Былое отчуждение преодолено

2006 год может стать для Русской Православной Церкви решающим на пути воссоединения с Русской Зарубежной Церковью.  Об этом, а также о перспективах встречи с Папой Римским и ситуации на Украине, Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй рассказал в эксклюзивном интервью главному редактору московского бюро Русской службы Би-би-си Константину Эггерту.

— Ваше Святейшество, пошел шестнадцатый год Вашего Патриаршего служения. Что Вас больше всего радует и больше всего огорчает в отношениях Церкви с государством и обществом?

— Нормализация церковно-государственных отношений в России и большинстве других стран СНГ - это одно из главных достижений последних полутора десятилетий. Былое отчуждение преодолено, и сегодня Церковь и светская власть активно взаимодействуют на всех уровнях.

Однако не соответствует действительности распространенное, особенно на Западе, мнение, что Русская Православная Церковь добивается статуса государственной. История учит нас, что такой статус может серьезно сковывать силы Церкви, отягощать ее, препятствовать свободному совершению ее миссии. Церковь ценит обретенную свободу и не намерена становиться частью государственного аппарата. В то же время, по моему убеждению, православные христиане вправе рассчитывать на приоритетное сотрудничество власти с Русской Православной Церковью.

Этому есть несколько причин. Вклад нашей Церкви в становление российской государственности, русской культуры, самосознания нашего народа, был определяющим. Русская Православная Церковь - самая многочисленная религиозная община страны, старейший институт гражданского общества. Она пользуется доверием миллионов людей в России и за ее пределами. Ее примиряющее, объединяющее слово, исполненное внутренней силы и нравственного авторитета, не раз спасало страну от сползания в пучину межнационального противостояния.

— Целый ряд общественных дискуссий последнего времени, например, вокруг преподавания курса основ православной культуры в школах, или история с выставкой "Осторожно, религия!" в сахаровском центре, привлекли внимание к отношениям Церкви и общества. Существует ли здесь раскол между Церковью и либеральной частью общества?

— Атеизм не мог исчезнуть и не исчез в одночасье. Семьдесят лет люди воспитывались в атеистическом духе. Когда мы ставим вопрос о преподавании "Основ православной культуры" - даже факультативно, по желанию детей и родителей, то это во многих местах, в частности в Министерстве образования, встречает непонимание. Хотя в целом ряде областей преподавание "Основ православной культуры" стало уже абсолютно естественным и вызывает благодарность учителей и родителей. Ведь каждый культурный человек должен знать историю своей культуры. Незнание православной культуры обедняет человека. Наша культура имеет корни в тысячелетней традиции православного христианства.

— Ваши критики из числа либералов ссылаются на многоконфессиональный и светский характер российского государства...

— Я думаю, мусульмане, представители других традиционных конфессий тоже должны знать культуру той страны, в которой они живут. Мы не возражаем, а, наоборот, приветствуем, если, скажем, в районах компактного проживания мусульман или буддистов будет изучаться культура ислама или буддизма. Это делается в Татарстане и Башкортостане.

— Каково отношение Русской Церкви к идее прав человека? Многие западные церкви нашли свой подход к ней, равно как и к идее свободы совести.

— Мы всегда выступали за права человека. Недавно Президент Путин сказал, что Русская Православная Церковь была в СССР единственной инакомыслящей организацией. Та свобода, которая достигнута сейчас, приветствуется нами. Религиозные объединения сегодня могут свободно проповедовать, а не только исполнять религиозный культ, как это формулировало Положение о религиозных объединениях 1929 года.

Этой свободы удалось добиться еще на исходе советского времени. Я в эти годы был народным депутатом, и тогда вырабатывался первый закон о свободе совести. С советскими юристами тогда было работать нелегко. Они считали, что Положение 1929 года эталонное, а оно было дискриминационным. Ведь было запрещено преподавание религии, осуществление социальной деятельности. Сейчас мы пользуемся этим, и в меру возможностей осуществляем и социальную деятельность, и религиозное образование во всех возрастных группах среди тех, кто обращается к нам.

