«Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс. 50: 17)

Отец Даниил

Конечно, наверное, не все смогут согласиться со всем, что сказано в этой беседе, но здесь отцом Даниилом изложен его личный, годами выношенный и выстраданный опыт, который можно назвать его «миссионерским завещанием».

Юрий Максимов

– Первый вопрос: что вы думаете о миссии в мире: в Африке, в России, в Сербии, на Балканах?

Отец Даниил: Я думаю, сейчас Господь сделал такую ситуацию, что для православной миссии открыта почти вся планета. Действительно, такого не было еще 20 лет назад. И то, что сейчас происходит глобализация, – это дело Божие, для того чтобы слово Евангелия дошло до конца вселенной, чтобы неповрежденная проповедь святых апостолов могла дойти до любого народа Земли. И если мы, христиане, не воспользуемся этим шансом, то Господь с нас сурово взыщет за то, что мы не обратили людей к свету Православия. Что касается миссии – она начинает подниматься. Мы знаем, что есть активная миссия Русской Церкви, Элладской Церкви; Александрийская Православная Церковь активно проповедует.

В России существуют два вида миссии: есть внутренняя миссия, обращенная к номинально православным – ее правильнее назвать катехизацией, и есть миссия, обращенная к внешним. К сожалению, внешняя миссия менее активна, но и она тоже начинает сейчас усиливаться. Мы с Юрием Максимовым, анализируя опыт многих миссионеров, пришли к выводу, что необходимо создавать и создали миссионерское движение святого пророка Даниила, программа которого – это, в некотором смысле, обобщенный опыт Русской Православной Церкви. У нас есть курсы подготовки православных миссионеров, которых готовят в течение года проповедовать на улицах, проповедовать внутри сект, проповедовать среди людей иных религий, а также среди обычных номинальных православных.

Каким образом? Людям предлагают поговорить о Боге, приглашают в храм всех, кто давно там не был и кто вообще там никогда не был, приглашают на исповедь, на причастие, некрещеных – на крещение. При этом наши миссионеры раздают специальные листовки, где объясняется, зачем надо креститься, исповедоваться, причащаться, и дают координаты храма – это очень важно, чтобы было куда пригласить людей.

Дальше второй этап – катехизация. Существует несколько систем оглашения. У меня в храме действует система из пяти бесед: о Боге, о сотворении мира, о Христе, о таинствах и о законе Божием. Каждая беседа длится два с половиной часа и человек в течение этих бесед готовится к крещению или к присоединению к Церкви, если это сектант. Он прочитывает четыре Евангелия, Деяния святых апостолов и уже после этого торжественно присоединяется к Церкви. Обычно мы крестим на крещальной литургии.

Затем, после крещения, следующий этап – люди входят в жизнь Церкви, изучая Священное Писание. Для этого у нас есть постоянный курс по изучению Библии. Каждую неделю в нашем храме и в некоторых других храмах Москвы подробно изучают святое слово Божие. Это очень важно, потому что для многих протестантов одна из причин, почему они не в Православной Церкви, – это то, что у нас не изучается Священное Писание. Я думаю, что мы, имея такое богатство святоотеческих толкований Библии, должны этим пользоваться.

Также очень хорошо помогает миссия в больницах. Например, в Москве практически все больницы опекаются священниками, которым помогают «требные» сестры, то есть те люди, которые занимаются подготовкой человека к первой исповеди. Это великое дело, которое необходимо активизировать. Такая же практика есть в некоторых других епархиях. Что касается в целом Русской Церкви… Есть регионы, где миссия активна, где она очень успешна, но есть регионы, где, наоборот, священники боятся проповедовать в связи с тем, что там, например, активный ислам. Так что разная ситуация в разных регионах. И здесь, конечно, очень важно, чтобы в миссии участвовали не только священники, но и миряне. Опыт Русской Православной Церкви показывает, что мирянская миссия – одна из самых успешных. Для этого, конечно, миряне должны быть подготовлены, действовать под контролем священников, но проповедовать сами.

И очень важно, что сейчас разработаны программы по изучению святого Евангелия мирянами и по ним организованы евангельские кружки, где миряне на основании святых отцов начинают изучать Евангелие. Такие кружки уже действуют. Было несколько неудачных опытов в этой сфере, но сейчас есть уже вполне удачный опыт. Я сам знаком с группой мирян из-под Ульяновска, которая изучает Евангелие, опираясь на святых отцов, и хорошо работает, духовно помогая молодым людям, да и не только молодым. Мы часто говорим о миссии среди молодежи, но не стоит забывать, что миссия должна быть среди всех слоев нашего общества. И для взрослых, и для старых, и для детей – для всех должна быть проповедь Евангелия.

И, кстати говоря, опыт моей личной проповеди в Киргизии показал, что одна из самых лучших программ – это когда приглашаешь протестантов или оккультистов и начинаешь даже не критиковать их веру – нет, – а просто рассказывать о православном христианстве как оно есть, как святые отцы учили, как Сам Господь учил через святых апостолов. И вот тогда люди начинают меняться, потому что само святое слово Божие меняет человека. Это очень важно.

Что касается проповеди в Русской Церкви… Хорошо поставлена проповедь, относительно хорошо. Нам бы хотелось гораздо лучше. Но хоть что-то делается, какая-то миссия. В Москве и вообще в центральной России во многих районах хорошо поставлено дело проповеди. Хотя, разумеется, есть что улучшать. Проповедь хорошо очень поставлена в Кемеровской епархии и в Сибири, где отец Игорь Кропочев и другие отцы миссионерского отдела активно занимаются проповедью среди местных народов, в частности шорцев. Есть регионы, где миссия вообще почти не ведется, – это Средняя Азия. Хотя есть активные люди в Казахстане, и у меня есть надежда, что Казахстан в ближайшее время будет охвачен православной проповедью целиком. Что касается Дальнего Востока, то патриарх Кирилл обращает на него очень пристальное внимание, поэтому в ряде епархий, особенно в Сахалинской епархии, в Хабаровской, в Приморской, Камчатской, есть миссионерская активность, а сейчас и на Чукотке начинается. Очень активная миссия в Якутии. Там огромные размеры. Якутия – как вся Европа по площади, а священников там очень мало.

