтоб они не видели, что мне плохо. И потом мне стало легче. Я выжил. Эти дети спасают нас. А так бывает: мать не может умереть, пока дети рядом. Дети вышли на улицу — мама умерла.

Душу никто не может видеть, но в душе живет вот эта любовь, чистая и настоящая любовь. О любви многие говорят в этом мире. Но это живая любовь, духовная, Божья. Если в семье есть любовь от Бога, она преодолеет все испытания. А если речь идет о любви телесной, плотской, когда интимные отношения называют любовью, то духовные отношения умирают, и семья распадается.

Поэтому в наше время, когда отовсюду навязываются новые «ценности» — насилие, блуд, похоть, жестокость — всему этому нужно противопоставлять ценности непреходящие, евангельские.

— Это достаточно сложно.
— Трагедия в том, что утеряны семейные, нравственные традиции, которые формировались тысячелетиями — в христианской любви, в любви к Богу и человеку, в почитании родителей, старших, в сострадании к ближним, в трудолюбии... Все это сейчас стремительно теряется. Я помню даже свою молодость, свое детство — все было иначе, ребята ходили на танцы, встречались с девушками, но все это было культурно, пристойно. Парень или девушка не мог сидеть в автобусе, если пожилой стоял рядом. А сейчас — это норма. Если ты увидел, что мама идет с водой, то бежал ей навстречу, чтобы помочь донести эту воду... Поэтому наша задача — творить добро, чтобы его было больше в этом жестоком мире.

Виноват не президент, не парламент, а я...

— Сейчас все говорят о кризисах — экономическом, духовном. Как изменить жизнь к лучшему?
— Чтобы изменить жизнь к лучшему, нужно начинать от веры и от Бога. С верой у человека даже кусочек хлеба может быть сладким и принести счастье. Мы все время ищем виноватых, ищем причины во внешних обстоятельствах, только не в своей душе. Получается — все виноваты, кроме меня. Виноват президент, правительство, партия, мэр — кто угодно, только не я лично. А нужно менять жизнь вокруг, начиная с себя. И в государственном строительстве, и в своей личной семейной жизни, в семейном строительстве — с себя надо начинать.

— С чего начать?
— Я знаю, что первый раз зайти в храм, прийти в Церковь непросто. Просто физически тяжело стоять, когда ничего не знаешь, не понимаешь. Но можно вначале постоять хотя бы пять-десять минут, помолиться своими словами: Господи! Я Тебя не знаю, не знаю, как Тебе молиться! Я о Тебе ничего не знаю, но я знаю, что Ты есть! Знаю, что без Тебя ничего не делается в этом мире. Помоги мне, Боже! Поставь свечу, перекрестись с поклоном. Другой раз, третий, четвертый...

И так понемногу, по чуть-чуть душа оживет, почувствует благодать Божью. И захочется душе бывать в храме, слышать голос Бога в душе. И со временем человек заметит, что он становится добрее, что ему уже легче копейку в церковную кружку опустить, бедному подать. Не ради обязанности, а по воле сердца: чувствуешь тепло и любовь к человеку, и хочется ему помочь, вообще помочь тому, кто обижен, кто болеет, кто страдает, кто одинок и обездолен. И тогда Господь, видя такое сердце обновленное, душу жертвенную, начинает этому человеку давать в сто раз больше... Это духовный закон.

Все возможно верующему, а маловерующему — очень трудно

— Человек верит, крещен, ходит в храм, но делает это, как обязанность. А что сделать для того, как говорил пророк Давид, чтобы душа стремилась к Богу, «как олень к источникам вод»? Как умножить веру в душе?
— Да, мы ходим, но часто стоим в храмах, как бездушная мебель. Человек и крещеный, и верующий, и постящийся, но он не живет в храме. Когда совершается Божественная литургия, Сам Господь нам отдает Себя, преломляя Свое Тело и изливая Свою Кровь во искупление грехов и жизнь вечную. Мы должны жить этой службой, этой молитвой, мы должны вознести свою душу к Господу. «Горе имеем сердца!» — призывает Церковь. А человек стоит, отбывает, чтобы побыстрее дождаться «Отче наш» в конце литургии и скорее уйти домой.

