Ветхозаветная этика: вернуть эффективность современному институту банкротства предприятий

Сергей Анатольевич Копылов – ведущий научный сотрудник РЭУ им. Г. В. Плеханова и постоянный читатель портала Православие.Ru – прислал интересную статью, в которой предлагает применение ветхозаветной этики вместо римского права в некоторых областях современной экономики.

Платеж. Художник: Жорж де Латур

Базой современного российского законодательства о банкротстве является римское право. Его отличительной особенностью является полная ответственность должника перед кредитором за исполнение своих обязательств.

«1. Пусть будут [даны должнику] 30 льготных дней после признания [им] долга или после постановления [против него] судебного решения.

2. [По истечении указанного срока] пусть [истец] наложит руку [на должника]. Пусть ведёт его на судоговорение [для исполнения решения].

3. Если [должник] не выполнил [добровольно] судебного решения, и никто не освободил его от ответственности при судоговорении, пусть [истец] уведёт его к себе и наложит на него колодки или оковы весом не менее, а если пожелает, то и более 15 фунтов.

4. [Во время пребывания в заточении должник], если хочет, пусть кормится за свой собственный счёт. Если же он не находится на своём содержании, то пусть [тот, кто держит его в заточении], выдаёт ему по фунту муки в день, а при желании может давать и больше.

5. (Авл Геллий^[1], Аттические ночи, XX, 1, 46: Тем временем [пока должник находился в заточении] он имел право помириться [с истцом], но если [стороны] не мирились, то [такие должники] оставались в заточении 60 дней. В течение этого срока их три раза подряд в базарные дни приводили к претору на комиции^[2], и [при этом] объявлялась присуждённая с них сумма денег. В третий базарный день они предавались смертной казни или поступали в продажу за границу, за Тибр).

6. В третий базарный день пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им [в вину].

7. Пусть сохраняет [свою] силу навеки иск против изменника».

Закон 12 таблиц, таблица^[3].

При этом отношения должника и кредитора в рамках римского права рассматривались исключительно как отношения двух сторон, без учёта общественных интересов, возникающих экстерналий, неявных интересов третьих сторон.

Этот подход реализуется на практике и сейчас. В рамках конкурсного производства, в которое попадают до 98% предприятий-банкротов, предприятие «рубят на три части, и если отсекают от него больше или меньше, это никому не вменяется в вину». При этом, согласно статистике судебного департамента, в 2018–2021-м годах было удовлетворено лишь 5,2% требований кредиторов^[4].

Российские юристы сходятся во мнении, что институт банкротства неэффективен, потерял форму, какую-либо направленность, концептуальное единство

Российские юристы сходятся во мнении, что институт банкротства неэффективен, потерял форму, какую-либо направленность, концептуальное единство^[5]. Выход из правоприменительного тупика возможен через пересмотр основ института банкротства.

В противовес римской, ветхозаветная традиция, основанная на Декалоге, упорядочивала значимость отдельных аспектов жизни человека. Первые 5 заповедей вообще относятся к тому, что формирует общество, его ценности – вере в Бога, уважению родителей (ср. со ст. 67.1 Конституции Российской Федерации). Поэтому в ветхозаветной традиции гражданско-правовые отношения рассматривались как многостороннее взаимодействие Бога, общества и непосредственных участников этих отношений.

Заповедь «Не убий» (№ 6) более важна, чем заповедь «Не укради» (№ 8). Тем самым преступления или санкции против личности оказываются несравнимо более тяжёлыми, нежели против имущества. Более того, обычно 10 заповедей изображают на двух скрижалях – по 5 на каждой из них. В результате первая заповедь (о Боге) оказывается параллельной шестой заповеди («Не убий»). Поэтому удовлетворение кредитора посредством казни или физического наказания должника считается настолько несоразмерным, что даже не может обсуждаться, что отличает ветхозаветную правовую традицию от римской. Телесные наказания ограничены, с тем чтобы не причинить непоправимого вреда здоровью:

«Если виновный достоин будет побоев, то судья пусть прикажет положить его и бить при себе, смотря по вине его, по счёту; сорок ударов можно дать ему, а не более, чтобы от многих ударов брат твой не был обезображен пред глазами твоими» (Втор. 25, 2–3).

Практической реализацией этого принципа являются требования по ведению хозяйства, предполагающие заинтересованность в нём Бога, общества и непосредственных хозяйствующих субъектов:

• «Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения её, а в седьмой оставляй её в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые; так же поступай с виноградником твоим и с маслиною твоею» (Исх. 23, 10–11);
• Отказ от присвоения первых плодов деревьев (в первые 3 года), передача плодов четвёртого года на общественные нужды (Лев. 19, 23–25);
• «Когда будешь жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попáдавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу» (Лев. 19, 9–10);
• «Когда ты отделишь все десятины произведений [земли] твоей в третий год, год десятин, и отдашь левиту, пришельцу, сироте и вдове, чтоб они ели в жилищах твоих и насыщались» (Втор. 26, 12);
• «Когда придёшь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего; когда войдёшь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта, сколько хочет душа твоя, а в сосуд твой не клади» (Втор. 23, 24–25).

