О противоречиях и произвольных трактовках «комплексной историко-стоматологической экспертизы»

За последнее время дважды (!) на страницах многотиражной «желтой» прессы обсуждалась стоматологическая экспертиза «екатеринбургских останков». В апреле с.г. газета «Московский Комсомолец» посвятила проблеме две публикации, авторы которых, ссылаясь на «независимую историко-стоматологическую экспертизу», делают весьма радикальные выводы в стилистике, свойственной МК. Первая публикация С.Беловой и А.Добровольского от 3 апреля называется «Экспертиза зубов Николая II принесла сенсацию: похоронили не того. Екатеринбургские останки не выдержали проверки по зубам» http://www.mk.ru/social/2018/04/03/sensacionnyy-vyvod-stomatologov-pokhoronennyy-v-carskoy-usypalnice-nikolay-ii-ne-nastoyashhiy.html. Вторая публикация от 20 апреля того же А.Добровольского названа еще более хлестко: «Николая II подменили: загадка царских зубов вызвала бурю. Авторы нашумевшего исследования привели новые аргументы». http://www.mk.ru/social/2018/04/20/nikolaya-ii-podmenili-zagadka-carskikh-zubov-vyzvala-buryu.html О какой экспертизе речь? Какую бурю и где она вызвала?

Рентгеновский снимок черепа № 4

Речь о двух экспертизах, подготовленных по заказу Русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого, который возглавляет известный предприниматель и общественный деятель В.В. Бойко-Великий, врачом-ортодонтом, членом правления Стоматологической ассоциации Санкт-Петербурга (в экспертизах он почему-то назван вице-президентом) Эмилем Гургеновичем Агаджаняном и историками Алексеем Анатольевичем Оболенским и Леонидом Евгеньевичем Болотиным (последний принимал участие главным образом в редактуре текста). Первая экспертиза, названная «Заключение специалистов (разъяснение специалистами вопросов, входящих в их профессиональную компетенцию)», http://ruskline.ru/opp/2017/noyabr/30/zaklyuchenie_specialistov/ была опубликована в ноябре 2017 года. Вторая экспертиза, названная «Дополнительное заключение специалистов (разъяснение специалистами вопросов, входящих в их профессиональную компетенцию)», http://ruskline.ru/opp/2018/mart/02/kompleksnoe_istorikostomatologicheskoe_issledovanie_ekaterinburgskih_ostankov/ появилась в феврале 2018 года. Именно эти экспертизы так возбудили журналистов МК, сделавших выводы ни много ни мало о «буре», вызванной их публикацией.

Дело экспертное не терпит суеты и безответственных заявлений

Однако дело экспертное не терпит суеты и безответственных заявлений. Поэтому давайте спокойно проанализируем выводы и аргументы авторов экспертиз, подготовленных по заказу Русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого.

Прежде всего, справедливости ради, стоит отметить, что по форме обе экспертизы выполнены прекрасно: материал четко структурирован, в большинстве случаев ясно поставлены вопросы (на «натяжки» в постановке вопросов я укажу в соответствующем месте), все цитаты снабжены ссылками, приложен основательный список литературы и источников, которые использовали авторы. Причем привлечен большой массив ранее широко не использовавшихся источников. Словом, такой текст не только приятно, но и удобно читать.

Однако содержание и выводы обеих экспертиз у меня, в отличие от журналистов МК, вызвали, скорее, больше вопросов и недоумений, чем ясности и восторга. На мой взгляд, в большинстве случае авторы неубедительны, часто противоречат сами себе. В тексте экспертиз много подтасовок и безосновательных выводов. Ну, не буду голословным.

В тексте экспертиз много подтасовок и безосновательных выводов

I.

Итак, первая экспертиза.

Обратимся сразу к выводам экспертов, к их ответам на вопросы.

Первый вопрос, поставленный им заказчиком, звучит так: «Производилось ли лечение зубов Императором Николаем Александровичем? Где, когда, в каком объеме?»

