Семья Голубцовых

Сегодня мы расскажем об одной обычной — и необычной! — семье, несколько членов которой особо проявили себя на поприще служения Церкви и церковной науки.

Протоиерей Николай Голубцов (слева) с братом Алексеем

Как в тяжелую предреволюционную эпоху супруги смогли воспитать в своих детях высокую внутреннюю культуру, готовность к исповедничеству и сплоченность между собой?

Среди тридцати преподавателей, составлявших цвет Московской Духовной Академии в начале ХХ века, особым авторитетом пользовался профессор церковной археологии и литургики Александр Петрович Голубцов, человек редких душевных качеств и разносторонней образованности. Он был сыном бедного сельского священника, окончил Костромскую духовную семинарию и, проявив большое усердие к занятиям, получил возможность обучаться за казенный счет в Московской Духовной Академии, находящейся в стенах Троице-Сергиевой Лавры. Александр был успешным студентом, особенно увлеченным историческими предметами. Работам юноши давали высокую оценку, предсказывая автору научную карьеру. Но не только печатными трудами суждено ему было послужить Богу.

На третьем курсе у Александра появилась невеста – Ольга Сергеевна Смирнова. Она была дочерью ректора Академии, девушкой с незаурядными философскими и общественными взглядами. В ее дневнике можно было встретить выдержки из Добролюбова и Достоевского, отзывы о Чернышевском и цитаты из Франклина. «Труд физический, умственный и нравственный — вот что должно наполнять мою жизнь,— пишет она о своих исканиях,— труд не цель жизни, а дорога, путь, который меня приведет к цели, к исполнению моего назначения».

В чем конкретно состояло это назначение, она еще сказать не могла. Не оставляли мучительные колебания: выходить ли замуж, остаться ли одинокой, чтобы посвятить себя служению сельской учительницы, или поступить в монастырь. Ища исполнения воли Божией, девушка решает поступить по сердцу и принимает предложение замужества. «Я чувствую, что для тебя я должна быть так же необходима, как ты должен быть для меня необходим, ты для меня — и брат, и товарищ, и друг — и вообще человек, во всем гармонирующий со мной»,— пишет она своему жениху. Целью же брака видит она не только личное счастье, но и общественное благо, которому, взаимно поддерживая друг друга, должны способствовать двое любящих людей.

Семья Голубцовых (1909 г.). Стоят слева направо: Наташа, Мария, Иван, Сергей. Сидят: Петр, отец (Александр Петрович), мать (Ольга Сергеевна) с Серафимом на руках; на переднем плане: Алексей (Лёля), Нюра (Анна), Николай и Павел (на велосипеде)

Молодожены поселились недалеко от Академии, в Сергиевом Посаде, в доме на Красюковке. Александр Петрович получил должность младшего преподавателя и с головой окунулся в научную и педагогическую работу. Ольга Сергеевна имела диплом домашней учительницы, но применять свои способности ей довелось в основном по отношению к собственным чадам. Господь благословил ее двенадцатью детьми, десять из которых дожили до взрослых лет. Первенец, Иван, был старше самого младшего, Серафима, на двадцать один год. Организация быта и дисциплины в таком разновозрастном и многочисленном семействе стала для матери тем самым, одновременно умственным, физическим и нравственным трудом, о котором она размышляла когда-то на страницах дневника.

Голубцовы жили как маленькая община: их внутренний семейный мир был основан на христианском отношении друг к другу. Выражалось это, прежде всего, в уважении к трудам отца. Он вел себя с домашними добродушно, но оставался вместе с тем непререкаемым авторитетом. Заботы о большой семье не воспрепятствовали его глубокой исследовательской работе: к пятидесяти годам он завершил две диссертации, написал около полусотни научных статей, не говоря уже о курсах лекций для нескольких учебных заведений. Господь дал ему удивительную работоспособность — и она лишь укреплялась, а не угасала в среде родных. Кроме собственных десятерых детей, профессор опекал двенадцать сирот, оставшихся после ранней кончины братьев: поддерживал их посылками, вещами. Казалось, этот человек, выдающийся церковный историк, был создан для «вечного города» Рима, первых христианских храмов и катакомб, о которых он столь многое знал. Но каждый день после занятий его тянуло домой, на Красюковку — он все же любил ее больше таинственной старины.

Жизнь в доме строилась по распорядку, начиналась с раннего утра и заканчивалась поздно вечером. Привычным, устоявшимся было все — от чаепитий и вечерних прогулок до строго определенного каждому из детей места для приготовления домашних заданий. Вечерним занятиям с книгами уделялось особенное внимание. В комнатах зажигались лампы, и всё погружалось в относительную тишину. Ольга Сергеевна сидела в детской, шила и занималась с младшими, а старшие приходили к ней потихоньку отвечать уроки. Александр Петрович в это время работал в кабинете, его покой никто не смел нарушать. Только трех-четырехлетние любимчики изредка заглядывали к нему, и возвращались обратно с печеньем и пастилой.