Если говорить про территории, которые относятся к Русской Церкви, но находятся за границами СНГ, то, конечно же, проповедь очень сильно затруднена в Китае. Отец Дионисий Поздняев и некоторые другие священники делают все что могут, но, к сожалению, из-за китайских законов, а главное, из-за нехватки миссионеров-мирян, которые могли бы проповедовать китайцам, миссия затруднена. Хотя работа ведется, делается огромное количество переводов на китайский язык. Люди занимаются тем, что можно реально сейчас сделать.

В Японии миссия при новом предстоятеле владыке Данииле усилилась благодаря его активности.

Если говорить про Украину, то там все гораздо хуже. Там из-за раскола, а также обилия униатов православная миссия фактически затормозилась, и огромные успехи имеют протестанты. Например, мэр Киева – протестант, пятидесятник. А в Крыму усиливается влияние ислама. К сожалению, из-за расколов на Украине от Церкви отпало очень много людей. Сейчас там есть разговоры о том, что необходимо активизировать миссию, но, к великому сожалению, получается, что там миссия нередко сводится к какому-то национализму, вместо того чтобы вспомнить, что мы вообще-то христиане, а это превыше любых национальностей. Вообще говоря, миссия при национализме не работает совсем. Это показал опыт.

Да, можно осмыслить патриотизм с православной точки зрения, и такие попытки были; например святитель Николай Сербский говорил, что истинный серб – это тот, кто подражает сербским святым в их угождении Христу. Да, мы можем сказать так, и такие слова будут близки для сербов, но не близки для хорватов, венгров, албанцев и т.д. У нас, например, одна из проблем проповеди Православия татарам заключалась в том, что они часто думали, будто, принимая Православие, они должны будут отказаться от татарства, а это не так. Настоящий христианин понимает, что он не меняет нацию, а становится над нацией, что лучшее, что было в его нации, он забирает с собой, что, крестясь, он становится именно христианином, а не русским, или сербом, или греком. Это очень важно понимать.

Еще одна вещь, которая мешает сейчас миссии, – это то, что у нас замедленное реагирование на вызовы. Сейчас появилось множество новых нападок на христианство. «Код да Винчи», «Евангелие от Иуды», множество лжи, направленной против Христа. Это ложь, которую распространяют по всему миру, в том числе, как я знаю, и в Сербии.

Можно, опровергая ее, использовать вышедшие на Западе православные и даже неправославные апологетические работы, но главное, конечно, уметь самим давать ответы на эти выпады, причем делать это быстро. Очень важно не затягивать. Когда выходит, к примеру, «Код да Винчи», чтобы к первому выходу уже был ответ. Причем важно отвечать не так, что просто сделали книжку, поставили на продажу – и все. Надо делать информационный шум. Для чего необходимо использовать интернет, в том числе блоги, социальные сети. Нужно представлять православный ответ как информационное событие. Для современного сознания, которое полностью завязано на информации, очень важно давать информационные всплески. Нельзя сказать, что это миссия, но это то, что к миссии приведет. Сейчас очень важно уметь заинтересовать светских людей, поймать их внимание, а затем уже переходить на постоянное, углубленное, неспешное изучение Православия. Такова моя точка зрения на происходящее.

Юрий Максимов: К сказанному отцом Даниилом хотелось бы добавить следующее. Действительно, даже когда мы пишем ответы на эти вызовы, даже если это хорошие ответы, у нас проблема с тем, чтобы выйти на простого читателя. Допустим, тот же фильм «Код да Винчи» посмотрела тысяча человек, а наш ответ на фильм «Код да Винчи» прочитал один человек из этой тысячи. Это несопоставимые величины. 999 человек остались только с этим фильмом, они не слышали ответа. Надо много работать над тем, чтобы наш голос был слышен.

– В России есть православные телеканалы и православное радио. В Сербии есть одна-две радиопрограммы, и по ним в Сербии очень часто идет то, что не имеет никакого отношения к Православию.

Юрий Максимов

Из уст таких людей можно услышать речи, что будто бы невозможно обратить другого человека в Православие; невозможно, например, чтобы мусульманин стал православным. Но если спросить их: «А ты пробовал это сделать?», они признаются: «Нет». Говорят, что это невозможно, те, кто никогда не пробовал. Они, собственно, и говорят это ради того, чтобы даже не пробовать.

– А что самое важное в миссии? Некоторые говорят: нужно идти проповедовать на стадионы, дискотеки; другие говорят: важнее молитва; вспоминают слова святого Серафима Саровского: «Стяжи мирный дух, и тысячи вокруг тебя спасутся». Итак, что нужно, чтобы миссия была успешной? Может быть, чтобы человек сначала себя самого сделал хорошим христианином, а потом уже будет самой жизнью своей свидетельствовать? Считается, что это два разных подхода к миссии. Итак, какой из них наиболее успешный?

Юрий Максимов: Мне кажется, что такое разделение происходит по большей части в уме тех людей, которые практически миссией не занимаются, а просто размышляют о ней теоретически. Это только теоретически можно думать, что сначала я стану хорошим христианином, а потом уже пойду и буду говорить другим. Чтобы стать хорошим христианином, нужно исполнить заповеди Христовы, а среди заповедей Христовых есть «Иди и научи». А значит, как ты можешь стать хорошим христианином, если не являешься миссионером? Если ты исполнил все заповеди, но не исполнил одну, как ты можешь сказать, что стал хорошим христианином? Если презрел ее, эту заповедь Христову? Господь дал тебе заповедь не для того, чтобы ты ее написал, повесил на стенке и забыл, а для того, чтобы ты жил по этой заповеди. Человек, который любит Бога, занимается проповедью. Неужели апостолы были несовершенные христиане? Неужели они не стяжали дух мирен?

Теперь что касается первой части вопроса – о том, что самое важное в миссии. Для миссионера важна молитва и упование только на Бога; не на свои силы, не на себя, не на своих друзей, не на своих спонсоров – только на Бога. Молитва к Богу и любовь ко Христу и к тому человеку, которому ты проповедуешь, – вот что важно для миссионера. А также решимость отвергнуться от себя. Что мешает нам пойти и проповедовать нашему другу? Не надо на дискотеку, не надо на стадион; вот у нас наш сосед или наш коллега по работе. Ведь бывает же такое, что мы живем с нашим соседом, знаем, что он католик или протестант, мы с ним десять лет знакомы, здороваемся, поздравляем с праздниками и при этом ни разу не сказали ему: «Друг, а почему ты не православный? Давай я расскажу тебе о Православии». Ни слова не сказали ему об этом. Почему? Может быть, потому что хотим стяжать мирный дух внутри себя? Вовсе нет, а потому, что мы боимся довериться Богу и думаем: «А вдруг, если я скажу ему: “Не хочешь ли ты узнать нечто о Православии?” – мой сосед обидится и скажет: – “Нет, не хочу, я не буду с тобой говорить”». Вот что внутри многих противников миссии сидит – маловерие и страх.

