Дела человеческие

На Бога уповаю, не боюсь; что сделает мне человек?
(Пс. 55: 12)

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного
(Мф. 18: 10)

Потом прошло время, праздники закончились, и народ наконец вернулся к привычным делам, а он всё так же бродил по двору, потирая замерзшие руки, всё так же радушно улыбался, издалека приветствуя всех встречных. Так его и прозвали – С Новым годом.

Зима в нашем приморском городе, обычно мягкая и малоснежная, в этом году сыпала снегопадами и задувала ветрами. Днем часто бывала почти весенняя оттепель, но к вечеру сильно подмораживало, слякоть превращалась в лед, и запоздалые пешеходы, укрываясь от колючего ветра, осторожно брели по скользким дорожкам. Всем хотелось спрятаться в теплом жилище! И никто не обращал внимания на одинокую фигуру, съежившуюся от холода. Никто не задумывался, где проводил ночи этот странный человек с кроткой улыбкой. До него не было дела ни милиции, ни городским социальным службам, ни людям, которым он желал здоровья каждое утро и каждый вечер, – никого не интересовало, почему он оказался в нашем дворе.

Сначала к нему пришли животные. Однажды утром мы увидели С Новым годом в окружении трех большущих псов, похожих на овчарок. Они не лаяли, но кидались к каждому человеку и крутились вокруг, пугая своим грозным видом. Однако страх этот оказался напрасным, вреда от них не было никому, и вскоре даже мамаши, гуляющие с детьми, перестали их бояться. Псы свирепо облаивали посторонних нетрезвых мужчин или группки подозрительных подростков, иногда задерживающихся в нашем дворе, и чужих собак. Вожаком в этой стае был лохматый черный пес с крепкими лапами и благородной статью. В его глазах, когда он смотрел на людей в ожидании какого-нибудь подаяния, не было подобострастия, и он никогда не вилял хвостом, как его сородичи. Позднее появилась еще одна очень ухоженная собачка, с единственным темным пятном на белой шерсти и черными ушами, очевидно потерянная или выброшенная хозяевами, которая всегда скромно держалась возле Вожака. Самое удивительное, что С Новым годом подзывал собак тихим свистом, а они, скорее почувствовав его, нежели услышав, бежали на этот свист, где бы ни находились. И вскоре жители привыкли к человеку со стаей собак, сутками дежурившему в нашем дворе.

Нашлись сердобольные люди, которые стали их подкармливать. Среди них оказались и такие, которые ненадолго задерживались, чтобы поговорить с мужчиной, подать ему денежку. Чаще всего рядом с ним я видела Алевтину Николаевну, пожилую женщину из своего дома – одноподъездной многоэтажки.

Наш старый дом был когда-то ведомственным, то есть почти все проживающие в нем люди в свое время работали на одном предприятии, очень хорошо знали друга и дружили семьями. В подъезде всегда было чисто, стояли кадки с цветами, а на первом этаже вместо жилых квартир располагался детский клуб с различными кружками. Этим клубом руководила Алевтина Николаевна, и вся наша ребятня, подрастая, проходила через ее руки. Вместе со взрослыми и детьми она сажала деревья вокруг дома; благодаря Алевтине Николаевне во дворе у нас всегда был порядок и ничто не ломалось. А потом клуб закрыли, этаж заселили, бывшие дети выросли и сами стали родителями, многие жильцы разъехались, поменяв квартиры, – и теплая атмосфера нашего дома пропала вместе с цветами на лестничных пролетах. Не стало и зеленого массива, вместо которого появились стоянка для автомашин и автозаправочная станция. Мир вокруг потускнел. Но Алевтина Николаевна по-прежнему сажала цветы, воюя с серостью в нашем микрорайоне. Она-то и приодела С Новым годом в теплый тулупчик, когда-то принадлежавший мужу; потом кто-то подарил ему шарф, вязаную шапку, кто-то – рукавицы – и он уже не так покинуто ежился от январской стужи. В самые холодные дни он находил приют в супермаркете: охрана не гнала его, позволяла погреться, взамен он расчищал снег и убирал мусор вокруг торгового комплекса. Иногда ему перепадало что-нибудь горячее, и можно было видеть, как он ел, сидя за магазином на ящике в окружении своих собак. Аккуратно, не спеша, не жадно, не забывая с ними делиться. Он мало походил на типичного бомжа. Когда я сталкивалась с ним взглядом, что-то заставляло меня опускать глаза. И мне не давали покоя вопросы: что происходит с людьми в наше время? кто запустил эту страшную селекцию?