Не буду цитировать ответ полностью, приведу только самое существенное. Эксперты пишут: «До 1910 г. случаев обращения Николая Александровича за стоматологической помощью не зафиксировано. В 1910-м г. доктор Генрих Уоллисон получил гонорар в сумме 1300 руб. серебром за лечение зубов Императора». Тут остановимся, поскольку в документе, который на сей счет приводят авторы экспертизы, вообще-то речь идет об оплате за какую-то стоматологическую работу, – а это могла быть, к примеру, чистка зубов, лечение десен, не обязательно речь идёт о лечении зубов. Зачем передергивать, непонятно. Идём далее: «В 1914 г., а также ежедневно с 3 по 7 января и 19, 21 и 26 октября 1917 г. Николай Александрович был (по его словам – «долго») на приеме у доктора С.С. Кострицкого». Здесь в глаза бросаются сразу две натяжки. Во-первых, походя упоминается 1914 год, как год, когда Государь лечил зубы. Однако в пространной статье А.А. Оболенского «Что делал Император Николай II у зубных врачей?», http://ruskline.ru/opp/2018/mart/29/chto_delal_imperator_nikolaj_ii_u_zubnyh_vrachej/ где он подробно разбирает вопрос, нет речи о том, что Государь в 1914-м году лечил зубы. Вот цитата из статьи Оболенского: «Из финансовых документов за 1914 год видно, ...что зубной врач Кострицкий пользовал Ея Величество 3 раза. Наследника Цесаревича 4 раза; Великую княжну Ольгу Николаевну 3 раза; Великую княжну Татьяну Николаевну 1 раз; Великую княжну Марию Николаевну 5 раз и Великую княжну Анастасию Николаевну 5 раз». И ни слова о лечении Государя. Зачем же заниматься подтасовкой?!

Что касается января 1917 года, Государь, действительно, «сидел» у Кострицкого. Возможно, лечил зубы, но, возможно, и не лечил. Однозначно сказать невозможно. Говоря о посещении Государем С.С. Кострицкого, следует иметь в виду слова из воспоминаний весьма осведомленного начальника Императорской дворцовой охраны генерал-майора А.И. Спиридовича, который писал, что «Государь любил заходить побеседовать к зубному врачу С.С. Кострицкому… Простота, правдивость и искренность Сергея Сергеевича нравились Государю». Беседы шли «о литературе, о людях, о событиях. О многих приближенных говорил с ним Государь откровенно, зная, что собеседник сумеет сохранить в тайне, что следует. По часу, по два просиживал Государь у Кострицкого… и уходил морально отдохнувшим». Правда, авторы заключения справедливо отмечают, что Государь использовал слово «сидел» и применительно к посещению тобольской дантистки М. Рендель, с которой вряд ли он мог «морально отдыхать», поскольку она враждебно относилась к Царю. Тем не менее слова Государя из его дневника, что он «сидел у Кострицкого», нельзя трактовать однозначно как «лечил зубы». Это могли быть и беседы, о которых говорит генерал Спиридович. Утверждать определенно, как это делают авторы заключения, что речь идет о лечении зубов, по меньшей мере некорректно. Таким образом, отвечая на первый вопрос, авторы заключения на самом деле твердых доказательств о лечении зубов Государем не нашли.

Второй вопрос первой экспертизы звучит так: «Насколько можно доверять воспоминаниям (хранившимся в Тобольском архиве (не совсем верно, в Тобольском музее, но это несущественно. – А.С.)) Лазаря Анатольевича Рендель, сына стоматолога Марии Лазаревны Рендель, лечившей зубы Императору Николаю Александровичу в Тобольске в 1917-м году, писавшему, со слов матери, что у Императора Николая II ‟полон рот гнилых зубов”»?

Авторы заключения дают на этот вопрос следующий ответ: «Воспоминаниям Лазаря Анатольевича Ренделя доверять нельзя: во-первых, потому что в декабре 1917 года он был 10-летним отроком, а воспоминания составлял к концу жизни, когда ему было под семьдесят, в 1970-х годах. Во-вторых, он с предубеждением относился к Императору Николаю Александровичу и во многом базировал свои ‟воспоминания” на книге М. Касвинова ‟Двадцать три ступени вниз”, в-третьих, в воспоминаниях содержится целый ряд заведомо недостоверных сведений».