Это люди, которые не думают о Боге. Человек, который доверяет Богу, все посвящает Ему. Он говорит: пусть меня растопчут люди, пусть меня побьют камнями, но я буду славить и проповедовать имя Христово. Таковы были апостолы, но не таковы люди, которые боятся идти на миссию и оправдывают свой страх возражениями против миссии – они не имеют радости Духа Святого в сердце своем. Это так, потому что, когда ты имеешь дары Духа Святого, то тебя переполняет такая радость, что хочешь со всеми поделиться ею. Это тот светильник, который, как сказал Господь, никто не ставит под сосуд, но держат открытым, чтобы светил всем. Хочется сказать: «Друг, посмотри какое счастье у меня. Давай я тебе расскажу об этом». Вот что движет миссионером. А если человек не хочет этим делиться, то что можно сказать о его духовном состоянии?

Христос дал нам спасение. Оно не от нас, мы его получили даром. Без него мы погибли бы. И Бог дал нам сей дар не только для нас, но и для тех, кто рядом с нами, чтобы мы пошли к другим погибающим и поделились с теми, кто желает спасения. И когда мы делимся с ними этим спасением, то проявляем любовь к ним и уподобляемся Богу, Который есть Любовь. А в чем же наша любовь, если мы десять лет подряд здороваемся с нашим соседом, улыбаемся, но ни разу не сказали ему ни слова о Боге, а когда заходим в дом, то думаем, что раз у нас висят иконы и лежат православные книги, то мы православные? Это не Православие.

И тот же преподобный Серафим Саровский проповедовал раскольникам-старообрядцам, когда они приходили к нему; он прямо говорил им: «Прошу и молю вас: ходите в Церковь греко-российскую: она во всей славе и силе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом». Он звал их в Православную Церковь. А другую женщину, которая обратилась из старообрядцев, убеждал, чтобы она и всех своих родственников-раскольников привела бы в Церковь. Это что, разве не миссия?

Еще один замечательный пример недавно рассказал мне отец Даниил. Преподобный Симеон Столпник был великий миссионер. Он никуда не ходил, он жил на своем столпе, но так угодил Богу, что Господь прославил его, и к нему приходило множество язычников, которые говорили: «Помолись, чтобы Бог исцелил нас». И они ему сильно докучали своим вниманием. Он искал тишины и уединения, а получалось, что его окружали крики людей. Тогда он сказал: «Хорошо, приходите, я буду молиться за вас, но когда вас Бог будет исцелять, вы тогда креститесь». И они согласились. И крещаемых было такое множество, что Церковь выделила сюда специального епископа, который жил рядом со столпом и крестил. Отец Даниил недавно вернулся из поездки, где видел этот столп и остатки той церкви.

Отец Даниил: При жизни святого Симеона там была огромная церковь вокруг его столпа и в ней специальная купель для взрослых и для детей. Был прямо «конвейер» крещений.

Юрий Максимов: Отсюда видно, что даже великий отшельник имел истинное миссионерское мышление, и он готов был отказаться от того, чего ему бы хотелось, ради того, чтобы исполнить заповедь Божию. Пример этих святых показывает, что указанное разделение – либо духовная жизнь, либо миссия – ложное. Если мы действительно исполняем заповедь Божию, то у нас такого не будет. То и другое взаимосвязано. Православная миссия невозможна без серьезной духовной жизни, а исправной духовной жизни не будет без проповеди Евангелия.

Отец Даниил: Я бы хотел назвать еще одну причину, по которой часто люди не хотят миссионерствовать. Дело в том, что Священное Писание дает четкое разделение: есть область света, есть область тьмы. Есть место избранников Божиих, Церковь Божия – область спасаемых, как говорится в каноне, а есть место, в котором действует диавол, где люди находятся под властью князя тьмы и после смерти неизбежно попадают в ад. Так вот, у нас в сознании размыта эта граница. У нас есть такие, которые говорят: «Да, вне Церкви нет спасения», и при этом они же говорят: «Но вне Церкви есть же хорошие люди». Вот это во многом та причина, почему люди не проповедуют. Они думают, что можно спастись своими собственными делами. Но это невозможно, это ересь Пелагия. Если можно спастись без Церкви, то Христос напрасно умер. И вот это ощущение возможности спасения без Христа – оно и губит миссионерство. Ведь я не смогу спокойно сидеть и молчать о Христе, если знаю, что тот же мой неправославный сосед гарантированно попадет в ад, что не вошедшие в Церковь – люди погибающие. Люди, которые скользят в ад и сами это знают. Это им не кто-то со стороны говорит – они сами это чувствуют. У них депрессия, у них разъедающие страсти, их мучает совесть, их мучает жизнь, они несчастны, они маются ложными надеждами и получают истинную скорбь. И вот эти люди ищут выхода, а мы им говорим: «Да ничего страшного, будь неплохим человеком – и все нормально». Это ложь. Именно эта ложь, отсутствие чувства избранничества христианина и порождают нежелание миссионерствовать. Мы избранники. Нас Бог избрал, но не для того, чтобы мы ходили гоголем, гордились и говорили: «Ой, какие мы хорошие», а для того, чтобы несли свет Божий, чтобы призывали: «Собирайтесь к нам на корабль!» Знаете, есть знаменитая антиэкуменическая картина: Христос правит кораблем, а там стреляют со всех сторон, но корабль должен собирать еще всех, кто в море плавает. А у нас даже сети не хотят забрасывать. Более того, бывают случаи, когда отталкивают от корабля тех, кто к нему прибивается. Это, конечно, против Евангелия.

«Блажени милостивые, яко тии помиловани будут» (Мф. 5: 7). В чем высшая милость? Не в том, чтобы деньги дать, а чтобы дать вечную жизнь. Деньги человек потратит через несколько дней, а вечная жизнь с ним будет навсегда.

«Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5: 9). Когда человек примиряет людей и Бога, что может быть выше? Люди враждуют против Бога, Бог гневается на людей, а ты, миссионер, исполняешь служение Христа, ты посланник Самого Господа Христа, и ты получишь Его награду как награду Сына Божия, говорит Господь. Так? А люди говорят: «Ну как же я буду миссионером? Меня будут преследовать». Да, конечно, поэтому и сказано: «Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, мене ради: Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5: 11–12). Награда огромная на небесах. А люди забыли о небесной награде, забыли, что мы живем здесь для того, чтобы получить награду там. Мы слишком прилипли к земле. Читаешь православную прессу, о чем идет речь? О политике, о том, как здесь обустроиться, как здесь нормальные отношения сделать. Но, простите, мы отсюда уйдем точно. Может быть, сегодня уйдем. Мы все под Богом ходим. Смерть не за горами, а за плечами, как в России говорят. Люди забыли это и не хотят думать о том, что им надо для вечности готовиться.

Более того, некоторые говорят: «Это корыстолюбиво – для вечности готовиться». А Христос что сказал? Он же не сказал: «Не собирайте сокровище вообще». Он повелел собирать сокровище на небесах, там, где нет воров, где нет ржавчины, где нет моли. Потому что где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. А люди забыли об этом, люди собирают сокровище на земле, живут для земли, а Бога используют в качестве некой подсобной силы. Как у нас Пушкин писал в сказке о золотой рыбке: золотая рыбка была на побегушках. Вот так же и Бога пытаются использовать. Естественно, такой человек не будет проповедовать, если он даже Бога воспринимает как средство для себя. Это все ложное, и я подозреваю, что такой человек на самом деле не христианин.

А настоящее – жалость к людям погибающим. Страх быть наказанным Господином за то, что зарыл свой талант, желание получить большую награду на небесах – вот это должно двигать миссионером. Мы должны ходить перед Богом, как говорил Господь про Еноха: «Ходил Енох перед Богом, и… Бог взял его» (Быт. 5: 24). Вот это хождение пред Богом – корень миссии. При таком условии вы увидите, что и молитва, и миссия – это в общем-то одно и то же. Когда я выхожу проповедовать, я целую наперсный крест священнический и говорю такие слова: «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс. 50: 17). Я знаю, что как только я полагаюсь на себя – миссия проваливается, как только я полагаюсь на Бога – миссия поднимается. Потому что я слуга Христа. И любой человек может стать слугой Христа. Любой человек может получить награду.

Наш Собор Русской Православной Церкви принял миссионерскую концепцию, и в ней есть очень важные слова. Там сказано, что миссия Церкви есть продолжение миссии посланничества Христа. Христос – Первоапостол. И в нас продолжается слово Христа. В нас Сам Сын Божий проповедует. Нас влечет Сам Дух Святой. И более того: вы знаете, что Бог Отец ведет большую «разведочную работу»? Как говорит Господь: «Ибо Отец таких поклонников, которые поклоняются в Духе, ищет Себе» (см.: Ин. 4: 23). Он отыскивает на земле тех людей, которые готовы Ему поклоняться. А через кого Он отыскивает, знаете? Через миссионеров. Он посылает миссионеров, чтобы они отыскали для него этих людей. Представьте себе: что Бог Отец скажет нам, если мы откажемся? Конечно, Господь других пошлет, да. Он щедрый, Он пошлет других, но с нас-то какой будет спрос? Господь скажет: «Вот человек погибал, ты прошел мимо. Ты отказался Мое Слово исполнить». Как мы потом перед Ним станем? Мы скажем: «Да, Господи, но мы Тебе так молились». Господь скажет: «Что значит молились? Человек погибал. Почему вы Мое прямое слово нарушили? Он просил хлеба, вы ему дали камень, вы отвернулись от него». Отвержение миссии – это и забвение о суде Божием, забвение о том, что мы за свои поступки будем давать ответ. Забвение о том, что даже в светском законе есть такое понятие как «преступное бездействие», неоказание помощи погибающему. И оно относится и к духовному закону. Неоказание духовной помощи – разве это не преступление?

И я могу сказать по своему опыту, что когда ты проповедуешь, то находишься на острие. Господь тебе напоминает, что ты здесь ходишь перед Ним, а если хочешь впасть в грех, тебе сразу же ка-а-ак дадут по голове – тебе Господь не дает даже упасть. Но даже если ты пал, тебя поднимет Господь, не даст тебе закостнеть в грехе, потому что он напомнит тебе через Свое слово, которое ты говоришь.

Что должен миссионер делать в первую очередь? Господь нам заповедал: «Будете моими свидетелями начавши от Иерусалима и Самарии и даже до концов Земли» (Деян. 1: 8). Итак, наше дело быть свидетелями Христа, а значит, проповедовать исключительно святое Евангелие. Не проповедовать русскость, сербскость, американскость, что угодно другое, а проповедовать только Господа Иисуса Христа, притом распятого. И говоря так, ты будешь судить себя. Представьте себе: ты говоришь «не блуди» а сам блудишь. Проблемы начинаются. Проповедуешь не материться, а сам материшься. Та же самая проблема. Словом Божиим себя самого начинаешь судить, когда ты проповедуешь. Как хорошо говорил святой Григорий Нисский: «Если ты желаешь кого-то помазать благовонным миром, ты наливаешь миро на руку, потом наливаешь на него. Кого ты помажешь первым? Ты помажешь себя».

Поэтому для миссионера Евангелие – живая книга. Это не текст для выдергивания цитат для богословских работ. Это именно та живая книга, о которой ты должен всегда говорить. И жить ею. И огромная ошибка миссионеров – пытаться разбавить Евангелие. Есть такие слова во 2-м Послании к коринфянам апостола Павла, по-славянски звучит так: «Мы не корчемствуем слово Божие, как прочие». Корчемство – от слова «корчма», то есть трактир. Что делают в трактире плохие продавцы? Они берут вино, подливают туда воды, а чтобы не было заметно, добавляют какой-нибудь краски. Вино само по себе целительно, оно полезно для здоровья, но, разбавленное водой, теряет уже свою пользу, а добавление отравы может даже повредить. Точно так же делают и неправильные миссионеры. Они говорят: «Ну, слово Божие люди сейчас прямо не поймут». Вот мне буквально на днях говорили: «Отец Даниил, ты зря людям так прямо проповедуешь, про Христа им не интересно слушать». И поэтому давайте мы добавим немножко от себя. Давайте разведем слово Божие, сделаем его более современным, более понятным, более толерантным. Хотя мне кажется, на самом деле именно про Него-то как раз и интересно. Про политику не интересно. И про спорт неинтересно. А про Христа интересно.

