Стереотипы представлений о крестовых походах

Пленение мусульман крестоносцами

Пленение мусульман крестоносцами

Часто при обсуждении отношений между Православием и исламом возникает тема крестовых походов. Причем подается это нередко так (скажем несколько утрированно): вот жили-были простодушные и добрые мусульмане, а тут вдруг ни с того ни с сего нагрянули крестовым походом злые христиане и захватили Иерусалим. Мусульмане, мол, обиделись и стали агрессивными. Можно встретить и такие, например, утверждения: «Крестовые походы – христианская агрессия, противовесом этому и стал ислам»; «Вполне возможно, что сама идея джихада в исламе – результат противодействия христианской агрессии в виде крестовых походов»; «Война – чуждая исламу стихия. Ислам не приемлет агрессии, несправедливой войны, убийства мирных людей. Все это – черты христианства, но не ислама. Лишь в христианском обществе возможны такие позорные исторические ситуации... как крестовые походы, организованные Папой и Церковью для уничтожения мусульман Палестины…» И потому любая выходка мусульман оказывается заведомо оправданной. Вам не нравится, что оскверняются и уничтожаются православные храмы в Косово[1]? А у вас зато были крестовые походы! Вам не нравится, что мусульмане убивают и мучают православных священников в Чечне[2]? А вспомните, скольких мусульман крестоносцы поубивали! И так далее и тому подобное.

Представление о том, что агрессивность ислама является следствием крестовых походов – один из самых абсурдных стереотипов, который может существовать лишь в умах людей, даже поверхностно незнакомых с мировой историей. Первый крестовый поход пришелся на самое начало XII столетия, тогда как великие мусульманские завоевания случились на пятьсот лет раньше – в VII веке. Были захвачены Персия, Сирия, Палестина, Египет, а в Европе – территории современных Испании и Португалии. Арабские колонии существовали в Италии, неоднократно арабы осаждали Константинополь.

Пять столетий, лежащих между мусульманским завоеванием Иерусалима и крестоносным отвоеванием его, в отношениях христиан и мусульман были отнюдь не идиллией. За исключением очень кратких периодов перемирия, арабы каждый год предпринимали военные походы против христиан, прежде всего против византийцев, но на западе также и против италийских и пиренейских христиан. Это вытекало из священных источников ислама, передающих слова и жизненный пример Мухаммеда, который у мусульман считается самым совершенным человеком и безусловным образцом для подражания. Именно в эпоху предпринимаемых с «благословения пророка» походов против окрестных арабских племен с целью пограбить их и навязать им ислам и вытекают представления о джихаде – воинской доблести войны с неверными.

Разумеется, христиане, в меру своих сил пытаясь оградить себя от разорительных набегов, предпринимали ответные походы, захватывали заложников, чтобы потом предложить обмен. Фактически христиане и мусульмане все пять веков жили в состоянии непрекращающейся войны, которая в подавляющем большинстве случаев инициировалась мусульманской стороной.

Так что со строго исторической точки зрения как раз, напротив, крестовые походы явились христианской реакцией на мусульманскую агрессию.

Фреска с изображением крестовых походов

Фреска с изображением крестовых походов

Что касается идеи «священной войны», то здесь не все однозначно. Безусловно, в православном христианстве не было аналога понятия джихада, хотя один из блистательнейших византийских полководцев император Никофор II Фока предлагал Церкви считать всех, погибших на войне христианских воинов, мучениками. Но Церковь резко отвергла эту идею, что опять же принципиальным образом отличило православное восприятие войны и от исламского, и от католического.

Но вместе с тем в то время ни одна война между народами, исповедующими разную религию, не могла восприниматься как «светская»: она сама собой приобретала религиозный характер – и как защита веры и своих святынь, и как духовная победа над врагом, и как явление божественной помощи. Византийские историки всегда особо отмечали, что захватчики-арабы оскверняли храмы, так же и арабские историки писали, что в завоеванных христианами городах те совершали свои богослужения в бывших мечетях.

