Монах Досифей (Горбачевский): «Главное, что нас всех – и русских, и румын, и всех православных – объединяет Христос»

Монах Досифей (Горбачевский) – насельник монастыря св. Троицы (Раду Водэ) в Бухаресте, присутствовал на состоявшейся недавно в рамках Межсоборного присутствия научно-практической конференции «Духовное попечение Церкви о душевнобольных».

Монах Досифей (Горбачевский). Фото: monasterium.ru

Экскурс в прошлое

– Отец Досифей, тема прошедшей конференции – отдельный целый пласт для изучения, а сегодня мы рады поговорить с вами о жизни братской Поместной Румынской Православной Церкви, которая славна своей древностью, особенными богослужебными традициями, множеством святынь... Я благодарю вас за то, что вы откликнулись на просьбу о встрече, и прошу в начале нашей беседы рассказать немного о себе: о вашем пути, о выборе духовного пути. Как вы пришли в Церковь?

– Я родился в Румынии, в русской семье, 40 лет назад. И прожил почти всю свою сознательную жизнь именно там. Закончил нашу русскую школу при посольстве, то есть среднее образование у меня – русское. Первое высшее образование – медицинское, и специализацию, а также высшее образование – богословскую магистратуру – я уже получал в румынских высших учебных заведениях.

В Церковь я пришел 11 лет назад. Вначале был прихожанином нашего монастыря Святой Троицы (а правильнее сказать – «поклонником»), а 4 года назад поступил в состав братии. В прошлом году принял монашеский постриг.

– Но вы прекрасно говорите по-русски: вы говорите как носитель языка. Так овладеть языком невозможно только лишь в рамках среднего образования...

– Это заслуга моей матери, которая некогда была жительницей блокадного Ленинграда. С шестилетнего возраста, до тех пор, пока ей не исполнилось 9 лет, она жила там, перенесла блокаду, впоследствии закончила исторический факультет ЛГУ (им. Жданова – тогда он так назывался), в 1959-м году.

– То есть дома говорили по-русски?

– Только по-русски: до трех лет я вообще говорил только по-русски. И дома тоже, хотя мы и жили в самом центре Бухареста. Получается, что мама меня просто полностью изолировала от румынского языка до трехлетнего возраста, а потом отдала в румынский детский садик. И, таким образом, я в совершенстве говорю на обоих языках. Вот и все, в этом весь секрет...

Патриарх Юстиниан

– Не знаю, наверное, с Божией помощью, потому что поддерживать ее действительно очень тяжело. Но вот эти поездки в Россию, контакты личного характера (а я уже в четвертый раз представляю в России Румынскую Православную Церковь на различных собраниях) помогают поддерживать такой, я бы сказал, «языковой тонус».

– Румынская Поместная Православная Церковь тесно связана с Русской Церковью. Еще с детства у меня остались воспоминания, как в Троице-Сергиеву лавру, где я родился и часто посещал богослужения, приезжал Румынский Патриарх Юстиниан. Ребенку тогда запомнилось, что его облачение, в отличие от наших монахов и архиереев, было полностью белое: и клобук, и ряса, и подрясник. Я до сих пор думаю: отличаются ли наши взаимоотношения в те годы от сегодняшних? Ведь в настоящее время у нас в Церкви проходит намного меньше, чем в прошлом веке, экуменических встреч, конференций и собраний (как правило, они по большей части устраивались в Троице-Сергиевой лавре). Как сегодня общаются наши Церкви?

– Я хотел бы немножко рассказать про Румынского Патриарха Юстиниана: это был уникальный человек. Можно даже сказать, в чем-то пророк для нашей Церкви. Он из бывших белых священников, у него была семья, двое детей. Он очень ответственно нес свое пастырское служение. Потом овдовел, а после войны стал нашим Патриархом, будучи, кстати, очень хорошо знакомым с бывшим генеральным секретарем Румынской компартии, которого до войны скрывал от тайной полиции у себя дома. Видите? Тут явно был Божий Промысл!