Юрий Максимов: Здесь я хотел бы добавить. Очень важно понимать то, о чем говорит отец Даниил. Некоторые люди, говорящие о миссии теоретически, думают, что надо изменять Православие, чтобы быть успешным в миссии. Это ложь. Именно святоотеческая и евангельская проповедь Православия – не искаженного модернистского Православия, а традиционного, здорового Православия, которое мы получили от самих апостолов через святых отцов, – именно это людей и трогает. А модернистское «православие» никого увлечь не может, и модернистские миссионеры, как правило, не успешны. Потому что модернизм говорит по большому счету так: «Верь, как тебе нравится, и живи, как хочешь, главное – быть неплохим человеком, и все будет в порядке». Но такая проповедь может увлечь только тех людей, которым нужен комфорт, а не тех людей, которым нужна истина. Если человек, которому нужна истина, услышит проповедь этого модернистского псевдоправославия, он скажет: «Но я и так могу быть неплохим человеком. Зачем мне становиться еще православным?» На этот вопрос модернисты по существу ответить не могут, поэтому их миссия несостоятельна. А они думают, что миссия вообще несостоятельна и что людям будто бы неинтересно знать истину о Боге. Но это неправда. Людям неинтересно слушать их слова, потому что в их словах нет ни силы, ни истины. Но слово Евангелия, слово святоотеческого истинного богословия – это интересно слушать даже простым людям, без богословской подготовки.

Об этом феномене говорил святитель Феофан Затворник: «Двенадцать апостолов вышли и обратили такое множество людей. Почему? Как они смогли это сделать? Потому что они возвещали не свои умствования, а истину Божию. А в каждом человеке живет совесть, которая различает истину от лжи». И вот когда мы говорим другому человеку наши фантазии, то он просто слушает, а внутри него ничего не откликается. Он думает: «Да, вот как он интересно напридумывал. Ну, послушали – и хватит». А когда мы говорим ему слово Божие, то внутри него совесть откликается. И она свидетельствует ему изнутри: то, что тебе говорят, – это правда. И здесь уже открываются два пути у человека, который слышит Евангелие и ощущает в себе действие совести. Первый путь избирают люди, которые говорят: «Я иду за истиной». Что значит идти за истиной? Это значит внутри себя отказаться от всего, что противоречит истине. Они говорят: «Для меня важен Бог, а все греховное неважно. Я исторгну из себя всю тьму, все то, что мешает мне прийти к Богу, и я пойду». Второй путь избирают люди, которые говорят себе: «Нет, я останусь со своими грехами, я останусь со своими мнениями, я останусь со своей философией». И тогда совесть их начинает жечь как огонь. Поэтому к православным никто не относится равнодушно. Их или любят, или ненавидят. Именно потому, что совесть такое действие производит. И мы видим и в житиях апостолов, что множество людей обратилось к ним, потому что истина внутри них отзывалась на слова апостолов. Но сами апостолы пострадали от рук тех, которые ненавидели их.

– Но бывают люди, которые равнодушны к вере. Я читал у старца Паисия Святогорца, что равнодушные люди – это хуже всего: им можно говорить о Боге, а в ответ услышать: «Мне это неинтересно».

Отец Даниил: Если человек говорит, что его не интересует Бог, он делает свой выбор. Ему не интересен Бог, значит, он Бога отвергает. Это мятеж против Бога. И такой поначалу равнодушный человек следующим шагом возненавидит вас. Это будет злой выбор.

Дело миссионера – быть свидетелем. Не его дело заставлять человека принять Православие или не принять. Мы не можем всех обратить. Мы никогда не сможем это сделать. Сам Господь не обратил всех. Потому что дар свободной воли, который вручил Господь Своему творению, предполагает возможность полного отказа. И поэтому, конечно, мы не должны рассчитывать на то, чего Бог нам не обещал. Бог не обещал, что мы всех обратим. Бог обещал, что мы всем засвидетельствуем. Я думаю, что, к сожалению, мы слишком долго ждали. Мы до сих пор не проповедовали Евангелие всему миру. А сейчас такая возможность есть. Мы каждый день повторяем: «Да приидет Царствие Твое», а ведь, между прочим, наше бездействие задерживает пришествие Христа. Если бы миссия завершилась, то вернулся бы Господь, так ведь? Как сказано: будет проповедано Евангелие всем народам, и тогда придет конец.

– Некоторые указывают на слова святителя Игнатия (Брянчанинова), когда он говорит, что отступничество послано по Божию попущению, и не пытайся остановить его своею немощной рукой. Как соотносятся слова святителя Игнатия с миссионерской деятельностью?

Юрий Максимов: Здесь речь идет о тех людях, которые сделали свой выбор, и когда они уже сделали выбор, вы с ними ничего не сделаете. Если человек не хочет слушать о Боге сейчас, а вы будете продолжать и настаивать, то он от этого не станет православным, а просто станет ненавидеть вас. И это вы не сможете изменить. Но если человек желает узнать истину, то вы сможете изменить очень многое. Знаете, есть одна притча. Некий человек шел по берегу моря после шторма. И после шторма выкинуло очень много морских звезд на песок, так что весь песок был усеян ими. И этот человек увидел мальчика, который подбирал этих звезд и бросал обратно в море. Прохожий спросил мальчика: «Зачем ты это делаешь»? Тот сказал: «Если их не поднять и не бросить в море, то они засохнут и умрут». Прохожий возразил: «Посмотри, сколь много этих звезд, ты ничего не сможешь изменить, ты не успеешь их всех бросить обратно». Тогда мальчик подобрал очередную звезду, посмотрел на нее, бросил в море и сказал: «Может быть, я не могу изменить что-либо для всех, но для этой звезды я изменил очень многое».

