Православный календарьПравославный календарь
«Неполезно, когда священник скрывает проблемы на приходе и задабривает архиерея»
Еп. Штутгартский Иов
Мы в Зарубежной Церкви всегда жили вместе: украинцы, белорусы, русские. И сейчас, слава Богу, удается поддерживать эти теплые отношения.
«Молчание, зовущее горé»
Иером. Пафнутий (Фокин)
По его кончине братии открылось много тайных подвигов старца, о которых они ранее и не догадывались.
Крымские священники посетили Византию
Репортаж из Крыма (+ФОТО +ВИДЕО)
Посетители смогут стать не только зрителями, но и участниками всех важнейших событий истории Крыма и Новороссии.
«Трудности нас закаляли и укрепляли в вере»
О войне, гонениях на Церковь и вере в советское время
После уроков меня задержала пионервожатая, говорит: «Когда прекратишь в храм ходить?» А я отвечаю: «Как начал ходить – так и буду».
Разрушить семью ради правильного воспитания детей
Анна Сапрыкина
Первый и главный педагогический рецепт – заботиться о браке, строить и беречь любовь и единодушие в отношениях между мужем и женой.
Первая встреча со старцем Паисием
Митр. Лимасольский Афанасий
И вдруг старец мне говорит: «Ты из нашего рода». – А я ему: «Геронда, вы из Кипра?» – Он мне: «Бестолковый».
Война, ГУЛАГ и радость в жизни поэта Николая Домовитова
Марина Бирюкова
Лагерные стихи Домовитова – о надежде, которая не умирает, даже когда умер уже расстрелянный, и о совести, которая станет личным трибуналом для палачей.
«Чтение становится элитарной деятельностью»
Людмила Мосунова
Хорошая книга дает возможность прожить то, что ты никогда не проживешь в жизни.
«Для того мы и существуем на этом свете, чтобы делать как можно больше добра»
Воспоминания монахинь о прп. Гаврииле (Ургебадзе)
Увидев его, поняла сразу, что он знает все обо мне и мне нечего объяснять.
«Я всегда очень боялся, что один из них умрет»
Елена Кучеренко
Иван как будто бы куда-то спешил и боялся потерять даже секунды на этом своем пути. Каждый день жил как последний.

Тайна Апокалипсиса

Глубоковский Н.Н. Глубоковский Н.Н.
18 марта исполняется 80 лет со дня смерти русского библеиста, церковного историка, профессора Санкт-Петербургской Духовной академии, Санкт-Петербургского университета и академика Софийской Академии наук, доктора богословия Николая Никаноровича Глубоковского (1863–1937), ученого, обладавшего многогранным талантом, оставившего после себя многочисленные письменные труды. Предлагаем читателю фрагменты из его книги «Благовестие христианской славы в Апокалипсисе св. Апостола Иоанна Богослова».

***

Фактически с момента своего появления и доселе Апокалипсис остается загадкой, где – по меткому выражению блаженного Иеронима – столько тайн, сколько и слов, не говоря о том, что здесь вообще «целый лес пророчеств».

***

Это истина, несомненная для всех, но... как тогда постигнуть столь вопиющее противоречие между названием и содержанием, между намерением и исполнением?

***

«Откровение» обязательно отсылает к наличности «сокровенных тайн», а в действительности их совсем не открывает в Апокалипсисе; скорее – затемняет и усугубляет. Если все-таки писатель стремится к прояснению, то – значит – эти тайны не допускают раскрытия в желательном для нас смысле.

***

Тайнозритель, конечно, видел показанное и созерцал его, и если, всецело заботясь об этом, не открывает его нам, то мы должны согласиться, что ему самому только именно и было «показано». Но раз и другая сторона желала открыть, нельзя здесь говорить о сокрытии или умолчании, а необходимо принять за аксиому, что таковы по природе своей разумеемые тайны, в которых ничего больше показать и точнее разъяснить невозможно. И слово Божие прямо утверждает, что в глубине своей «Премудрость Божия», прежде веков предназначенная к славе нашей, – есть тайна (1 Кор. 2, 7), сокровенная от веков (Еф. 3, 9) и родов (Кол. 1, 26) и до своего конкретного обнаружения утаенная от премудрых и разумных (Лк. 10, 21).  