Этому сюжету посвящено несоразмерно много страниц в заключении. Зачем-то эксперты детально сравнивают воспоминания с книгой Касвинова, хотя и беглого просмотра достаточно, чтобы понять, что Рендель использовал вышедшую к тому времени печально известную книгу. Авторы заключения зачем-то подробно останавливаются на противоречиях в свидетельствах Ренделя о его отце. Хотя понятно, зачем они это делают. Цель – доказать, что Рендель выдумал фразу, которую он, по его словам, слышал от матери, что у Царя «полон рот гнилых зубов». Однако непонятно, как можно доказать заимствованиями из книги Касвинова и путаницей в регалиях отца недостоверность этой фразы?! Зачем Ренделю придумывать эту фразу? Чтобы опорочить Государя? Для этого он использует другие, убедительные для него и его читателей примеры – «антинародная политика», «распутинщина» и проч. Что сюда может добавить фраза про гнилые зубы? Ничего. Напротив, куда больше оснований предположить, что эту фразу он действительно слышал от матери, и она врезалась в детскую память. Словом, доказать, что Рендель придумал фразу, авторам заключения не удалось.

Но самое главное – эта фраза нам ничего не дает в деле установления истины, поскольку тут нет никакой конкретики, тут нечего обсуждать. И странно, что авторы заключения потратили много места на всякие ненужные опровержения воспоминаний Ренделя. Впрочем, тут есть все-таки очевидный плюс – можно надеяться, что теперь уже никто не будет говорить о фальшивке, запущенной историком Владленом Сироткиным и растиражированной Вадимом Винером, что Рендель писал воспоминания на основании дневника матери, где указано, какие зубы она лечила Государю.

Третий вопрос, поставленный перед экспертами в первой экспертизе, звучит так: «Возможно ли допустить, что череп № 4, не содержащий следов стоматологического лечения (тут сразу отметим ошибку в постановке вопроса, авторы на тот момент, видимо, не знали, что следы лечения есть. – А.С.) и содержащий гнилые зубы, мог относиться к Императору Николаю Александровичу – по тем основаниям, на которые указывают профессора В.Н. Трезубов и П.П. Грицаенко, что Император Николай Александрович был ярым противником всякого зубоврачебного вмешательства, например, из-за непереносимости зубной боли».

Ответ экспертов звучит так: «Нет, такое допустить затруднительно. <...> Если бы череп № 4 принадлежал Императору Николаю Александровичу, на зубах этого черепа должны были быть следы зубоврачебного лечения, в том числе пломбы или следы удаления зубов. Однако таковых экспертами не зафиксировано».

Этот вывод, конечно, грубый ляп авторов экспертизы, которые, видимо, на момент изготовления первой экспертизы не работали с материалами экспертных заключений групп В.Л. Попова и Г.А. Пашиняна и не знали, что у черепа № 4 были два зуба с пломбами, а 6 зубов, по оценкам экспертов, были удалены при жизни.

Теперь обратимся к четвертому вопросу, который звучит так: «Являются ли методы лечения и методы протезирования, применяемые к черепу № 6, отождествляемого некоторыми экспертами с черепом Царицы Александры, в том числе фарфоровые коронки с золотыми штифтами, платиновые крампоны, золотые пломбы, уникальными операциями для России начала XX века, доступными только самым высшим людям в Империи, либо это был относительно распространенный метод лечения зубов, доступный многим слоям общества?»

Авторы, приведя много примеров из прессы начала века, отвечают так: «Протезирование с использованием фарфоровых коронок, элементов конструкции из платины и золота, пломбирование фарфором, золотой и платиновой фольгой имело широкое распространение в России начала XX столетия. Подобные технологии широко использовались не только в крупных городах (Санкт-Петербург, Москва), но и в Зауральских уездных центрах, таких как г. Екатеринбург. Материалы медицинской периодической печати 1900–1910 гг. свидетельствуют о широком распространении таких технологий и об их финансовой доступности для достаточно широкого круга пациентов, обладающих определенным достатком. Поэтому само по себе наличие фарфоровой коронки на платиновом штифте и золотых пломб не свидетельствует о том, что череп № 7 принадлежит женщине из Императорской Фамилии, и вполне мог принадлежать женщине из широких российских кругов высокого и даже среднего достатка».

