Праздник должен быть словесным

Мы любим православные праздники. Любим дни, когда совершается память наиболее близких и дорогих нам святых. На Крестовоздвижение и на Введение, на Сретение и «на Николу» (вешнего или зимнего) храмы у нас всегда полны. И нас совершенно не смущает то, что в обычное, рядовое воскресенье народу в храме меньше, и желающих причаститься Святых Таин тоже меньше — порой раза в три: «то праздник был, а то обычный день…».

Протоиерей Андрей Ткачев, настоятель прихода во имя преподобного Агапита Печерского в Киеве, один из самых активных и решительных православных проповедников нашего времени, помогает нам увидеть ситуацию иначе.

***

Воскресная Литургия выше по смыслу, чем праздник Петра и Павла, потому что Петр и Павел еще были живы, а Церковь росла и набиралась сил через воскресную проповедь и Евхаристию. Все праздники в честь Богоматери по значению и церковному осмыслению ниже (кто-то уже схватился за сердце!) любой воскресной Литургии. Ниже. Меньше. Альфа и Омега, начало и конец — это Христос, Который был мертв, но вот — жив, и жив во веки веков. Аминь!

Если эту простоту и изначальную чистоту литургического сознания в души крещеных людей, как саженцы, не высаживать, то будет та каша, что есть сейчас. Будет то смутное и расплывчатое благочестие, в котором — у каждого своя — плавает «глупая вобла воображения».

Во главе всего и всех — Христос и наше, ради Него, евхаристическое собрание в воскресный день, прежде всего. А если «на Николая зимнего» храм битком набит, а в рядовое воскресенье — в три раза меньше молящихся, то это диагноз, при котором человек если и жив, то лишь по милости, а не по состоянию.

Давайте говорить по существу и учить людей правде, как бы строга и проста она ни казалась. Давайте оставим угождение сентиментально-нежной душе нашего благочестивого и неученого народа и расположим буквы не в кучу, но в порядке алфавитной очередности. И первой и последней буквой этого алфавита, как уже сказано, Альфой и Омегой его, будет воскресший из мертвых Сын Божий.

Наши праздники должны быть словесны, поскольку мы — служители Слова. Бессловесный праздник (праздник без действенной проповеди) неизбежно скатится к пьянству, обжорству и пляскам под баян (баян в конце порвут). В душах же тех, кто не пьет и не пляшет, такие праздники оставляют горький осадок и невысказанную боль. Автор сих строк не раз уже встречал православных людей, которые, не порывая с Церковью, посещают протестантские собрания. Посещают ради проповеди: «Наш батюшка молчит все, а так хочется про Господа послушать. Вот мы и ходим: на Литургию — в храм, а на проповедь — к баптистам».

Облейся кровью, православное сердце, при этих словах, ибо они — пощечина.

Итак, службы и праздники должны быть словесными. Нужно готовить две-три, а то и более проповеди, которые будут произнесены на всенощной и на Литургии. Причем не обязательно священником. Может благовествовать и диакон, может — и грамотный мирянин, приготовленный батюшкой. Ограничивать себя темой праздника не стоит, говорить можно обо всем, что пастырь считает важным и своевременным. Можно объяснять ход литургической службы (антифоны, блаженства требуют постоянного объяснения), можно — дневной Апостол и Евангелие (по стихам и подробно или вообще). Надо учить людей тому, в чем назрела нужда, и пользоваться большим собранием молящегося народа для того, чтобы посеять на этом поле нужное семя. Это лучше делать после причащения, когда смысловое посвящение теме праздника отходит смиренно в сторону. После же Евангелия нужно говорить только о смысле евангельского текста.

Вхождение в храм Божией Матери, к примеру, есть образ вхождения и наших душ во Святая Святых, вхождение во святилище открытых во Христе тайн. Факты жизни Богородицы открываются как образы фактов нашей личной духовной биографии, если только мы внимательны, воздержны и молитвенны. Иначе — это лишь эпизод церковной мифологии, чем и стали многие праздники для сознания рационалистического.

Мы не можем ссылаться на Писание, защищая эту традицию, поскольку Писание об этих вещах глубоко и таинственно молчит. Эти праздники объясняются только изнутри аскетического и подвижнического Предания. А мир наш рассеян и не молитвен. Очевидно, что некие праздники превращаются в подвиг исповедничества по высоте содержания и по отсутствию прямых данных Откровения. Слышите, на какой труд свидетельства нас Бог зовет?

Конкретно тема храма дает обилие тематической пищи. Храма не было в раю и не будет в Небесном Иерусалиме.

Пространство храма отвоевано у греха и суеты для службы Небесному Богу. Чем не тема для прекрасной проповеди?

Храмом называется не только культовое здание, но и тело человека. Сказано, что вы — храм Святого Духа (ср.: 1 Кор. 3, 16). Вот и еще тема, не менее грандиозная. Храм восстановленный — это воскресшее Тело восставшего из мертвых Христа, о чем Он заранее говорил: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его(Ин. 2, 19). Это — тема всех тем. Это — Пасха Христова.

Да и храм Соломона сам по себе — довольно интересная тема, если изложить его историю языком чистым и разумным, не вдаваясь в предания, а руководствуясь одними только библейскими данными. Созидание, разрушение, восстановление, опять разрушение…

Таким образом, мы имеем под рукой полдюжины серьезнейших тем, которых втайне жаждут души нашей паствы. Нужно только перенести центр сознательной тяжести на таинство слова, на проповедь, на беседу, разговор, поучение. Это насыщает. Это лечит и преподает Духа. И нам, как «несмысленным галатам», пора напоминать ту прописную истину, что Духа мы получаем не от дел закона, а от слова благодати. И если слово не прозвучит, то праздник рискует превратиться в пышную пустоту, сколь торжественную для одних, столь и бесполезную для других. Бесполезную, поскольку непонимаемую. Непонимаемую, поскольку никем не объясненную.

Учить людей. Учить, пока не поздно. Пока новый большевик не начал разряжать в нашу сторону новый маузер. Для людей эта учеба будет праздником, а для нас она — священный труд. Мы же сами потом отдохнем и попразднуем. Потом.