— Ваше Святейшество, Православная Церковь и Вы лично - это та часть гражданского общества, которая не устает напоминать россиянам об ужасах коммунистического режима. Вы каждый год служите панихиду на полигоне в Бутово под Москвой, где были расттреляны десятки тысяч людей. Вас не беспокоит наметившаяся в последнее время в России тенденция обеления советского прошлого, стремление говорить о нем либо хорошо, либо ничего? Как относиться к прошлому?

— Нельзя отрицать все, что было в прошлом. Была обеспеченная старость, социальная помощь, бесплатная медицина. Люди, потерявшие свои сбережения, копившие деньги на черный день или для похорон, естественно, потом тяжело переживали.

Но в отношении религии советское время было дискриминационным. В двадцатые-тридцатые годы за веру расстреливали. А разрушение храмов продолжалось и после войны. Еще в шестидесятые годы многие храмы были взорваны и разрушены.

— Вы думаете, что Россия уже подошла к порогу примирения со своей историей?

— Делаются попытки примирения. Одна из них - возвращение из эмиграции останков писателя Ивана Шмелева, генерала Антона Деникина, философа Ивана Ильина. Я думаю, время должно изгладить противостояние. Смотрите, сегодня восстанавливаются кладбища немецких солдат времен Второй мировой войны. Взгляните на Бородинское поле. Там памятники и французам, и русским. Они ведь не сразу были восстановлены. Должно пройти время, чтобы прошло ожесточение. Время лечит и должно вылечить те обстоятельства, которые разделяли наш народ в годы гражданской войны.

— Как вы оцениваете первые месяцы понтификата Папы Бенедикта XVI? Каково нынешнее состояние отношений между Русской Православной и Римско-Католической Церквами?

— Пока рано говорить о конкретных сдвигах в отношениях. Мы привествуем заявления нового понтифика о необходимости продолжения диалога. Надеемся, что за этим последуют и действия. К сожалению, пока в России, Украине, Белоруссии, Казахстане продолжается практика прозелитизма со стороны Римско-Католической Церкви. Людей, которые крещены в Православии или корнями уходят в Православие, пытаются обратить в католичество. Особенно это касается детей. Многие католические миссионеры в России создают детские дома, берут детей, крещенных в Православии, и воспитывают их в католическом духе.

Не преодолено пока существующее противостояние в западных областях Украины, где Греко-Католическая Церковь проявляет себя крайне агрессивно в отношении Православия. Скажем, во Львове до сих пор нет ни одного храма, где совершалось бы богослужение на украинском языке для прихожан Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.

— В этой связи, насколько серьезно перенос кафедры Украинской Греко-Католической Церкви из Львова в Киев осложнил отношения с Ватиканом и собственно с греко-католиками?

— Да, это акт, который усложнит отношения. Ясно, что в западных областях Украины много греко-католиков, но в Киеве греко-католическая паства очень незначительна. Строительство огромного униатского собора осуществляется с перспективой на дальнейшее развитие прозелитизма и укрепление греко-католиков не только в западных областях, но и в центральной Украине.

— Многие считают, что Ваша встреча с Папой Римским в третьей стране могла бы способствовать выводу ситуации из тупика.

— Видите ли, речь об этом идет с 1997 года, со времени прежнего понтификата. Но наш подход к этой встрече отличается от подхода римско-католической стороны. Для чего встречаться перед телекамерами? Чтобы показать миру, что у нас нет проблем? Но ведь у нас есть проблемы. Нужно их сначала преодолеть, а уже потом встречаться. Обыкновенно, на встречах такого уровня не решаются вопросы. Такие встречи должны быть хорошо подготовлены. Для того, чтобы она состоялась, должны быть решены те вопросы, которые беспокоят Русскую Православную Церковь и ее паству.

— Но ведь проблемы, которые беспокоят православных и католиков, одни и те же. Обмирщение, распространение эзотерических верований, культ потребления...

— Здесь у нас общая позиция. Скажем, когда в процессе принятие Европейской конституции решили изъять из ее текста упоминание христианских корней Европы, Ватикан выступил против, и наша позиция была такой же. Вся европейская культура основана на христианской традиции. У нас есть точки соприкосновения, и это дает надежду, что их число может увеличиться.