Тут трудно что-то комментировать. Возможно, что и так, возможно, подобные пломбы были у многих богатых людей. Однако эксперты-стоматологи (в частности, профессор В.Н. Трезубов) использовали этот аргумент – о принадлежности людей, останки которых найдены в могиле в 1991-м году, к высшему обществу, – как очень косвенный. При этом они обращают внимание не столько на пломбы и штифты, сколько на качество работы, свидетельствующее, по их мнению, о высоком профессионализме стоматологов. Но тут трудно полемизировать, поскольку мы находимся на шаткой платформе предположений и догадок.

Пятый вопрос, заданный экспертам, касается состояния зубов девушек и звучит так: «В соответствии с данными, высказываемыми В.Н. Трезубовым и В.Л. Поповым, черепа № 3, № 5 и № 6 из ‟екатеринбургских останков”, приписанные Цесаревнам Ольге, Татьяне, Анастасии, имеют следы постановки пломб практически на всех зубах этих черепов, т.е. более 30-ти пломб на каждом. Возможно ли в таком юном возрасте, в котором находились Ольга, Татьяна, Анастасия, наличие такого количества пломб на зубах. Имеются ли какие-либо подобные заболевания или примеры, когда девушки, не бывшие замужем, не вскармливающие грудью детей, уже к возрасту 15-ти, 20-ти, 22-х лет имеют на всех зубах пломбы? Что за болезнь, вызывающая такой обширный кариес?»

Авторы экспертизы называют несколько возможных причин такого явления: «перенесенные острые инфекционные заболевания, период полового созревания у подростков, сниженный иммунитет после простудных заболеваний, химический состав воды, неблагоприятная экологическая обстановка, наследственная предрасположенность». Кстати, именно версию о наследственной предрасположенности и выдвигают для объяснения этого феномена эксперты следствия, критикуемые авторами экспертизы.

Наконец последний, шестой, вопрос первой экспертизы звучит так: «Известно ли о таких проблемах с зубами Цесаревен Ольги, Татьяны, Анастасии из исторических свидетельств: мемуаров, писем, дневников членов Царской Семьи и их близких?».

При изучении ответа на этот вопрос мы сталкиваемся с целым набором натяжек и подтасовок фактов. Итак, читаем ответ: «Нет. Такой информации нигде обнаружить не удалось». Если не удалось обнаружить авторам экспертизы, это не значит, что информации нет. Зачем же давать такой категоричный ответ?

Почему авторы не упоминают о других случаях лечения зубов Кострицким?

Но это еще цветочки, дальше – ягодки: «Известно, что Ольга Николаевна посещала стоматолога С.С. Кострицкого 3 (три) раза, Татьяна Николаевна – 1 (один) раз и Анастасия Николаевна – 5 (пять) раз. Других случаев лечения зубов Цесаревен не зафиксировано». Стоп. А вот тут явная подтасовка! Разбирая ответ на первый вопрос, мы цитировали более позднюю статью одного из авторов экспертизы – историка А.А. Оболенского: «Из финансовых документов за 1914 год видно, ...что зубной врач Кострицкий пользовал... Великую княжну Ольгу Николаевну 3 раза; Великую княжну Татьяну Николаевну 1 раз; Великую княжну Марию Николаевну 5 раз и Великую княжну Анастасию Николаевну 5 раз». Но ведь ясно, что речь идет только о лечении в 1914-м году! И при этом авторы экспертизы, когда рассуждали о лечении зубов Государем, говорили, что Кострицкий лечил зубы Царской Семье каждый год, и не один раз в год. К чему же тут такая грубая подтасовка?! Почему тут авторы экспертизы не упоминают о других случаях лечения зубов Кострицким? А куда делся доктор Уоллисон, получавший солидные суммы за стоматологическую помощь?

