Культура разврата вышла на охоту – за вашими детьми

Михай Кристя
Предисловие

Явная и яркая примета нашего времени – радикальное и весьма знаменательное разрушение того главного ядра, вокруг которого возникает и развивается жизнь человека на этой земле, – семьи.

Сейчас мы пожинаем плоды философии эгоистического индивидуализма, основы которой были заложены в эпоху Возрождения, чтобы позднее превратиться в основную модель, по которой стала строиться западная цивилизация. Таинство брака, подобно бесценному жемчугу, разметали перед свиньями^[1], и теперь отплясывают на развалинах семьи, превознося выше небес право человека распоряжаться самим собой, как ему вздумается, и исполнять все свои желания, мыслимые и немыслимые…

Как результат, мы наблюдаем, с другой стороны, переосмысление того, что есть семья, по вкусу тех, кто приложил руку к ее разрушению: гомосексуалисты получают право заключать браки не только по гражданским законам, но и по религиозным, утверждая тайну беззакония своим обезьянничаньем церковного венчания.

Мы дошли сегодня до той критической точки, с которой все более очевидным становится фундаментальный конфликт между двумя способами видения мира, и семьи в том числе. Происходит именно то, о чем уже столько раз было сказано: мы столкнулись с конфликтом между культурой смерти и культурой жизни.

Однако внутри этого конфликта мы имеем дело, как это показывает профессор Патрик Фаган, директор американского Центра исследования семьи и религии^[2], с другим конфликтом, оказывающимся в центре современных дискуссий. Это конфликт между культурой традиционной моногамной семьи и новой культурой тотального разврата, которая характеризуется освобождением и пропагандой сексуальности в самых разнообразных ее формах: от девиантных сексуальных отправлений (например, онанизма) до гомосексуализма, завуалированной педофилии и даже инцеста.

Профессор Фаган описывает эту культуру как серийную полигамию, чрезвычайно разнообразную по своим сексуальным отправлениям, и обозначает ее выражением «полиамурная культура», которое включает весь спектр сексуальных проявлений, перечисленных выше. Однако важно также определить и те фундаментальные черты, которые разделяют эти две культуры – культуру моногамной семьи и полиамурную культуру, черты, демонстрирующие, насколько различаются они по своему взгляду на человеческое существование, на отношение человека к Богу и общественное устройство. Этот аспект профессор Фаган раскрывает в своей статье «Эскалация полиамурной культуры – это охота на ваших детей», фрагмент из которой мы предлагаем ниже.

* * *

Патрик Фаган
Эскалация полиамурной культуры – это охота на ваших детей
Фрагмент статьи:

Противоположные культуры

Культура моногамной семьи и полиамурная культура существенно отличаются друг от друга в глубинных представлениях о том, как организовано общество. Вот некоторые из этих различий.

Прежде всего, религия в этих культурах занимает совершенно разное место. В моногамной культуре вся жизнь – и личная, и семейная, и общественная, и национальная^[3] – прочно связана с сакральным. Для нее характерны и типичны вера в Бога и богопочитание. Полиамурная же культура, как правило, стремится оттеснить религиозность на задний план и даже подавить все ее общественные проявления; она требует, чтобы религия была объявлена частным делом.

В культуре моногамной семьи свобода означает свободу быть хорошим; полиамурная культура трактует свободу как освобождение от всех ограничений в сексуальном поведении.

Культура моногамной семьи придает максимальное значение рассудительности и мудрости, благодаря которым человек познаёт добро, к коему нужно стремиться; в полиамурной культуре главное – чтобы каждый делал то, что ему захочется.

Культура моногамной семьи тяготеет к вере в объективную реальность, а именно к вере в то, что истина существует и может быть познана, в то время как полиамурная культура зиждется на релятивистском и идеологизированном понимании реальности – на том, что истина является следствием волевого выбора индивида.

Культура моногамной семьи устремлена к достижению всеобщих нравственных норм; в полиамурной культуре насаждается нравственный релятивизм.

Культура моногамной семьи, построенная на обуздании похоти, не нуждается в поведенческой бюрократии (бюрократии, которая навязывала бы нормы поведения. – М. К.). Напротив того, полиамурная культура задумана как сеть, обеспечивающая безопасность своих приверженцев – не только тех из них, кому менее других повезло, но и невоздержных, и всё больше опирается на программы социальной поддержки, чтобы защитить своих поборников от пагубных последствий тех форм сексуальности, которые они сами и насаждают.

Культура моногамной семьи, будучи ориентирована на рождение детей, устремлена в будущее и полна надежд: детям покровительствуют, а жизнь и общественная деятельность семьи сосредоточены главным образом на новом поколении – будущем страны. Для полиамурной культуры сиюминутный комфорт взрослых – главная цель.

В культуре моногамной семьи жизнь каждого человека священна и охраняется, включая жизнь еще не рожденных детей, инвалидов и стариков. В полиамурной культуре около трети нерожденных детей уничтожается через аборты, а инвалиды и старики оказываются ненужными, и им все более угрожает эвтаназия.

