Странная любовь к девиантности

Карикатура: Игорь Колгарёв

Речь идет о так называемой общественной симпатии, или общественной любви.

Определяя «общественную любовь», можно вспомнить русский литературный термин «любовь к дальнему». Определенная часть общества, причем именно христианского общества, то есть вскормленного христианской культурой, стремясь оправдать свое благополучие и реализоваться в качестве благотворителя, определяет самых «обездоленных» людей и совершает по отношению к ним определенные позитивные действия.

Так вот, западное общество также стало канализовать свою общественную любовь на определенные объекты, выдвигая при их отборе определенные критерии.

Уже давно можно было заметить, что любовь эта проявляется в весьма специфических формах. Известный нам пример – «любовь» к неграм в Америке. Комплекс перед бывшими угнетаемыми превратил Гарлем в место, запретное для белых, но зато для негров запреты существовать перестали. Не взять на работу негра нельзя – вне зависимости от уровня его квалификации и способностей. Называть его «ниггером» тоже нельзя – это его оскорбит, хотя сами себя негры так называют.

На этом примере достаточно ярко видны странные трансформации общественной любви. Ведь общественное мнение так и не превратило негров в подобных белым – наоборот, специфическим отношением общество подчеркивало это качество в них, предлагало им сохранить свою идентичность «угнетенных». Видимо, это одна из причин появления странной негритянской псевдокультуры в недрах городских джунглей.

Однако в последние десятилетия у западного общества появился еще один странный критерий объектов помощи, внимания и общественной защиты.

И этот критерий таков: уровень девиации. То есть отклонения от общепринятых традиционных норм. Чем больше объект позиционирует себя отклоняющимся от традиции, тем больше общественной любви он получает.

Самые популярные объекты, судя по СМИ, – это представители различных секс-меньшинств. В данном случае меньшинства выделяются за рамки традиционной культуры и существуют как устойчивые группы на основе девиантного поведения.

Представители этих групп не считают себя нездоровыми, ущербными, девиантными, предпочитая именовать себя нетрадиционными. Кстати, используя этот термин для противопоставления себя «традиционному», представители этих групп игнорируют достижения своей же науки.

Дело в том, что уже в 70-е годы прошлого века американские этнологи и востоковеды, обнаружив, что традиция часто помогает новациям, обрабатывая и приспособляя их, отказались от позитивистского толкования «традиции» как пережитка, какой-то отмирающей части, чего-то устаревшего, и предложили новые концепции, придавшие этому термину смысл культурного механизма, необходимого для дальнейшего развития культуры и общества.

Западные СМИ радостно рапортуют о невиданном расцвете защиты прав человека, но тенденции развития канализации общественной любви приводят к выводам, заставляющим усомниться в ее позитивной направленности по следующим основаниям.

Во-вторых, носители других систем восприятия оказываются в странном положении. Мы знаем не один случай, когда тот или иной извращенец (мне кажется, это и есть правильное название этих людей), мужеложец, приходит в церковь и требует принять его на работу и, получив отказ, подает в суд за дискриминацию его прав. И суд требует выплатить ему компенсацию.

Поразительное дело!!! Ну а права церкви и ее служителей, их взгляды? Почему же не учли их?

Мужеложцы Англии требуют допустить их на заседания христианского молодежного общества. И вот молодых христиан законом принуждают принять на свои заседания активных проповедников страшного греха. А как же права христиан? Они даже не имеют права собраться в той компании, в которой хотят сами быть?

А вот отрывок из докладной записки Джоанны Т. Райт, советника губернатора штата Аризона, «О программе образования в школах, финансируемых за счет бюджета штата Аризона»:

«Считаю необходимым также рассмотрение вопроса об исключении из образовательной программы произведений Дж. Р. Толкиена в связи с их противоречием принципам политической корректности. Толкиен не вводит в повествование ни одного положительного образа так называемых «темных»…

Все положительные герои Толкиена имеют ярко выраженную европеоидную внешность, тогда как все носители иных типов внешности – герои отрицательные: орки (монголоидная внешность), харадрим (афроамериканская внешность), дунландцы (дравидическая внешность). Это позволяет классифицировать произведения Толкиена как подпадающие под п. 12 Декларации об информационной безопасности.

Столь же очевидна и половая дискриминация в книгах Толкиена. Среди активных персонажей нет ни одной женщины… Некоторой уступкой общественному мнению является образ Йовин, принцессы-воительницы, но к концу книги автор придает ей пассивный характер в браке, утверждая таким образом подчиненный характер женщины в мире».. («Неделя» – приложение к «Известиям» за 08. 02. 2008).

А как же права любителей Толкиена? А его право на самореализацию?

