Любить — не только за то, что помогают

Невозможно представить себе Православие без почитания святых; оно — неотъемлемая и органичная часть Священного Предания Церкви. И оно же проверяет, каковы мы в нашей вере. Как мы воспринимаем наших святых, кто они для нас? Чего мы от них ждем, чего просим? Как ориентируемся в их множестве, как выбираем — к кому именно из них спешить, кому молиться в той или иной нужде, чей образ поместить в домашний красный угол?

Чему мы учимся у святых… если вообще учимся? Почему, молясь одним святым, совершенно не интересуемся житиями других? Над этими вопросами размышляют наши авторы в серии статей, посвященных святым почитаемым, забытым и неизвестным.

Когда мы читаем эту вечернюю молитву святителя Иоанна Златоуста, пред нашими глазами разворачивается история Церкви — история святости. Следом за апостольской эпохой наступает эпоха мученичества, а за нею — эпоха великих учителей, святых отцов Церкви, ее духовных столпов. А дальше речь обо всех, то есть о разных святых, просиявших в последующие века. О святителях, то есть епископах; о Христа ради юродивых; о благоверных князьях; о горевших верой девах; о преисполненных любви к людям старцах­духовниках; о бесстрашных миссионерах; о праведных крестьянах и воинах; о самоотверженных священниках… И о новых мучениках, наконец.

Дивен Бог во святых Своих (Пс. 67, 36). Почитание святых — неотъемлемая часть православного Священного Предания. Что есть святость? Безупречность, безгрешность, идеальная праведность, абсолютная чистота? Нет; безгрешен один Бог, а святость — это решимость человека следовать Христу, всецело предать себя в Его руки; святость — это исполненность благодати Божией и явное действие ее в человеке.

Сколько святых у Православной Церкви? Тысячи и тысячи. Вряд ли возможно пересчитать их с точностью, тем более что сонм этот постоянно прирастает новыми прославляемыми именами. И мы не знаем, сколько святых еще не прославлено.

Помнить и знать всех прославленных, причисленных к лику святых — тоже невозможно; не в силах человеческая память столько вместить. И не о том сейчас речь, больше или меньше святых может с ходу назвать каждый из нас, больше или меньше житий или иных жизнеописаний нами прочитано. Речь о том, что почитание, особенно массовое, так скажем, народное почитание святых носит избирательный характер, и не всегда эта избирательность понятна, не всегда она оправданна. Нередко бывает так, что, «вцепившись» в одного или двух святых, мы о других и знать­то ничего не хотим. Зачем нам другие? Никола Угодник поможет!

Более того, мы и о «Николе Угоднике», точнее, о святителе Николае, архиепископе Мир Ликийских, зачастую ничего не хотим знать, кроме того, что он помогает в разных трудных ситуациях. Многие из тех, кто ставит ему свечки и заказывает молебны, не могут ответить на вопрос, где и когда он жил, что делал, чем стал известен. Зачем?.. Главное — чтоб помог. Вот и превращается великий святитель в некий русский круглогодичный аналог западного Санта-Клауса.

А ведь во святых, вот именно, Бог дивен, Бог виден, и, всматриваясь в духовный облик святого, мы видим действие благодати Божией в человеке — обычном человеке, изначально таком же, как мы. Каждый святой — это своего рода урок для нас, пример, духовный маяк, к которому нужно стремиться. А мы, выборочно почитая «тех, кто хорошо помогает», да и о них-то не желая много знать, превращаем святость, по сути, в палочку­выручалочку.

Это ведь замечательно, что святые — разные. Мы ведь разные люди, и нам разные уроки требуются в тот или иной момент нашей жизни. Когда-то нам необходимо всмотреться в пугающий, даже шокирующий облик юродивого, чтобы понять, ради чего он отказался от нормального человеческого облика и образа жизни. Когда-то — ощутить неподвластную времени, неостывающую любовь Оптинского старца. А когда­то — задуматься над судьбой новомученика, исповедника безбожных лет…

Святые входят в нашу жизнь подчас самыми неожиданными путями. Не раз приходилось слышать рассказы о том, как в дом совершенно случайно попадала икона святого, до той поры никому в семье не известного; но люди начинали молиться ему, и вдруг совершалось чудо, приходила долгожданная помощь, разрешалась тяжелая ситуация. И оставалось только заглянуть в церковный календарь, чтобы убедиться: да, именно в день памяти этого святого чудо и произошло…

Святой позаботился о людях, которые его не знали, он сам пошел им навстречу. Разве из этого не следует, что и мы должны спешить навстречу святым? Навстречу — значит на встречу, ради подлинной встречи со святостью. Встречи, которая не может не изменить нас, не обогатить, не приблизить к Источнику благодати.

Ведь святой не для того только свят, чтобы подавать нам помощь в наших насущных нуждах и бедах. Искать у святых такой помощи — это так же правильно и естественно, как просить помощи у близких друзей. Но беда, если мы не просим у святых ничего другого, высшего, чем наши нужды, и непреходящего. Беда, если великомученик Пантелеимон для нас только целитель, то есть только тот, кто может помочь нам в болезни, и мы не задумываемся о том, что сам­то он, молодой и здоровый, сознательно предпочел благополучной жизни мученическую смерть.

Можно ли удовлетвориться избирательным, неглубоким, по сути потребительским почитанием двух-трех «популярных» (да простят они нам здесь это мирское слово!), «хорошо помогающих» святых — хотя это на самом деле великие святые? Святость только тогда станет для нас подлинным духовным уроком и помощью, когда мы будем стремиться видеть ее в разных, во многих-многих человеческих лицах и судьбах.

Фото священника Дионисия Елистратова

Журнал «Православие и современность» № 29 (45)