Если говорить о численности населения, то культура моногамной семьи фертильна^[4] и дает прирост населения, тогда как полиамурная культура стерильна и направлена против себя самой.

Культура моногамной семьи предполагает низкие социальные расходы для своего существования, в то время как полиамурная культура крайне дорогостояща.

«Тактика янычаров»

Вопреки двум последним выводам, которые, казалось бы, должны неминуемо привести полиамурную культуру к распаду, ей удалось найти оригинальный путь, позволяющий выживать и даже развиваться, – контроль над тремя важнейшими сферами деятельности, благодаря чему полиамурная культура вербует для себя «новообращенных» в недрах моногамной культуры. Речь идет об образовании детей, половом воспитании и программах по охране здоровья подростков (включающих, в том числе, контрацепцию и клиники-абортарии). Контроль над этими тремя сферами позволяет полиамурной культуре проникнуть в культуру традиционной моногамной семьи и разложить ее изнутри. Значительную помощь в этом ей оказывает индустрия развлечений, которая, особенно сегодня, выступает мощнейшим союзником полиамурной культуры, очевидно нацеленным против культуры моногамной семьи.

С каждым подростком, вовлеченным в половую жизнь по одной из антимоногамных воспитательных программ, агенты полиамурной культуры похищают для себя одного будущего «янычара», попутно достигая еще трех побед:

1) они посвятили подростка в полиамурную культуру (при этом он не отдает себе отчета, какова цена его поступка);

2) рождением детей вне семьи (и абортами, которые, скорее всего, последуют) удалось разложить семью еще до того, как она успела сформироваться, закрепив за подростком или юношей статус-кво распутника;

3) удалось увести молодого человека от Бога, поскольку замечено, что молодые люди, бывшие некогда верующими, но начавшие половые связи вне брака, как правило, разрывают общение с Богом.

Развитие полиамурной культуры

И достигают всего этого агенты полиамурной культуры без единого открытого и прямого сражения. Их программы завуалированы, и потому оказываются такими действенными. Они отлично знают это, и потому со звериной яростью защищаются, стремясь сохранить за собой контроль над тремя масштабными программами: по образованию детей, охране здоровья подростков и половому просвещению, – а в моногамной культуре нет ничего, столь же напористого и успешного, что могло бы противостоять этой звериной ярости!

Один из характерных примеров последнего десятилетия: попытка внедрения в Соединенных Штатах воспитательных программ, пропагандирующих воздержание, мобилизовала агентов полиамурной культуры на такую массированную и сокрушительную политическую атаку, что она увенчалась успехом, вынудив федеральное правительство отменить финансирование программ по воздержанию. И это произошло, несмотря на положительные результаты, которые дала программа по воспитанию воздержания: снижение числа абортов, числа рожденных вне брака детей, сокращение болезней, передающихся половым путем, повышение эффективности образовательного процесса.

В Европе – где полиамурной культуре предоставлено куда более веское слово! – ярким примером непрекращающегося натиска этой культуры стали нападки на последний оплот культуры моногамной семьи – домашнее воспитание и образование (по меньшей мере до шестилетнего возраста, а иногда и старше). В домашнем воспитании те три направления, что были упомянуты выше, конечно, остаются под контролем родителей, и, как демонстрируют данные, полученные в Соединенных Штатах, результаты, которых достигают эти дети, намного выше, чем у детей в государственных школах…

Поддержка государства

Почти все программы, контролируемые государством в сегодняшних развитых странах, благоприятствуют полиамурной культуре и враждебны моногамной семье. Это несправедливо, потому что нарушается всеобщее и неотъемлемое право родителей воспитывать своих детей так, как они считают нужным, включая воспитание в рамках свойственной им моногамной культуры. Социальное государство^[5] оказывает давление на моногамную культуру в том числе и через всеобщую систему социального обеспечения, фонды которой составляются из взносов граждан; при этом члены культуры моногамной семьи платят непропорционально больше, чтобы содержать тех, кто предпочитает существовать в полиамурной культуре. И это также несправедливо – не только потому, что государство не спонсирует эквивалентных программ, благоприятствующих моногамной культуре, но более всего потому, что государство способствует превращению детей, родившихся в ней, в мишени для «тактики янычаров» полиамурной культуры.

***

Михай Кристя
Послесловие

Мы считаем, что нам необходимо знать об этих стратегиях разложения семьи, но не для того, чтобы еще больше ужасаться угрожающему фронту зла, а чтобы осознать это, осмыслить и объединиться всем вместе для защиты христианских устоев нашего народа. Сегодня огромная часть наших детей и друзей уже похищена культурой разврата и превращена в ее «янычаров». Может быть, совсем остановить этот девятый вал нечистоты, льющейся с Запада и на наш мир в том числе, нам не по силам – но невозможное для людей возможно для Бога^[6]. Итак, от нашей веры зависит все, от той борьбы, которую мы станем вести, ведь Благий Бог – Которого стратеги культуры великой блудницы^[7] совсем не принимают в расчет – может в любой момент изменить ход всей этой брани в пользу малого стада^[8]. Зависит это и от нас, от того, насколько бдительными мы будем до конца.