С Богом нужно говорить! Боже, я Твоё дитя. Поменяй мои помыслы, мои чувства, обнови мою душу, мою жизнь, как Ты знаешь, как Тебе угодно! Да будет воля Твоя во мне! Вот так нужно потянуться к Богу. А мы стоим закрытые от Него, разглядываем лица людей, думаем о чем-то своем, томимся временем, а потом хотим, чтоб Господь отозвался. А у нас, оказывается, в душе и нет места для Него...

— Что самое трудное для верующего?
— Для верующего ничего не трудно. «Все возможно верующему», — сказал Христос. А вот маловерующему очень трудно. Потому что враг видит твое сомнение, твое маловерие, когда ты стоишь в храме и вдруг думаешь: «А есть ли Бог? А вдруг Его нет?».

Вот такую свою духовную слабость нужно перебороть, нужно искренно от всего сердца испросить у Господа веры, как тот человек, который воззвал ко Христу: «Господи, помоги моему неверию!», как апостолы просили умножить в них веру. И перед человеком открывается тайна и смысл Голгофской жертвы, когда Господь умер за меня лично. А если душа охлаждается, мы теряем веру, ревность, у нас есть возможность снова идти в храм, исповедоваться, чтобы снова прорываться сквозь это греховное бесчувствие.

Но нельзя впадать в отчаяние, которое есть самый большой грех. Когда человек роптать начинает, тогда очень больно и Богу... Нужно это понимать. Я всегда говорю своим духовным чадам: вы должны быть у меня сильными! Потому что с нами Бог.

— У Вас такая нагрузка, такое огромное количество детей, два монастыря, теперь прибавилась еще архиерейская ответственность. Как Вы справляетесь со всем этим?
— Нелегко дается иногда. И хотя много помощников, но я иногда уже не знаю, когда день, а когда ночь. А еще личные болезни, да еще службы, да еще люди приезжают, паломники, тысячи людей... Нелегко. Как-то начал роптать, мол, не могу больше, устал...

— Что в Вашей жизни изменилось с рукоположением в епископы?
— Я чувствовал лишь свое недостоинство. Хотелось плакать, кричать перед всеми людьми, перед Богом, что я не достоин. Я не знаю, почему Бог возложил на меня это бремя, хотя я благодарен, что мне даны новые силы для служения Церкви. Но как человек, я понимаю, что это слишком большая ответственность пред Богом. Ведь чем большим становишься по чину, тем больше ответственности. И нужно отвечать за людей, за Церковь, за себя и за все. Но я говорю: «Да будет воля Божья»...

— Что для Вас означает слово Родина?
— Родина — это страна, где я родился. Хотя по национальности я румын, но я живу в Украине и хочу, чтобы все ее жители были счастливы: и украинцы, и люди других национальностей. Потому что я люблю всех людей Земли, все народы. Ибо все народы — Божьи. И я должен всех любить, несмотря на цвет кожи, место проживания. Все люди — Божьи, все — творение Господне. А когда мы начинаем ненавидеть тех или иных — в нас вселяется дьявол.

И когда я бываю в паломнических поездках, на Святой Земле, например, или еще где-то, я всегда ставлю три свечи в честь Святой Троицы и возжигаю их за все народы Земли. И говорю: «Господи, я возжигаю эти свечи за всех людей на З емле. Помоги им, Господи, чтоб они узнали Тебя! И чтобы мы все там были вместе — в Вечности на Небесах...».

В беседе с воспитанниками епископа Лонгина мы спрашивали их о том, как они понимают счастье, любовь, о том, какое место в их жизни занимает сам владыка

Рядом с монастырем — новый реабилитационный корпус на 100 человек для мальчиков-инвалидов.