***

Все это относится к области тех вещей, «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Необходимо, что в этой сфере, – пока не встанем лицом к лицу пред самыми событиями, – мы и знаем теперь отчасти, и видим яко зерцалом в гадании – как бы сквозь тусклое стекло (1 Кор. 13, 12). Это не есть нечто сокрытое или секретное, но пока не доступное для нашего прямого усмотрения.

***

Из этих наипростейших истин вытекают не менее неотразимые выводы.

Мы не должны искать в Апокалипсисе того, что там не имеется

Первый главный и догматически-принципиальный – тот, что автор не искал подробного раскрытия и общепонятного истолкования. Он только приподнимает завесу и лишь показывает для созерцания постепенно сменяющиеся картины, наблюдает их и отмечает свои впечатления, но обычно не комментирует их. В таком случае и нам св. Иоанн предоставляет возможность наглядного созерцания, а вовсе не рационального уразумения, обеспеченного авторскими описаниями и научениями. Отсюда и для нас обязателен методологический принцип, что мы не должны искать в Апокалипсисе того, что там не имеется и чего не может быть в отношении автора.

***

Сам созерцатель больше восхищался и потрясался, недоумевал, спрашивал о непонятном смысле виденного и не всегда слышал ясный ответ или же получал новые таинственные вещания. Он не мог предлагать свыше того, что приобрел, и лучше, чем постигал.

***

К сожалению, научная мысль шла в обратном направлении, стараясь внести солнечный свет яркого познания в гадательные видения нашего тусклого зрения. Это одинаково относится ко всем истолковательным и критическим опытам. В них наиболее привлекательны «исторические» теории, которые применяют апокалиптические видения и образы к историческим событиям и лицам и которые блещут своею фактическою конкретностью, доходящею иногда до самых мелочей в родственном нам настоящем или в ближайшем будущем нашем, предполагая в Апокалипсисе «строго хронологический порядок».

***

То же самое верно и для всех попыток усмотреть в Апокалипсисе живые отражения первоначальных судеб Церкви апостольского века, – гонений начинающихся, распространяющихся и свирепеющих, – и прозрений постепенного умиротворения и окончательного воссияния света Христова в торжествующем христианстве.

    

***

[Работа по изучению Апокалипсиса] не может быть бесполезной и напрасной уже потому, что должна поставить каждого изучающего в положение самого апостола, «зрителя небесных откровений», а что важнее и драгоценнее этого приобретения? Да и какой мыслим еще успех выше того, чтобы видеть и понимать вместе и согласно с непосредственным созерцателем? Тут – безусловный предел наших желаний и исканий. И если нам по-человечески хочется большего понимания, и Апокалипсис его не дает, – значит, сего не было и фактически, и апокалиптические картины этого не содержат, преследуя совсем другую цель. Их задача в том, чтобы показать «невидимое как бы видимое, – желаемое и ожидаемое, как бы настоящее»[1]. Реалистическая наглядность убеждает в реальности воспроизведения неведомых нам вещей и порождает живую веру в них. Поскольку же последняя возникает из недр самого восприемлющего существа, то наша душа и сердце органически проникаются соответственными чувствами и внутренними настроениями, чтобы не просто ожидать грядущего, но и быть наивозможно готовыми к нему и всегда сладостно взывать: «Ей, гряди. Господи Иисусе!» (Откр. 22, 20). Это все, что потребно для нашего нормального плодотворного бытия созданий Божиих, до тех пор, пока мы увидим непосредственно и познаем, подобно как сами познаны (1 Кор. 13, 12) Богом во Христе и в Духе Святом. Мы идем теперь по скорбному «острому» и темному пути, где перед нами зияет только мрачная пустота могилы и ни впереди, ни вверху нет ясной звездочки; но мы убеждены, что, руководясь сиянием веры, несомненно достигнем тех обителей, в коих пылает Свет присносущный и животворящий во веки.