— До его избрания Папой Вы не встречались с тогда еще кардиналом Ратцингером?

— Нет, не доводилось.

— Вернемся к украинской ситуации. Многие в этой стране выступают за создание автокефальной православной церкви, независимой от Москвы. Как Вы видите развитие ситуации на этом направлении?

— После распада Советского Союза во многих из пятнадцати суверенных государств на националистической почве возникло представление о том, что в независимом государстве должна быть независимая от Москвы церковь. Но не может пятнадцать независимых православных церквей создаться на территории бывшего СССР.

Мы понимаем, что в независимой Украине большая территория и миллионы верующих. Мы предоставили Украинской Церкви широкую автономию во всех административных, финансовых, хозяйственных, издательских делах. Мы сохранили только молитвенное, духовное единство. Я не раз говорил руководителям Украины, что разорвать эти духовные связи нам не дано. История и Господь Бог нам не простят, если эти связи будут разорваны. Мне понравилось выступление председателя Верховной Рады Владимира Литвина. Он, поздравляя с семидесятилетием митрополита Владимира, главу Украинской Православной Церкви, сказал, что, по его мнению, государство не должно вмешиваться в церковные дела, а наоборот, должно прислушиваться к мнению Церкви.

— А Вы ощущаете это вмешательство?

— Да, постоянно. На протяжении многих лет некоторые политики ставят задачу во что бы то ни стало создать церковь, независимую от Москвы. Но ведь это значит резать по живому! Сколько у нас смешанных браков, сколько святых, которых мы чтим вместе!

— Как обстоят дела с воссоединением Русской Православной Церкви с Русской Православной Церковью Заграницей? Многие ожидали возобновления евхаристического, молитвенного общения этого в 2005 году, теперь речь идет о 2006 годе.

— Диалог с Русской Зарубежной Церковью в целом идет достаточно успешно. Говорить о конкретных сроках завершения диалога сегодня было бы преждевременным. Проведено пять совместных заседаний комиссий по переговорам Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Состоявшееся обсуждение многих проблем вселяет надежду, что и оставшиеся вопросы будут решены. Наш Архиерейский Собор одобрил позицию Московского Патриархата. Теперь мы ожидаем Всезарубежного Собора РПЦЗ, который состоится в мае 2006 года, и тех решений, которые он примет.

Молитвенное общение у нас уже восстановлено. Делегация Зарубежной Церкви во главе с митрополитом Лавром участвовала в Патриарших богослужениях - во время освящения храма Живоначальной Троицы в честь Тысячелетия Крещения Руси и храма на Бутовском полигоне, и в праздник Вознесения Господня. Но восемьдесят лет разделения, конечно, оставили своей след в душах и сознании людей. Нам нужно преодолевать это разделение. Но политических причин, приведших к созданию Зарубежной Церкви, больше нет.

— Сохранят ли приходы РПЦЗ автономию в случае воссоединения?

— Да, мы считаем, что они должны иметь широкую автономию. Но молитвенное поминовение Предстоятеля Русской Православной Церкви должно осуществляться. Это должно свидетельствовать о единстве Церкви.

— Приходы Русского экзархата Константинопольского Патриархата, которых особенно много в Европе, пока не включаются в объединительные процессы?

— Пока да. Есть среди некоторых священнослужителей тенденция к сближению, есть и противодействие. Большими успехами здесь мы похватсться не можем. Но мы всегда готовы к сотрудничеству, диалогу. Мы с любовью вспоминаем покойного архиепископа Сергия, при котором было восстановлено молитвенное, евхаристическое общение. Это был настоящий прорыв.

— Ваше Святейшество, что пожелаете аудитории Би-би-си в преддверии Рождества?

— Хочу пожелать слушателям Би-би-си, всем верующим разных конфессий, чтобы каждый ощущал, что с нами Бог. А если Бог с нами, а мы с ним, то легче будет преодолеть все трудности и испытания, стоящие на нашем пути. Дай Бог, чтобы новый год принес всем жителям Земли меньше огорчений, тревог и потрясений. Пусть он будет годом мира, созидания и благополучия.