Дореволюционный опыт. Повседневная жизнь обществ трезвости. Ч.1 / Православие.Ru

Несмотря на различия между светскими и приходскими обществами трезвости в устройстве и числе членов, их повседневная жизнь и деятельность были весьма схожи.

После утверждения устава духовной или светской властью у учредителей на руках оказывалась резолюция с разрешением на открытие общества трезвости. Теперь дело оставалось за главным – начать работу, но прежде надо было торжественно отпраздновать открытие общества, а для этого подготовить будущих членов к торжественному дню, приготовить место для сборов трезвенников, пригласить почетных гостей и жертвователей, напечатать членские билеты, выбрать день и время открытия. В приходских обществах вся эта работа ложилась на священника и его помощников. Подготавливать паству священники начинали обычно за полгода или за несколько месяцев до предполагаемой даты открытия общества трезвости. Народ приуготовлялся проповедями о вреде пьянства после литургий и вечерен в воскресные дни. Но в некоторых приходах священники просто за несколько дней до открытия общества объявляли об этом событии. Так, например, прихожанин храма в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» сообщает в «Московских церковных ведомостях», что перед открытием общества, накануне, «за всенощным бдением было роздано много брошюр, книжек и листовок о вреде алкоголя»^[1]. В городе Серпухове к открытию общества подготовились более серьезно и помимо проповедей и раздачи листовок до обозначенного дня были вывешены объявления об открытии Братства трезвости, с указанием времени и места этого события^[2].

День открытия общества трезвости обычно назначался на время Великого поста, а точнее – в первое его воскресенье: «Был избран, как наиболее удобный для предназначенной цели, первый воскресный день Великого поста – неделя Православия»^[3]. Некоторые общества открывались в Вербное воскресенье. Вот сообщение об открытии общества трезвости в селе Зуеве Богородского уезда Московской губернии: «Для борьбы же с пьянством и в Зуеве в конце минувшего Великого поста, с благословения преосвященного Тихона, епископа Можайского, было открыто общество трезвости. Нельзя не сказать, что для открытия этого общества в Зуеве избрано было самое благоприятное время – Великий пост… В Вербное воскресенье после литургии последовало открытие общества»^[4]. Нередко днем основания общества назначали дату празднования храмового праздника^[5].

Покровителем общества чаще всего выбирали Божию Матерь, чтобы Она Своим покровом охраняла трезвенников и давала им силы на исполнение обета. Но покровителем всех трезвенников все же считался святой мученик Вонифатий Тарсийский, к которому обращаются с молитвами об исцелении от пристрастия к алкоголю. В честь этого святого и под его покровом образовывались общества и братства в Московской губернии^[6]. Реже встречаются общества, выбиравшие своими покровителями святых, в честь которых был освящен престол храма, где открывалось общество. Иногда выбор покровителя объяснялся тем, что священник почитал и любил того или иного святого. Такими святыми были чаще всего: святой Иоанн Предтеча, святитель Николай, Мирликийский Чудотворец, преподобный Сергий Радонежский, преподобный Серафим Саровский^[7].

