«Человеколюбие – главная его черта»

Сегодня, 8 августа 2016 года, девять дней, как отошел в мир иной наш замечательный писатель Фазиль (в святом крещении Василий) Абдулович Искандер. В этот день портал «Православие.Ru» публикует беседу с прозаиком Александром Константиновичем Кожедубом, который хорошо знал Искандера, поскольку долгие годы писатели были соседями по этажу и часто общались. Мы попросили Александра Константиновича рассказать о том, каким ему запомнился автор «Сандро из Чегема», а также о том, чему молодые писатели могут поучиться у Искандера.

Фазиль Искандер

– Александр Константинович, вы много общались с Фазилем Искандером, хорошо его знали. Каким он вам запомнился?

Он всегда и в любой ситуации писал. Это был писатель в чистом виде

– Во-первых, Искандер – это писатель в чистом виде. Мы с ним жили в Доме творчества писателей «Внуково» с середины 1980-х до конца 1990-х годов (потом он получил дачу в Переделкине и уехал туда). Во «Внуково» жили писатели, которые были уже состоявшимися личностями. Почти никто не служил, не работал – это было обычное дело. Я тоже с 1985 по 1992 год нигде не работал, потому что был писателем и мне на жизнь хватало, что называется. И Искандер был единственным из всех нас, внуковцев, а нас было больше 37, кто всегда и в любой ситуации писал. Он всю жизнь писал. У него и жизнь такая была несколько замкнутая. Он очень мало контактировал со своими собратьями по перу. И вообще с другими людьми. Потому что был занят творчеством. Это был писатель в чистом виде.

– Причиной его затворничества была работа?

– Да-да, именно так.

– Это роднит его с Дж. Сэлинджером.

– Да, причем они оба такие необычные. И Искандер очень нетипичный писатель. Он выделялся из советской литературы, да и из российской. И юмор его неподражаемый. Мне он нравился как писатель еще до того, как я с ним познакомился. Я первую его книжку купил в 1974 году – «Дерево детства». Там рассказы. С того момента я его и полюбил.

– Чем выделялся Фазиль Искандер?

– Он был ни на кого не похож. Говорят, что писателей заставляли творить. Описывать соцреализм. Но это ерунда. Никто никого не заставлял. Писали, как хотели и как умели. Искандер вообще выделялся. Он особняком стоит в советской, в русской и в мировой литературе.

– Какие его основные произведения вы можете выделить? Какие произведения должен прочитать современный образованный человек?

– Искандер – «взрослый» писатель. Хотя и писал о детях. О детях большие писатели всегда писали очень хорошо. Возьмите Толстого, Горького… С Искандером такая же история. Он очень хорошо писал о детях. Его детские рассказы обязательно нужно изучать в школе. «Созвездие Козлотура» – прекрасная вещь. Его первая. Его крупнейшее произведение – «Сандро из Чегема». Его лучшая вещь, с моей точки зрения. Хотя мне он весь нравится. Я помню его повести и рассказы, которые уже, может, никто и не помнит сейчас. Например «Лов форели в верховьях Кодора». Совершенно замечательный рассказ! Или «Морской скорпион». Эта повесть была опубликована в журнале «Современник».

– В чем загадка слова Искандера?

Сухуми был супермногонациональным городом, и это сыграло свою роль в формировании личности Искандера

– Писатель – это талант. У него был талант. Это раз. Второе: писателя, талантливого человека всегда формирует среда. Абхазия в этом сыграла огромную роль. Я много раз бывал в Абхазии. Я ее уже видел глазами Искандера в каких-то ситуациях… ну, и своими глазами тоже. Сухуми был супермногонациональным городом. Мои однокурсники родом оттуда, друзья. И мы могли встретиться, сидеть за столом – четыре человека разных национальностей. Это был, может быть, один такой в Советском Союзе город. И это сыграло свою роль в формировании личности Искандера. То же самое и с юмором. Он ведь один такой в русской литературе.   

– Вы назвали несколько произведений Искандера. Мне на память пришел «Тринадцатый подвиг Геракла». Можно ли считать образ Харлампия Диогеновича автобиографичным?

– Можно. Но не автобиографичным, а биографичным. Таких людей Искандер показывал, может быть, по-своему, но то, что они существовали в природе, – это факт, это несомненно.

– Говорят, Искандер – писатель для зрелого человека.

