Быть, а не казаться,
или Нужно ли брать в руки вымышленную гитару?

Тело – это одежда души. И как мы держим в чистоте и блеске свою обычную одежду: рубашки, брюки, юбки, блузки, пальто и шляпы, – так же мы ухаживаем за своим телом. Вся махина современной мировой индустрии поставлена на службу телу. Что же остается душе? Все ли понимают, что душа – в миллионы раз важнее тела? Говоря более широко, чего больше в человеке – внешнего или внутреннего? Гоняется ли человек за «визуальными эффектами», выставляя напоказ свою внешне благочестивую жизнь, или стремится быть как можно более незаметным, ведя титаническую глубинную работу? Хочет ли человек БЫТЬ – то есть быть истинным ЧЕЛОВЕКОМ, – или его прельщают миражи в пустыне души, ослепленной телом? Вот об этом давайте поговорим.

Как я был виртуальным виртуозом

Все мы когда-то были детьми, и я – не исключение. Годам к 16 (это были 1987–1989 годы) я очень увлекся рок-музыкой. Особый кайф я ловил, надевая наушники и врубая любимых исполнителей: «Бон Джови», «Парк Горького» и других. Но наиболее частым гостем в моих наушниках был Ингви Мальмстин – шведско-американский гитарист-виртуоз. Как он владел инструментом! Как мелькали пальцы его левой руки, извлекая из гитары невероятные по скорости звуки!

Слава, слава! Вот что обдавало меня теплой волной. А музыка? Какая музыка?!..

Да, Ингви был моим кумиром. И вот, оставаясь дома один, я включал магнитофон, надевал наушники и… превращался в гитарного виртуоза Артемия Слёзкина. Как «летала» в руках моя вымышленная гитара! Какие пассажи и рифы я виртуально из нее выжимал! Но! Какие чувства, кроме бешеной музыки, владели мною? Я представлял себя стоящим на сцене стадиона. Передо мной – море из тысяч фанатов: все, как один, глядят на меня, орут, хлопают. То есть самое главное в моей «игре» была не она, а купание в лучах славы и признания. Именно это заводило меня. Слава, слава! Вот что обдавало меня теплой рок-волной. А музыка? Какая музыка?..

Что я, сорокалетний, хочу сказать? Тогда, в 1980-е, брать в руки вымышленную гитару меня побуждала не столько виртуозная музыка, сколько тщеславие, славолюбие, гордость. Я хотел КАЗАТЬСЯ тем, кем никогда не был и стать не мог. Хотя нет, мог. Ведь достиг же вершин мой кумир – Ингви Мальмстин! Он ведь не родился таким. Он сделал сам себя, работая по семь-восемь часов каждый день над оттачиванием мастерства. Он имел огромное желание БЫТЬ музыкантом и трудился не покладая рук, ума и сердца. Поначалу, конечно, ему было тяжело. Пальцы не слушались, когда он заставлял их бегать по грифу гитары. Но потом, месяц за месяцем, год за годом, он-таки вылепил из себя музыканта, ставшего, благодаря таланту и упорству, признанным мастером во всем мире. Он и сейчас учится, но учеба дается ему легко, ибо имеет фундаментом годы упорного труда.

Мог бы я стать не вымышленным, а настоящим гитарным виртуозом? Мог бы. Но не захотел. Потому что кроме непомерного тщеславия и жгучего желания восхищенных взглядов поклонников и поклонниц не имел главного: жажды победы. Победы над собой, своей ленью. Не хотелось трудиться. А ведь это единственный путь к мечте, превращенной в реальность.

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры»

Тело – это не просто одежда души. Тело – это маска души, скрывающая от посторонних глаз «внутреннего человека». Эта «маска» – средство, если нужно, «пустить пыль» в глаза окружающим. Большинство людей в силу своей природы хотят КАЗАТЬСЯ лучше, чем они есть на самом деле. С этой задачей прекрасно справляется тело, скрывающее от любопытных «истинное положение дел».

Например, некий чиновник по своей инициативе организовывает адресную помощь ветеранам войны. Здорово? Еще бы! А что за «фасадом»? Тщеславие, равнодушие к получателям помощи, желание привлечь к своей персоне накануне выборов внимание, «попиариться». Эх, если бы об истоках этой адресной помощи узнали ветераны… Зачем их огорчать? Пусть радуются.

Люди живут под масками, не желая их снимать, чтобы не показать миру свою порой прогнившую насквозь душу. Люди словно не живут, а играют в спектакль жизни – в театре, созданном ими самими. Не зря сказал Вильям Шекспир: «Весь мир – театр, а люди в нем актеры». И ведь на самом деле многие не живут, то есть не ведут себя, как велит сердце, а притворяются, меняя маски, чтобы поКАЗАТЬСЯ лучше, чище, краше, чем они есть.