В день открытия общества трезвости священник либо один, либо с приглашенными почетными гостями в сане служил Божественную литургию, на проповеди еще раз говорилось о вреде пьянства и о необходимости с ним бороться всеми силами. После литургии будущие трезвенники должны были давать обет, или, как его называли в народе, зарок, перед святым Евангелием и Крестом. Приведем пример обещания трезвенника общества трезвости при Рождественской церкви села Рождественна-Шарапова Московского уезда: «Я, раб Божий, искренно желаю с Божией помощью и по молитвам преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского Чудотворца, в течение обещанного времени воздерживаться от всего опьяняющего. В удостоверение обета сего целую святое Евангелие и Животворящий Крест Христов. Аминь»^[8]. Естественно, пьяные до зарока не допускались, потому что на такое дело человек должен идти с ясным умом и твердой памятью. Отношение к зароку было очень благоговейное, люди понимали, что они совершат большой грех, если нарушат свое обещание перед Богом. Тем самым зарок являл собой некое подобие воли, которая должна была сдерживать человека от пагубного пьянства. Можно сказать, что люди пытались обуздать себя извне, чтобы за ними был строгий присмотр; религиозное обещание, страх перед Богом не давали им нарушать этом обет. «Все мы люди слабые и безвольные. Так душою-то и остановился бы и бросил водку – да нет сил. Ну, а дашь клятву перед святым Крестом и Евангелием, перед образом святого Сергия, Радонежского Чудотворца, – дело другое»^[9]. Священник нахабинской церкви Покрова Богородицы отец Сергий Пермский, энтузиаст трезвенного движения, всегда перед молебном говорил о важности и серьезности даваемого зарока. Батюшка не хотел пугать народ, но предупреждал и сам был уверен, что за нарушение обещания не пить более придется испытать жестокое наказание. Вообще о том, как именно наказывает святой Сергий Радонежский тех, кто нарушил клятву, отец Сергий не говорил, но слухи об этом курсировали по всем близлежащим кабакам. Взять хотя бы трактир Воронова, о котором можно сказать, что его роль в развитии деятельности Нахабинского общества трезвости и росте его популярности было отнюдь не малой. Находясь на полпути и служа перевалочным пунктом, он являлся «сосредоточением всех тех слухов и рассказов об обществе, которые теперь циркулируют по Святой Руси, поднимая значение общества в глазах публики»^[10]. И хотя многие из паломников (так называли тех, кто стремился попасть к отцу Сергию и дать зарок от пьянства), наслушавшись ужасов о том, как карает святой Сергий Радонежский клятвопреступников, нарушивших обет не пить спиртных напитков, и не чувствуя силы исполнить зарок, уходили обратно в Москву, но люди более решительные, понимая, на что идут, укреплялись в том, чтобы принести клятву.

После того, как все члены общества дадут обет трезвости, они должны выслушать молебен святому покровителю общества и получить иконки этого святого^[11]. В основном распорядок дня устанавливался такой: 1. Молебен. Перед ним или после него священник произносит торжественную речь. 2. Речи о значении общества трезвости могут быть заменены чтением отрывков из книг и статей о вреде пьянства. 3. Чтение стихов, пение, музыка. 4. Чтение приветствий. 5. Общая трапеза (чаепитие)^[12]. Во время трапезы и после нее происходила запись членов общества в книгу трезвенников. И все позднее вступившие в члены общества также вносились в эту книгу. Вот как описывает М.В. Шевляков запись в Нахабинское общество трезвости: «Операция эта производилась единолично самим отцом Сергием. В разграфленную на много столбцов книгу заносились имя, фамилия, звание, род занятий, семейное положение и наконец отмечалось, давно ли пьет»^[13].

Так принимались новые члены, а вот для старых, которые решили продлить свой зарок еще на какое-то время, имелась графа, «в которую вносилось при возобновлении зарока, был ли выдержан искус, а если нет – то по какой причине»^[14]. В этой графе попадались такие отметки: «соблазнили товарищи», «разрешено по болезни», «начал пить сам – с горя, после смерти жены», «был на свадьбе брата и не удержался». Однако, как сообщает отец Сергий Пермский, этих не выдержавших зарока в общем было немного – менее одной четверти всего числа членов, причем наиболее неисправными в воздержании были женщины^[15]. И.С. Орлов в своих воспоминаниях приводит пример того, что очень многие после зарока перестают пить спиртные напитки вообще. Он пишет, что «из 30 000 паломников, записавшихся в Нахабинское общество трезвости в прошлом (то есть 1898-м. – А.К.) году, три четверти перестали пить водку»^[16]. Несомненно, что деятельность отца Сергия Пермского приносила большие плоды и была полезна для прибывавших к нему людей.