Вся проповедническая деятельность Церкви сосредоточивалась внутри храма

Возглавив нашу Церковь, он понял, что в обществе уже многое изменилось. Впоследствии он сам говорил так: «Нас выгонят из школ, нас выгонят из больниц, нас выгонят из всех сфер социальной деятельности. Но там, где останется храм, там будет престол. Там, где престол – там будет священник. Где священник – там будет литургия. А где литургия – там будет Евхаристия». Тем самым вся проповедническая деятельность Церкви сосредоточивалась внутри храма.

Румынская Православная Церковь, хотя и пострадала от безбожных гонений во время коммунистического режима, хотя у нее и есть свои новомученики (пока не канонизированные), все же пострадала меньше, чем Болгарская или Албанская, а о Русской Церкви мы тут уже и не говорим.

За весь 29-летний период своего архипастырства Патриарх Юстиниан бывал в Советском Союзе 11 раз. И все это проводилось в рамках того движения, которое «продвигали» коммунистические власти стран социалистического лагеря – Румынии, Болгарии и, конечно же, нашего «старшего брата» – Советского Союза – в рамках движения «борьбы за мир». Этим и объясняются такие тесные контакты между нашими Церквами в тот период. Патриарх Юстиниан скончался в 1977-м году, а следующий Патриарх – Святейший Феоктист – уже был на праздновании Тысячелетия Крещения Руси в Москве в 1988-м году. Но у вас уже была Перестройка, настала эра Горбачева, наступил совсем другой период.

Нас объединяет Христос

Нам не обязательно даже встречаться, ведь можно молиться друг за друга

– Когда мы сегодня анализируем с нашими авторами состояние церковных дел эпохи середины или конца XX века, то приходим к выводу, что советская власть невольно помогала осуществлять Церквам свои контакты – даже на личном, человеческом уровне. Но ведь наши владыки, высшее церковное руководство, были хорошо знакомы и лично.

– Конечно, и это тоже Промысл Божий! Под таким идеологическим «занавесом» (не хочу называть это «ширмой») осуществлялись подлинные дружеские контакты, и это пример того, что даже в самые трудные времена для Церкви возможно внутриправославное общение. Нас ведь объединяет Христос – и исторически, и, конечно, евхаристически. Это очень важно!

Католикос-Патриарх всей Грузии Ефрем II (Сидамонидзе) и Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский)

– Думаю, что мы всегда будем находиться в теплых, близких отношениях, потому что нас, как я уже сказал, объединяет Христос. Даже если нет внешних знаков – все равно это как общение между двумя родственными православными душами, одна из которых, например, находится в Москве, а другая – в Магадане. Нам не обязательно даже встречаться, ведь можно молиться друг за друга. Мы причащаемся из Единой Чаши Евхаристии – а в миллионах чаш по всем православным храмам Тот же Самый Неделимый Христос! И именно в этом Таинство Евхаристии – в том, что Христос неделим. И в каждой частице – Он весь целиком. А что касается политики наших государств, сами понимаете: сегодня – одна политика, завтра – другая.

– 11 лет назад вы пришли в Церковь. Как это произошло? Вы что-то особенное почувствовали, ощутили какое-то призвание?.. Многие молодые люди сегодня стоят на этом перепутье и задаются таким вопросом: ну, а что, собственно говоря, может дать мне Церковь? О Церкви они в основном сегодня узнают по телевидению, из Интернета, из разных светских СМИ. А факты, которые отбирают для публикаций о Церкви светские журналисты, скажем так, весьма негативные...

– В нашем монастыре меня привлекло правильное, уставное, прекрасное и возвышенное богослужение. Обряд, скажем так. Поэтому я считаю, что для начинающего христианина очень важно – не сокращенное, а правильное, красивое богослужение. Это на первой стадии воцерковления очень важно! Потому что именно это православное богослужение некогда покорило послов святого благоверного князя Владимира. Так же именно это богослужение покорило и мое сердце!

