Русская Православная Церковь и экуменическое движение. Часть II

(Окончание. См. начало статьи.)

Протоиерей Максим Козлов

Причины, по которым Русская Православная Церковь не считала для себя возможным участвовать в экуменическом движении, на совещании усматривались следующие:

• в коренном противоречии экуменических доводов учению Православной Церкви в деле понимания высших целей Христовой Церкви;
• в необеспеченности в деле соединения Церквей (догматического и вероучительного) путем и средствами экуменического движения
•  в близком сродстве экуменической деятельности с другими современными нецерковными, политическими, иногда тайными (имеется в виду масонство) международными движениями. В резолюции «Экуменическое движение и Православная Церковь» говорилось, что «целеустремления экуменического движения, выразившееся в образовании ВСЦ, с последующей задачей организации «экуменической церкви», не соответствует идеалу христианства и задачам Церкви Христовой, как их понимает Православная Церковь».

 Русская Православная Церковь на Совещании обратилась с призывом ко всем христианам мира не отвлекаться от истинного пути в Царство Божие и не тратить, без пользы для души, ни драгоценного времени, ни сил на участие в создании замены Истинной Христовой Церкви миражной и соблазнительной экуменической церковью, так как этим не разрешаются проблемы единства Святой Кафолической и Апостольской Церкви».

До середине 50-х годов позиция Русской Церкви в отношении экуменизма находилась в полном соответствии с решениями московского совещания 1948 года. Даже принятие в июле 1950 года на сессии Центрального комитета ВСЦ (ЦК ВСЦ) в Торонто документа «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» ( так называемая «Торонтская декларация»), который создал условия, позволившии впоследствии Православным Церквам вступить в ВСЦ, принципиально не изменило отношение тогда Русской Православной Церкви ни к ВСЦ, ни к экуменизму в целом. На страницах официального органа Русской Православной Церкви –ЖМП- продолжают печататься критические материалы об экуменическом движении. В частности, впоследствии известный деятель этого движения Алексей Сергеевич Буевский в статье «О проблеме экуменизма» (ЖМП. 1954. № 1) писал: «Результаты обсуждения… на Лундской конференции показывают несостоятельность попыток различных христианских групп добиться своего объединения на платформе догматического минимума, так что работа комитета «Вера и порядок» на этой платформе становится своеобразным построением «догматической вавилонской башни». В тогдашних публикациях указывалось на несовместимость самого духа экуменического движения с духом подлинной церковности, несоответствии реальных целей этого движения декларируемой в качестве главной цели церковного единства, осуждалась практика экуменических молитв, критиковалось их содержание, в особенности содержание молитвы о христианском единении, как несоответствующее православному видению пути к достижению единства, констатировалось разочарование в экуменизме православных участников экуменического движения. Цитирую статью Ведерникова «Соблазны экуменизма (ЖМП. 1954, №4, с.64): «Не касаясь действительных мотивов отказа Римо-Като­ли­ческой Церкви от участия в экуменическом движении, нужно сказать, что за последние годы от него стали отходить и православные участники». Автор статьи утверждал, что «для христиан, ищущих единства, простой ясный путь в Церковь Христову оказался загроможденным многими соблазнами экуменизма, разросшимися до пределов подлинного препятствия к осуществлению единства в союзе любви». Можно было бы привести и многие другие критические публикации.

Изменение позиции Русской Православной Церкви по отношению к экуменическому движению ВСЦ происходит с середины 50-х годов. В этот период времени ВСЦ, продолжая выступать против коммунизма, все чаще начинает принимать постановления, резолюции о разоружении, о защите мира, о прекращении испытаний термоядерного оружия, о запрещении атомного оружия вообще и тому подобное. В 1954 году в Эванстоне (США) Вторая Ассамблея ВСЦ приняла специальное обращение к Русской Православной Церкви, приглашая ее к участию в экуменическом движении. При таких условиях тогдашний министр иностранных дел Громыко посчитал, что в целях оказания влияния на характер деятельности ВСЦ можно было бы рассмотреть вопрос об участии в этой организации Русской Православной Церкви. В марте 1956 года делегация Национального Совета Церквей Христа в США прибывает в СССР для переговоров о возможном участии Русской Православной Церкви в ВСЦ. В июне 1956 года делегация христианских Церквей СССР во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) ведет в США переговоры с председателем Исполнительного комитета ВСЦ доктором Фрэем по вопросу о встрече представителей ВСЦ и Русской Православной Церкви в январе 1957 года. Московская Патриархия уже не возражает против пересмотра решений 1948 года, но считает, что для участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении необходимо согласие автокефальных Церквей. С этого времени критические публикации об экуменизме исчезают со страниц ЖМП, тон статей, посвященных экуменическому движению, становится доброжелательным, экуменические контакты Русской Церкви становятся более интенсивными. Дальнейшие события, в общем-то, достаточно хорошо известны. В августе 1958 года делегация Русской Православной Церкви во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) встретилась с делегацией ВСЦ в Утрехте. В августе 1959 года представители от Русской Православной Церкви присутствуют в качестве наблюдателей на заседании ЦК ВСЦ на острове Родос в Греции. В декабре 1959 года Советский Союз посетила делегация ВСЦ во главе с доктором Виссерт Хуфтом. Летом 1960 года Святейший патриарх Алексий I и ЦК ВСЦ обменялись приветственными посланиями. 30 марта 1961 года Священный Синод по докладу епископа Ярославского и Ростовского Никодима (Ротова) вынес решение о вхождении Русской Православной Церкви в ВСЦ. 18 июля 1961 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, собравшийся в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, одобрил позицию Священного Синода относительно вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ. И, наконец 20 ноября 1961 года на третьей ассамблее ВСЦ в Нью-Дели состоялось торжественное вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Делегацию Русской Православной Церкви из 17 человек возглавлял архиепископ Никодим (Ротов). Вместе с Русской Православной Церковью были приняты православные Церкви из стран Восточной Европы (Румынская, Болгарская и Польская), а вскоре вступили и все остальные Поместные Православные Церкви.