В этом божественный смысл небесных видений Апокалипсиса, и от них зависит исключительное значение всей книги.

***

Задача Апокалиптика заключалась в том, чтобы созерцать показываемое и записать виденное (Откр. 1, 2, 11, 19) относительно того, «чему надлежит быть вскоре» (Откр. 1, 1; 22, 6), как будто удостоверяется исторический прогноз, но констатируемая «скорость» вовсе не абсолютная и соизмеряется тем, что «время близко» (Откр. 1, 3; 22, 10), а последнее обнимает весь неограниченный период всецелого осуществления судеб Божиих в мире (cp.: 1 Кор. 7, 29) и ускорялось в первохристианском сознании напряженными ожиданиями Второго Пришествия.

***

Мы видим в Апокалипсисе две главнейшие части, из коих первая – послания семи Церквам – конкретно описывает и принципиально анализирует христианскую современность, вторая открывает для нее неизбежное грядущее. Для одной указано семь пунктов приложения, другая должна показать ближайшее последующее и окончательное в истории воинствующей Церкви Божией, а обе они изображают судьбы царства Христова на земле.

***

Относительно тайны христианского миропромышления все закончено и гарантировано: будут большие и постоянные беды, однако вполне несомненно абсолютное христианское верховенство в достойном завершении смутной и бурной мировой истории.

***

Что мы находим в этой драме апокалиптических видений и к чему она приводит?

Вера должна сохраняться в первоначальной чистоте и возвышенности до самого жизненного конца, хотя бы на земле приходилось нести за нее крест исповедничества или мученичества

В начале книги, в семи посланиях, лишь частью апокалиптических по изложению (напр., о сторонниках Валаама и Николаитов, о жене Иезавели, о ходящих в белых одеждах), а в большинстве – пророчески-дидактических, формулируется основной зиждительный принцип христианский, – что вера, благодатно соединяющая людей со Христом, непременно обязана выражаться в пламенной любви и всесовершенной преданности Господу Спасителю, приводящему нас к Богу как Своих братьев и Его детей, и должна сохраняться в первоначальной чистоте и возвышенности до самого жизненного конца, хотя бы на земле приходилось нести за нее крест исповедничества или мученичества. Эта живая любовь, наполненная верой, реально, всей жизнью, органически связывает нас со Христом, и вместе с Ним непременно приведет в Царствие Божие. Следовательно, эта любовь веры есть залог будущего в настоящем.

    

***

Мы никоим образом не можем оставаться индифферентными наблюдателями, потому что дело касается нашей конечной судьбы

Очами чистой веры христианин должен и может предвидеть конечный исход, но ему нужно соблюсти пророческую зоркость, приобретаемую неизменным возрастанием любви, которая постепенно достигает наглядности прямого созерцания. С этой стороны Апокалипсис есть венец Нового Завета, завещающий и освещающий все богооткровенное промышление его последним и высшим проявлением, без которого наше познание апостольского века было бы несовершенным, а будущее – сколько страшным, столько же и темным, просветляемым у Апокалиптика лишь духом Откровения. В этой книге истинное пророчество, являющееся ключом всего Писания. В ней рисуется два плана в космической трагедии: вверху – непрерывное и жестокое столкновение основоположительных факторов мироздания и миробытия; внизу – соучастие или отражение среди людей. Они никоим образом не могут оставаться индифферентными наблюдателями, потому что дело касается их конечной судьбы и решается в определенном смысле лишь собственными заслугами в этом роковом ратоборстве. Пусть у них пребудет вера, но среди катастрофических ужасов она должна проявить всю свою живительную энергию первой любви, которой мы «перешли от смерти в живот» (ср.: Ин. 5, 24) и достигнем эсхатологического предела в вечном спасении, чтобы эта вера не была лишь формой без соответственного содержания, но всегда находилась в органическом единении со Христом, Искупителем и Спасителем нашим.