Конечно же, потом, в ходе своего воцерковления, начинаешь понимать, что богослужение, конечно, важно, но оно – не самое главное. Богослужение – это уже, скажем так, итог, следствие правильной духовной жизни. Личное же благочестие – причина того, что со временем мы приблизимся к Богу и встанем на путь обожения.

А на вторую часть вашего вопроса – что может дать Церковь молодежи – ответить очень просто: она может дать спасение и стяжание Царствия Небесного. Как в Евангелии от Матфея, в стих 33-м, сказано: «Стяжайте сначала Царствие Божие, а все остальное приложится вам...» (Мф. 6, 33). Так что ответ очень прост.

– Вы приняли Крещение во взрослом возрасте или были крещены в детстве?

– Я был крещен в детстве, потому что у нас в Румынии такой проблемы – креститься или не креститься – просто нет. Может быть, недостаточная воцерковленность еще в какой-то степени встречается, но это и есть следствие более или менее длительного коммунистического режима в стране (примерно 40-летнего). Но Крещение – даже в семьях партийных деятелей – никогда не прекращалось. И они сами, и все их дети были крещены и даже обвенчаны.

Правда, может быть, иногда Венчание партийных боссов происходило на дому, но оно происходило. Существуют в Церкви таинства, которые обязательно проводить в храме, но есть ведь и такие, какие можно совершать на дому. Так что таинство Брака у нас часто совершалось на дому. Я знаю ситуации, когда видные или политические, или военные деятели, которые просто не могли подвергать свою жизнь огласке, совершали таинство Венчания на дому.

– Вы уже ответили на два важнейших вопрос: я призываю читателя обратить на это особое внимание. Еще раз подчеркну: вы ответили тем, кто говорит сегодня о неважном значении церковного обряда. Якобы все это лишнее, все можно совершать как-то проще, нивелировать, свести к каким-то совсем простым действиям. И ни к чему наши пышные богослужения, прекрасное хоровое пение, богослужебные одежды, прекрасная церковная архитектура, живопись... А я добавлю, что на ребенка это все воздействует с особенной силой!

У меня, например, с детства остались самые яркие первые впечатления от богослужения, потом все это отложилось на всю жизнь и стало определенной базой. Ребенок уже понимал внутри себя, что если Богу так мы служим, значит, Господь на самом деле являет Собой ту силу и могущество, свет и любовь, которые мы проповедуем! И только Ему мы можем и должны служить таким образом. А сегодня как раз эта тема дискутируема...

Но как же сохранялась православная вера в таких благословенных местах с твердыми православными устоями, в Румынии и в Закарпатье, где даже во времена владычества советской власти люди приветствовали друг друга на улице словами: «Слава Иисусу Христу!» И советская власть, которая формально существовала на местах, ничего не могла с этим поделать.

– У нас тоже так же было: гонения были, разумеется, но не такие сильные, как в России. И благодаря Патриарху Юстиниану у нас сохранилось очень много храмов. В каждом селе до сих пор обязательно существует храм! А после падения коммунистического режима нам оставалось только основать храмы при каждом больничном учреждении. И мы это сделали: в настоящее у нас в различных формах существует престол в каждом больничном учреждении страны!

Я даже хочу вам сказать, что в этот «социалистический период» у нас в магазинах продавалась краска для пасхальных яиц, причем разных цветов! Фабрика, которая производила краску для тканей, соответственно, производила и пищевую краску для пасхальных яиц!

– У нас тоже в 1970-е годы в канун Пасхи в магазинах продавался кекс «Весенний», который имитировал пасхальный кулич. И все всё понимали без слов...