В истории межконфессиональных контактов Русской Православной Церкви в XIX–ХХ веках не было другого события, которое бы оценивалось столь неоднозначно, как вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Аргументы сторонников и противников этого вступления общеизвестны. Нельзя не отметить, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ привело к расширению богословского базиса ВСЦ, усилило в нем и в экуменическом движении вообще православные представительства, сделало Русскую Православную Церковь открытой ко всевозможным богословским диалогам. Несомненно, вступление нашей Церкви в ВСЦ способствовало развитию русской богословской науки, которая понесла тяжелейшие потери во время гонений 20–30-х годов. Нельзя также забывать о церковно-политическом значении этого события, учитывая, что вплоть до самого последнего времени наша Церковь жила в условиях тоталитарного, антицерковного, атеистического государства, ставившего своей целью на всем протяжении своей истории полное уничтожение религии и Церкви. Нельзя сомневаться, что иерархи и ответственные представители Московской Патриархии, подготовившие вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ, полагали, что это явится значительным шагом на пути достижения христианского единства. Торонто и Нью-Дели действительно давали надежду на то, что ВСЦ и далее будет эволюционировать в направлении сближения с Православной Церковью.

Однако эти надежды практически не оправдались. Свидетельством могут служить уже «Обращение патриарха Московского и всея Руси Пимена и Священного Синода Русской Православной Церкви к Центральному комитету ВСЦ (по поводу бангкокской конференции 1972–1973 годов), аналогичное Обращение по поводу пятой Ассамблеи ВСЦ и ее результатов, заявление Синода Автокефальной Православной Церкви в Америке 1973 г., высказывания многих деятелей экуменического движения, таких как протопресвитер Шмеман, протоиерей Георгий (Флоровский), видные греческие богословы, профессора Трембелас и Кармирис, в которых выражается разочарование современным состоянием и итогами экуменического движения. Невозможно отрицать, что, несмотря на все усилия с православной стороны по большинству вопросов, волнующих современный христианский мир, с протестантским большинством в ВСЦ не было достигнуто даже видмого согласия. Напротив, появились проблемы, еще более разделившие нас, такие как женское священство, рукоположение извращенцев и оправдание гомосексуализма, отношение к абортам, инклюзивный язык Библии и тому подобное. На фоне этого произошло пусть и не всегда сразу заметное ухудшение отношений между Православными Церквами-сестрами. Слова епископа Серафима (Соболева), сказанные московскому совещанию 1948 года, в значительной мере оказались предостерегающе-пророческими: «Не с инославными Православная Церковь должна соединяться, это является делом неосуществимым, утопическим и крайне для нее вредным и пагубным, православные христиане должны объединяться друг с другом по заповеди в Его словах: «Да будут вси едино как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин.17,20-21)».

Таким образом опыт православного свидетельства в инославном, по преимуществу протестантском, окружении оказался в целом малоуспешным. Это заставляет задуматься об альтернативных путях свидетельства православия инославному миру. Вспомним, что еще на Совещании 1948 года в качестве альтернатив участия Русской Церкви в экуменических конференциях ВСЦ предлагалось создание православной стороной особых комиссий для протестантов, ищущих православной истины. Видится весьма актуальным это предложение сегодня для тех христиан Запада, которые перед лицом все большего отступления различных протестантских деноминаций от самых основ христианской веры и нравственности начинают задумываться о поисках своего места в Христовой Церкви.