Но в отличие от Католической, Православная Церковь никогда не считала убийство мусульманина или любого иноверца религиозным подвигом или благим делом; напротив, всякий, участвовавший в войне, должен был пройти через епитимью, церковное наказание, и впоследствии уже не мог, например, стать священником.

Разумеется, в случае крупных побед христиан арабы мстили тем православным, которые жили под их гнетом. Еще в начале Х века св. Николай Мистик в своих письмах обсуждает ситуацию, когда халиф, услышав ложный слух, будто в Константинополе византийцы снесли мечеть, приказал снести ряд христианских храмов. И в наше время мы видим то же: когда американцы громили талибов, пакистанские мусульмане подбрасывали местным христианам бомбы. Это традиционная мусульманская культура – или бескультурье, и крестовые походы кардинальным образом на нее не повлияли, хотя, конечно, на несколько столетий явили новую грозную христианскую силу, с которой приходилось считаться и успехи которой вызывали раздражение.

В последнее время редко когда любая русскоязычная мусульманская статья, хоть как-то косвенно затрагивающая вопрос отношений с христианами, обходится без укоризненного упоминания о крестовых походах. Однако многоученым мусульманским публицистам следовало бы знать, что католические крестовые походы принесли горя и зла народам православным ничуть не меньше, чем мусульманским, а по правде говоря, даже больше. И навязывали свою веру католики нам теми же методами, что и последователям Мухаммеда. Так что не вполне понятно, почему православные должны испытывать перед последними какой-то комплекс вины за военные операции, инициированные Католической Церковью.

В фильме «Царство Небесное» главный герой довольно умилительно объясняет путь до Святой Земли: «сначала будут земли франков, потом земли тех, кто говорит на непонятных языках, потом переплывете через море – и будет Святая Земля».

Так вот, для тех, кто «говорил на непонятном языке», то есть для православных греков, прохождение по их территории крестоносцев было отнюдь не столь идиллическим.

По словам историка А.П. Лебедева, главная причина того, что крестовые походы привели к возрастанию вражды между католиками и православными, «заключалась в варварстве, грабеже и убийствах, какими сопровождались для греков эти походы рыцарей Креста. Их путь ознаменован был таким варварством, какого никак не ожидали греки. От первых крестовых дружин подданные Греческой империи потерпели, по мнению историка крестовых походов Мишо, более, чем сами мусульмане от их первых подвигов…».

Из истории крестовых походов можно вспомнить захват и разорение латинянами Фессалоник в 1185 году. Византийский историк Никита Хониат свидетельствует: «Не то изумляет нас, что они грабили вещи, а то, что они повергли на землю святые иконы Христа и его угодников, попирали их ногами, и если находили на них какое-либо украшение, срывали его как попало, а самые иконы выносили на перекрестки для попрания прохожими или же употребляли вместо топлива при варке пищи. Всего же нестерпимее и нечестивее то, что некоторые из них, вскакивая на Престол, плясали на нем, бесчинно прыгали, распевая какие-то варварские народные песни, и совершали срамное на месте святе. Один из вождей, сидя на коне, въехал в храм мученика Димитрия. Миро, истекавшее из гроба этого мученика, латиняне черпали кувшинами и кастрюлями, вливали в рыбные жаровни, смазывали миром сапоги и безо всякого уважения употребляли на другие потребности, для которых обыкновенно употребляется масло».

По свидетельству другого современника, Евстафия, улицы тогда покрылись трупами, которые все из-за хищничества завоевателей были обнаженными. Мало того, латиняне позволили себе наглое поругание над трупами побежденных греков. Человеческие тела умышленно были брошены рядом с падшими ослами, убитыми собаками и кошками, и притом им даны были такие позы, как будто они хотят обняться и удовлетворить чувственные похоти. Трупы умерших долгое время оставались непогребенными, и когда завоевателей просили исполнить этот общечеловеческий долг, они с насмешкой отвечали: «Мы привыкли к этому; притом же такое зрелище и такой запах доставляют нам наслаждение». Наконец тела погибших были сожжены, но вместе с трупами разных животных. Греческие храмы не только не останавливали неистовства победителей, но, кажется, еще более разжигали его. Многие из побежденных, ввиду тяжести бедствий, искали себе если не защиты, то утешения в храмах и возглашали: «Kyrie, eleison!», но латиняне врывались в храмы и, нимало не уважая святости места, резали богомольцев, приговаривая: «Вот что значит “Kyrie, eleison”», и безумно хохотали при этом. Женщины и девы делались добычей скотской страсти солдат, причем цинизм не знал себе границ. Многие мужчины и женщины из числа фессалоникийцев, не имея сил перенести несчастье, бросались с крыш и разбивались или топились в колодцах.

