Уроки религии в государственной школе – норма светского правового государства. Часть 2

Франция

Однако в последние годы и во французском обществе все чаще ставится вопрос о включении уроков, дающих сведения о религии, в государственную школьную программу. Такие уроки необходимы не только для знакомства мигрантов с культурой Франции. Положительный взгляд на преподавание культурологического предмета о религии содержится в докладе 2002 года «Преподавание в светской школе предметов, касающихся религии», подготовленном в Министерстве национального образования Франции. В этом же году министр национального образования Жак Ланг дал распоряжение о возможности преподавания религиоведческих предметов в школах. Для изучения возможностей в этом направлении в 2002 году во Франции был создан Европейский институт изучения религии. Этот институт должен стать основным центром государственной экспертизы по религиозным организациям.

В то же время конфессиональное преподавание возможно в частной системе образования, широко представленной во Франции. Более того, при принятии закона 1905 года о разделении государства и Церкви, Церковь получила все материальные возможности (помещения, источники финансов) для создания собственной полноценной образовательной системы. Согласно закону Дебре 1959 года, частные школы, в том числе религиозные, могут получать государственное финансирование, если они заключают договор с государством. По этому договору они могут осуществлять свои собственные педагогические проекты, но обязуются выполнять программы, утвержденные Министерством национального образования.

Бельгия

Согласно бельгийским законам, законность включения в программу курсов, называемых «философскими» (общее название в Бельгии для всех курсов религий и нерелигиозной морали), в систему всеобщего школьного образования базируется на статьях 18 и 26 Всеобщей декларации прав человека и статьях 29 и 30 Международной конвенции о правах ребенка. Из местных правовых актов власти опираются на статью 24 Бельгийской конституции, на закон от 29 мая 1959 года, называемый «Школьным пактом», а также на законодательные акты субъектов федерации, так как Бельгия является по своему устройству федеративным государством.

«В современном обществе, где прогрессирующее исчезновение нравственных опор порождает кризис ценностей и где молодежь задается вопросом о смысле существования, школа обязана помочь юношеству в его становлении. В этом случае курсы религии или морали могут, в качестве связующего образовательного действия, позволить противостоять безразличию, фанатизму, нетерпимости, насилию и <…> помочь ученикам стать людьми ответственными, членами демократического и солидарного общества, открытого к плюрализму и диалогу с другими культурами.

Для выполнения этой цели уроки религии должны… базироваться на образовательной педагогике, в соответствии с культурным наследием и местным контекстом. Предлагая каждому точку опоры для личного возрастания, религиозная педагогика преследует цель помочь юношеству не впасть в конформизм и научиться приспосабливаться, а подготовиться к самостоятельной жизни»[2].

Данное религиозное образование открыто для всех культов, официально признанных бельгийским законодательством, и лежит в пределах, с одной стороны, внешнего контроля со стороны государства, не отдающего при этом предпочтения ни одной из конфессий, а с другой стороны – полной свободы Церквей в своей деятельности.

В Бельгии государством официально признаны шесть религиозных культов: католицизм, протестантизм[3], англиканство, Православие, иудаизм и ислам. Также официально признанным является так называемый «лаисите» – нерелигиозное философское течение, или, попросту говоря, атеизм. Критериями для официального признания культа являются следующие положения:

– существование в стране на протяжении довольно долгого периода времени (несколько десятилетий, как минимум),

– значительная численность последователей (не менее нескольких десятков тысяч верующих, исходя из общей численности страны в 10 миллионов человек),

– социальная полезность обществу (то есть не являться деструктивной сектой[4] и не противопоставлять свою деятельность общепризнанным нормам морали),

– наличие хорошо организованной структуры с единым представительным органом (главы культа или же координационного совета). Последнее вовсе не подразумевает наличие единого доктринального или иерархического авторитета внутри культа, а необходимо лишь для представительства в диалоге с государственной властью.

На основе этих критериев и в результате серьезной проверки религия и нерелигиозное течение могут быть признаны государством после соответствующего предложения Министерства юстиции, в компетенции которого находятся данные вопросы. Впрочем, в соответствии со статьей 21 Конституции Бельгии, ни данное министерство, ни какой-либо другой государственный орган не имеют права вмешиваться во внутреннюю деятельность религиозных общин. Единственно возможным контролем является внешний контроль за исполнением административных и финансовых обязательств религиозных общин, так как священнослужители получают зарплату и пенсию от государства на основании статьи 181 Конституции. Министерство юстиции осуществляет также надзор за соблюдением гарантий государства: предоставления религиозным культам доступа к средствам массовой информации (ТВ и радио), права совершения капелланского служения в больницах и тюрьмах и финансирования преподавания «религиозных уроков» в школах. Религии и течения, не признанные государством (как, к примеру, буддизм или дохалкидонские Церкви), не имеют таких привилегий, но их свободное существование гарантировано статьей 19 Конституции Бельгии и статьей 9 Европейской конвенции прав человека[5].