– Люди сохранили все православные традиции, особенно же хорошо все сохранилось в селах, ведь крестьяне напрямую связывают свою жизнь с аграрным циклом. А тот, в свою очередь, всегда был связан с церковным годом и церковными праздниками. Не знаю, освящают ли сегодня еще «первую борозду» в начале весеннего сева, но все равно: у нас постоянно совершаются крестные ходы: при засухе, например, или при каких-то заболеваниях. И традиции сохраняются.

Больница неотложной духовной помощи

Монастырь Святой Троицы

– Что представляет собой монастырь Святой Троицы, в котором вы проходите свое служение? Расскажите о нем поподробнее.

– У нас монастырь центральный, находится в центре города, монашеская жизнь там началась в 1500-м году. Главный большой храм – начала XVIII века. Возобновлен этот монастырь в конце 1990-х годов, до этого в его стенах существовала высшая партийная школа, а потом семинария. Надо сказать, что семинария в Румынии – это просто школьное обучение с 9-го по 12-й класс. Это такое окончание среднего образования.

Потом для семинарии было построено новое здание, а старое, 1892 года постройки, сейчас отведено под келейный корпус.

Монастырь относительно молодой: у нас 11 монашествующих священников, 2 архимандрита и 3 иеродиакона, остальные насельники – либо послушники, либо монахи. Всего 24 человека. Монастырь у нас миссионерский.

У нас в монастыре есть частица мощей святителя Нектария Эгинского. И если исторически главный престол освящен во имя Святой Троицы, то второй престол – во имя святителя Нектария. 9 ноября по новому стилю мы совершаем его память, в этот день очень много паломников посещает наш монастырь, и происходят чудесные исцеления у раки святителя Нектария. Вообще, у его раки постоянно находится дежурный священник, который может принять Исповедь. То есть там такой своего рода «приемный покой» или даже «больница неотложной духовной помощи» в течение 14 часов.

У мощей свт. Нектария Эгинского

– Бухарест – большой город?

– Бухарест – столица Румынии, он насчитывает примерно 2 миллиона человек, это самый большой город страны, так что наш монастырь расположен в самом густонаселенном городе.

– Сегодня у нас в Троице-Сергиевой лавре, центральном русском монастыре, огромный наплыв туристов из Китая, а к вам приезжают в монастырь китайцы?

– Пока нет. Пока китайцы не приезжают, но у нас в Румынии очень развито внутреннее паломничество, к нам приезжает много паломников из разных уголков Румынии. Приезжают даже за 600–700 километров, чтобы посетить наш монастырь и поклониться раке с мощами святителя Нектария.

– Расскажите немного о внутренней жизни монастыря. Понятно, что такая сложная и большая структура не может обслуживаться только силами монахов. Кого вы привлекаете в помощь?

– Конечно, у нас в монастыре существуют так называемые «трудники». Но они составляют незначительную часть, потому что наши отцы задействованы и в богослужении, и в административных структурах нашей Церкви. У нас все отцы с высшим образованием: некоторые имеют по два, по три высших образования. Один, я знаю, закончил геодезический факультет, он топограф, занимается топографией всей нашей епархии. Совмещает и пастырское служение, и работу в администрации. Почти у всех отцов есть свои духовные чада, даже если кто-то из них работает и на других послушаниях. Существует у нас и подсобное хозяйство, на котором мы, если можно так выразиться, соработничаем с мирскими трудниками.

– Монастырь сам себя содержит?

– Да, естественно, конечно.

– Типографская, издательская, какая-то иная деятельность присутствует в вашем монастыре?

– Просветительская деятельность монастыря – это, конечно, не только проповедь во время литургии. Каждый понедельник, например, у нас проходят «собрания» или «курсы» для молодых прихожан, потом им даются домашние задания. Они читают конспекты, разбираются в них, выполняют домашнюю работу.

– А потом вы устраиваете им экзамен?

