Споры вокруг личности Ивана Васильевича IV Грозного ведутся вот уже четыре с лишним столетия и не утихают до сих пор. Для одних он – кровавый тиран, одержимый манией преследования, убийца тысяч своих подданных, для других – праведный царь, каравший изменников, державший на себе Русь, вполне достойный канонизации. Когда сталкиваешься с такими полярными точками зрения, возникает соблазн найти нечто среднее, но это – ловушка: среднего арифметического в таких случаях не бывает.
Без гнева и пристрастия
Существует несколько историографических традиций. Первая – дворянская, либеральная, представленная именами Н.М. Карамзина, Н.И. Костомарова и др., – однозначно рисует Грозного тираном-параноиком, загубившим во вторую половину царствования все блестящие результаты его первой половины. Вторая, возникшая в сталинскую эпоху и представленная именами С.В. Бахрушина, И.И. Смирнова, Р.Ю. Виппера, отчасти И.Я. Фроянова, видит в Иоанне Грозном сильного государя, расширившего пределы России, покорившего Казанское, Астраханское, Сибирское ханства, даровавшего России земское самоуправление и т.д. и выкорчевывавшего боярскую измену.
Однако такие видные ученые, как Д.Н. Альшиц, В.В. Шапошник, Б.Н. Флоря, не спешат с приговором относительно деятельности Грозного, но стремятся к объективному, многомерному и всестороннему рассмотрению его деятельности.
Для того, чтобы «без гнева и пристрастия» явить подлинный облик грозного царя, на наш взгляд, надлежит исходить из следующих принципов:
1. следование источникам и отбор наиболее беспристрастных; подчеркнем: абсолютно беспристрастные источники найти для такого времени очень трудно, подчас невозможно;
2. нравственная оценка героя должна исходить из нравственных критериев его среды и эпохи, и по возможности следует реконструировать его собственную нравственную самооценку;
3. в историософской перспективе для оценки героя мы обязаны считаться с реальными фактами, реальными следствиями его деятельности, а не с групповыми и тем более «партийными» взглядами тех или иных историков.
Что касается базы источников, то с ней исследователи испытывают серьезные проблемы. Самый известный источник «История о великом князе Московском»[1], который оказал на историков и публицистов наибольшее влияние, в том числе эмоциональное, не может считаться беспристрастным и правдивым, поскольку он принадлежит перу князя-изменника и изгоя Андрея Михайловича Курбского, Юрьевского воеводы, бежавшего в 1564 году к литовцам. После бегства Курбский воевал против своих соотечественников и единоверцев, и не только мечом, но и пером. Очевидцем событий в России после 1564 года он быть не мог, писал по сообщениям и слухам. Гиперболизм и недобросовестность Курбского зачастую очевидны: десятки тысяч жертв, погибших в Новгороде от рук опричников, – плод его вымысла. В достаточной мере пристрастны и необъективны и показания опричников Таубе, Крузе и Штадена, служивших у Грозного, а затем перешедших в стан его врагов. О правдивости и точности свидетельств Джерома Горсея говорит хотя бы тот факт, что численность погибших во время Новгородского дела он оценивает… в 700 000 человек, а в Новгороде 60-х годов XVI века жило всего-то 30 000.
Не лучше обстоит дело и с русскими источниками. Официальное летописание прекращается с 1568 года. Неофициальные летописи вроде «Псковского летописца» также не составляют полной и объективной картины. Хуже всего с документальной базой: царский архив Грозного был утрачен частично в результате событий Смутного времени, частично в результате пожара 1626 года. Один из главных документальных источников – Синодик опальных, составленный, вероятно, по донесениям опричников, является реконструктом, сделанным на основании разных рукописей ΧVII века[2].
«Тогда натерпелись мы лишений»
Тем не менее, в общих чертах картину царствования Грозного составить все же возможно. Какова она?
Во-первых, не будем забывать, что Иван Васильевич Грозный был сиротой. Его отец, Василий III Иванович, умер, когда Ивану было три года. Отметим, что сама эта кончина была весьма странной, если не сказать более: пустячный нарыв, несмотря на лечение лучшего врача, переходит в обширный сепсис, при этом лекарь всерьез не борется за жизнь пациента, а торжественно объявляет, что болезнь смертельна. Такой видный российский историк, как И.Я. Фроянов, считает, что смерть Василия ΙΙΙ могла быть связана или с отравлением, или со злонамеренно неправильным лечением[3]. Мать Иоанна Грозного, Елену Глинскую, согласно общему мнению, опоили ядом бояре.