Отец Даниил: Я бы добавил следующее. Это очень важно помнить миссионерам. У нас слишком много энергии тратится на то, чтобы остановить апостасию, но у нас не тратится столько энергии, чтобы спасти людей. Действительно, пытаться остановить апостасию невозможно. Отступничество, мятеж человечества против Бога неостановим. Это правда. Но вспомните, что древние христиане не боролись с языческим грехом, с языческим блудом. Древние христиане не боролись даже с гладиаторами, они спасали язычников. Они их собирали, говорили о том, что не должно кланяться идолам, надо покланяться Единому Истинному Богу. И вот тогда, когда язычники становились христианами, они бросали и блуд, и гладиаторские игры, и прочее. А потом, когда их стало много, вот после этого были запрещены и разврат, и гладиаторские игры. А у нас все перевернулось. У нас борются с тем, что нельзя победить, а между тем тех, кого можно спасти, игнорируют. Это ошибка. И святитель Игнатий совершенно прав, когда говорит, что не надо этим заниматься. Не надо бороться с тем, что нельзя изменить. Но можно спасти тех людей, которые желают. Это очень важный момент. Потому что столько энергии, сколько тратится у нас в России на борьбу с тем же самым несчастным ИНН и паспортами, если бы потратили на проповедь Православия мусульманам, то Россия бы по-другому выглядела бы! Понимаете?

Юрий Максимов: Я бы хотел добавить то, чего, может быть, сербские читатели не знают. Сам святитель Игнатий был епархиальным архиереем на Кавказе, где жило очень много мусульман, и в своей епархии он занимался миссией. У него были, как и во всех крупных епархиях Русской Православной Церкви, специальные епархиальные миссионеры, которые должны были проповедовать Евангелие мусульманам и другим неверующим. До революции в России это было обычной практикой, и в его письмах есть упоминания об этих миссионерах, а также о мусульманах его епархии, которые крестятся благодаря чудесам Божиим. Поэтому абсурдно думать, будто святитель Игнатий выступал против миссии.

– Хотелось бы задать вопрос о состоянии Православия в России. Существует часть людей в Сербии, которые говорят, что Православие в России обновляется, строятся храмы, есть православное телевидение, радио и т.п. А есть люди, которые говорят, что Россия изъедена, как швейцарский сыр, в ней существуют огромные проблемы, люди страдают от наркомании, алкоголизма и т.п. Каково же истинное положение дел в России?

Юрий Максимов: Можно сказать, что правы и те, и другие. Действительно, есть проблемы. Проблемы нравственные, проблемы религиозные. В России их много. Но одновременно с этими проблемами есть и явление святости в России сейчас. Это вещи не взаимопротиворечащие. Если мы посмотрим на историю Церкви, то узнаем, что в истории Церкви так было всегда. В истории Вселенской Церкви, в истории Русской Церкви, да и в истории Сербской Церкви. Я читал, например, письма святого Петра Цетиньского. Он много писал об ужасном состоянии нравов тогда в Черногории как среди сербского духовенства, так и среди простого народа. Как он писал, было очень много проблем. Но при этом было много святости, и сам он был святым того времени.

Знаете, у нас иногда хотят судить о результатах духовного состояния Церкви по каким-то внешним событиям. Мол, если внешне у нас все хорошо, значит и духовно все хорошо. Но так никогда не было. При святых Иоанне Златоусте, Василии Великом, Григории Богослове, как мы знаем, была арианская смута, были ужасные проблемы в Церкви.

Отец Даниил: Святой Василий Великий, когда у него спрашивали: «Как Церковь?», отвечал: «Как мое тело: все болит, и нет ни малейшей надежды на выздоровление».

Юрий Максимов: Так и есть в России сейчас. Как говорил святой Николай Сербский, русская душа как бы не имеет середины: она идет или на высоту добродетели, или на дно ада. Это же самое в приложении к современной России я читал недавно в наблюдениях православного священника-бельгийца, который несколько лет жил в России; он то же самое говорит, что в России, с одной стороны, есть такие люди, мимо которых страшно пройти на улице, а с другой стороны, есть такая святость, которую нигде в Европе не увидишь.

– Эта статья была на сайте «Православие.ру».

Отец Даниил: Я бы добавил, что это касается не только России. Просто есть два града – град небесный, странствующий по земле, и град земной, который на земле обустраивается. В России это очень видно. В России есть две России. Есть святая Церковь, которая странствует в этом мире. Такой вполне себе четкий тип людей; у нас таких называют церковниками. А я их еще называю уранополитами, небесными гражданами. То есть это люди, которые живут небесными интересами здесь, на земле. Таких не очень много, но среди них действительно есть прекраснейшие люди, которые действительно святое Евангелие исполняют своей жизнью. Я думаю, что даже не столь важны внешние вещи, как, например, наличие тех же самых православных телеканалов или радио, но важно это внутреннее сияние святости, которое, собственно, и делает Церковь Церковью как таковой. И есть люди, которые обустроились на земле. Которые здесь хотят жить в свое удовольствие, которые «берут от жизни все». И такие люди могут даже крест носить или в храм заходить, но они чужды для Бога. Я не скажу, что навсегда. Есть надежда и для них, и их Господь посещает – и кризисами финансовыми, и «свиным» гриппом. Всех Господь посещает по-разному. И среди них есть многие покаявшиеся. Причем интересно, что эта граница никак не связана с финансовым положением. Бывают праведные люди богатые и нечестивые бедные.

Еще блаженный Августин сказал: «Люди относятся к странствующему городу тогда, когда они любят Бога до презрения к земле, к себе. А люди относятся к земному граду, когда они любят себя до ненависти к Богу». Эта граница – очень четкая. И в России она видна ясно. И можно сказать, что правы и те, и другие, говорящие о России, именно потому, что это две страны. Кстати, я думаю, в Сербии то же самое.

– Следующий вопрос о современных искушениях у нас. В Сербии начали вводить биометрические паспорта, и существует соблазн между людьми в Церкви, которые думают, что принятием нового паспорта ты отрекаешься от Христа и принимаешь печать антихриста.

Юрий Максимов: Это бесовская прелесть и одна из традиционных ловушек диавола. Это легко видеть по истории России. У нас, когда недавно меняли паспорта советского образца на паспорта российского образца, люди говорили: кто принимает паспорта российские, тот уже не христианин, и его ничто не спасет; новые паспорта брать нельзя, они от антихриста, надо оставлять старые, советские, «хорошие» паспорта. Но при этом 40 с лишним лет назад, когда вводили эти «хорошие» советские паспорта, подобные люди точно так же говорили, что они от антихриста и их нельзя принимать. Но даже более того, еще прежде, до революции, при царе, были люди, которые точно так же говорили, что нельзя принимать царские паспорта, потому что они от антихриста.