– Мне этот посыл не кажется таким уж безусловным. Я его прочитал молодым человеком, только-только закончив университет. Никакой я не был ни зрелый, ни умный, ни мудрый. И он мне, как писатель, понравился и пленил меня. Мне было 22 года тогда. Писатель же свой мир создает. Вот он и создавал свой мир. Свои идеалы реализовывал. Он хорош для всех.

– Фазиль Абдулович однажды сказал: «Вся серьезная русская и европейская литература – это бесконечный комментарий к Евангелию. И комментарию этому никогда не будет конца». А какой комментарий оставил сам Фазиль Искандер?

– Это правда. Роль Искандера в том, что он сумел внести в эти комментарии толику юмора. Как перчинку. Знаете, есть абхазский перец. И вот это прекрасно. Он ведь может любую ситуацию высветить по-новому. И он это умел делать неподражаемо.

– Что лично вам запомнилось?

– Во-первых, Искандер мне запомнился своей добротой. Он был очень добрым человеком. Он очень тепло и по-хорошему относился к людям. Мне кажется, что он не подписал ни одного письма в осуждение кого-то. В то время было модно подписывать письма. А он если и подписывал письма, то только в защиту человека. Человеколюбие – это главная его черта. Он любил свою семью, Антонину Михайловну – супругу. С соседями был доброжелателен. Он никогда никого не осуждал, что в наше время и в нашей среде, надо сказать, не так часто можно встретить.

Он любил всю русскую классическую литературу. Пушкина, конечно, больше других. Льва Толстого. Он, кстати, очень мудро комментировал. Прекрасные статьи. Искандер рос под влиянием, под солнцем русской поэзии – Александра Сергеевича Пушкина.

– Чему могут поучиться у Фазиля Искандера молодые писатели?

– Молодые писатели у него обязательно должны учиться! Я бы ввел такой спецкурс. Чтобы его читали. У Искандера нужно учиться и учиться. Понимаете, мастерство может приходить с учебой. Как мастер Искандер очень много дает авторам. Его надо читать.

С Александром Константиновичем Кожедубом
беседовал Никита Филатов

***

Пять высказываний Фазиля Искандера

1. Если жизнь представляется невозможной, есть более мужественное решение, чем уход из жизни. Человек должен сказать себе: если жизнь действительно невозможна, то она остановится сама. А если она не останавливается, значит, надо перетерпеть боль.

Так суждено. Каждый, перетерпевший большую боль, знает, с какой изумительной свежестью после этого ему раскрывается жизнь. Это дар самой жизни за верность ей, а может быть, даже одобрительный кивок Бога.

2. Верующий человек, как бы он ни был одарен, гораздо менее, чем неверующий, склонен самоутверждаться среди других людей. Его честолюбие направлено всегда по вертикали и всегда ограничено любящим признанием невозможности сравняться с Учителем. Он вечно тянется вверх, заранее зная, что нельзя дотянуться. И самим настроением своей натуры он не может стремиться к коренным, внезапным изменениям в жизни человеческого рода, поскольку не может и не хочет заменять собой Учителя.

Наоборот, неверующий и честолюбивый человек, не имея этого высокого ориентира над собой, чаще сравнивает себя с живущими рядом людьми и, замечая свое превосходство, постоянно укрепляется в нем.

3. Зло может со стороны внезапно войти в человека, и он, не успев опомниться, совершает злодейство. Тогда в чем же он виноват? Он виноват в том, что ему была дана вся жизнь, чтобы не оставлять в душе свободного места для зла. Но он осторожно придерживал свободное место, не давая добру заполнить его, и это место в конце концов заняло зло. Не давал добру расширяться, и в этом был его сознательный грех.

4. Говорят о бесконечных возможностях искусственного разума. Но ни один ученый не может даже заикнуться об искусственной совести. Из этого следует, что любой искусственный разум в главном ограничен.

Вся серьезная русская и европейская литература – это бесконечный комментарий к Евангелию

5. Вся серьезная русская и европейская литература – это бесконечный комментарий к Евангелию. И комментарию этому никогда не будет конца. Все псевдоноваторские попытки обойтись без этического напряжения, без понимания, где верх, где низ, где добро, где зло, обречены на провал и забвение, ибо дело художника – вытягивать волей к добру из хаоса жизни ясный смысл, а не добавлять к хаосу жизни хаос своей собственной души.