Малолетний Иван во всей силе познал горечь сиротства. У него на глазах бояре Шуйские узурпировали власть и расхищали казну. «И чего только они не натворили! Сколько бояр наших, и доброжелателей нашего отца, и воевод перебили! Дворы, и села, и имущества наших дядей взяли себе и водворились в них. И сокровища матери нашей перенесли в Большую казну, при этом неистово пиная ногами и тыча палками, а остальное разделили», – писал позднее Грозный Курбскому[4]. За наружным уважением к царскому сану очевидными были презрение и кичливая спесь бояр-временщиков: «Нас же с единородным братом моим, святопочившим в Боге Георгием, начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище. Ни в чем нам воли не было, но все делали не по своей воле и не так, как обычно поступают дети. Припомню одно: бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас не взглянет – ни как родитель, ни как опекун и уж совсем ни как раб на господ».
В активе воспоминаний Грозного были и убийства его верных слуг Бельских, и расхищение родительской казны, и мятеж удельного князя Андрея Старицкого в 1537 году, и кровавое Московское восстание 1547 года, невозможное без подстрекательства бояр, когда погиб ближайший родственник царя – его дядя Юрий Глинский.
А одновременно с этим Ивану Грозному внушались высокие понятия о его царской власти, о том, что, сообразно словам диакона Агапита, царь по природе, конечно, человек, но властию подобен Христу, Сыну Божию. Высоту его призвания подчеркивало и венчание на царство, свершенное в 1547 году. Однако формальное самодержавие царя ограничивалось на каждом шагу – и традициями, и вмешательством Церкви, и многочисленными советниками типа священника Сильвестра и Алексея Адашева. Сам Грозный горестно резюмирует эти ограничения в Первом послании к Курбскому: «…и так вместо духовных стали обсуждать мирские дела, мало-помалу стали подчинять вас, бояр, своей воле, из-под нашей же власти вас выводя, приучали вас прекословить нам и в чести вас почти что равняли с нами… Потом же окружили себя друзьями и всю власть вершили по своей воле, не спрашивая нас ни о чем, словно нас не существовало, – все решения и установления принимали по своей воле и желаниям своих советников. Если мы предлагали даже что-либо хорошее, им это было неугодно, а их даже негодные, даже плохие и скверные советы считались хорошими»[5].
За фасадом успехов
Возможно, в словах Грозного было и сильное преувеличение, однако, действительно, так называемая «Избранная Рада» – Адашев, Сильвестр, Курлятев и другие – реально правила страной.
Историки считают 50-е годы ΧVI века – время «Избранной Рады» – самым блестящим периодом правления Грозного. Действительно, в это время присоединяется Казанское ханство, Астраханское ханство; проходит Стоглавый Собор; вводится земское самоуправление; принимается новая редакция Судебника; удачно – взятием Нарвы – начинается Ливонская война.
Тем не менее, было бы недолжным преувеличением считать эти победы исключительным достижением кружка Сильвестра и Адашева. В целом ряде событий мы видим руку молодого царя. Именно его решимость и энергия удержали русское войско под Казанью в 1552 году, когда многие воеводы были склонны снять осаду и вернуться домой. Грозному принадлежало решающее слово в принятии плана штурма Казани в октябре 1552 года, он же деятельно участвовал в определении мест, где были установлены русские орудия, сыгравшие решающую роль во взятии города. Такое деяние, как Стоглавый Собор, на целое столетие определивший жизнь Русской Церкви, было немыслимо без активного участия царя, который и созвал Собор, и ставил вопросы пред отцами Собора, и умело, но ненавязчиво вел его ход. Влияние государя Ивана Васильевича ощущалось и в новой редакции Судебника, и в земской реформе, которая оформила и развила и городское, и сельское самоуправление. Наконец, война с Ливонией является исключительно инициативой царя, вызвавшей его трения даже с ближайшим окружением. Как показывают новейшие исследования (А.И. Филюшкин и др.)[6], война за Ливонию связана не столько со стремлением «открыть окно в Европу» – для этого достаточно было бы основать порт в устье Невы, что и сделал впоследствии Петр, – сколько с необходимостью увеличить земельный фонд для служилого дворянства, а равно раз и навсегда покончить с опасностью для северо-западных рубежей Руси.