– Да, конечно. Если же кто-то не хочет с этим работать и в этом участвовать, то со временем такие люди сами отсеиваются. Но это не значит, что они уходят из нашей Церкви, из Церкви Христовой, – конечно, нет! Просто не у всех есть время заниматься факультативно, а если времени нет, то, конечно, лучше и не приходить на эти занятия. Но продолжать свою духовную жизнь, участвовать в богослужении по праздникам и воскресеньям, причащаться и исповедоваться, конечно же, нужно всем.

Очередь к мощам святителя Нектария можно сравнить с очередью к мощам блаженной Матроны

– А много прихожан собирается у вас на праздники?

– Очень. Очень много прихожан у нас и ежедневно, а по воскресеньям храм практически забит до отказа (это примерно 500 человек, храм у нас большой). Очередь к мощам святителя Нектария Эгинского можно сравнить, пожалуй, с очередью к мощам святой блаженной Матроны у вас в Москве.

Очень много людей к нам в монастырь приходят на соборование. Соборование – это таинство, которое очень часто совершается в Румынской Православной Церкви. Я имею в виду общее Соборование (не индивидуальное, у койки больного). Вообще говоря, у нас в каждом больничном храме раз в неделю проходит общее Соборование. А в нашем монастыре, поскольку известно, что святитель Нектарий Эгинский, который сам умер от рака, сейчас исцеляет от различных заболеваний, – дважды в неделю. И в основном исцеления происходят от онкологии. К нему и идут люди, больные раком, различными лейкозами, поэтому, можно сказать, у нашего монастыря такая «духовная медицинская направленность».

– Но ведь Соборование и установлено Церковью как таинство для исцеления от болезней?

– От болезней, да. Но не только от телесных, но и от духовных! Духовная, а может быть, даже и психическая болезнь также исцеляются в данном случае. Но исцеление совершается по Промыслу Божию. Если оно нам необходимо, оно произойдет. Если же для спасения нашей души этого не нужно, нам нужно будет продолжать терпеть свою болезнь. И не надо разочаровываться...

– Как у вас в монастыре обстоит дело с церковным пением: кто поет на клиросе, занимаются ли монахи пением специально, и как прихожане участвуют в церковной жизни монастыря?

– В Румынии в настоящее время три вида церковного пения. Есть хоровое, которое очень похоже на пение в Русской Православной Церкви (Бортнянский, Кастальский – мы исполняем и русских авторов на румынском языке). Но это в основном воскресная литургия и кафедральные соборы. То есть, например, в кафедральном соборе утреня может совершаться с византийским пением, а на литургии там уже партес.

Еще существует униформизированное пение, которое принято в нашей Церкви уже несколько десятков лет назад. Это такое пение, в котором могут принимать участие и православные верующие. Оно очень помогает в случае отсутствия профессиональных певцов. В таком пении может участвовать человек без специального музыкального образования. Но, конечно же, и в городских храмах, и в кафедральных соборах в настоящее время возрождается настоящее византийское пение. В крупных монастырях, где певчие являются либо выпускниками, либо студентами духовных школ, византийское пение тоже распространяется.

В нашем монастыре сейчас тоже есть византийское пение (ведь святой Нектарий был греком, так что византийская традиция возрождается и у нас), поют студенты богословского факультета нашего Бухарестского университета, и, конечно же, приобщаются к этому и насельники, у которых есть талант и которые готовы этому следовать. Не у всех, конечно, есть талант, и не каждый может нести это послушание. Но те, у кого талант есть, приобщаются к этому искусству и поют вместе со студентами на воскресных или праздничных литургиях, если основные послушания им позволяют.

– По поводу языка богослужения: насколько мне известно, в Румынской Церкви богослужебный язык – это родной язык? Как это вышло, какова была традиция, бывают ли исключения из этого правила? Вы сказали о византийском пении – хор поет по-гречески?