Отец Даниил: Святитель Димитрий Ростовский писал, что в XVIII веке при появлении первых паспортов и первых бумажных денег были такие, кто утверждал, что это печать антихриста.

Юрий Максимов: В чем смысл этой уловки? Смысл – заставить человека смотреть не на Христа, а на какие-то внешние вещи. Паспорт, карточку, штрих-код какой-нибудь. А не может ведь один человек служить двум господам. Вот и выходит так, что уже не смотришь, со Христом ты или не со Христом, исполняешь ты Его заповеди или не исполняешь, держишь ты веру Христову или не держишь, а смотришь за тем, принял паспорт или не принял, есть ли на упаковке штрих-код или нет. То есть люди перестают смотреть на суть и отвлекаются.

– Люди, которые имеют такие взгляды на новые паспорта и т.д., ссылаются на слова старцев: Паисия Святогорца и некоторых других, о которых я ничего не знаю кроме того, что о них написано в интернете. Как к этому относиться?

Отец Даниил: Мы знаем, что даже святые отцы допускали ошибки, когда учили вопреки учению Священного Предания. Как говорил святой Викентий Лиринский, Священным Преданием является то, чему учили все, всегда и повсеместно. А между тем это учение о печати как некоем внешнем средстве, или предпечати – у нас в России придумали такой термин, – так вот, это учение появилось только сейчас. Такого не было раньше. Но дело в том, что это мнение ошибочно еще и в богословском смысле. Юрий Максимов сказал про духовное значение, а я скажу про богословское. Дело в том, что для нас главное – это завет человека со Христом. Мы в договоре с Богом, а Бог – с нами. И как Господь сказал, никто не похитит нас из руки Отца Небесного. Потому что Отец наш больше всех. Господь сказал, что и «из Моей руки никто не похитит». И сама печать антихриста, которая описывается в Апокалипсисе, в тринадцатой главе, согласно толкованию отцов Церкви: святых Ипполита Римского, Андрея Кесарийского, Иринея Лионского, – это именно вопрос личного договора с антихристом. Это тоже завет, только иной. Недаром святой Андрей Кесарийский говорит, что как мы получаем печать Святого Духа в миропомазании, так и антихрист даст злую, нечистую печать. И здесь даже вопрос не технических средств. Это ложное направление мысли. Печать ведь можно поставить и обычной ручкой, чем угодно. Потому что суть этой печати не в каких-то технических средствах, а в том, что человек добровольно переходит на сторону врага. Это так важно!

Многие почему-то думают, что антихрист не сможет без печати опознать человека, но в антихристе будет жить сатана, как сказано в Послании к фессалоникийцам, он будет действовать по действию сатанину, а сатане подчиняются все лукавые духи. Лукавые духи все за нами ходят, они компромат на нас и так имеют. Как в мытарствах блаженной Феодоры описано, они записывают любое злое дело, сделанное нами. Неужели антихристу будет сложно позвать духа и спросить, где кто-то находится? Да легко ему это будет спросить. Ему для этого нас преследовать не нужно. Антихристу важно будет знать не то, где человек находится, чем он занимается, чем торгует. Ему важно будет, чтобы человек заключил с ним договор. Чтобы он вступил с ним в союз. А шантажировать будет при помощи голода: не будешь мне кланяться, я тебя голодом уморю. Вот и вся логика, понимаете?

У нас здесь произошла подмена, причем подмену сделали сектанты. Идеи о том, что ИНН, биометрические паспорта и вообще паспорта являются печатью антихриста, исходят из раскольнической среды. Про паспорта придумали раскольники. Сначала российские раскольники, старообрядцы, потом бегуны – была такая секта, Юрий Максимов говорил. А что касается ИНН, то эта идея пришла от адвентистов седьмого дня. Именно в 1970-х годах одна из адвентистских проповедниц видела некое «видение», некий дух ей открыл, что это печать антихриста. Понимаете, из какого мутного источника все это идет на самом деле?

А для чего сатана все это распространяет? Для того, чтобы когда появится реальный антихрист, то все эти товарищи, которые боятся принимать печать, все благополучно настоящую печать примут. Потому что будут искать печать не там, где она будет. Они будут искать печать в каких-то технических средствах, которые вообще-то антихристу не нужны. Диавол хочет людей приучить к тому, чтобы, когда придет настоящий враг, они уже не боялись. А вот святой Ипполит говорит так: «Что будет говорить человек, принимая печать антихриста? Он будет говорить: я отрекаюсь от Бога, Творца неба и земли, от Сына Его Единственного Иисуса Христа, от Святого Духа, от Святой Церкви и предаюся тебе сам». Смотрите, святой Ипполит был прав: главное, чем сечас антихрист свое берет, – отказ от творения вселенной. Эволюция – это разве не подготовка пришествия антихриста? Конечно подготовка, теистическая эволюция особенно. Когда утверждают, что Бог творил при помощи зла, смерти, это ведет к антихристу. Утверждение, что Христос – не единственный путь к Богу, вот это путь к антихристу. Утверждение, что вне Церкви есть спасение – вот это есть путь к антихристу. Утверждение, что мы должны здесь на земле обустроиться (как говорит апостол Павел: когда будут говорить, что мир и безопасность, тогда придет пагуба), – вот это путь к антихристу. В идеологии путь к антихристу, а не в технике. Вот такая здесь действительно бесовская подмена: подменить техническими устройствами реальный вопрос договора. Я скажу так, что в духовном смысле многие люди сейчас идеи антихриста уже разделили. Идея о том, что один Бог, а путей много – это уже антихристова идея. А против этого никто не пишет. Против этого не борются. Борются против тех вещей, которые давно уже устарели. Говорили, якобы есть компьютер «Зверь» в Брюсселе, слышали? Но простите, компьютер «Зверь» 1976 года производства, менее мощный, чем мой, который лежит здесь. Да у вас в руках записывающее устройство более мощное, чем этот компьютер, который якобы «охватил» все человечество. И вот этим старьем до сих пор кого-то запугивают. Это просто безумие людей, которые впали в прелесть. И признак здесь очень простой: заметьте, чем больше человек начинает заниматься борьбой с ИНН или биометрическими паспортами, тем более беспокойным он становится, становится раздраженным, злобным, агрессивным. Разве это от Духа Святого? Разве Дух Святой есть Бог неустройства? Как сказал апостол Павел, Бог наш не есть Бог неустройства, но мира. А я не видел еще ни одного тихого и спокойного человека, который бы занимался активно борьбой с ИНН. Все они истерики. У нас был один авторитетный архимандрит, в одном крупном монастыре (не буду называть его имя, чтобы не позорить), так вот он активно боролся с ИНН и в результате сошел с ума. В прямом смысле слова. Стал голым бегать по монастырю, кричать какие-то несуразности и попал в сумасшедший дом. Вот такое духовное помрачение, которое повредило человека полностью. У нас люди стали уходить в пещеру. Знаете пензенскую историю? Это все результат той же прелести. Разве от Бога это? Нет, это от сатаны. И от сатаны это именно потому, что диавол хочет людей заморочить. Заморочил даже тем, что они забыли о Христе и помнят только о диаволе. Вы говорили про отца Паисия, и я вспомнил одну историю, которую знаю из первых уст. В 1980-х годах к старцу Паисию Святогорцу приехали некие паломники и стали расспрашивать, когда же придет антихрист. А он спрашивает их: «А что, вы его очень ждете?»