Однако Грозный видел, что за всеми этими успехами скрываются так и не исправленные беззакония, неправосудие, рознь, неподчинение царю, а временами – измена и прямой саботаж боярства. Митрополит и его приближенные ходатайствовали за явных изменников, бежавших в Литву. Особенно болезненным был для Иоанна Грозного 1552 год, когда он заболел и его ближайшие приближенные отказались целовать крест в верности законному наследнику – малолетнему царевичу Дмитрию, а были готовы поддержать двоюродного брата царя – князя Владимира Андреевича, сына мятежника Андрея Старицкого. На следующий год при весьма странных обстоятельствах Дмитрий погиб: во время паломнического плавания почему-то под мамкой проломились сходни и почему-то царевич утонул. В 1560 году в расцвете лет неожиданно скончалась царица Анастасия – самый близкий царю Иоанну Васильевичу человек. В ее смерти Грозный прямо обвиняет бояр, преследовавших ее при жизни лютой ненавистью и в конце концов, по его словам, отравивших ее[7].
Первая половина 1560-х годов ознаменовалась целым рядом отъездов в Литву и побегов: особенно болезненным было предательство Андрея Курбского, Юрьевского воеводы, который не только выдал литовцам все секреты и планы русского военного руководства, но и лично предводительствовал отрядом против своих же соотечественников и единоверцев. Грозный справедливо сравнивает Курбского с Иудой-предателем и с Иродом: «Представь же себе, как во время военного нашествия конские копыта попирают и давят нежные тела младенцев! Когда же зима наступает, еще больше жестокостей совершается. И разве твой злобесный собачий умысел изменить не похож на злое неистовство Ирода, явившегося убийцей младенцев?»[8]. В этой обстановке, как считал Грозный, необходимо решительно действовать. Но как?
В поисках образца правления
Вынужденный досуг царя Ивана Васильевича в отрочестве и юности способствовал глубокому знакомству с обширным кругом книг и прежде всего со Священным Писанием. Острый и наблюдательный ум царя подсказывал ему, что все прежние политические образцы для нынешней Руси не годятся: Византийская, или, лучше сказать, Восточно-Римская империя, и другие православные государства пали в силу того, что ее цари и правители, по мнению Грозного, слишком сильно зависели от вельмож и Церкви, государство разорялось, частные лица богатели, воинская сила слабела, и дело кончилось турецким нашествием и погибелью. «Посмотри на все это и подумай, какое управление бывает при многоначалии и многовластии, ибо там цари были послушны епархам и вельможам, и как погибли эти страны. Это ли и нам посоветуешь, чтобы к такой же гибели прийти? И в том ли благочестие, чтобы не управлять царством, и злодеев не держать в узде, и отдаться на разграбление иноплеменникам?» – пишет он Курбскому. О русском удельном порядке и говорить нечего: он привел к междоусобице и кошмару татарщины: «Ты сам своими бесчестными очами видел, какое разорение было на Руси, когда в каждом городе были свои начальники и правители, и потому можешь понять, что это такое»[9].
«И в том ли благочестие, чтобы… злодеев не держать в узде и отдаться на разграбление иноплеменникам?»
Что до польских и литовских порядков, которые были вожделенны для части русского боярства в силу вольности польских магнатов, то Иван Грозный прозорливо видел гнилость и бесперспективность этого строя: «Поэтому ты и нашел себе такого государя, который – как и следует по твоему злобесному собачьему желанию – ничем сам не управляет, но хуже последнего раба – от всех получает приказания, а сам никем не повелевает. Но ты не найдешь себе там утешения, ибо там каждый о себе заботится. Кто оградит тебя от насилий или защитит от обидчиков, если даже сиротам и вдовицам не внемлет суд. Что вы, желающие для христианства бед, творите!» Грозный как в воду глядел: в Литве Курбского ограбили, и он так и не нашел управы на своих оскорбителей.
В поисках иных образцов Грозный обращается к Востоку. Весьма популярным на Руси было сочинение Ивана Пересветова «Сказание о Магмет-салтане»[10], где в образе Магмет-салтана выведен идеальный правитель, жесткий, временами жестокий, но мудрый и правосудный. Иван Пересветов провозгласил: «Правда выше веры». В его словах – тоска по правосудию и правде многих русских людей, например знаменитого путешественника Афанасия Никитина, написавшего: «А русскую землю Господь сохранит, ибо нет земли подобной ей, а правды в ней мало»[11].