– Нет, византийское пение исполняется на современном румынском языке. И все богослужение – тоже на современном румынском языке. И все книги богослужебные – на современном румынском языке (ну, может быть, с некоторыми архаизмами, скажем, столетней давности), но все – на современном румынском языке, современной печати, с очень многими пояснениями. Например, у нас нет, как в Русской Церкви, отдельно Служебника и отдельно иерейского и диаконского Последования. В Служебнике подробно все расписано: как должен иерей вести себя на службе, что в этот момент должен делать диакон и т.д. То есть в нашем Служебнике совмещены и чин последования богослужения, и вся остальная информация по богослужению.

Вокруг тебя все другое!

Внутри храма в монастыре св. Троицы

– Вы, конечно, не меня должны об этом спрашивать, потому что я в некоторой степени местный человек, благодаря русской культуре, что мне была привита с детства. Но я скажу, что чувствуют в первый раз румыны, приезжающие в Россию. Сразу скажу – конечно же, очень сильно ощущается, что вокруг тебя все другое!

Румынская Православная Церковь – это уникальная Церковь. Это единственный латинский народ, принявший Православие! Румыны ведь и не славяне, и не греки. Они находились на стыке православных культур. Наш богослужебный чин, помимо своего национального румынского, совмещает в себе и греческий православный чин, и, конечно же, славянский. Кстати, в нашем богослужебном обиходе очень много славянских слов.

Румынская Православная Церковь – уникальная Церковь, единственный латинский народ, принявший Православие

– Я напомню нашим читателям, что румынский язык в написании использует латиницу.

– Да, конечно же, у нас латиница. Румынский язык – из группы романских языков, таких, как итальянский или другие языки романской группы.

Кстати, перевод богослужения на румынский язык шел постепенно. Где-то 500 лет назад у нас в Церкви служили на церковнославянском языке, но в его среднеболгарской редакции. Это было в Валахии. А в Молдавии служили на церковнославянском языке русско-украинской редакции. И, несмотря на то, что это был язык даже канцелярский, принятый в юридическом обиходе (например, на этом языке составлялись документы в княжеских канцеляриях), простой народ мало что в нем понимал. Потом переходный период, когда была румыно-кириллица (богослужебный язык румынский, но написание – кириллицей), а потом, после реформы алфавита, мы перешли на латиницу. Румыны, таким образом, вернулись к своим истокам, истокам проторумынского богослужебного языка, который существовал где-то в VII–IX веках (но об этом мало что известно сейчас).

– Вы сказали, что румыну в Москве все непривычно. И что же, прежде всего?

– Ну, например, ваш размах церковной жизни! Конечно же, и размеры храмов, и то, что очень много народу на праздничных богослужениях. Храмы заполнены намного большим количеством народа, чем у нас. Ну, и пение, конечно же: кому-то нравится, кому-то с непривычки не нравится, но в ходе двух-трехнедельного паломничества ты к нему, естественно, привыкаешь.

Очень нравится ваша архитектура. Румыны очень хорошо воспринимают допетровскую церковную архитектуру, которая развивалась на основе византийской. В ней видна отчетливо лепта русского зодчества, лепта русской духовности. И интересный момент, как подтверждение этого факта, что среди послепетровской архитектуры все равно ближе как-то воспринимаются храмы, построенные старым стилем. Такие, например, как храм Спаса-на-Крови, Марфо-Мариинская обитель... Даже и новый собор Сретенского монастыря – он тоже в таком русском стиле!..

– Вы сказали, что румынская богослужебная культура находится на стыке культур и на стыке цивилизаций, а чувствуется ли какое-то влияние на нее Католической церкви: культурное или религиозное?

– В Румынии Православная Церковь – это доминирующая Церковь. У нас ситуация совершенно другая, чем в других Поместных Православных Церквах (например, как в Польской Православной Церкви, Церкви Чешских земель и Словакии, где православных – меньшинство). У нас православных – большинство, 87–90 процентов.

