Воспитание личности и современное общество

 

 

Высокое достоинство и божественное призвание личности состоит в обретении лика. Личность и лик — это также понятия одноименные. Всякий человек — личность, но лишь достигнув святости, он обретает лик.

Таким образом, дерзну предположить, что личность человека может представляться триединым выражением человеческой природы, которая в свою очередь образуется триадой: дух — душа — тело. К слову, это вполне соотносимо и с основной схемой диалектического развития, принятой еще в немецкой классической философии, если рассматривать дух в качестве тезиса, или исходного момента; тело — в качестве антитезиса, или отрицания; а душу — как синтез противоположностей в их новом единстве.

Всякое нарушение гармонии в этом триедином феномене приводит к искажению личности, будь то духовная прелесть, интеллектуальная шизофрения или слабоумие грубой силы. Окружающий мир переполнен плодами таких искажений, и давление патологий на процессы формирования личности человека воистину огромно.

Одним из новейших признаков нарушения внутренней гармонии личности, а иными словами — очевидным диагнозом интеллектуально-нравственного нездоровья современного общества стало его стремление уделять особое значение так называемому «имиджу» человека, — то есть, тому, каким он представляется в среде окружающих его людей.

С одной стороны, это могло бы восприниматься как вполне естественное стремление к соблюдению внешних форм приличия и желание произвести своей персоной благоприятное или выгодное впечатление. Однако на деле в последнее время создание и смена личных «имиджей» стало претендовать на стиль жизни, на способ самореализации. Называя вещи своими именами (и при этом по-русски), мы без труда заметим, что речь попросту идет о личинах, о масках, нередко скрывающих под собой зияющую пустоту.

Но не следует думать, что увлечение «имиджами» свойственно лишь светскому обществу с теми его особенностями, которые классик английской литературы Вильям Теккерей именовал «ярмаркой тщеславия». В церковной среде подобное явление также отнюдь не редкость: это, к примеру, личины «младостарцев» и псевдоблагочестивых «ревнителей не по уму»...

В связи с этим не случайно книге священника Александра Ельчанинова о пастырском служении есть мысль о том, что участнику церковноприходской жизни и носителю священного сана очень важно «не актерствовать».

Как правило, личины порождает и принимает на себя тот человек, триединая личность которого недостаточно развита, а значит и не вполне свободна. Ибо сказано святым апостолом Павлом в его послании к христианам Коринфа, что «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода». А вслед за этими словами Апостол   сформулировал   главный   методологический   принцип   религиозно-нравственного христианского воспитания: «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор. 3: 17-18).

Отсюда мы вновь видим непреложную истину, повествующую о том, что воспоминание о Боге, ревность о сохранении в себе образа и подобия Творца и способность увидеть образ Божий в другом человеке являются самыми верными критериями оценки воистину доброго воспитания личности.

Производными от этого правильного духовного воспитания будут социальная стабильность и здоровая общественная мораль, крепкие семьи и национальное достоинство, сильное государство и нравственная деловая активность, а также многие другие человеческие ценности, которые призваны составить фундамент зрелого и здорового общества.

Беседуя с Божественным Воспитателем, ветхозаветный священник Ездра так говорил Торцу о венце Его творения, о человеке: «Ты воспитал его Твоею правдою, научил его Твоему закону, наставил его Твоим разумом, и умертвишь его, как Твое творение, и опять оживишь, как Твое дело» (3 Езд. 8: 12—13)

Воистину такой путь предлежит перед каждым из сынов Адама, приходящих в мир! Но мы знаем также, что сила Божия в немощи человеческой совершается (см.: 2 Кор. 12: 9), а значит, мы должны позаботиться о том, чтобы Божественные правда, закон и разум были открыты перед человеком от его самого раннего возраста, чтобы они проповедовались, и кто имеет уши слышать, — да слышит!

Коль скоро мы приняли к употреблению понятие о Божественной педагогике, нам надлежит определить и ближайшие педагогические цели, к достижению которых мы призваны в нашей воспитательной миссии. Также нам надлежит обнаружить воспитательную методику, которая будет содействовать достижению этих целей. Правда, закон и разум Творца, о которых говорит Ездра, раскрываются перед человеком при помощи таких параллельных человеческих понятий, как совесть, способность здраво мыслить и умение рассуждать.

Врожденный нравственный закон известен каждому человеку. Это и есть совесть, понимаемая как «совместное ведение» человека и Бога о Законе сохранения человеческой жизни, о ее высоком качестве и небесном достоинстве. Значит, воспитание совестливого человека, то есть самое простое, понятное и доступное каждому родителю или наставнику задание, — это одновременно важнейшая и первоначальная задача также и воспитания религиозного.

И в этом деле нет различий ни конфессионального, ни национального, ни социально-политического характера. Бессовестный человек одинаково непригляден и в Европе, и в Азии, и в Африке, и в Америке...