Или вот такое сообщение, о котором писали газеты.

«Новое в армейской геральдике ЕС.

Шведская Nordic battle group, одно из 18 военных подразделений Европейского союза понесло тяжелую утрату. В результате требований шведских феминисток лев на гербе этого подразделения утратил свое мужское достоинство.

По словам автора герба Владимира Сагерлунда, раньше кастрированные животные были на гербах у тех, кто предал Корону. А Кристиан Браунштейн из армейской комиссии по традициям сказал дословно следующее: «Мы были вынуждены убрать достоинство льва с помощью компьютера».

А права мужчин, вынужденных служить под опозоренным знаменем? А права художника?

Все вышеприведенные случаи вызывают либо гомерический смех, либо сильное неприятие, но существуют еще более пугающие тенденции, свидетельствующие о серьезном кризисе западной системы ценностей.

Запад уже давно постулирует необходимость первоочередной защиты детей. Сам феномен детства, его современное понимание появилось на Западе и расцвело в Америке с 1850-х годов.

Но что происходит сейчас?! С одной стороны, Запад подписывает в 1959 году Декларацию прав ребенка, где в преамбуле мы читаем следующие слова:

«…принимая во внимание, что ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения… государство обязано давать ребенку лучшее, что оно имеет».

А с другой, в Голландии зарегистрирована политическая партия, отстаивающая права и свободы педофилов, сообщает BBC News. Партия под названием «Милосердие, свобода и разнообразие» (Charity, Freedom and Diversity, NVD) намерена бороться за снижение возраста, с которого можно вступать в сексуальные отношения, с 16 до 12 лет, а также за легализацию секса с животными (зоофилии) и детской порнографии.

Несмотря на то, что возникновение такой неоднозначной партии, пропагандирующей сексуальные отношения с несовершеннолетними и детскую порнографию, натолкнулось на массовую волну протестов и судебных исков, суд в Гааге вынес следующее решение: партия педофилов абсолютно законна, поскольку «право на учреждение политической партии является одним из основных прав демократии». Вот так.

Стоит еще вспомнить западное шоу, где некий мальчик Теренс поет песню, как ему хорошо жить с… двумя папами.

Итак, попробуем подвести итоги.

Западное общество стремительно загоняет само себя в тупик, создавая принципиальные системные противоречия, разрушая те основы, на которых оно выросло.

Права ребенка оказываются менее значимыми, чем право педофилов создать свою партию. При этом права извращенцев ставятся выше прав христианских организаций.

Запад разрушает традиционную привязку прав и обязанностей. Отныне все заявляют о своих бесконечных правах. Но никто и думать не хочет об обязанностях по отношению к другим и о правах других.

Поразительно. Самый правовой регион мира активно переходит к самой странной и весьма избирательной системе предпочтений.

Любовь общества направлена на носителей девиантного поведения, то есть тех, кто непосредственно угрожает своим поведением существованию самого общества.

Запад переворачивает всю систему традиционных представлений, на которых он вырос, создавая особый класс людей, которым все должны и все обязаны.

При этом теряется вообще всякое понятие нормы. В интеллектуальной среде это называется «расширение рамок мировой культуры». Выходит, извращенцы – совершенно нормальные люди, а вот тот, кто их не любит и, не дай боже, посмеет выразить свое к ним критическое отношение, немедленно получит в обществе ярлык монстра-фундаменталиста и нездорового человека со сдвинутой психикой…

Однако есть несколько соображений, которые могут послужить нам утешением.

Первое. Несмотря на громкий шум, поднятый «любителями всего нетрадиционного», их, вероятно, не столь много. Но за их шумом и гамом не слышно нормальных человеческих голосов людей, в ужасе взирающих на происходящее. Это как в аудитории: если сто человек сидят и молча слушают выступающего, а пятеро начинают шуметь, то из соседней аудитории будут слышны именно они. В сфере нравственной они, девианты, ведут себя как революционное агрессивное меньшинство. Так же, как большевики в России. Их было мало, но они применяли методы террора и шока. И их щедро проплачивали ненавистники России из-за кордона. Девиантов проплачивают и устраивают их пиар и защиту те же самые силы.

Второе. Это соображение, может, несколько циничное, но вполне оправданное. Компания развратников никогда не сможет стать достаточно большой – ведь детей у них практически нет, а их образ жизни вряд ли ведет к долгожительству. В их среде – высокая смертность, потому что они вступают в борьбу с собственной иммунной системой, защищающей целостность пола.

В любом случае будем надеяться, что здравомыслящая часть Европы опомнится и перестанет направлять свои ресурсы, свою общественную симпатию и любовь на подкормку тех, кто подрывает основы взрастившего их общества.