Но так ли это, неужели правда выше веры? У святителя Николая (Велимировича) есть проницательные слова: «Когда угасает любовь, люди ищут справедливости. На развалинах справедливости люди пытаются выстроить равенство. Когда и это не удается, погибает все». Искони и русское общество, и русское государство утверждались на идеалах любви и братолюбия. Вот как обращается к своим боярам перед смертью победитель татар на Куликовом поле Димитрий Донской: «Подойдите ко мне, да поведаю вам, что совершил я в жизни своей. Старцы – что отцы мне были, средних лет мужи – словно братья, молодые же – как дети. Знаете привычки мои и нрав: при вас я родился, на глазах у вас вырос, с вами и царствовал и землю Русскую держал двадцать семь лет, а от рождения мне сорок лет. И воевал с вами против многих стран, и супротивным страшен был в бранях, и поганых попрал Божией помощью, врагов покорил, княжество укрепил, мир и тишину на земле водворил. Отчину свою, которую передал мне Бог и родители мои, с вами сберег, чтил вас и любил, под вашим правлением свои города держал и великие волости. И детей ваших любил, никому зла не причинял, ничего силой не отнимал, не досаждал, не укорял, не разорял, не бесчинствовал, но всех любил и в чести держал, и веселился с вами, с вами же и горе переносил. Вы же назывались у меня не боярами, но князьями земли моей. Ныне же вспомните о словах своих, сказанных мне в свое время: “Должны мы, тебе служа и детям твоим, за вас головы свои сложить”. Скрепите их правдою, послужите княгине моей и детям моим от всего сердца своего, в часы радости повеселитесь с ними, а в горе не оставьте их. Пусть сменится скорбь ваша радостью. Да будет мир между вами»[12].
Новый Моисей?
Грозный, формально чтя своего предка – «достойного хвалы великого государя Дмитрия, одержавшего за Доном победу над безбожными агарянами», по сути дела отказывается от его духовного и государственного наследия и ищет иных образцов. Один из них – грозный пророк Моисей, который ради спасения народа не усомнился перебить 3 тысячи израильтян, поклонившихся золотому тельцу: «Вспомни, когда Бог избавил евреев от рабства, разве он поставил перед ними священника или многих управителей? Нет, он поставил владеть ими одного царя – Моисея, священствовать же приказал не ему, а брату его Аарону, но зато запретил заниматься мирскими делами; когда же Аарон занялся мирскими делами, то отвел людей от Бога». Не исключено, что когда Грозный шел в новгородский поход, где истребил около 2000 новгородцев (число, сравнимое с численностью евреев, убитых Моисеем) и уничтожил товары новгородских купцов, роптавших на него из-за упадка торговли, то уподоблял себя Моисею, который не только убивал идолопоклонников, но и стер в прах золотого тельца, смешал его с водою и дал пить его неверным израильтянам (см.: Исх. 32: 20).
Еще одна параллель между Моисеем и Иваном Грозным: во время казни 1570 года в Москве он лично пронзает копьем одного из приговоренных. Тем самым он как бы уподобляется ревнителю Финеесу, который остановил языческое развращение израильтян, прилепившихся было к языческому богу Ваалу и вызвавших гнев Божий на Израиль: «Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества и взял в руку свою копье, и вошел вслед за Израильтянином в спальню и пронзил обоих их, Израильтянина и женщину (мадианитянку. – д. В.В.) в чрево ее: и прекратилось поражение сынов Израилевых. (Чис. 25: 7–8).
Однако в приведенных выше словах царя значимо и другое: отказ от симфонии государства и Церкви, выражавшейся в праве патриарха или митрополита давать советы царю и печаловаться за опальных, отрицание всякой роли Церкви в государственной жизни и церковного законодательства для государственного: «Или скажешь мне, что там (то есть в Византии. – д. В.В.) повиновались святительским наставлениям? Хорошо это и полезно! Но одно дело – спасать свою душу, а другое дело – заботиться о телах и душах многих людей; одно дело – отшельничество, иное – монашество, иное – священническая власть, иное – царское правление. Отшельничество подобно агнцу, никому не противящемуся, или птице, которая не сеет, не жнет и не собирает в житницу; монахи же, хотя и отреклись от мира, но, однако, имеют уже обязанности, подчиняются уставам и заповедям – если они не будут всего этого соблюдать, то совместное житие их расстроится; священническая же власть требует строгих запретов словом за вину и зло, допускает славу, и почести, и украшения, и подчинение одного другому, чего инокам не подобает; царской же власти позволено действовать страхом, и запрещением, и обузданием и строжайше обуздать безумие злейших и коварных людей. Так пойми же разницу между отшельничеством, монашеством, священничеством и царской властью. И разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Это самая совершенная заповедь. Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестие? А священникам это подобает. Уразумей поэтому разницу между царской и священнической властью! Даже у отрекшихся от мира встретишь многие тяжелые наказания, хотя и не смертную казнь. Насколько суровее должна наказывать злодеев царская власть!»
