Чудотворец

Настоящая весна пришла в Дивеево на Страстной, а к Пасхе обосновалась окончательно. Всю Светлую седмицу стояло тепло, и земля хорошенько просохла от весенней влаги. Вера с утра орудовала в огороде, с удовольствием переворачивая лопатой большие жирные пласты земли, а потом разбивала их, ударяя плашмя. Пост отмолились, Пасху встретили, теперь – самое время потрудиться, о хлебе насущном позаботиться. Да и соскучились уже руки-то по работе, по земле.

Утро плавно переходило в день, солнышко грело почти по-летнему. Хозяйка оглядела ровненькие грядки под редиску и зелень и осталась довольна. Затем мысленно распланировала оставшуюся территорию небольшого огородика. Взгляд перешёл на участок соседки за смежным забором. Там всё оставалось с осени нетронутым.

«Что-то Валентины не видно, – подумала Вера. – Я уже второй день в земле ковыряюсь, а у неё и не начато».

Она собрала инвентарь и пошла завтракать.

За чаем с остатками кулича Вера всё поглядывала в окно на крыльцо соседки, но та не появлялась.

«Уж не случилось ли чего? – вдруг встревожилась женщина. – Зайти проведать надо».

Поднявшись на покосившееся крыльцо Валентининой избёнки, Вера постучала и громко прочла молитву. За дверью раздалось чуть слышное: «Аминь!»

«Жива, слава Тебе, Господи», – отлегло у Веры. Она зашла внутрь и несколько секунд привыкала к полутьме. Окна были занавешены, а в комнате царил беспорядок. На столе – немытая посуда, крошки, какие-то таблетки, печка открыта, по полу дрова разбросаны. У стены, увешанной иконками, на кровати лежала Валентина. Лицо её выражало изнеможение и уныние.

Хозяйка трагически произнесла: «Помирать я, Верочка, собралась»

– Валя, ты чего это? Заболела, что ли? – обратилась к ней гостья.

Хозяйка печально оглядела бодрую и загоревшую от весеннего солнца соседку и трагически произнесла:

– Помирать я, Верочка, собралась.

– Как так, помирать? Что с тобой? – всплеснула руками гостья.

– Всё. Хватит, пожила на бренной земле, пора мне, – Валентина кивнула на потолок. – Лежу второй день, не встаю. Конец предчувствую.

– А к доктору не обращалась?

– И-и, милая! Был у меня вчера терапевт этот наш молоденький. Да что толку! Витамины прописал и зарядку делать. А какая тут зарядка, когда человек помирает! Издевается он, что ли? Одно слово, молодёжь…

– Так это… Раз всё серьезно так, – Вера замялась. – Может, тебе батюшку позвать, а?

– Батюшку? Хм... – соседка на секунду задумалась. – А ну и позови, что ж! Позови. Скажи – мол, так и так, помирает Валентина.

– Ну, тогда держись тут пока, а я – к отцу Владимиру пойду!

Вера зашла домой за деньгами и сумкой – прикупить кое-чего для утешения болящей – и отправилась в центр. Первым делом зашла к отцу Владимиру, что жил в старинном доме у источника, и, взяв благословение, выложила:

– Батюшка, Валентина-то помирать собралась! Навестить вам её надо бы.

– Помирать, говоришь? – удивился священник – Больна она, что ли?

– Да вроде не болела в воскресенье, а сегодня зашла – лежит, не встаёт, помирать, говорит, буду.

– Ну, тогда надо идти, конечно, – решил священник. – Ступай с Богом, зайду сегодня.

Вера пробыла в центре почти весь день – покупала семена, рассаду. В монастырь зашла – батюшке Серафиму поклониться, помолиться о рабе Божьей Валентине. Не забыла и про гостинец. Купила винограду, ломтик заграничного сыра – и скрепя сердце потратилась на бутылку кагора, для укрепления здоровья болящей.

Когда Вера возвращалась домой, солнце было уже совсем низко. Женщина открыла калитку соседнего дома и опешила. Умирающая, как ни в чем не бывало, орудовала в огороде граблями, собирая прошлогоднюю ботву в кучу.

Умирающая, как ни в чем не бывало, орудовала в огороде граблями

– Валя! Слава Богу, живая! Что это за чудо с тобой произошло?

Валентина выпрямилась и встала, опершись на грабли.

– Исцелилась я, – доложила она. И, помедлив, добавила: – Батюшка Владимир исцелил.

– Как исцелил? Неужто чудотворец наш батюшка?

– Точно не знаю, но похоже, что да.

– А как же было-то, расскажи!

– Расскажи да расскажи! – Видно было, что ворчит Валентина только для виду. – Ну, пойдем, присядем, расскажу.

Она достала из кармана фартука спички и подпалила кучу. Сладко запахло дымом. Женщины присели рядом на чурбаки, и Валентина стала рассказывать.

– Часу не прошло, как ты ушла, – батюшка заходит. Что, говорит, Валентина, слышал, помираешь ты? – Да, вот, говорю, батюшка, помираю. Пора, говорю, мне пришла. Пост отпостилась, а в пасхальные дни Господь и прибирает, говорю. Отец Владимир бороду погладил и говорит: ну что ж, коли так, давай к смерти готовиться. Последние дни, говорит, надо благочестиво провести. Читай сегодня Евангелие и Апостол, сколько сил есть, и семнадцатую кафизму, заупокойную, перед сном – на всякий случай. Завтра, говорит, приду тебя исповедовать и соборовать, а послезавтра причастишься – и того!

– Что – того? – не поняла Вера.

– Того! – развела руками Валя. – В Царствие Небесное.

Женщина помолчала и добавила обиженно:

– И про доктора, как ты, не спросил, и даже о здравии помолиться не предложил. Смерть, говорит, желанный удел каждого христианина, всю жизнь мы к ней готовимся. А тебя, говорит, Господь сподобил уже радости скорой встречи – готова ты, значит!

– А ты? – Вере вдруг стало весело. – Обрадовалась?

– Какое обрадовалась! – замахала руками Валентина. – Не готова я еще к скорой встрече. Поняла я: рано мне.

– И всё прошло?

– Вот, ты знаешь, чудо! – убеждённо ответила Валентина. – Только батюшка за порог, во мне откуда-то силы взялись. Встала, в комнате убралась, картошки наварила, рыбки пожарила. В огороде вот даже пошвырялась. Непростой он, батюшка-то наш! – таинственно добавила она.

– И правда, чудо! – Вера восхищенно смотрела на ожившую соседку, радостно улыбаясь. – А я тебе гостинца принесла, для укрепления здоровья, – она сунула руку в сумку и достала кагор.

– Ну, ты, Верка, щедрая душа! – восхищенно сказала Валентина. – Пойдем, я тебя сазанчиком жареным угощу! И по рюмочке употребим, укрепим здоровье.

Вера не стала возражать, и вскоре подруги сидели за столом перед горячей сковородкой с картошкой и жареной рыбой.

А наутро, когда Вера вышла сажать редиску, Валентина уже бороновала новенькую грядку, напевая вполголоса пасхальные стихиры. Вера улыбнулась и крикнула через забор:

– Христос Воскресе!

– Воистину воскресе! – бодро раздалось оттуда.

Валентина ожила окончательно.