Следующее предложение – еще один пример явной подтасовки в расчете на невнимательность читателя: «Нет об этом упоминаний и в дневниковых записях их родителей, и в частной переписке». Но если мы возьмем дневниковые записи Государя, то сразу бросается в глаза, что он очень скупо освещает посещение стоматологов: «сидел у Кострицкого», «сидел у Рендель». Странно было бы ожидать детального освещения им лечения зубов дочерьми. Что же касается дневников Государыни, то и тут авторы допускают грубую подтасовку, опять же в расчете на невнимательность читателя. Во вводной части первой экспертизы они указывают: «Сегодня мы располагаем (в подлинниках или в копиях) 10 дневниками Александры Федоровны: за 1887–1892, 1894 и за 1916–1918 годы. ... Дневников 1897 и 1899–1915 гг. в архиве нет. Об их судьбе в учетных документах ГА РФ ничего не говорится. Вероятно, они никогда и не поступали туда на хранение. Возможно, они не были доставлены Юровским в Москву из Екатеринбурга, а возможно, были уничтожены самой Императрицей в период заточения. Анна Вырубова писала об уничтожении Александрой Федоровной «‟всех дорогих ей писем и дневников”, чтобы они не ‟попали в руки злодеев”». Ну, если большинства дневников Государыни нет, зачем же писать, что в дневниковых записях родителей нет упоминания о лечении зубов дочерьми?! Авторы то ли сами запутались, то ли хотят запутать читателя...

Авторы то ли сами запутались, то ли хотят запутать читателя

Далее авторы приводят весьма сомнительный аргумент в свою пользу: «Цесаревна Ольга, Татьяна, Анастасия не были особенно болезненными девушками, хотя и перенесли некоторые обычные инфекционные заболевания, например, корь, как и большинство девушек их возраста в то время». А что, разве вследствие кариеса люди выглядят тяжелобольными?

Последнее предложение первой экспертизы тоже из разряда подтасовок: «Предположения, выдвигаемые некоторыми экспертами, что у них сильно развивался кариес из-за плохой наследственности, ни на чем не основаны». Интересно, а на чем основан вывод, что наследственность по части зубов была хорошей? Ведь тоже ни на чем. Как же можно использовать такой аргумент в экспертизе, которая призвана опровергнуть «ангажированные выводы» экспертов следствия?!

Первая экспертиза была подготовлена 23 ноября минувшего года. Видимо, после этого авторы узнали, что есть не только мои интервью с экспертами, но доступны также, опубликованные заключения двух групп экспертов, которые непосредственно работали с останками: группы петербургских судмедэкспертов и стоматологов под руководством профессора В.Л. Попова и группы московских специалистов под руководством профессора Г.А. Пашиняна. Пришлось срочно работать над вторым текстом – «Дополнительное заключение специалистов», которое появилось в конце февраля и в котором авторы экспертизы постарались исправить те ляпы, которые были в их первой экспертизе.

Таблица состояния зубов людей из «екатеринбургских останков» (по экспертным заключениям В.Л. Попова (1994) и Г.А. Пашиняна и других (1998))

Бросается в глаза лукавство в формулировке некоторых вопросов

II.

Итак, рассмотрим выводы второй экспертизы, подготовленной Э.Г. Агаджаняном и А.А. Оболенским при участии Л.Е. Болотина. В ней сразу бросается в глаза лукавство в формулировке некоторых вопросов, чего не было в первой экспертизе, где вопросы все-таки были сформулированы более корректно.

Это видно уже в формулировке двух первых вопросов, посвященных фактически одной проблеме, причем не имеющей отношения к установлению истины. Первый вопрос звучит так: «Лечат ли зубы люди, страдающие дентофобией? Ставят ли себе пломбы, удаляют ли зубы? Если да, то каким образом?»; второй вопрос: «Страдал ли Император Николай Александрович дентофобией, то есть боязнью зубоврачебного вмешательства?»

Авторы исследования в полной мере воспользовались в своих интересах весьма спорным утверждением профессора В.Н. Трезубова, что Государь якобы боялся лечить зубы, т.е. страдал дентофобией. Именно так пытался стоматолог объяснять тот факт, что у черепа № 4 нет следов качественной медицинской помощи. Очевидно, что это только версия профессора Трезубова, никакими фактами не подкрепленная. Однако, по сути дела, этот вопрос является вторичным, и к самой экспертизе он не относится. Это одна из интерпретаций, которая почему-то полюбилась маститому стоматологу. Об этом, конечно, можно спорить, но ясности относительно существа дела это не прибавляет. Тем не менее на эту тему были сформулированы целых два вопроса из шести.

