Жизнь после счастья

Продолжаем публикацию глав книги обозревателя «Российской газеты» Марии Городовой «Ветер Нежность», в основу которой легла ее переписка с читателями.

***

Статья «Корабль спасения», опубликованная в «Российской газете-Неделя», неожиданно для меня получила огромный отклик. Так началась моя переписка с читателями.

Письмо 1. Жизнь после счастья

Каждый день на мой электронный адрес редакция пересылала все новые и новые письма читателей с добрыми словами, пожеланиями сил и успехов мне и моему сыну. Звонил не переставая телефон, нарушая все планы и ломая графики. Раньше я никогда не задумывалась, какая это сила – газета с почти четырехмиллионным тиражом и ее читатели. Меня нашли старые университетские друзья, давно уже живущие в Германии, – им, как оказалось, ссылку на электронную версию «Российской газеты» выслали неведомые мне Анна и Виктор из Англии. Причина проста: у однокурсников в Берлине есть, в свою очередь, друзья, у которых тяжело болеет дочь, и моя статья, по мнению английских Анны и Виктора, должна была вселить в них мужество.

Написал бывший коллега – из Израиля: сидел вечером в интернетовском форуме, а там обсуждают статью его старой знакомой. Очень трогательно, что в один из вечеров позвонила подруга молодости моей мамы – ей газету с материалом принесла с работы дочка. Когда Софья Константиновна (из педагогических соображений) дала прочитать статью своим внукам-программистам, оказалось, что они ее уже читали. Им текст переслали студенты Московского авиационного института – того, где учился мой сын. Таким образом, ребята, делая рассылку среди компьютерщиков, хотели почтить память моего Пети. Спасибо им за это.

Мир вдруг оказался очень маленьким, все рядом – Израиль и Майкоп, Англия и Казань. И люди, как выяснилось, очень связаны друг с другом. Причем в этом мире, пронизанном незримыми связями, читатели «Российской газеты» играют совсем не последнюю роль. В какой-то момент мне даже показалось, что это – не просто читатели газеты или статьи, а некое сообщество людей, объединенных способностью живо, деятельно откликнуться на чужую боль. Сообщество людей очень разных и по социальному положению, и по возрасту, и по национальностям, но обладающих общим свойством души – способностью сопереживать чужой боли. Так, сама того не ожидая, я оказалась втянутой в водоворот под названием «Статья в “Российской газете”». Столько теплых слов, добрых пожеланий, слов поддержки, сколько я получила за эти дни, я не слышала, наверное, за всю предыдущую жизнь. Еще раз спасибо. Спасибо за сопереживание.

Но была и другая почта. И от нее мне тоже никуда не деться, и о ней тоже надо написать, как бы ни щемило сердце. К сожалению, этих писем много, ничуть не меньше, чем писем-пожеланий, и я оставлю их пока без комментария.

«Дорогая Машенька! Простите, что так называю Вас, но мне очень захотелось именно так к Вам обратиться. Я никогда в жизни не писала ни в газеты, ни в журналы и вообще, мягко говоря, не очень доверяю СМИ. Но Ваш рассказ был настолько искренен, что у меня появилось желание поделиться своим сокровенным…

Сейчас ноябрь, а люди уже готовятся к встрече Нового года. Город украшен по-праздничному. В прошлом году было все так же. Мы с мужем всегда заранее готовили “сценарии” праздника, чтобы повеселить наших сыновей. Весело встретив бой курантов, решили всей семьей пойти запустить фейерверки. Старший сын отпросился погулять с друзьями. Я тогда еще спросила у него: “Тебе с нами плохо? Почему ты хочешь уйти?” А он ответил: “Ну, что ты, мамуль! Я быстро”. Отпустили его впервые: все-таки парню уже пятнадцать. Через час раздался звонок: “Это из реанимации, ваш сын в тяжелом состоянии, его сбила машина”. Он прожил еще 12 часов, умер 1 января в 13:39. Отпевали его в том же храме, где он крестился, ходил на службы, причащался. На отпевание пришло очень много людей, в том числе его первая учительница, директор и завуч школы. Было очень много детей. Сыночек наш был очень добрым, умным, красивым человеком, учился в художественной школе, играл на гитаре, писал стихи, занимался историческим фехтованием.

А дальше были тяжелые войны. Сначала со следственными органами, которые ничего не хотят делать, затем на судебных заседаниях с адвокатом убийцы. Мы победили, ему дали приличный срок, но от этого не стало легче.