Как и по остальным обязательным предметам, ученики сдают по основам религии экзамен, и по итогам обучения ставится отметка в аттестат. Единственное отличие от остальных предметов заключается в том, что ученик не может быть оставлен на второй год, имея неудовлетворительную оценку только по основам религии.

Православная Церковь, будучи официально признанной государством в 1985 году[7] и будучи структурно организованной (с юридической точки зрения) с 1988 года, начала преподавание дисциплины «Основы Православия» в Бельгии в 1989 году. Первоначально преподавание велось только во фламандских общеобразовательных школах, но с 1997 года уроки появились и во франкоязычной части страны, а с 1999 года – и в самом маленьком германо-говорящем округе. Преподавание ведется на местных национальных языках и осуществляется в большинстве своем учителями-мирянами, имеющими высшее богословское образование, позволяющее заниматься подобной преподавательской деятельностью. Преподаватель должен быть дипломированным специалистом в области православного богословия (диплом соответствующего богословского заведения Греции, России, Румынии или парижского Свято-Сергиевского православного богословского института). Лица, не имеющие соответствующего диплома, могут его получить, пройдя курс трехлетнего обучения в Институте святого Иоанна Богослова, специально созданного для этой цели несколько лет назад в Бельгии. Ответственность за уровень преподавания уроков «Основы Православия» возлагается на специальных инспекторов, назначаемых Министерством образования по предложению представителя Православной Церкви перед бельгийскими властями. Специальная педагогическая комиссия определяет основные направления программы уроков «Основы Православия», согласовывая их с основными требованиями общего школьного образования страны и с нормами толерантности по отношению к другим религиям.

***

Итак, практика преподавания религии в школах согласно конфессиональному выбору учащихся является повсеместной для европейских стран. Для Германии, Испании, Польши, Бельгии, Великобритании, Италии и многих других стран Восточной и Западной Европы, опыт которых остался за пределами данной статьи, преподавание конфессиональных дисциплин является важнейшей, неотъемлемой частью государственной политики в области образования, с помощью которой достигается религиозно-этическое воспитание и духовное развитие школьников. Положительные свойства религиозного воспитания и образования в рамках уважаемых в данных государствах религиозных традиций используются в полной мере, а само усвоение этих традиций рассматривается как один из фундаментов формирования человеческой личности и достойного члена общества и гражданина своего государства. При этом даже во Франции, которая являет собой нетипичный для Европы пример построения сепарационной модели государственно-конфессиональных отношений и которая этим резко отличается от других европейских государств, в последнее время все чаще государство действенно проявляет стремление к возвращению религиозного образования в государственную школу. Под влиянием деструктивного влияния так называемых новых религиозных течений, иными словами – сект, и усиливающегося исламского фактора французы инстинктивно начинают осознавать необходимость возврата к истокам, важность широкого изучения собственных религиозных традиций как для сохранения собственной идентичности, так и для знакомства мигрантов – представителей иных культур и вер – с французской религиозной и культурной традицией, коренящейся в лоне Христовой Церкви. При этом следует отметить, что во Франции уже существует сильная и разветвленная сеть католических школ, поддерживаемых государством, дающих полноценное светское, наряду с религиозным, образование, поэтому проблема религиозного образовании в государственной школе не стоит во Франции так же остро, как, например, в России, где даже традиционная для России крупнейшая Церковь – Православная до сих пор еще в полной мере не может оправиться от ударов, нанесенных ей в советский период, что проявляется, в частности, и в том, что в России система церковных школ, способных дать не только православное, но и среднее общее образование, в силу объективных проблем формируется с большим трудом, медленно и в весьма недостаточном количестве.