«Даже у отрекшихся от мира встретишь тяжелые наказания. Насколько суровее должна наказывать злодеев царская власть!»
Иными словами, Грозный, в отличие от византийских императоров, не считал себя ответственным перед Церковью, тем более перед подданными, но только перед Богом. С другой стороны, ответственность перед Богом за врученный ему народ он воспринимал со жгучей серьезностью, осмысляя ее, как и всю человеческую жизнь, в перспективе Страшного суда. Вот с какими упреками он обращается к Курбскому: «Зачем ты, о князь, если мнишь себя благочестивым, отверг свою единородную душу? Чем ты заменишь ее в день Страшного суда?» При этом Курбский погубил не только свою душу, но и души предков. Вот и царь несет ответственность не только за настоящее и будущее русского народа и своей семьи, но и за прошлое и уподобляется Моисею, который, как мать, носил Израиль на своих руках. Тем более что Россия – Московское царство – является Третьим Римом и одновременно Новым Израилем, «станом святых и градом возлюбленных», со всех сторон окруженным еретиками, язычниками и врагами – предтечами антихриста. Это – святой воинский стан, подобный ветхозаветному, внутри которого нельзя допустить никакой скверны и никакой измены.
Все это достойно уважения, однако гиперответственность и эсхатологическое перенапряжение сыграли, на наш взгляд, с царем Иваном Васильевичем злую шутку. Деятельность его можно было бы определить двумя цитатами из русских классиков. Первая: «Одно правительство желает сопротивляться, но машет в темноте дубиной и бьет по своим» (Ф.М. Достоевский. Бесы). И вторая: «Каялись и грешили и под видом антихристов укокошили неантихристов» (Н.В. Гоголь. Мертвые души. Второй том). Результаты репрессий и опричнины оказались существенно отличными от поставленных целей.
Андрей, я согласна с Вами. Тяжело и страшно.
Почему центральной мыслью этой статьи является не показание того, в чём заключается грех и в чём его нет, а оправдание греха благими намерениями?
И это я читаю на православном сайте!
"...И как вы братья-россияне собираетесь нас привлекать назад в свою империю чудесную?..."\\\ Никак.
Прошу простить, меня Екатерина, если вы, или все остальные, разглядели в моих словах ненависть.
Я в самом деле ушел от темы. Я виноват. И здесь уже был мой ответ "на ответ" отцу-диакону и НН.
В моих словах, как я уже говорил - страх. От страха до ненависти и в самом деле не далеко. Но я вижу то, что происходит в Украине - война и убийство людей, неважно каких убеждений. Те люди, которые хотят убивать, с обоих сторон, получили здесь такую возможность и до сих пор ею пользуются. Уже сегодня не менее 10000 убитых людей. Я не хочу чтобы меня так освобождали. Хотелось бы жить в добрососедских отношениях и с Россией то же, в добрососедских.
Частично я вам ответил в ответе отцу диакону.
Вы тут упомянули нас белорусов в прошлом веке. Подразумевая, надо полагать, 20 век и часть Беларуси занятую Польшей. Имея в виду, наверное, ущемление прав православных белорусов и украинцев во 2-ой Речи посполитой 1920-1939 гг. Что же, было ущемление. Только вот именно в более не менее правовом государстве Речь посполитая (а я НЕ считаю это государство своей родиной, моя родина - БЕЛАРУСЬ) у белорусов и украинцев появилось возможность гражданской самоорганизации - и они само-организовались в православных общинах. Между прочим количество этих общин в Беларуси и в Украине, оказалось таким, что именно они составили значительную массу в послевоенное время в Русской Церкви? Вы об этом забыли? Почему? Так удобнее?
А про ту часть которая осталась под властью советской империи и чудесного дяди Сталина лучше помолчать, хотя скажу: ни одного храма на территории БССР...
А вот после войны, когда сов.власти предоставили на минуточку возможность белорусам переехать в коммунистическую Польшу, в Белосточчину, вот тогда из Гродненщины те как ламонулись назад к панам-полякам. Почему, интересно?...
И сегодня именно благодаря православным белорусам и украинцам возникла Автокефальная Польская православная церковь.
Об этом есть немало литературы... Читайте...
Ваши эмоции не понятны...
