Самость, своеволие

Т., Т., а ведь Вы капризничаете. Разве в Церковь к священнику ходят, а не к Богу?

Отец А. за Вас жить не может и не дол­жен. А Вам еще долго-долго надо учиться христианскому восприятию жизни. Сейчас же враг истязает Вас, и надо быть очень внимательной к своему внутреннему че­ловеку, ведь дело не в юбке и в платочке, а в душе ясной и светлой или омраченной и озлобленной. Начните свое восстание с благодарности Богу за все: за жизнь, за приход в Церковь, ведь всё это — дар Божий не за наши заслуги, а просто за то, что Господь любит и Т., и о. А., и Л.

Дорогая о Господе Валентина!

Вы сделали как большинство людей: сначала своеволие, а когда беда на порог — выручайте, отцы! Мы ничем, кроме молитвы, Вам помочь не можем, а помо­литься обещаем, да и Вам советуем мо­литься святителю Спиридону о жилье, а о работе св. муч. Трифону. И уж коли дело уже сделано, живите там, куда приехали, да помолитесь и о своих родственниках, с которыми не складываются отношения. Помоги Вам Господь!

Дорогая о Господе М.!

У Вас нет терпения, и Вы, настаивая на исполнении своего желания, противитесь воле Божией.

Нет Вам благословения брать чужого ребенка, молитесь усердно, чтобы милость Божия даровала Вам своего.

Еще раз повторю — не тянитесь к само­дельному Кресту. Он будет Вам не по силам.

Вторая часть Вашего письма как раз и есть то, чего Вы так боитесь.

Наше хромание духовное на оба коле­на: по-Божьи жить не могу, а часто и не хочу, — дает простор той печати, которой так все боятся. Но печать эта не внешняя, а ум, сердце, душа грехом печатается, так что ничто Божье уже не войдет в душу. А паспорта, карточки — это все кесарево. И по слову Господа Богу Богово дайте, а кесарю кесарево.

Храни и умудри Вас Господь!

Дорогая матушка С.!

Спаси Вас Господь и укрепи на труды во славу Божию. Но у Вас свое послуша­ние, а у меня свое.