После молебна, зарока и записи в книгу членам-трезвенникам выдавался членский билет, который они должны были всегда иметь при себе, и в случае, если пьющие товарищи начинали принуждать трезвенника выпить, он должен был показать билет и объяснить, что он не имеет возможности пить, так как состоит членом общества трезвости. Билет был своего рода гарантией от приятельских уговоров и покушений. На билете Нахабинского общества трезвости кратко обозначалось: «Член Сергиево-Нахабинско-Баньковского общество трезвости такой-то. С 1890 года марта 7-го дня по 1890 год мая 7-го дня. Учредитель – священник Сергий Пермский»^[17]. Некоторые общества выдавали своим членам еще и изображение своего небесного покровителя^[18]. Обыкновенно образок был наклеен на картон, обратная сторона которого содержала тексты – молитвы или трезвенных изречений.

Первое собрание членов общества устраивалось обычно в день открытия. Из наличного числа членов, присутствовавших на собрании, по предложению старшего из учредителей или утвержденного руководителя, обычно священника или диакона, избирались председатель и секретарь данного собрания. Учредители представляли очерк своей работы по созданию общества и устава. «Иногда руководитель общества докладывал программу работ и проекты некоторых инструкций. Но это бывает редко»^[19].

После дня открытия общество начинало жить своей уставной жизнью: теперь оно должно было двигаться к цели – бороться с пьянством среди населения. Общества трезвости проводили разные мероприятия, направленные на отвлечение народа от пьянства. Самыми распространенными были духовно-нравственные, религиозные и антиалкогольные чтения, которые проводились в воскресные дни после богослужений. Руководители обществ пытались создать для своих членов альтернативу походам в кабак в свободное время. Председатель Рогожского отделения 1-го Московского общества трезвости не раз в своих речах подчеркивал, что «главной причиной пагубной страсти во многих случаях является неимение возможности у простого рабочего человека употребить приятно, разумно и с пользою свой праздничный досуг. Духовная слепота неграмотных, отсутствие у грамотного простолюдина хорошей книги, невозможность пользоваться небогатому трудовому человеку разумными и полезными развлечениями, отсутствие нравственной поддержки умных, добросердечных людей – вот почва, на которой развивается пьянство»^[20]. Так что в первую очередь общества стремились занять воскресный день трезвенников, обеспечить их полезным досугом.

Например, в Кожевническом отделении 1-го Московского общества трезвости «по воскресным дням в отчетном (то есть 1900-м. – А.К.) году, начиная с 8 октября, в чайной устраивались публичные чтения с туманными картинами»^[21]. План этих чтений каждое общество имело свой, не было каких-то определенных предписаний по этому поводу. Где-то курс был рассчитан на три месяца, а где-то чтения велись в течение года. Но в целом они имели успех среди трезвенников. «Чтения посещались весьма охотно, интерес к ним настолько велик в народе, что на них попадала едва четвертая часть всех желающих. Беседы против пьянства, цель которых была указать на вред от пьянства с нравственной, медицинской и экономической стороны»^[22]. Примерный перечень тем был следующий: «Беседа старого и юного трезвенника о погибельном пьянстве и пользе трезвости», «Вред пьянства, и как уберечься от него», «Пьянство фабрично-заводских рабочих», «Алкоголь – всенародный яд», «Пьянство – окаянство», «Пора опомниться» и проч.^[23] Более основательно были организованы чтения в Даниловском отделении 1-го Московского общества трезвости. Хотя чтения имели не годичный курс, а всего семимесячный, но они проводились два раза в неделю, причем «по воскресным дням в 6½ часов вечера – от Московского общества по устройству публичных чтений, библиотек и читален для народа; по пятницам в 8 вечера – от Комиссии по устройству чтений для московских фабрично-заводских рабочих»^[24].

Комитет Даниловского отделения в своем обществе основал и любительский хор трезвенников. Конечно, немногие занимались в хоре, но это был своего рода кружок, в котором хотя бы часть трезвенников могла проводить свое время.