Но существует западная часть Румынии, которая много сотен лет находилась под венгерским господством. Там как раз стык культур и конфессий. И там в одном селе, например, может быть и православный храм, и греко-католический костел, и протестантская кирха. Причем могут существовать оба протестантских направления: и реформатско-кальвинистское, и лютеранско-евангелистское, а вдобавок еще и католическое. То есть в одном селе в Трансильвании могут быть 5 церквей, потому что там существует меньшинство – венгерское и немецкое. Правда, немцев после 1990-х годов стало поменьше: многие уехали в Германию. Но очень интересно, что все эти народы мирно сосуществуют. Хотя в Трансильвании все равно православных румын большинство. Несмотря ни на что, люди помогают друг другу, живут в мире и согласии, благожелательно относятся друг к другу, хотя и говорят на разных языках и ходят в разные храмы. Существуют у нас и смешанные браки, но никакого противостояния или вражды в настоящее время нет.

Параллели

Сретенский монастырь

– Недавно вы побывали в Троице-Сергиевой лавре. Хотелось бы знать о ваших впечатлениях. Лавра тоже, наверное, в чем-то похожа на ваш монастырь: она так же расположена в центре города, в центре, можно так сказать, русского Православия вообще, потому что лавра играла ключевую роль в истории России на протяжении многих веков, и преподобный Сергий своим духовным подвигом объединяет подвиг многих и многих святых Русской Церкви – и не только Русской.

– Я бы сказал, что наш монастырь больше похож на Сретенский монастырь, потому что Сретенский монастырь тоже находится в центре столицы. Но наша обитель – это как бы Сретенский монастырь в миниатюре, потому что и население другое, народу меньше, да и все остальное – как-то миниатюрнее.

Вообще, если у вас в России существует традиция больших монастырей, то в Румынии монастырей много, но все они маленькие. И распространены они, кстати сказать, по всей стране, повсюду. Практически в каждом уезде, в каждой епархии находятся десятки монастырей. Возьмем, например, север Румынии – Сучавскую епархию на границе с Украиной, или, наоборот, на юге Румынии – Предкарпатскую Рымникскую епархию: там десятки монастырей, там можно потерять счет этим монастырям! В них живут по 4, по 5 монахов, может быть, по 10.

Я сказал бы, что Троице-Сергиева лавра несколько похожа на монастырь Путна в Румынии, основанный в 1466-м году святым благоверным князем Стефаном III Великим. После каждой своей победы над турками он основывал церковь или монастырь. Такую параллель я бы, пожалуй, провел. А мы, хотя и в городе, но мы не лавра, у нас просто монастырь.

Есть у нас и большие женские монастыри: например, Агапия в Нямецком уезде. Об этих святынях, кстати, довольно много говорил митрополит Иларион (Алфеев) в своем фильме «Православие в Румынии». Там практикуется особый саможительный чин: домики, в которых проживают по 10 монахинь, у которых есть старшая сестра, которая занимается их духовным воспитанием и окормлением. В храме они встречаются на богослужении в праздники, и, конечно, каждый воскресный день. В храме, или, как говорится, в католиконе. Но это происходит в основном по воскресеньям, потому что послушаний в этот день меньше.

– Я бы хотел, чтобы мы закончили беседу каким-нибудь вашим напутствием читателям нашего портала «Православие.ру».

– Главное, что я хотел бы сказать, что нас всех – и русских, и румын, и всех православных – объединяет Христос. Обе наших Церкви объединяют совместные святые. И давайте подумаем: святой Антипа Валаамский уехал из Румынии и остался в России, на Валааме. Преподобный же Паисий Величковский, наоборот, приехал из России в Румынию. Другой святой XVIII века, преподобный Онуфрий Воронский, тоже приехал из России в Румынию. Поэтому приезжайте в Румынию, познавайте румынское Православие – очень особое, очень интересное, познавайте наше монашество (непрерывное, кстати), тоже очень особое, самобытное, живое, особенно в румынской сельской местности.

Приезжайте, паломничайте, наслаждайтесь жизнью румынского Православия, во славу Божию!