По словам апостола Павла, цель христианского увещания «есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1: 5). Методологически для нас очень важна последовательность перечисленного, когда чистота сердца христианина-воспитателя и его добрая совесть имеют преимущество даже над его личной верой. Нелицемерный характер личного исповедания является предметом индивидуальной ответственности человека пред Богом.

Апостол далее не случайно подчеркивает, что и в первохристианские времена те, кто отступил от этого правила, «уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают» (1 Тим. 1: 5-9). Добавим, что и в наши дни проблема учительства на церковноприходском уровне нередко отражает именно это прискорбное обличение апостола Павла.

Так, словно продолжая эту мысль, в начале XX века один христианский деятель весьма справедливо заметил, что если бы в российских дореволюционных школах и гимназиях Закон Божий преподавался интересно, то революции не произошло бы...

В этом же первом послании к Тимофею апостол Павел вновь решительно подчеркивает приоритет состояния личной совести над состоянием личной веры и утверждает, что отвергнувшие совесть «потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1: 19).

Учитывая, что апостол от 70-ти Тимофей был новопоставленным Ефесским епископом, святой Апостол предостерегает его о весьма великой опасности для Церкви, которая исходит из самого церковного лона: «...в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» (I Тим. 4: 1-2).

Эти лжесловесники суть ни кто иные, как склонные к сектантству, фанатизму и самочинию члены христианских общин, — по меткому замечанию апостола, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания истины (см.: 2 Тим. 3: 7).

К сожалению, это апостольское предостережение столь же актуально и в наши дни, когда религиозными учителями и духовными воспитателями нередко стремятся стать люди, не имеющие достаточного навыка и опыта личного покаяния, а потому чрезмерно усердствующие в поучении других. Как правило, именно нежелание и неумение выпрямить искривления собственной личности и является глубинной причиной всех тех страхов и панических настроений, проповедь которых отвлекает самих проповедников от врачевания своих духовных недугов.

«Осуждаемое собственным свидетельством нечестие боязливо, — говорит Премудрый Екклесиаст, — и, преследуемое совестью, всегда придумывает ужасы» (Прем. 17: 10). А далее ветхозаветный проповедник поясняет, что «страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка» (Прем. 17: 11).

Способность к здравому мышлению лежит в области важнейших задач светского и духовного воспитания. К сожалению, здравомыслие распространено в человеческом сообществе отнюдь не в той мере, которая необходима для его благополучия.   В   результате  наблюдений  ученые  специалисты  приходят  к заключению, что большинство представителей человеческого рода обладают так называемым квази-мышлением.

Такое псевдо-мышление отличается неспособностью к глубокой аналитической деятельности, отсутствием личных творческих импульсов и стремлений, зависимостью от узкого круга простых понятий и суждений, при помощи которых и совершается упрощенная оценка окружающего мира и себя в самодельном жизненном пространстве. В качестве примера можно привести тот образ мысли, стиль жизни и стереотип поведения, которые повсеместно навязываются массовой культурой — этим самым действенным средством унификации личности и стирания человеческой индивидуальности.

Значит, воспитание личности должно включать в себя овладение культурой мышления, выработку навыка мыслить самостоятельно, привитие вкуса к исследованию явлений социальной, духовной, гражданской жизни и к анализу их причин и следствий. В этом деле религиозное воспитание призвано научить человека изучению самого себя, своего сердца, своей души.

Иными словами, религия формирует метод постижения сути нашего «внутреннего человека», согласно точному определению апостола Павла (см.: Рим. 7: 22; 2 Кор. 4: 16; Еф. 3: 16). А для того, кто имеет навык исследования самого себя, внешний мир уже не является тайной за семью замками или сугубо враждебной средой. Не случайно с древних времен звучат ставшие крылатыми слова: «Мыслю — значит, существую».

Любопытный нюанс есть в определениях из области природы мышления. Различая такие понятия, как разум и рассудок, философы призывают понимать под разумом способность к обретению нового знания, а рассудок рассматривают как способность оперировать уже имеющимся знанием. В продолжение этой мысли можно предположить, что полноценное владение обеими этими способностями составляет мудрость человека.

В одной из библейских книг достижение такого состояния, как мудрость, обуславливается сочетанием разума и доброго расположения сердца (см.: Иудифь 8: 29). Вспомним, что отнюдь не мудрость просил юный царь Соломон у Господа после тысячи жертвоприношений, но — «сердце разумное, чтобы судить... и различать, что добро и что зло» (3 Цар. 3: 9).

Практически это и есть главная цель доброго воспитания, как ее понимает Святая Церковь, то есть, умение различать, что добро и что зло. Именно поэтому в Священном Писании мы находим предельно четкие и точные определения того, что составляет предмет наших сегодняшних размышлений.

В завершение позвольте мне привести пример доброго воспитания, вошедший в равной степени в мировую историю, в общечеловеческую культуру и во всемирную литературу.

«Начало мудрости — страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его», — сказал Давид, который на своем жизненном пути прошел