Можно вспомнить и то, как во время Третьего крестового похода английский король Ричард Львиное Сердце по пути в Палестину захватил и разграбил Кипр в 1190 году. И конечно же, вышеупомянутые трагические события повторились во время Четвертого крестового похода, когда крестоносцы захватили Константинополь в 1204 году. Примечательно, что в грабеже участвовали не одни солдаты, но и духовные лица из латинян. И в то время как солдаты расхищали золото и драгоценности, католические монахи и аббаты хищнически устремились к православным святыням, притом не гнушаясь и насилием. А в захваченных крестоносцами Антиохии и Иерусалиме православных священнослужителей изгоняли и вместо них ставили католических, насаждая латинство и притесняя православное население.

При таких обстоятельствах неудивительно, что православные в Иерусалиме приветствовали Салах ад-Дина как освободителя. Удивительно другое, что при этом до сих пор находятся люди, которые смеют упрекать в крестовых походах православных христиан, хотя они были не виновниками, а жертвами их, и потому предъявлять им претензии так же несуразно, как обвинять в воровстве жертву воров.

Но по нынешним стереотипам принято виновниками крестовых походов считать всех вообще христиан, а жертвами – мусульман. Хотя знакомство с историей крестовых походов показывает, что и здесь не все однозначно, и они во многом даже принесли пользу исламу. Во время упомянутого Четвертого крестового похода, к примеру, крестоносцы до арабов даже не дошли, обрушив удар на православную Византию и разграбив Константинополь. Ослабление многовекового врага мусульман для последних было, разумеется, царским подарком, за который, по-хорошему, они должны бы сказать крестоносцам спасибо.

А уж Шестой крестовый поход и вовсе можно ставить в пример взаимовыгодного сотрудничества католиков и мусульман. Возглавил его германский император Фридрих II Гогенштауфен. Летом 1228 года он вместе с войсками высадился в Сирии. Мусульмане тем временем самозабвенно резали друг друга: султан аль-Камиль воевал со своими сирийскими эмирами. И султан сделал предложение главе крестоносцев: если тебе нужен Иерусалим, (который за сорок лет до того захватил Салах ад-Дин), помоги мне разбить противников.

Фридрих принял предложение, и участники Шестого крестового похода сражались бок о бок с войсками султана против непокорных ему мусульман. И аль-Камиль выполнил свою часть договора: 18 марта 1229 года крестоносцы без боя вошли в Иерусалим. Как видим, отношения были вполне «рабочие» и взаимовыгодные.

Третий пример: в 1254–1260 годах крестоносцы ударили в спину монголам во время их великого похода против арабов. Во многом именно это спасло всю мусульманскую цивилизацию от полного уничтожения. И если бы не крестоносцы, вполне возможно, ислама бы сейчас не было.

Так что, как видим, стереотипы представлений о крестовых походах, сталкиваясь с реальными историческими фактами, оказываются весьма несостоятельными. И те, кто всерьез апеллирует к ним, и сам находится в заблуждении, и вводит в заблуждение других.

[1] А таких уже, по данным профессора Любиши Фолича, более 470.

[2] Тяготы чеченского плена (http://www.pravaya.ru/faith/12/4597?print=1) испытали о. Филипп (Жигулин), о. Петр (Макаров), о. Сергий (Потапов), о. Евфимий (Беломестный), там же убиты о. Анатолий (Чистоусов) и о. Петр (Сухоносов), без вести пропал иеромонах Захария.