Общество и отдельные его члены не считаются обязанными обеспечивать бедняков только за то, что те бедны

Все эти требования обеспечивали не просто вспомоществование бедным членам общества. Они субординировали требования лиц, возникающие в рамках ведения ими экономической деятельности, относительно требований Божественного Закона и общества. Правда, эти требования Закона и общества были ограничены необходимым и не создавали возможности богатеть отдельным членам общества путём неправомерного использования общественных благ. Последняя приведённая цитата (Втор. 23, 24–25) представляет собой уникальный пример потребления без экономического присвоения, направленного на накопление богатства. Более того, «не будь лицеприятен к нищему» (Лев 19, 15). То есть бедность не считается нормальной, а общество и отдельные его члены не считаются обязанными обеспечивать бедняков только за то, что те бедны. В этом контексте впоследствии Маймонид^[6] указал на слова пророка Иеремии:

«Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа» (Иер. 17, 5).

И развил эту мысль:

«Человек должен всегда приучать себя и переносить трудности, а не обращаться к людям в целом и не делать себя обузой для общества. Наши мудрецы заповедали: ‟Делайте субботы как будни, и не обращайтесь к людям в целом”. Даже выдающийся мудрец, ставший бедным, должен заниматься какой-либо профессией, даже унизительной, а не обращаться к широким слоям населения. Для человека предпочтительнее сдирать шкуру с туши животного, чем говорить людям: ‟Я – великий мудрец… дайте мне пропитание”»^[7].

«Милосердие, – писал^[8] Меир Тамари^[9], – это обязанность дающего, но не право получающего».

Кроме того, эти требования затрагивали и долг ведущих хозяйственную деятельность лиц перед природой, обеспечивая устойчивое развитие и в этом измерении.

При сделках займа или банкротстве ветхозаветный закон жёстко ограничивал предметы залога или конкурсного производства:

• «Если возьмёшь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати её, ибо она есть единственный покров у него, она – одеяние тела его» (Исх. 22, 26–27).
• «Никто не должен брать в залог верхнего и нижнего жернова, ибо таковой берёт в залог душу» (Втор. 24, 6).

Удолжника нельзя изымать инструменты ремесленника

Впоследствии это правило получило расширительное толкование у раввинов: у должника нельзя изымать инструменты ремесленника. Ветхозаветный запрет кредитору входить в дом должника (Втор. 24, 10), по мнению^[10] профессора А. П. Лопухина^[11], был направлен на ограничение возможности кредитора выбрать наиболее выгодный для него предмет залога, тем самым нанеся урон операционной деятельности должника.

Конкурсное производство несёт нагрузку для общества. Необходимость поддержания бедняков, предоставление работы работникам, потерявшим её в результате банкротства, — всё это нежелательные последствия для общества, нарушающие его устойчивость. Иногда банкротство влечёт запрещённые последствия, такие, как продажа должника за долги иноземцам. В этом случае общество было вынуждено организовывать выкуп. Если для ветхозаветных евреев такая ситуация была относительно редкой (по историческим меркам их столкновение с миром римского права было недолгим, и имелись возможности его просто избегать), то для евреев в рассеянии она стала типовой.

Удовлетворение обязательств должника перед кредитором в ветхозаветном законе не является самоцелью. В первую очередь должник должен иметь возможность осуществлять свою деятельность, кормить себя и свою семью.

В первую очередь должник должен иметь возможность кормить себя и свою семью

Заповедь Христа «взаймы давайте, не ожидая ничего» (Лк. 6, 35) является на самом деле лаконичным описанием ветхозаветного банкротства. Предпочтительным способом урегулирования банкротства являлось финансовое оздоровление:

«Если брат твой обеднеет и придёт в упадок у тебя, то поддержи его, пришлец ли он, или поселенец, чтоб он жил с тобою; не бери от него роста и прибыли и бойся Бога твоего; [Я Господь], чтоб жил брат твой с тобою; серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли (имеется в виду прибыль кредитора, а не должника)» (Лев. 25, 35–37).

Даже в случае конкурсного производства, которое иногда могло приводить к обращению должника в рабство, речь шла об аналоге внешнего управления. Как и привычное по действующему в России закону о банкротстве внешнее управление, оно подразумевало смену собственника у должника. Должник продавался в рабство и должен был работать на своего бывшего кредитора, который, в свою очередь, был обязан заботиться о нём, рассматривая его как наёмника. При этом такое «внешнее управление» не было необратимым. Должник мог дождаться юбилейного года или выкупиться, заплатив цену, пропорциональную остаточному сроку до этого момента. Но в любом случае в юбилейный год эти отношения прекращались, а долг считался списанным.

В начале 2000-х годов возникла концепция экономической добавленной стоимости. В рамках этой концепции добавленная стоимость предприятия рассчитывается как его чистая операционная прибыль, за вычетом стоимости привлечённых в долг денежных средств и капитала. Тем самым долговое финансирование и капитал уравниваются с точки зрения той ценности, которую предприятие приносит экономике. Всё это соответствует фактическому положению дел в ветхозаветном правоприменении: кредиторы и собственники должников по Закону несут сравнимую ответственность за неосмотрительность в ведении хозяйственной деятельности. В то же время ответственность заёмщика тоже имелась: стигматизация банкрота в ветхозаветном обществе была особенно чувствительной.

Привычная трактовка банкротства на основе римского права не соответствует современным экономическим методам оценки предприятий как институтов формирования прибавочной стоимости и не обеспечивает устойчивое развитие народного хозяйства. Реорганизация института банкротства с учётом более традиционных для России подходов, с учётом ветхозаветной практики, обеспечит не только реализацию принципов, заложенных в Конституции, но и позволит сформировать более эффективную и устойчивую экономическую модель функционирования народного хозяйства. В свете запланированного пересмотра закона о банкротстве учёт традиционных этических принципов банкротства должен быть обсуждён.