«Утешиться с вами верою общею…» (Рим. 1: 12)

Хочу поделиться своим «миссионерским» опытом. Зачем?.. Может, просто от… обиды. Знаю, что это грех.

Более десяти лет назад мы пришли, так сказать, к порогу Церкви. Тогда у нас в городе почти не было хорошей литературы, мы вырывали друг у друга книги профессора Дунаева, о. Андрея Кураева, о. Антония (Сурожского), пытались читать святоотеческую литературу. И было огромное желание послужить Церкви. Пробовали проводить уроки литературы, анализируя произведения с точки зрения Православия. Очень боялись впасть в какую-нибудь ересь или прелесть. Читали все, что могли найти, постоянно делились информацией. Естественно, пытались перестроить свою жизнь, посещали богослужения, молились, постились.

Не могу сказать, что все было бесполезно. Может, что-то посеять нам и удалось, мы ведь обращались к Богу за помощью и хотели сделать это не для себя. Постоянно сталкивались с открытым недоброжелательством со стороны коллег, родителей, бывало, что и учеников. Как-то больше себя в этом винили: значит, не смогли, значит, что-то сделали не так. Вообще жить в атмосфере недоброжелательства не очень приятно, а когда еще и нет уверенности, что правильно поступил…

К чему я это вспоминаю? К тому, что тогда нас не поддержал никто из священников (может, кому-то повезло больше, не знаю). Ваши мальчики простояли несколько дней – и вот уже мелькает слово «унижения». А у нас просто иногда все болело, не хотелось на работу идти. И насмешки были, и издевательства.

И вот не забуду, наверное, никогда – потому что не понимаю: зачем так было говорить? Мы разработали, как смогли, сверяясь с Законом Божиим и той литературой, которая была у нас, курс уроков, провели в школе конференцию, у подруги в классе дети написали несколько рефератов. Принесли нашему священнику посмотреть, не погрешили ли в чем? нет ли ошибок? Он сказал (очень этак свысока, даже брезгливо): «Вечно вы, интеллигенция, ищете кумиров. Из Пушкина сделали святого, а он был обыкновенный грешник. Молились бы святой Варваре. Впрочем, если делать нечего – пишите, чтобы дурь в голову не лезла». Не было и речи, чтобы делать святого из поэта… Я понимаю, что у нас принято ругать интеллигенцию. И однозначно оправдывать священников. Но, может, пора отвлечься от того, что писали в брошюрках конца XIX века; мы ведь не та интеллигенция. Да и вообще презрение и высокомерие угнетают. Надеюсь, ученики Сретенской семинарии так никогда не скажут. Сами пробовали выйти в народ и увидели, какая темнота и дичь у людей в головах. Кроме того, обычные рядовые учителя давно уже делают то, на что вы решились только что. И если Церковь будет не помогать, а вместе с атеистами улюлюкать, у кого хватит сил продолжать?

Сейчас моя подруга работает в вечерней школе в колонии. Ее ученики – осужденные. Она продолжает то, что начала, а у меня сил нет. Может, гордыня. Все, что могу, – привозить ей православную литературу, журналы. Ее ребята пишут рефераты по творчеству Вознесенской, по роману «Мастер и Маргарита», «Белая гвардия». Очень хотят креститься, исповедаться, причаститься; ждут священника. Он не может найти время. Это понятно: много дел. Но это же люди – и это зона, а вдруг кто-то просто не дождется? Как мой отец не дождался, когда умирал от рака, а тот же батюшка, что «отбрил» нас, назначил срок через неделю. Понимаю, что «Бог все видит»… Так всегда говорят. Но если Он все видит, зачем тогда семинаристы пошли раздавать Евангелия? Пусть бы Он и привел тех, кому надо, к Себе Сам, правда?

Я не хочу сейчас ругать священников, просто с некоторым облегчением поняла, что семинаристы, многие из которых – будущие священники, испытывали те же трудности, что и мы. Вот только нам слова доброго никто тогда не сказал, одни замечания: гордыня, высокоумие – полный набор православных терминов. Неужели нельзя поддержать и помочь интеллигенции, вместо того чтобы вменять ей в вину то, что было совершено другими людьми в других исторических условиях? Да нас и интеллигенцией-то можно назвать с оговоркой: родители – служащие, рабочие. Может, эти мальчики, став батюшками, вспомнят, как было им тяжело и страшно, и просто пожалеют тех, кто в таком же положении.

И еще. Вы в Москве живете, словно в ином мире. В глубинке все гораздо тяжелее, страшнее и безысходнее (прибавьте бытовую неустроенность: зарплата учителя очень низкая). Даже не знаю, стоит ли просить… Моя подруга очень нуждается в литературе для учеников. Нужны книги Ю. Вознесенской («Мои посмертные приключения» прочитали очень многие, книга практически живет в отрядах, ребята очень хотят прочитать «Кассандру» и «Ланселота»), В. Николаева, о. Андрея Кураева, проф. М.М. Дунаева, Честертона, Льюиса, журнал «Фома». Она очень хочет послать Ю. Вознесенской работу ученика, посвященную творчеству этой писательницы, но не знает адреса. Я привожу все, что могу найти, но у нас проблемы с деньгами, к тому же «достать» нужные книги не всегда возможно. Я не хочу, чтобы было известно, в каком городе и в какой колонии она работает: если она лишится работы, ее семье нечего будет есть – в самом прямом смысле слова, так что она рискует по-настоящему, просвещая ребят. И, кроме того, не хочу, чтобы были неприятности у батюшки этого городка, хотя его хладнокровия не понимаю. Но если вдруг кто захочет реально помочь человеку, каждый день делающему то, что мальчики-семинаристы сделали два раза… простите за сарказм… может, можно прислать для колонии эту литературу на мой адрес, а я доставлю. Бог свидетель, я не лгу и прошу именно для этой цели.

Письмо получилось сумбурное, потому что не знаю, как относиться к рассказам о миссионерском служении семинаристов… Пусть это будет почаще, а то священники иногда бывают очень жесткие – не по-хорошему. Впрочем, это дело архиерея. Может, мой тон покажется агрессивным, но вообще-то заметки мне понравились, радует то, с какой искренностью ребята занимались раздачей подарков, и особенно то, что у них будет теперь более адекватное представление о людях. И вообще радует и удивляет то, какие они чистые и светлые.

А если вам собрать рассказы простых людей – не семинаристов, не священников – об их «миссионерском служении»? Ведь тогда появится возможность и исправить ошибки, и выстроить работу более эффективно? Думаю, многие рады были бы поделиться опытом… А если бы семинаристы посоветовались заранее со специалистами, работающими с людьми, с теми же педагогами, то им, может, дали бы дельные советы (как привлечь внимание людей, как говорить и т.д.).

Пишу неловко, потому что не покидает привычное ощущение, что это не нужно, что опять одернут и укажут место. Но уж как есть.

Благослови вас и ребят Господь. Успехов вам в служении.

Если кто-то пожелает прислать литературу, мой адрес:
454133, Челябинск, п. Аэропорт, д. 25, кв. 3.
Золотовой Ларисе Владимировне.