Как-то раз я стала свидетельницей скандала, который вспыхнул в супермаркете.

К вечеру в нем всегда было много народу: возвращаясь с работы, люди спешили купить что-то к ужину, женщины обычно торопились и нередко нервничали. А в тот февральский день выпал обильный снег, который начался с вечера и продолжался почти сутки. Дороги не были расчищены, транспорт встал, утром люди, издерганные, штурмом брали редкие автобусы, ругая и городскую власть, и небесную канцелярию. Однако, справедливости ради, требуется добавить, что по распоряжению мэрии рабочий день был сокращен на час, чтобы люди смогли засветло добраться домой. Но в супермаркет, несмотря на широкий подъезд к магазину, свободный от снега, не привезли хлеб, что и стало поводом для шумной сцены. Негативная энергия, накопившаяся за день, нашла свой выход. Очевидно, повод был подобен той «копеечной свече», которая сожгла Москву.

Первыми начали проявлять возмущение несколько женщин. Вышедший администратор постаралась их успокоить, объяснив, что хлеб подвезут в течение часа и надо зайти попозже. Женщины не уходили и, стоя возле оконных витражей, тихо роптали. Вдруг к одному из кассовых аппаратов стремительно направилась молодая дама с надменным лицом, в распахнутой дорогой шубе из серо-голубой норки. Одной рукой она толкала тележку, полную продуктов, в другой был товарный чек, который, не обращая внимания на покупателей, она сунула кассиру:

– Вы считаете, я должна дважды платить за один и тот же товар? Думаете, я поленюсь проверить чек? Или вы надеетесь, что вам сойдет с рук мошенничество, потому что у вас всегда полно народу?

На беду за кассой сидела девушка, которая не отличалась церемонным обращением с покупателями. И обычно они предпочитали встрече с ней более длинные очереди в других кассах. Глянув сбоку на рассерженную даму, она небрежно отмахнулась, как будто отодвигая ее в сторону, и спокойно изрекла:

– Успокойтесь, женщина, сейчас обслужу покупателя и разберемся, кто тут из нас мошенник!

Дама в норке, скорее всего не привыкшая к отпору, сначала остолбенела, но в следующий момент, побагровев, так толкнула свою тележку, что та, отлетев на середину зала, едва не сбила с ног очень крупную женщину. Вовремя отскочив, женщина, тем не менее, набросилась не на хозяйку тележки, а на кассира. Обе закричали в один голос:

– Кто вам дал право так разговаривать с покупателями? Это последний день, когда вы здесь восседаете! Немедленно пригласите администратора!

Казалось, даже мех на шубе дамы поднялся дыбом.

– Почему вы нервируете людей? На работе тебя дергают… приходишь в магазин отдать свои деньги – и тут норовят нахамить или обмануть! Почему вы торгуете просроченными продуктами? – женщина, едва не пострадавшая от тележки, всей своей массой надвигалась на кассира, потрясая в воздухе какой-то банкой.

– Я сейчас вызову охрану, а не администратора! Врача, к сожалению, не смогу пригласить, – нервам девушки-кассира можно было позавидовать: она ответила совершенно спокойно, продолжая работать. Но администратор уже подходила к кассе, очевидно услышав крики, и дама в норке устремилась к ней навстречу с протянутым чеком. Администратор улыбнулась:

– Могу предложить вам кофе, пока наши сотрудники разберутся с вашим чеком.

– А с просроченным товаром когда вы разбираться будете? – полная женщина уже трясла своей банкой перед администратором.

– Нет уж, хотелось бы, чтобы вы разобрались и с чеком, и с вашим продавцом в моем присутствии, а кофе я и дома смогу выпить! – заявила дама.

Девушка-кассир, не поворачивая головы, по-прежнему совершенно спокойным тоном сказала:

– Кофе ей вряд ли поможет. Посмотрите, Мариночка: у нее же метелики в глазах. Предложите что-нибудь покрепче. А с чеком не будет проблем, не беспокойтесь.