Два следующих далее вопроса и ответы на них составляют, пожалуй, самую сильную часть экспертизы Э.Г. Агаджаняна, А.А. Оболенского и Л.Е. Болотина. Эти вопросы относятся, по преимуществу, к стоматологической части исследования, а потому нуждаются в комментарии экспертов, изучавших останки. Тут стоит все-таки отметить, что Э.Г. Агаджанян работал не с самими останками, а с документами и фотографиями, которые он, по его словам в выступлении на конференции 22 апреля, показывал неким не названным им «высококлассным специалистам», дававших ему консультации по тем вопросам, в которых он недостаточно компетентен.

Приведем для корректности вопросы и ответы авторов исследования. Итак, вопрос третий звучит так: «В опубликованных профессором В.Л. Поповым данных судебно-стоматологической экспертизы (Попов В.Л. Идентификация останков царской семьи Романовых (Судебно-стоматологические и судебно-баллистические исследования) // Международные медицинские обзоры. – СПб.: Avalanche, 1994. – 60 с., илл.) утверждается, что в черепе № 4 выявлена прижизненная утрата (удаление) зубов № 46 и 38 на нижней челюсти за 2–3 месяца до момента наступления смерти человека, которому этот череп принадлежал. В экспертном заключении, выполненном по результатам дополнительной судебно-стоматологической экспертизы (экспертизы по материалам дела), специалистами Московского медицинского стоматологического института им. Н.А. Семашко в период с 02.12.1997 по 15.01.1998 под председательством профессора Г.А. Пашиняна, также указывается, что в черепе № 4 зубы № 46 и 38 на нижней челюсти были удалены в период от 2 до 3 месяцев до наступления смерти человека, которому принадлежал исследуемый череп. Имеются ли какие-либо прямые или косвенные сведения в исторических источниках о том, что в апреле или мае 1918 года какие-либо стоматологи посещали Императора Николая Александровича, или кто-то иной мог удалить ему зубы, или какие-либо сведения о том, что зубы № 46 и 38 были удалены в этот период у Императора Николая Александровича?»

Аналогичный вопрос – пятый – касается черепа №2, который, как предполагается, принадлежит Е.С. Боткину, он звучит так: «В результатах судебно-стоматологической экспертизы, опубликованных профессором В.Л. Поповым... указано, что при исследовании черепа № 2, относимого экспертами к останкам лейб-медика Е.С. Боткина, выявлена прижизненная утрата (удаление) зубов № 44 и 36 на нижней челюсти за 1,5–2 месяца до момента наступления смерти и зуба № 38 за 2–3 месяца до момента наступления смерти человека, которому этот череп принадлежал. Имеются ли какие-либо прямые или косвенные сведения в исторических источниках о том, что в апреле, мае и июне 1918 года какие-либо стоматологи посещали лейб-медика Е.С. Боткина или кто-то иной мог удалить ему зубы, или какие-либо сведения о том, что зубы № 44, 36 и 38 были удалены в этот период у лейб-медика Е.С. Боткина? Возможно ли на основании имеющихся сведений утверждать, что череп № 2 из екатеринбургского захоронения принадлежит Е.С. Боткину?»

Авторы исследования, обратив внимание на вывод экспертов о том, что зубы у черепов № 4 и № 2 были удалены за 1,5–2 и 2–3 месяца до смерти, справедливо отмечают, что нет ровным счетов никаких сведений, чтобы Государь и Е.С. Боткин пользовались услугами стоматолога в середине мая и даже в середине апреля. Последнее посещение дантисткой М.Л. Рендель Императора они зафиксировали в начале марта. Тут нужны, конечно, комментарии стоматологов и судмедэкспертов, проводивших экспертизу останков. Они должны компетентно и вразумительно ответить как минимум на два вопроса: 1) действительно ли состояние лунок прижизненно удаленных зубов на черепах № 4 и № 2 свидетельствует о том, что зубы были удалены за 2–3 месяца до кончины, а не ранее; 2) если это так, можно ли эти зубы № 46 и 38, в первом случае, и № 44, 36 и 38, во втором, удалить «подручными» средствами (или, как вариант, могли ли зубы выпасть вследствие пародонтита).