С одной стороны – небесная брань за чистую истину пребывания всех с Богом, с другой – земная борьба ради любви к Богу. И обе они условливающе связаны между собой, ибо без второй первая могла бы окончиться во мгновение, а без первой вторая сразу была бы безнадежна. Отсюда взаимное переплетение обоих планов, из коих небесный часто уходит фактически дальше земного, едва постигающего и догоняющего своего небесного верховного союзника, который и по исполнении является для него будущим, взыскуемым через повторные и даже многократные напоминания и видения по требованиям божественно-спасительной педагогии. Однако принципиальные линии проходят яркими чертами через весь этот космический хаос, в котором мы уже замешаны, хотя, «имея уши, не слышим» (Мк. 8, 18) и тяжко воспринимаем (Мф. 13, 15; Деян. 7, 51) по духу усыпления нашего (Рим. 11, 8).

***

Надо только оставаться верными своему исповеданию и непреклонными до мученичества при всех сатанинских нападениях

Прежде всего нам рисуется Господь Вседержитель и Творец всяческих, Которому, нормально, все подчиняется по бытию и спасению с непрестанным славословием (гл. 4). Но видение книги с семью печатями показывает, что если искупление людей Агнцем безусловно, то земная судьба их по пути к вечности покрыта густым покровом (гл. 5). В здешнем бытии ожидают человечество тяжелые испытания (гл. 6), но Господь хранит Своих избранников (гл. 7), преданные молитвы которых вызывают мировые потрясения (гл. 8) и навлекают на греховный бунтующий мир жестокие казни (гл. 8–9) вплоть до всеобщего исчезновения всего нечестивого и недостойного (гл. 10). Сами люди выходят со свидетельством своей веры и упования, но своими силами гарантируют лишь принципиально светлые возможности, а фактически побеждаются или погибают (гл. 11) настолько, что самый святой род спасаемых подвергается смертельной опасности (гл. 12) уже от вмешательства высших демонических сил, которые покоряют, соблазняют и увлекают до совершенного подчинения (гл. 13). Однако это было лишь временным торжеством для испытания всецелой преданности людей и не может изменить результатов последней божественной жатвы (гл. 14) и окончательного господства правды Божией в самом человечестве (гл. 15). Надо только оставаться верными своему исповеданию и непреклонными до мученичества при всех сатанинских нападениях (гл. 16), ибо мироправящий Владыка неба и земли сокрушит сатанинское зло в самом центре (гл. 17), до такой степени наглядно и ярко, что весь мир должен видеть этот заслуженный ужас и поучаться подобными бедствиями (гл. 18), что спасение бывает единственно во Христе, со Христом и от Христа (гл. 19) по соучастию с Ним и по Его праведному суду (гл. 20), когда всем святым Божиим, как чадам Господним, будет даровано вечное и славное блаженство (гл. 21–22).

По всему видно, что христианская жизнь связана с большими трудностями и преткновениями, но она не может быть иною в мире возобладавшего зла и обязывает лишь к тому, чтобы подвигами любви по вере Христовой приобщить его и совсем покинуть для небесных чертогов, уготованных Христом в доме Отца Своего. Потребуется жестокая борьба, но зато все победившие получат не просто отличие, а заслуженный дар. И поскольку первое – во всецелом мировом перерождении немыслимо, а второе – вполне несомненно, то каждый верующий, сохраняя свою чистую любовь, должен всегда стремиться к блаженному концу и непрестанно взывать со всею Церковью:

Ей, гряди, Господи Иисусе!

Рейтинг: 9.8 Голосов: 932 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

[1] Пространный катехизис митрополита Филарета (Дроздова).

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Алевтина Савиных18 марта 2017, 13:25
Безмерно благодарна !
Юрий Казаков18 марта 2017, 12:33
Спасибо!!!,.
ВЕКШИНА Людмила18 марта 2017, 09:05
Замечательная подборка, разъясняющая Книгу Откровений.
Благодарю за открытие для себя величайшего богослова недавних времён.
Спасибо за возможность прикоснуться к пониманию православной веры на Вашем сайте.
С уважением и пожеланиями всего доброго всем.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×