– Еще один вопрос о духовной жизни. Что необходимо для того, чтобы противостоять современным искушениям? Какая именно добродетель наиболее важна?

Отец Даниил: Доверие к Богу – единственно самое важное. Если мы не доверяем Богу, то наша молитва превратится в мучительное правило. Духовник превратится в психоаналитика. Все остальные дела станут только пустыми отработками. Нужно личное доверие Богу. Надо помнить, что мы под Богом и Бог с нами. Бог действительно держит нас в руках Своих. И никто нас от него не отделит; как говорит апостол Павел: кто нас отлучит от любви Божией во Христе Иисусе? Действительно, если мы с Богом, все остальные добродетели выстроятся. Молитва станет общением с Богом, Который с нами. Послушание станет умением слышать Его святое слово, расслышивать в шуме этого мира. Послушание духовнику станет умением видеть в нем живую икону Христа и рассмотрение через него Господа. Духовник – это тот, кто к Богу ведет, а не сам стоит и смиряет. То же самое и смирение. Но смирение не такое, что я человек плохой, глупый, ничего не понимаю, а умение понимать, что ты без Бога ничего не можешь, а с Богом можешь очень многое. Кстати, смирение имеет вторую сторону – дерзновение, когда человек сознает, какие таланты ему Бог дал, за которые он потом ответ будет держать. Кротость будет связана одновременно с мужеством, потому что кротость без Бога – это трусость, а с Богом – это мужество. И так во всем. Поэтому надо ходить перед Богом. Во все дни. И в современные, и в древние – всегда.

– Какое отношение у русского православного народа к сербским святым: святителю Николаю (Велимировичу) и авве Иустину (Поповичу)?

Юрий Максимов: Святой Николай Сербский и авва Иустин (Попович) – это самые любимые, самые известные сербские святые и самые известные сейчас в России православные сербы XX века. Знакомство с ними началось с небольших переводов, но церковный народ в России настолько живо откликнулся сердцем на слова Духа Святого, которые были в этих творениях двух сербских подвижников, что издатели, увидев такой большой интерес, стали издавать и переводить все больше и больше их книг. Сейчас, если вы зайдете в России в книжный магазин, то увидите множество книг святого Николая и аввы Иустина. И более того, если вы откроете современные православные работы, то увидите в них цитаты из святого Николая и аввы Иустина. Это то приношение Сербской Православной Церкви, которое с большой любовью и благодарностью восприняла и воспринимает Русская Православная Церковь сейчас. Они оба имеют очень большой авторитет в России. И я думаю, что это еще потому, что святой Николай имел особый талант изъяснять сложное просто и изъяснять так, чтобы было близко для сердца современного человека. При этом он излагал не какую-то укороченную и обрезанную версию, не какие-то примитивные вещи, он изъяснял самые глубины нашей веры. И поэтому, конечно, любовь к ним и авторитет очень велики. И это оправдано. На этой волне интереса к наследию сербских подвижников переводились и переводятся и другие книги с сербского языка на русский, других церковных авторов, в том числе и современных сербских богословов, которые сейчас живут. Но, насколько я знаю, ни один из них даже близко по популярности среди русских людей не смог приблизиться к этим двум столпам. И это потому, что, читая текст святого Николая Сербского, мы чувствуем, как он берет за душу.

Отец Даниил: Я немножко хотел добавить. Дело в том, что первые переводы святого Иустина были уже в 1970-е годы в самиздате. И вот уже другая самиздатовская версия, которая была переведена где-то в 1982–1983 годах, смогла сделать одну очень важную вещь. Надо понимать, что для советской эпохи был традиционен экуменизм. Мы знаем с вами, что и Церкви все в этом участвовали, и иерархи, когда надеялись, что единый враг – материализм, этот идол – поможет каким-то образом преодолеть разногласия между православными, римо-католиками и другими. Что, конечно, было ошибкой. И как раз работа «Православная Церковь и экуменизм» преподобного Иустина во многом изменила взгляд очень многих людей, которые сейчас фактически формируют церковную жизнь в России. Не только это касается богословов и иерархов. На самом деле эта книга имела эффект бомбы. Я вам скажу так: что касается святого Николая, то, по моему опыту, его очень любят простые люди, а святой Иустин очень во многом помог изменить мировоззрение людей, богословски настроенных, скажем так. Во многом именно тот толчок, который святой Иустин дал своей работой против экуменизма, послужил к переосмыслению этого феномена и к тому, что от экуменизма в Русской Церкви очень мало чего осталось. Экуменизм у нас презирается. Большинством людей, даже тех, которые занимаются экуменизмом, постоянно самооправдываясь. Такого никогда раньше не было. В 1970-х годах экуменизм воспринимался совершенно нормально. Теперь же он воспринимается как постыдное даже теми, кто им занимается. И здесь на самом деле есть заслуга святого Иустина. Потом, после, уже стали публиковать святого Илариона (Троицкого) и других авторов. Но начало положил именно святой Иустин.

Со священником Даниилом Сысоевым и религиоведом Юрием Максимовым
беседовал Станое Станкович