Из двух недоказанных тезисов делается положительный вывод

Я пропустил четвертый вопрос, про который как раз можно сказать, что он лукаво сформулирован. Вопрос звучит так: «Можно ли утверждать, с учетом предыдущего «Заключения специалистов» от 23 ноября 2017 года, ранее высказанного экспертами В.Н. Трезубовым и В.Л. Поповым суждения о дентофобии государя Императора Николая Александровича, а также опубликованных В.Л. Поповым и Г.А. Пашиняном сведений о наличии одной амальгамной пломбы из белого металла на зубе № 47 и одной цементной пломбы на зубе № 44 черепа № 4 и удаленных зубах № 46 и 38 у черепа № 4, что данный череп мог принадлежать Государю Императору Николаю Александровичу?» В чем тут лукавство? В том, что из двух недоказанных тезисов делается положительный вывод.

И, наконец, шестой вопрос второй экспертизы звучит так: «Можно ли, опираясь на исследование зубочелюстной системы останков, обнаруженных в екатеринбургском захоронении, предположить, что череп № 7 принадлежит Императрице Александре Федоровне, череп № 3 – Великой княжне Ольге Николаевне, № 5 – Великой княжне Анастасии Николаевне и № 6 – Великой княжне Татьяне Николаевне?»

Ответ авторов исследования звучит так: «Нет. Данные экспертиз, проведенных В.Л. Поповым и Г.А. Пашиняном, а также реальное состояние зубочелюстной системы черепов № 7, 3, 5 и 6 из екатеринбургского захоронения не позволяют сделать вывод об их принадлежности Императрице Александре Федоровне и Великим княжнам Ольге Николаевне, Татьяне Николаевне и Анастасии Николаевне, ввиду множественного наличия кариеса и пародонтита на зубах, не подвергавшихся зубоврачебному лечению не менее 1–2 лет до смерти владельцев черепов № 3, 5, 6 и 7».

Авторы, когда формулировали этот вывод, видимо, так торопились, что уже забыли выводы своей первой экспертизы, в которой они утверждали, что им ничего неизвестно о лечении зубов Царевнами после 1914 года. Об этом мы писали выше, разбирая их ответ на шестой вопрос первой экспертизы. Однако они вступают в противоречие не только с выводами своей первой экспертизы – и во второй экспертизе они сами себе противоречат. Так, в конце документа, в приложении, названном «Неполный список посещения стоматологов членами Императорской Семьи», приводятся такие сведения о посещении врачей Царевнами: «Цесаревна Ольга Николаевна: 3 раза в августе 1915 г.; 1 раз в июне 1916 г. (С.С. Кострицкий). В 1917 и 1918 годах стоматологов не посещала, хотя до 20 мая 1918 г. в Тобольске такую возможность имела. ...Цесаревна Татьяна Николаевна: 1 раз в августе 1915 г.; 1 раз в июне 1916 г. (С.С. Кострицкий). В 1917 и 1918 годах стоматологов не посещала, хотя до 20 мая 1918 г. в Тобольске имела такую возможность. ...Цесаревна Анастасия Николаевна: 5 раз в августе 1915 г.; 1 раз в июне 1916 г. (С.С. Кострицкий). В 1917 и 1918 годах стоматологов не посещала, хотя до 20 мая 1918 г. в Тобольске имела такую возможность».

Но ведь это как раз свидетельствует о том, с момента последнего лечения зубов Великими княжнами прошло 2 года, что пытаются опровергнуть г-да эксперты. Невнимательно все-таки наши эксперты читают свои собственные экспертизы.

Подведем итоги:

1. Авторам «комплексной историко-стоматологической экспертизы» не удалось найти документов, определенно свидетельствующих о том, что Государь лечил зубы до 1917 года. Все обнаруженные ими документы носят неконкретный характер.
2. В исторической части экспертизы, к сожалению, много противоречий и произвольной трактовки фактов.
3. Единственное серьезное возражение официальным экспертам следствия связано с вопросом о прижизненном удалении зубов, зафиксированном экспертами следствия у останков номер 4 и номер 2. Будем надеяться, что по этому вопросу мы получим разъяснения профессоров В.Л. Попова и В.Н. Трезубова и других экспертов, изучавших останки.
4. В целом, проведенная по заказу Русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого «комплексная историко-стоматологическая экспертиза», на мой взгляд, не опровергает возможность принадлежности «екатеринбургских останков» Царской Семье и их слугам.