Администратор повернулась в сторону продавца, но та продолжала невозмутимо обслуживать очередного покупателя. Дама, широко раскрыла глаза и заморгала густо накрашенными ресницами. Она растерялась и, глядя то на администратора, то на кассира, ожидала, вероятно, решительных действий со стороны руководителя. Но администратор обратилась к дежурной по залу:

– Проверьте, пожалуйста, содержимое корзины и чек, – а затем вновь с улыбкой предложила даме:

– Я бы попросила вас пройти ко мне в кабинет…

Но тут не выдержала одна из женщин, ожидающих подачи хлеба. Устав бесцельно стоять у витражей, они подошли во время ссоры и стояли поодаль, наблюдая за происходящим.

– Что же это за порядки в вашем магазине? – закричала она. – Кому-то кофе предлагают, а кто-то второй час хлеб ждет – и никакого уважения!

И очередь заволновалась…

– Хлеб у них всегда привозят поздно, в самую последнюю очередь!

– Почему вы не реагируете на вопрос о просроченном товаре?

– Сколько можно терпеть хамство вашего кассира? Почему вы не найдете на нее управы?

– Почему у вас бомжи ютятся и паразитов разносят?

Этот ли вопрос заставил народ замолчать или сообщение, что хлеб наконец-то подвезли, только собравшаяся толпа вдруг разом схлынула, и шум стих так же неожиданно, как и начался.

А ночью опять шел снег. Он падал и падал, проклинаемый дорожными службами, и устилал землю на радость детям.

Неизвестно, что выяснилось в итоге этой сцены, чем она закончилась для ее участников. Но девушка по-прежнему уверенно держалась на своем месте, и покупатели всё так же старались обойти ее кассу. Вот только С Новым годом уже больше не пускали в супермаркет.

В нашем дворе был уютный зеленый островок и в глубине его, среди кустов сирени, укромная беседка – обожаемое всеми место. Как повелось с прошлых времен, в беседке не мусорили, ничего не вырезали и не поджигали – подростки из чужих дворов здесь вели себя сдержаннее. Летом в ней любили посидеть пенсионеры, прячась от полуденной жары. Отсюда мамы и бабушки наблюдали за ребятишками, которые копошились в детском городке. Вечером беседка принадлежала молодежи, а ночью – влюбленным. Даже в холодное время, защищенная от ветров, она не пустовала. Здесь, бывало, частенько сиживал С Новым годом. Сюда для него и собак приносили еду. Но, очевидно, не всем приходилось по нраву это соседство. Однажды ночью жители нашего дома проснулись от яростного собачьего лая, а утром люди увидели страшную картину: беседку подпалили и белой краской на ней написали: «Долой бомжей!» Вокруг беседки снег почернел от копоти, и повсюду валялись какие-то полусгоревшие тряпки. В это утро некому было приветствовать жителей нашего двора. С того времени С Новым годом стал куда-то пропадать на несколько дней, иногда его не было видно целую неделю, и двор как будто пустовал без него. Но потом он опять появлялся и с неизменной кроткой улыбкой по-прежнему повторял всем прохожим: «С Новым годом! С Новым годом! Доброго здоровья!»

Весна наступила неожиданно: растаял снег, вода напитала землю, из-под которой полезла первая нежная травка. За зиму С Новым годом осунулся, оброс бородой; собаки исхудали, что особенно было заметно по собачке с белой шерстью, ставшей грязно-желтой, в их глазах появилась какая-то человеческая тоска, а Вожак угрюмо посматривал на людей, и у него теперь было порвано ухо. Но уже ярче синели небеса, и весна всех согревала своим теплом. В этот год ожидалась ранняя Пасха, она выпадала на первую неделю апреля. Люди становились щедрее, великодушнее, угрюмые лица расцветали улыбками. Двор наш постепенно оживал, наполненный запахами, звуками земляных и ремонтных работ. С Новым годом тоже был среди «энтузиастов субботников», как называла Алевтина Николаевна самых активных участников. И вот уже веранда сияла свежей зеленью в пятнах солнечного света, а подбеленные деревья вызывали ощущение праздника. И Возрождения.