В то же время вряд ли можно утверждать, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ в 1961 году явилось закономерным логическим следствием развития русской богословской мысли за предшествующие 150 лет. Несомненно и то, что в принятии решения о вступлении в ВСЦ Русская Православная Церковь не была свободна и в значительной степени это решение было обусловлено давлением государственной власти. Следует признать, что вступление в ВСЦ прошло без свободного соборного обсуждения, которое просто не могло иметь место в тех исторических условиях. Еще на Московском Совещании 1948 года отмечалось, что экуменическое движение, как и всякое имевшее место ранее унианальное движение, не стало народным. Это движение исключительно церковническое. С необходимость приходится признать, что таковым оно и осталось, по крайней мере в нашей Церкви. Некоторые видные богословы нашей Церкви, имевшие значительный опыт в экуменическом движении прямо признавали, что предпочитают официозным мероприятиям ВСЦ экуменизм «на молекулярном уровне». Еще в середине века выдающийся русский философ Николай Бердяев утверждал, что «соединение христиан следует начинать с соединения христианских душ. Менее всего это достигается переговорами и соглашениями христианских правительств». Обычно именно эти аргументы приводят противники членства Русской Православной Церкви в ВСЦ.

В настоящее время в нашей Церкви, как всем нам хорошо известно, имеет место сильное стихийное антиэкуменическое движение. Антиэкуменические настроения широко распространены среди наших мирян, приходского духовенства, особенно среди монашествующих.  В этом движении есть и здравое крыло, опирающееся в отталкивании от крайностей экуменизма на выношенную систему богословских взглядов и многодесятилетнюю традицию наставлений опытных духовников, и собрание людей неспокойных и немирных, по психологии раскольников и борцов с иерархией и законным церковным строем, для которых что экуменизм, что ИНН, что Иван Грозный – главное борьба с исторической Церковью ради фантомов воображения, а реально – глубоко убежден – ради горделивого самоутверждения и самооправдания.  Игнорировать это направление, в значительной мере угрожающего духовному единству нашей Церкви, или делать вид, что его не существует, в настоящее время было бы крайне неблагоразумно. Полемизируя с ложными интерпретациями экуменизма и межконфессиональных отношений, важно не оказаться в одной лодке с раскольниками и сектантами. Любая критика исторического пути Церкви должна соединяться с твердым памятованием, что Она – наша Мать, мы ее послушные чада и что нет страшнее греха, чем разрывание нешвенного хитона церковного единства. Созидание благого дела воссоединения русского Православия не должно начаться с потокания диссиденствующим антиэкуменистам от Кредо.ру

С другой стороны, упрощением проблемы было бы объяснять распространение этих настроений невежеством, фанатизмом или ксенофобией. Нельзя не вспомнить, что нынешние противники участия Православной Церкви в экуменическом движении, опираются на весьма определенную, в том числе и богословскую традицию, внутри самой Русской Православной Церкви и что традиция эта представляется более солидной и основательной, чем та, в которой утверждаются их оппоненты. Не следует видеть всех критиков пройденного пути экуменического делания, к которым относит себя и автор данной публикации, ретроградами или сторонниками исторического иллюзионизма. Нельзя не заметить, как в минувшие десятилетия церковно глубокие и ответственные участники экуменического движения начинали относиться  к нему все строже и критичнее, находя не малую долю истины в высказываниях его критиков, а экуменисты от либерализма мигрировали в сторону  размывания границ церковности, с другой стороны, и критики экуменизма, подлинные церковные традиционалисты, оттолкнулись от черно-белого восприятия практики межконфессиональных отношений, отделив пшеницу христианской любви от плевел коллаборационизма, приняв важность строительства общехристианского противостояния секулярному гуманизму и либеральной идеологии. Мы понимаем, почему нужно было вступать в ВСЦ и участвовать в экуменическом движении в советское время. Важно в духе мирности, церковного послушания и реальной соборности начать свободное и ответственное обсуждение, как строить межконфессиональные отношения сегодня и, в особенности, завтра.  В значительной мере и постановления Архиерейского Собора 2000 года есть постановления, порывающие с десятилетиями экуменического оптимизма..

В советское время все сферы церковной жизни были в большей или меньшей степени деформированы. В первую очередь, это касалось, конечно, межцерковных контактов Русской Православной Церкви, которые были поставлены на службу внешнеполитическим, идеологическим, пропагандистским и иным установкам советского государства. И само расставание с советским наследием потребовало нового осмысления самой сущности экуменического движения и заставило четко определить позицию Русской Православной Церкви по отношению к нему. И подходом, приближением к этому определению нашего отношения явился соборный документ «Принципы отношения к инославию», принятый на Архиерейском Соборе 2000 года, который является ,конечно, не итоговым, ибо много еще находится в нем требующих разъяснения моментов и обстоятельств, но в значительной мере вехой такого отрезвления от гипероптимизма в отношении достижения христианского единства и экуменического движения как такового.

В заключение мне хотелось бы выразить уверенность, что восстановление евхаристического общения и канонического единства между Русской Православной Церковью МП и РПЦЗ будет способствовать сдерживанию либеральных тенденций во всех областях церковной жизни и, напротив, заметно усилит позиции иерархов, богословов и клириков, стоящих на традиционных позициях.