Второй вывод, который необходимо сделать, связан с подходами к преподаванию религиозных дисциплин, сложившимися в школах европейских государств. Следует отметить, что при определенных различиях большинству европейских стран свойственна одна основная модель такого образования, характеризуемая следующими признаками и механизмами:

– в школьной программе преподаются конфессиональные предметы, которые могут носить как чисто религиозный (закон Божий и т.п.), так и культурологический характер («Основы православной культуры» и т.п.). При этом важно подчеркнуть, что мы говорим не о религиоведческих – поликонфессиональных – предметах, а именно о конфессиональных предметах, уроках конкретной религии, которые не подменяются религиоведческими курсами. Думается, это связано, в частности, с тем, что религиоведение – курс более информативный, а не воспитательный, а изучение в школе конкретной традиции решает не только информативные, но и воспитательные задачи;

– наряду с уроками религии ученик может выбрать и урок так называемой светской этики, если, например, он атеист либо не принадлежит и не сочувствует ни одной из религий своей страны, изучение которых возможно в данном государстве. Таким образом, учитывается мировоззренческий выбор ученика и его семьи, но в то же время из школьной программы не исчезает воспитательный предмет, нацеленный на привитие ученику пусть не таких глубоких, как в рамках религиозных этических доктрин, но хотя бы элементарных правил светской этики и морального поведения;

– уроки религии помещены в большинстве стран Европы в сетку обязательных дисциплин наравне с другими предметами, однако ученик волен, согласно собственным и своей семьи религиозным убеждениям, выбирать ту религию, уроки которой он желает изучать, либо урок светской этики. Эта практика едина для многих стран Европы, отличается только порядок определения соответствующих религий, подлежащих изучению в школах. Если, например, в Испании и других странах так называемого консенсуального статуса религиозных объединений[8] право на преподавание своих религиозных знаний имеют те общины, которые заключили соглашение с государством в области образования, то в других странах вопрос может решаться с помощью иных механизмов, как, например, в Польше, где преподавание конкретной религии в конкретном классе зависит от того, сколько приверженцев этой веры в нем учится. В других странах правом на преподавание своих религиозных предметов в школах имеют только те общины, которые, согласно Конституции, законодательству, признаны соответствующим государством и др.

Следует также добавить, что модель религиозного образования в светской школе, принятая с отдельными отличиями во многих европейских странах, не только не противоречит, но соответствует, реализует нормы, положения международного права в области образования, которые устанавливают обязанность государств, уважая права и свободы человека и гражданина, обеспечивать полноценное образование и воспитание ребенка в соответствии с религиозными основами и морально-этическими ценностями, принятыми в его семье. Так, например, ст. 26 Всеобщей декларации прав человека и ст. 29 Международной конвенции о правах ребенка указывают, что образование ребенка должно быть направлено, в частности, на «развитие личности, талантов и умственных и физических способностей ребенка в их самом полном объеме», на «воспитание уважения к родителям ребенка, его культурной самобытности, языку и ценностям, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает, страны его происхождения и к цивилизациям, отличным от его собственной» (Международная конвенция о правах ребенка. Ст. 29), «к полному развитию человеческой личности и к увеличению уважения к правам человека и основным свободам…» (Всеобщая декларация прав человека. Ст. 26). Очевидно, что без религиозного образования никакое образование не может быть полным, а тем более способным воспитать уважением к традиционным ценностям своей семьи и родины, не говоря уже об уважении ценностей других стран и сообществ.

Таким образом, изучение европейского опыта позволяет говорить о том, что в светских европейских странах в целом сформировалась демократическая модель обеспечения права на изучение религии согласно собственному мировоззренческому выбору в светской государственной школе. Модель, предлагающая изучение одной из уважаемых обществом религий или светской этики по выбору учащегося и его семьи в рамках обязательной школьной программы, представляет собой важный демократический институт светского правового государства, решающий ряд важнейших задач полноценного развития личности в интересах самого человека, общества и государства, с одной стороны, и учитывающий свободу религиозного выбора, свободу совести и вероисповедания конкретного ученика и его семьи, с другой.

В рамках данного подхода решаются задачи и права отдельной личности (семьи) на полноценное религиозное образование и реализуется публичный интерес в воспитании для общества достойного гражданина. Не просто интеллектуально развитого человека, который, если не имеет моральных ценностей в качестве основы своей жизни, может быть опаснее обществу более, чем малообразованный человек, но, прежде всего, человека столько же умного, сколько порядочного, доброго и жертвенного, ибо не запутавшиеся в пороках, пусть и интеллектуально продвинутые, а именно такие – добрые, жертвенные и порядочные – люди способны на созидание государства и общества, бескорыстное служение и защиту родины, развитие науки и культуры, в том числе на те самые инновационные прорывы, о которых так много говорится в последнее время.