В числе мер против пьянства общества трезвости намечали также совместные экскурсии членов для осмотра музеев, достопримечательностей, учреждений и прочего, имея в виду «большое воспитательное и просветительное значение этой меры для трезвенников»^[25]. Есть сведения о посещении членами 1-го Московского общества трезвости Покровской общины сестер милосердия. Экскурсия была совершена 29 июня 1909 года по инициативе пожизненного члена этого общества трезвости диакона Федора Ивановича Соколова, впоследствии издавшего брошюру об этом. Естественно, такое времяпрепровождение принесло трезвенникам удовольствие, но «экскурсия эта, кроме удовольствия экскурсантам, имела также огромное научное значение»^[26].

Научно-познавательный характер имели не только экскурсии и выходы в музеи. Этим же просветительским целям служила и библиотека-читальня при обществе. Библиотеки, впрочем, были почти во всех обществах трезвости. «Кроме бесед и чтений, в смежной с залом собраний комнате функционировала читальня для трезвенников, в которой, кроме книг религиозно-нравственного и противоалкогольного содержания, имелись выписанные на средства братства журналы: “В борьбе за трезвость”, “Вестник трезвости”, “Отдых христианина”, “Христианин”»^[27]. Плата за пользование книгами с членов не взималась. Если общество не имело подходящего помещения, то оно просто выписывало газеты и журналы противоалкогольного и развлекательного характера^[28]. Казанско-симоновское общество трезвости при Симоновом монастыре не имело своей библиотеки, но учредители договорились с монастырской библиотекой, и трезвенники могли не только там читать книги, но и брать их домой.

Библиотека Даниловского отделения 1-го Московского общества трезвости к 1909 году имела 3311 книг. Она была типичной для крупных и средних обществ трезвости. Маленькие общества и братства не могли себе позволить создать целую библиотеку, а зачастую у них просто не хватало средств на ее оборудование и приобретение достаточного числа книг. Такие общества ограничивались выпиской только периодических изданий. «Появился спрос на книги и газеты. Для удовлетворения этого спроса частными лицами для трезвенников выписаны: “Русское чтение”, “Трезвые всходы”, “Крестьянское дело”, а обществом – “Сельский вестник”»^[29]. Очень часто библиотеку-читальню в обществе трезвости совмещали с дешевой, а иногда вовсе бесплатной чайной, где посетители могли не только перекусить и выпить чашечку чаю, но и пролистать свежие газеты и журналы. В Кожевническом отделении была своя библиотека, но организаторы решили, что в чайной тоже необходимо иметь журналы.

(Окончание следует.)

^[1] Московские церковные ведомости. 1911. № 2. С. 48.

^[2] Московские церковные ведомости. 1911. № 13. С. 335.

^[3] Московские церковные ведомости. 1891. № 21. С. 319; 1911. № 13. С. 335; 1912. № 6. С. 173.

^[4] Московские церковные ведомости. 1892. № 24. С. 275.

^[5] Московские церковные ведомости. 1911. № 2. С. 48.

^[6] Московские церковные ведомости. 1892. № 24. С. 275; 1908. № 27. С. 697.

^[7] Московские церковные ведомости. 1911. № 2. С. 48; Центральный исторический архив Москвы (далее – ЦИАМ). Ф. 203. Оп. 540. Д. 37. Л. 24; Оп. 542. Д. 3. Л. 2; Шевляков М.В. К истории насаждения трезвости // Исторический вестник. 1909. № 10. С. 199; ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 548. Д. 7. Л. 2; Оп. 545. Д. 14. Л. 1.

^[8] ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 548. Д. 7. Л. 5.

^[9] Орлов И.С. В Нахабино! Личные впечатления и наброски. М., 2001. С. 20.

^[10] Там же. С. 23.

^[11] ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 543. Д. 3. Л. 2.

^[12] Мордвинов И.П. Общество трезвости, жизнь и работа в нем. СПб., 1910. С. 105.

^[13] Шевляков М.В. К истории насаждения трезвости. С. 200.

^[14] Там же.

^[15] Там же.

^[16] Орлов И.С. В Нахабино! Личные впечатления и наброски. С. 25.

^[17] Шевляков М.В. К истории насаждения трезвости. С. 202.

^[18] ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 543. Д. 3. Л. 2.

^[19] Мордвинов И.П. Общество трезвости, жизнь и работа в нем. С. 111.