В чем-то я с вами согласен.
Я терпеть не могу нацистов. В первую очередь белорусских. Потому что для существования Беларуси, которая только совсем недавно стала независимой, именно свои нацисты представляют наибольшую угрозу. Точно также как и для Украины наибольшую угрозу, представляют, как мне кажется, украинские. И позволю себе предположить, что для нормальной жизни государства Россия, имперские российские нацисты, представляют немалую угрозу. Но из-за величины России, ее вооружения и твердой уверенности большей части не только россиян, но и всех наверное, людей в свое правоте, такие российские имперские нацисты представляют угрозу и Беларуси и Украине и всем вообще соседям.
Вот у меня, еще к вам вопрос? Может глупый, не знаю? Как вы думаете, украинские олигархи, которые и не уходили от власти в Украине (как и в России - российские, наверное) они позволили бы украинским нацистам захватить эту власть? Возможно... Вспомним Германию и все пронацистские режимы 1920-1970-х. И сегодня нацисты в Украине рулят по полной... Есть такое. Но как вы думаете, то что Россия аннексировала Крым (на российский референдум украинские представители не были допущены, он был проведен спешно и смешно) и руководит и участвует в войне в Донецкой и Луганской областях Украины, это как сказалось на настроениях украинцев? Это помогло нашему сближению? Хотя бы в едином более тесно интегрированном экономическом пространстве?
По поводу унии, я с вами соглашусь и здесь сильно ругаюсь не с вами, а со своими, белорусами-лацинниками, которые и тогда и сейчас тянут нас на дно, или как они говорят в "цивилизованную Европу" (понять, что это такое я и не пытаюсь, я просто живу в Европе). Тогда они погубили ВКЛ (но там был балцкий элемент, для значительной части которого Русь и православное христианство, так и не стали своими, почему? - вопрос не к ним, полагаю) и купили нашу знать золотыми вольностями, а нас сделали рабами (потому как большая часть нынешних граждан Беларуси - бывшие крестьяне). И потом этих рабов быстро и удобно сделали униатами. К концу XVIII в. только около 300000 белорусов оставались верными Православию. А остальные униаты и католики. И потом, почему то не бросились назад в Православие. Почему? Может быть, потому что их приучили быть рабами, и новые имперские хозяева не сделали свободными, а еще больше закабалили в крепости. Новым хозяевам оказалось очень удобно договориться с паном-католиком (и не только в XVIII в., но и во время "освободительного" кровавого потопа 1654-1667 гг. - тоже быстро договорились с панами).
Но как есть, так есть. Процентов 15 белорусов, сегодня причисляют себя к не православной христианской вере. Немалое количество крещенных в Православии белорусов относят себя культурно к западно-европейской культуре - процентов 30-35 - немало ведь?
Вопрос. И как вы братья-россияне собираетесь нас привлекать назад в свою империю чудесную? Такими же рецептами как и в Украине? А-ля Кисилевскими пропагандистскими атаками, аннексиями и "драг нах вестенами". Но это даст, как мне кажется только кратковременный результат, а в перспективе.
Ну что же, вы страшные... Я вас боюсь. Правда боюсь... Вы ведь можете убить. Согласен и свои нацики могут убить, и Америке и Европе на нас... постольку-поскольку... Им нужен наш выбор (а вам, интересно нужен выбор, или вы сами все уже решили)... и, Конечно в случае чего они нас подставят под ваше "освобождение", может быть, а может и нет (к сожалению, им понятнее всего наши лацинники, жаль).
Знаете поговорку: Что совой об пень, чтоб пнем об сову, сове все одно. Какая разница между вами братья, и нашими западными соседями?
Разве Православие (а мы тут, надеюсь, в пределе, в первую очередь об этом говорим, а не о национализмах российских, белоруских и др.) не диктует, не определяет, то какими путями к нему идти? Или цель оправдывает средства?
Впрочем, виноват, многословен... И, совсем забыли об Иоанне Васильевиче, мать которого была племянницей того самого Михала Глинского беглеца из Литвы...
"когда игумен Корнилий вышел за монастырские ворота навстречу государю с крестом, царь, заранее разгневанный на него, своей рукой ссек ему голову, но тотчас же раскаялся и, подняв тело его, на своих руках понес его в монастырь. Обагренная кровью преподобного Корнилия дорожка, по которой царь нес безжизненное тело к церкви Успения, в память этого события названа “Кровавым путем”.
Полагаю, России не нужны такие цари. Попытка оправдать его может вылиться в оправдание таких его поступков. Зачем это?
