Улово

Юные безбожники. Художник: Самуил Адливанкин. 1930 г.

Кто сплавлялся по рекам на плотах, тот знает, как непросто бывает выбраться из улова, особенно при сильном течении. Улово – это место, где река расширяется и основной поток уходит на глубину, в то время как поверхностное течение движется по кругу. Чтобы выбраться из улова, нужно дождаться, когда плот достигнет нижнего края круговорота, и тогда сильно грести вниз по реке. Для этого необходимо всему экипажу работать очень слаженно. Кто-то из наиболее опытных сплавщиков (обыкновенно – рулевой) в этот короткий промежуток времени и пространства очень активно руководит экипажем («Левая греби – правая табань; левая табань – правая греби; навались!»). Если же случится, что приложенные усилия недостаточны или руководство неудачно, то плот сносит дальше по кругу, и всем можно расслабиться в ожидании, когда их плавательное средство вновь достигнет места возможного выхода из ситуации. Так длится до тех пор, пока усилия группы не увенчаются успехом и плот продолжит свое путешествие к намеченной цели.

Случай, описанный выше, хоть и неприятный, но не смертельный. Гораздо печальней, когда в некое подобие улова попадает целое общество. И есть опасения, что наш народ попал именно в такую циклическую ловушку, но не физическую, а идейную, мировоззренческую.

100-летие Ленинского комсомола – весьма спорный праздник – отмечали и в школах

Яркой иллюстрацией этого стало недавнее празднование 100-летней годовщины основания Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи. Коммунистическая партия у нас не запрещена, и ее адепты вольны праздновать свои юбилеи как им угодно, но в этом году их торжество вырвалось далеко за внутрипартийные рамки. Этот весьма спорный праздник отмечали на всех государственных уровнях – от общероссийского до муниципального. Властям на местах этого показалось мало, и во многих регионах указом сверху 100-летие Ленинского комсомола праздновали в школах. Дети ставили инсценировки, читали стихи, связанные с датой, распевали комсомольские и большевистские песни. Некоторые школы упростили свои задачи и просто послали небольшие группы школьников для участия в партийных мероприятиях, которые торжественно проходили в местных дворцах культуры.

Но самое удивительное даже не это. Самое удивительное, что это беззаконное, по сути, узкопартийное празднование в государственных учреждениях не встретило практически никакого сопротивления. Ни со стороны органов управления, которые являлись активными организаторами и участниками этих мероприятий; ни со стороны родителей, которые остались или в неведении, или вполне равнодушными к участию своих детей в комсомольском празднике; ни со стороны педагогов, привыкших к беспрекословному выполнению приказов начальства.

Но наиболее наглядно абсурдность ситуации высветилась в поведении православных педагогов. Приведем несколько примеров.

М. М. – преподаватель основ православной культуры. Она женщина верующая, активная, регулярно посещающая церковное богослужение и участвующая в таинствах Исповеди и Причастия, любительница паломнических поездок по православным монастырям, носительница неизгладимых впечатлений от посещения Святой Земли, руководительница детских исследовательских проектов по истории местных храмов и жизни российских новомучеников.

Песню о Ленине пели на фоне красиво оформленного стенда, рассказывающего о Царственных страстотерпцах

Но вот, как говорится, «партия сказала: надо! – комсомол ответил: есть!» Несколько слов «сверху», и цвет православной педагогики к комсомольскому празднику воодушевленно разучивает со своими учениками песню: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!» Парадокс ситуации усугубляется тем, что всё это происходит в классе, где наш педагог рассказывает детям о православной культуре, а на красиво оформленном стенде среди православной литературы красуются книги и альбомы, посвященные Царственным страстотерпцам и другим новомученикам и исповедникам Российским.

Получается, что один и тот же человек рассказывает школьникам о новомучениках и здесь же распевает с детишками песни людей, которые участвовали в гонениях на тех самых исповедников веры, о которых учащимся рассказывалось совсем недавно, в кощунствах, глумлениях над верой, святотатствах, издевательствах и убийствах.

Кстати говоря, в комсомольской песне, строки из которой процитированы выше, есть и такие слова: «С неба милостей не жди, жизнь для правды не щади». И налицо просто пугающее раздвоение личности: человек ходит в храм, молится о прощении грехов, исповедуется, причащается и при этом призывает детей не ждать милостей «с неба». Вряд ли эту фразу допустимо толковать в метеорологическом смысле.

Если кто-то надеется, что описанная ситуация единична, то мы вынуждены его разочаровать.

О. М. – школьный учитель музыки, около 20 лет преподает в воскресной школе. На вопрос: «А вы тоже готовитесь к юбилею комсомола?» – она отвечает: «Нет, я только разучиваю с ребятами песню “Уходили комсомольцы на гражданскую войну”».

А. С. долгое время работала методистом в РОНО. По большей части именно благодаря ее стараниям много лет около 80% школьников района изучали основы православной культуры. Но открыв номер районной газеты, освещающей празднование 100-летия ВЛКСМ, на центральном фото узнаём А. С. среди тех, кто награжден «за верность комсомольским традициям, уважение к славной истории Ленинского комсомола и искреннее отношение к комсомольскому братству».

Главный редактор упомянутой газеты тоже человек верующий. Он соблюдает посты, исповедуется, причащается, издает «Приходской листок», ставит поклонные кресты и т.д. и т.п. В газете целая страница регулярно отводится статьям православной тематики, в том числе кратким житиям новомучеников и исповедников российских. При этом несколько номеров газеты наполняются материалами, содержащими прославление комсомола и комсомольцев.

Священномученик Иларион (Троицкий)

«В прошлом году перед Пасхой пришлось мне быть в одном посадском кустарном складе. Как и всегда перед Пасхой, склад был наполнен богатым выбором изящных резных и разрисованных пасхальных яиц. С удивлением и недоумением вижу целую массу яиц с портретами Льва Толстого. Обращаюсь к хозяину:

– Послушайте! Сознавали ли вы, что делали, приготовляя пасхальные яйца с изображением еретика и богоотступника?

– А что?

На одной стороне – «Христос воскресе!», а на другой – Лев Толстой, который эту истину отвергал

– Да как что? Ведь Толстой учил, что никакого воскресения Христова не было, что это всего лишь позднейшая выдумка. У вас на одной стороне яйца “X.В.” – “Христос воскресе!”, а на другой – Лев Толстой, который эту истину отвергал. С одной стороны яйца написано: “Христос воскресе!”, а с другой – “Христос не воскресал”. И это все на одном и том же пасхальном яйце!

Собеседник смутился и, как бы оправдываясь, сказал:

– Да ведь наше дело коммерческое. Требуют – мы и готовим.

– И много у вас таких яиц требуют?

– Очень много. И в Москву, и в Петербург. Несколько тысяч в этом году подобных яиц продали»^[1].

Можно не сомневаться в том, что если кто-то попытается повторить и несколько расширить опыт вековой давности и к портрету Льва Толстого на пасхальных яйцах добавит изображения Ленина и Сталина, то коммерческий успех этому предприятию в нашей стране будет обеспечен. Но при этом не следует забывать, чем закончилось столетие назад раздвоение сознания русского народа.

Надеемся, что в свете сказанного предложенная выше параллель с уловом не выглядит искусственной, и каждый может попытаться самостоятельно разрешить для себя вопрос: в какой части идейно-исторического улова наш народ находится в настоящий момент?