Уже скоро год, как нет моего сына. Я до сих пор не могу в это поверить, наверное, потому, что любовь не умирает. И я знаю, что он молится за нас перед Богом, знает, как нам тяжело без него…

С уважением,

Горшенева Ольга Викторовна».

Или такое письмо, от Ольги Красновой:

«Здравствуйте, Мария! У меня такое же горе, как у вас, – два года назад в автомобильной катастрофе погибли мой муж, моя мама и шестилетний сын Миша. Они ехали отдохнуть к маме в деревню. Мне до сих пор трудно об этом даже думать. Я с ними не поехала по чистой случайности. И теперь я хоть и здесь, но все время думаю о них. Я пыталась читать Библию, но и там я не нашла ответа на вопрос: почему это случилось со мной и с ними? Мне кажется, это только видимость, что я живу, хожу на работу, даже смеюсь. На самом деле я вся в прошлом. Я хочу жить, но не могу.

Ольга».

Или от Натальи Тишковой:

«Здравствуйте, Мария! Пишу в газету в первый раз, да и вообще ваша газета попала мне в руки случайно. Или не случайно? Моя дочь, семилетняя Лена, лежит в больнице; диагноз такой, что мне его даже писать не хочется; и вот мать другой девочки из нашей же палаты читала эту газету – ей ее тоже кто-то дал – и передала статью мне. Нам сейчас с моей мамой (муж от нас ушел) очень трудно, мы уже три месяца в этой болезни моей девочки и все равно надеемся на то, что все будет хорошо. Прочитала вашу статью и не смогла сдержать слез. Вы молодец, такая мужественная, выстояли, нашли в себе силы жить. Ну почему должны болеть, страдать дети? Разве они провинились перед Богом? Расскажите, пожалуйста, где найти вашу книгу? Как вы молитесь? Спасибо за молитву, которую вы напечатали в газете. Кому еще молиться, если болеет ребенок? И можно ли и молиться, и лечиться у врачей одновременно? Еще раз спасибо.

Наталья».

Господи, Наталья, да какое там мужество! Читала и плакала. Эти письма, а еще письма Арифуллиной Мадины из Казани, Кабановой Светланы, Буниной Марины Александровны, всех тех, кто подписал свои письма-исповеди просто именем: Валентин, Ольга, Людмила…

К сожалению, таких писем много, очень много. Статистика с жестокой неумолимостью констатирует, что количество людей, гибнущих во время техногенных катастроф и аварий, растет. А терроризм? А болезни? А природные катаклизмы? Погибают ни в чем не повинные, часто – просто лучшие. Гибнут дети. Почему? Как Бог попускает такое? Эти вопросы во многих письмах, и они, наверное, заслуживают отдельного разговора. Такой разговор, я уверена, у нас еще впереди. Но сейчас мне бы хотелось написать о другом. Такие письма – всегда крик о помощи.

Удивительно, но, несмотря на бурное развитие средств связи, коммуникаций, которое мы сейчас переживаем, человек все равно одинок. И самое страшное, если он оказывается одинок во время такой беды. То есть формально мы все рядом, но по сути – безучастны. Как очень точно заметила читательница из Воронежа Марина Березина: «Каждый день по телевидению рассказывают о катастрофах, авариях, о погибших, но никогда не рассказывают, как потом близкие погибших живут после всего этого».

Марина, живут трудно. И это «трудно» продолжается, как мы видим, не день, не месяц и даже не год. Поэтому так важно, чтобы мы, каждый из нас, оглянувшись, увидели рядом с собой, кому трудно. И нашли в своем сердце слова поддержки и любви для них – как вы, дорогие читатели, нашли их для меня.

Еще раз спасибо.

Мария Городова

P.S. И еще одно письмо – письмо Марины Александровны Буниной:

«О том, что такое горе, я знаю не понаслышке. Я потеряла отца и мужа с разницей в три дня. И осталась с девятимесячным сыном на руках – без работы и без денег. Но дело не в трудностях, которые свалились, – самое страшное было внутри меня. И, сказать честно, в те дни непонимание, чувство произошедшей несправедливости было таким мощным, что я не хотела слышать священников, их вечное “на все воля Божия” – это не помогало. Только потом, благодаря молитве, после прихода в храм, пришло какое-то внутреннее примирение. А еще оно пришло потому, что увидела: кому-то тяжелее. Увидела и захотела помочь».

Молитва Святому Духу

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша

<br>

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Написать автору можно по адресу: pisma-maria@mail.ru