Напротив, я свидетельствую, что не считаю себя выше товарища Ивана Грозного. Я ниже, хотя и не совершал убийств пока что (хотя сердце мое хуже, чем у товарища Грозного, потому что я "разумом грешу, не неведением". Однако же мои грехи я и не пытаюсь оправдать, равно как их не оправдывают ученые, политики, пропагандисты и священнослужители. Мои грехи осуждаю я и осуждали бы все, поскольку грех, в отличие от грешника, можно и нужно осудить. А вот грехи товарища Ирода-Грозного, которого Иродом в своих богослужениях именует и Святая Церковь, насколько я помню, их оправдывает много людей.
То есть в случае с тов. Грозным выходит совершенно Достоевская "кровь по совести разрешенная", понимаете? Я не опраадываю свой грех. А гргх царя Ивана пытаются оправдать необходимостью государственного блага. И вот что-то и есть зло, против которого я восстаю. Это и есть оправдание дел иродовых.
Г. Носовский и А. Фоменко. Математик и хронолог нашего времени иначе смотрят на ,действительно ,неизвестного Ивана Грозного и на всю историю и хронологию в целом. Интересно мнение автора по поводу их трудов. http://vipbook.info/nauka-i-ucheba/istory/21682-Gleb-Nosovskiy-i-Anatoliy-Fomenko-Sbornik-knig.html
Я не случайно задал Вам вопрос по поводу нарушений законов Царствия небесного. Ответ типа "Мне памятники не ставят" - отговорка. Вы взялись судить того, кому ставят памятники, значит Вы - выше его. Между тем, Вы же заявили, что всяк, кто нарушает законы Царствия Небесного, даже ради благополучия земного Царствия, - Ирод. Косвенно признавшись, что законы Вы все же нарушали, Вы тем самым утверждаете, что сами Вы - Ирод. Значит, Ирод судит Ирода? И критянин утверждает: "Все критяне лжецы"?
Перечитайте внимательно историю Русской Церкви митр. Макария и увидите, что путь к унии начался гораздо раньше - с середины 15 в., если не с конца 14, если не с Ягайло. Союз с Польшей просто не давал шансов Западной Руси оставаться Русью Православной. То, что происходит сейчас - не поход Москвы против Украины. На Украине происходит смута, в которой малороссияне истребляют своих же соотечественников на Востоке. И виновники этой смуты - в Брюсселе и за океаном. Кто и зачем свергал Януковича, а потом издевался над русским именем, Русской Православной Церковью, Русским языком и провоцировал людей на восстание и кровь? От такой Украины, которая заживо сжигает своих защитников-беркутовцев, а затем и обычных людей, крымчане и дончане и побежали в Россию. А уж если вспоминать, то что делал в 1610-1615 году пан Лисовский и его казачки на севере нрической ответственности, давайте вспомним и об этом "Дранг нах Остен" Европы и его авангарда - Польши. Оз
Например, одно из высказываний "нравственная оценка героя должна исходить из нравственных критериев его среды и эпохи, и по возможности следует реконструировать его собственную нравственную самооценку" хотелось бы примерить к тем, кто предавал и распинал Христа, к тем, кто казнил Ивана Предтечу и апостолов и умерщвлял младенцев.
Предлагаю давать не нравственную оценку, зависящую от нравственных критериев среды и эпохи, а духовную оценку.
Что же Христианского и Государственного присутствует в кровожадности Грозного, в том что Грозный именно наслаждался истязанием людей? http://www.mk.ru/social/2016/10/16/pozor-i-neschaste-rossii.html
Эта статья вредна не только в образовательных целях, но, в первую очередь, в христианских целях.
Очень печально, что в православном издании появляются такие недалёкие и пристрастные статьи.
С уважением,
Владимир Н.
Кстати, как говорят, тело Петра Первого тоже, как ни странно, нетленно.
И все это на фоне войны России против Украины за восстановление империи.
И еще осторожное сравнение с ветхозаветнывм Израилем. И спотыкательные параллели в местах, где описаны примеры массового убийства. Вот только Моисей был пророком, к которому обратился Бог. Теперь остается только канонизировать Иоанна 4, и все. Чудесный пример для подражания. И можно устраивать джихад не только в Украине, не только в границах бывшей империи, но и везде.
Назад в Ветхий завет...
Только не удивляйтесь после, что от такой ветхозаветной России все, даже самые близкие, будут бежать куда видно.