Ранним утром Светлого Воскресения я возвращалась из церкви по почти пустынной улице. На душе было молодо и певуче. Возле самой остановки меня догнал голубой чистенький трамвайчик, и я пристроилась у окна. Народу было немного: несколько женщин, военный, на последнем сидении два парня лениво потягивали пиво. Трамвайчик стоял в ожидании пассажиров, как вдруг на задней площадке появился С Новым годом. Он был в одиночестве, без привычного сопровождения. Немного помявшись, прошел вперед и сел в кресло напротив парней. Оба мгновенно повернулись в его сторону.

– Это еще что за чучело? – прохрипел один из них.

– А ну проваливай отсюда, старина, пока пропуска не выписали! – мгновенно откликнулся второй.

С Новым годом молча смотрел в окно.

– Тебя поучить вежливости? Учти, я ее вколачиваю ногами… – начал заводиться первый.

– Сейчас будем об тебя пачкать ноги! – угрожающе добавил второй.

Одна из женщин не выдержала:

– Оставьте человека, всем ехать надо!

– Замолчи, тетка, иначе сама побежишь за трамваем! – первый парень, пошатываясь, стал подниматься.

– Ребята, вы не слишком разошлись? – военный повернулся в их сторону.

– Служивый, твое дело сторона, сопи в две дыры!

В трамвайчике стало тихо. И вдруг я услышала робкий голос:

– С Новым годом! Доброго здоровья…

Хохот парней заглушил его слова. Затем тот, что провоцировал ссору, стал носком ботинка выталкивать беднягу из кресла и вдруг пнул ему в живот изо всей силы. Тот охнул, встал и, согнувшись, побрел к дверям.

– Да что же вы, ироды, убогого обижаете! Сегодня ведь Пасха… Креста на вас нет! – возмутилась та же женщина. Но ее никто не поддержал. Молчала и я. Все делали вид, что ничего не происходит. Стоит ли вступаться за бродягу? С Новым годом вышел, и трамвай тронулся.

Бывают минуты, когда судьба дает тебе шанс воспротивиться чьей-то злой воле, встав на сторону человечности, добра и справедливости. Порой от тебя и требуется-то немного. Но горьким будет раскаяние, если ты не воспользуешься этой возможностью.

Я не могла предположить, что никогда больше его не увижу – этого странного человека с робкой улыбкой. Сразу после описанных событий я уехала на две недели в командировку, а когда вернулась, нужно было срочно сдавать отчет, и я с головой ушла в работу. Но однажды на улице меня остановила Алевтина Николаевна.

– Вас что-то давно не было видно… – начала она и, не дослушав моих объяснений, горько вздохнула:

– Значит, вы ничего не слышали о смерти этого несчастного. Эх, дела человеческие…

Его нашли на пустыре, за автостоянкой и старыми железными гаражами. Кто-то из сторожей обратил внимание на тоскливый собачий вой и решил выяснить причину. Зрелище потрясло мужчину: труп обгорел так, что его невозможно было опознать. И только собаки, сидящие над ним, оплакивали в нем человека, которого чувствовали и любили. Об этой трагической смерти немного поговорили и забыли: никто же всерьез не будет заниматься расследованием подобного преступления. Неизвестный бродяга просто исчез – так же неожиданно, как и появился. Оставшись без хозяина, собаки продолжали какое-то время бегать по двору, но вскоре пропали и они.

А потом наступило лето. И вот как-то, играя на том же пустыре, мальчишки из нашего дома обнаружили трех забавных щенков и с радостными воплями притащили их всех во двор, уверяя, что нашли детей Вожака. Захлебываясь от восторга и перебивая друг друга, они рассказывали окружившим их взрослым и детям, как выманивали щенков их из-под каких-то досок, как те сопротивлялись, стараясь грозно рычать и даже кусаться, потому что были совсем дикими. Но мальчишки всё-таки справились с ними и уже распределили их между собой. Ребятишки выглядели настоящими героями, казались такими гордыми и счастливыми, что родители даже не решились возражать против щенков. Все смотрели на щенков с удивлением, потому что они и впрямь очень походили на Вожака: были крупными, лобастыми, с мощными лапами, только у двоих шерсть была чёрная, а у одного белая с темными пятнами на спине. И всем хотелось гладить их по мягкой шерстке.