Традиционно и очень содержательно отмечались в семье все православные праздники. «Помните, как приходили мы от обедни большей частью врозь — мы поскорее, папа попозже,— писал об этом впоследствии Иван Александрович Голубцов,— а мама <…> встречала с накрытым уже столом, с поданным самоваром и пирогом. <…> Помните, как потом приходил с парадного папа, и мы все в большие праздники шли его поздравлять, а затем, уже и кончив чай пить, и пирога наевшись, все-таки садились за стол снова и слушали…». Отец занимал детей рассказами о житии преподобного Сергия, о прошлом Лавры, ее храмах и ризнице, воспоминаниями о своих родителях, их буднях и праздниках, трудах и бедности,— а иногда вставал вдруг и запевал тропарь… Все это оставляло в детском сердце глубокие впечатления. «Разве эти праздничные чаи не были нашими домашними вечерями любви? Так много ее было тогда за столом, и так непосредственно выражалась она, и так проникала все мгновения праздника...»

Об этих радостных минутах детства Голубцовы будут напоминать друг другу впоследствии, ища утешения среди испытаний, которые, с началом Первой мировой войны и последующих событий, опрокинут навзничь не только страну, но и их личные судьбы. Начало этим скорбям положила в 1911 году ранняя смерть отца. Он скончался внезапно, от инфаркта, который явился следствием постоянного жизненного «горения», перенапряжения сил. Его любимая жена осталась с восемью несовершеннолетними детьми на руках. Младшему, Серафиму, не исполнилось еще и трех лет.

Прп. Алексий Зосимовский (Соловьев)

Этот период — лихолетья, бедности и тревоги — становится для Ольги Сергеевны временем особенно напряженной духовной жизни. Опору для себя и своих осиротевших чад она находит в Зосимовой пустыни, где живет в монашестве старец Алексий, ее троюродный брат. Поездки туда, со всеми детьми, были хлопотны, но стоили затраченных сил и средств. «Отец Алексий был замечательным духовником: строгим, но в то же время и ласковым, духовным отцом в полном смысле этого слова...— писал, уже один из младших сыновей Голубцовых, Павел (в будущем — архиепископ Сергий).— От него выходил я с некоторым чувством благоговения, страха и внутренней радости». Находясь в стесненных, скудных обстоятельствах, располагавших скорее к физическому выживанию, чем к религиозному подвигу, мать смогла выполнить одну из важнейших своих задач: дать детям духовный авторитет, прибегая к помощи которого они могли осмыслить для себя вопросы веры.

После революции 1917 года судьба членов семьи становится близка к трагической. На глазах Ольги Сергеевны умирает в двадцать два года сын Петя и сходит с ума двадцатилетняя дочь Анна. Новая власть лишает вдову пенсии, которую она получала по смерти мужа, и жить становится совсем не на что. Спасая младших детей от голодной смерти, мать увозит их вглубь России. Они находят временное жилище в селе Чашино Тамбовской губернии. Старших, Ивана и Наталью, тем временем ждет арест, связанный с «антисоветской агитацией» и религиозными убеждениями. Это несчастье — случившееся тогда, когда было отнято, казалось, все, что возможно — становится для матери последним, и возможно, высшим моментом сопричастности крестным страданиям. «Я думаю, если Господу угодно, чтобы они страдали за церковное дело, то пошлет им и силу, и хотенье страдать, и мужество, и терпение, и веру…— пишет она в письме.— <…> Но скорбь по плоти, о которой говорил апостол Павел, терзает меня <…> так несносно больно мне это, так нестерпимо жалко детей!»

Иеромонах Сергий (Голубцов), будущий архиепископ

В жизни семьи Голубцовых исполнились евангельские слова: Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Иоан. 12, 24). Жизненный подвиг матери и отца, повлекший за собой их преждевременную кончину, стал основой подвижнического отношения к жизни для их детей. Многим из них довелось пережить гонения и лишения за веру и внести свой вклад в сохранение «малого стада», которым в годы советской власти был круг верующих людей.

Составлено по источникам:

1. Голубцов С.А., протод. Сплоченные верой, надеждой, любовью и родом. М., 1999.

2. Языкова И. Добрый пастырь – отец Николай Голубцов. Доклад на XV Международных Рождественских чтениях «Вера и образование: общество, школа, семья в XXI веке» // www.damian.ru