Курбский убежал в Литву, в которой еще было много православных, в которой еще была сильна Русь. Другая Русь...
А детей, надо полагать, в том числе и православных, на территории белоруских земель ВКЛ, убивали и топтали, скорее московские войска.
Ливонская война сделала неизбежной Люблинскую, и последовавшею за ней Брестскую церковную, унию, уничтожившие остатки независимости Великого княжества Литовского в границах которого жила совсем другая Русь. Не московская Русь. Та которая является родиной для нас белорусов и украинцев. Она вам не нравится? А разве это не ваши проблемы? Подобная парадигма мышления убивает в белорусах и украинцах остатки русскости и заставляет нас, как и в 16 веке, искать спасения в Западной Европе. Тогда появился валах Стефан, нащелкавший войскам Ивана Васильевича.
Сегодня Украина... Братья-россияне, вы только на языке войны и крови, умеете распространять свои убеждения и мнения, вроде "Третьего Рима" и т.п.?
И постиг он принял перед смертью
Всё неоднозначно. Правду вряд-ли узнаем.
Но статья очень-очень интересная. Жду продолжения.
Спасибо, отец диакон!
Что касается святого страстотерпца Николая, то он не убивал святых. Точка. Ошибка ошибкой, это бывает со всеми. А сознательно убить невинного -- дело Ирода. Иван Грозный сознательно убивал невинных. Случай с юродивым я недаром вспомнил.
Кто так мог поступить, злодей или православный монарх?
И конечно,установка памятника в Орле более чем плохо обдуманный и расторопный шаг!Очень поразила речь губернатора,это уже напоминает театр абсурда!Когда господин губернатор,коммунист!,толкает пламенную речь о нашем православии и самодержавии.Я уже не понимаю порой в какой стране нахожусь?Их лидер г-н Зюганов пишет книги и говорит о неком совмещении христианства и идей Маркса-Ленина.Это что мы создаём?Кого? Как бы чудовища скоро не выросли.
Петру. Во время правления святого императора Николая Второго я знаю минимум один случай, когда был казнен человек невинный в том преступлении, которое ему приписывали. Это - полковник Мясоедов, ложно обвиненный в шпионаже. Осмелитесь ли Вы применить Ваши слова к святому страстотерпцу? А учитывая то, что в его правление было казнено не менее 3000 человек, даже при судебной ошибке в 1 процент...., или даже в 0,1%... Вы отдаете себе отчет, что следует из Ваших слов?
Ирод -- всякий человек, который ради благополучия земного царства готов нарушить законы Царства Небесного. А Вам не случалось нарушать законы Царствия небесного, тем более ради личного благополучия?
«Вспомни, когда Бог избавил евреев от рабства, разве он поставил перед ними священника или многих управителей? Нет, он поставил владеть ими одного царя – Моисея, священствовать же приказал не ему, а брату его Аарону, но зато запретил заниматься мирскими делами; когда же Аарон занялся мирскими делами, то отвел людей от Бога». Итак, для Грозного Моисей - Царь. А значит - образец. И для Грозного лично его враги - не политические противники, а враги священного царства и враги Божии. Это для нас они политические противники, а субъективно для него это было не так. Но увы, очень часто царь в этом ошибался. И об этом - следующая часть. Ждите
Поставили памятник, Святейший одобрил -- и вот уже пишется очередная апология Ивана Грозного, хотя и с претензией на объективность (мол,и плохо он тоже поступал).
И, конечно, Курбский -- подлец, источники необъективны, детство у царя несчастное было, а достижения его великие все равно. Конечно, все это так, но, братья и сестры, давайте иметь хоть немного честности. Если кто и великий царь, и с виду благочестивый, и державу сильную строил -- ну, просто идеал православного самодержца, но убил хоть одного невинного человека -- он уже Ирод.
Ирод, православные, Ирод -- всякий человек, который ради благополучия земного царства готов нарушить законы Царства Небесного. Недаром же святая Церковь называет Грозного в службе святителю Филиппу "новым иродом" и много говорит о его безумной ярости и злобе. Он был злодей, убийца минимум трех святых. Помните, что говорил ему новгородский юродивый? Как подносил царю сырое мясо, говоря, что он, царь, к такому привычен? Это не либеральный историк. Это Божий человек говорил.
Поймите, православные, что если кто великий,то он вовсе не обязательно прав! Не надо думать, что злодей и убийца не может быть великим правителем Русской державы. Может. Но мы христиане. Для нас главное не то, что сделал человек для страны, а то, насколько он шел за Христом.