Великое благодеяние Божие – скрыть душу под непроницаемой для посторонних одеждой тела. Если бы мы, глядя на окружающих, видели не «оболочку», а содержимое, земная жизнь превратилась бы в ад. Ибо мы видели бы кругом грязь, слышали мерзкий вопль и дышали бы смрадом. Такая жизнь стала бы невыносимой, и многие бы поспешили поскорее покончить с ней. А ведь мы знаем такие примеры. Речь – о семейных отношениях. Точнее – о разводах.

Почему распадается половина зарегистрированных браков?

По российской статистике, около половины из официально заключенных браков распадается. Причем большая часть разводов приходится на первые три года совместной жизни. Обычная формулировка мотива развода: «Не сошлись характерами». Короче говоря, любовь прошла, завяли помидоры и всё, что было посажено совместно. Дети? Как-нибудь вырастут сами.

Обычная формулировка мотива развода: «Не сошлись характерами»

Что же на самом деле стоит за разводами? Ведь начиналось всё так хорошо! Вот именно: во время конфетно-букетного периода влюбленные «дышали» друг другом, не всегда понимая, что любят не душу, а «маску», то есть то, что хотят показать друг другу. Естественно, хочется показать всё самое лучшее, светлое и доброе, даже если внутри нет этого и в помине. Молодые называют свои чувства громким словом «любовь», хотя старшие и опытные, повидавшее на своем веку, величают их в лучшем случае «влюбленностью». Настоящую любовь еще нужно вырастить, выстрадать, вымолить – годами упорного совместного труда.

Но молодые влюбленные об этом пока не знают. Они живут друг другом, им хорошо вместе. Что ж, прекрасное время! Однако это время – лишь аванс будущих отношений.

Свадьба, праздники и веселье проходят, молодая чета вступает в период семейных будней. Потихоньку сердечные эмоции затихают, радостные ахи-охи прекращаются. Вот и первые ссоры пошли. Первые «непонималки». Первые уходы к маме. «Куда я смотрела?» «Что я в ней нашел?»

Что мы имеем? В конфетно-букетный период люди хотели КАЗАТЬСЯ. Но человек не может всё время казаться, не может постоянно держать в напряжении свою «маску». Цель «конфетного» штурма достигнута – брак заключен. Что дальше? Дальше – «маски» начинают сниматься, и супруги предстают друг другу в истинном свете, то есть такими, какие они ЕСТЬ, а не какими раньше КАЗАЛИСЬ.

И вот, к своему неприятному удивлению, муж и жена обнаруживают, что он или она полюбили совсем другого человека. Не того, который огрызается на предложение вынести мусор и сражается за право не мыть посуду, а другого – поющего серенады под балконом и засыпающего постель лепестками роз.

Всё, «маска» не нужна, да и невозможно в ней постоянно ходить. И на авансцену выступает новое действующее лицо – характер.

Не все имеют решимость прогнуть свое «я» под характер своей «половинки». Результат? В битвах за нежелание себя менять потихоньку уходит любовь, а с ней – все надежды на счастливую семейную жизнь. И после затяжной и безуспешной войны наступает гибель семьи – последний поход в ЗАГС. И как пощечина человеческому в человеке – формулировка капитуляции: «не сошлись характерами». А вы пробовали – сходиться этими самыми характерами?

Прощать, терпеть, смиряться – но только не распадаться, не разбегаться, а бороться за право БЫТЬ вместе

Как и в случае игры на вымышленной гитаре, чтобы достичь успеха, то есть сохранить и приумножить брак, нужен великий труд. Нужно притираться друг к другу, а значит, жертвовать чем-то своим, своим «характером». Ведь вторая-то статистическая половина как-то пережила период «характерных несхождений», и ничего, живет, внуков нянчит. Значит, любовь все-таки есть! Только она строится не на эмоциях, ахах-охах и пылающих взглядах, а на каждодневном труде. Прощать, терпеть, «выносить за скобки», смиряться – но только не распадаться, не разбегаться, а бороться за право быть вместе. БЫТЬ, а не КАЗАТЬСЯ.

За что распяли, распинают и будут распинать Христа

Своим Рождеством в месте, которое никак нельзя назвать царским, – Царь Небесный указал каждому человеку, что должно лежать в основе его БЫТИЯ: смирение

А теперь, когда вы привыкли к поднятой проблеме на «бытовом уровне», давайте копать глубже. Зачем понадобилось пришествие на землю Господа Иисуса Христа? Церковь учит, что человечество дошло до такого уровня духовной деградации, разложения и нравственного распада, что никакие пророки, никакие святые люди не могли изменить положение. Понадобилось пришествие на землю Самого Бога – Творца и Создателя вселенной. В холодной зимней пещере, используемой как стойло, и родился Спаситель мира, Господь Иисус Христос. Одним Своим Рождеством – в месте, которое никак нельзя назвать царским, – Царь Небесный указал каждому человеку, что должно лежать в основе его БЫТИЯ: смирение.

Весь земной путь Христа напитан Его смирением и любовью к погибающему человечеству. Все Его бесчисленные чудеса, исцеления, воскрешения мертвых имели одну цель – обратить человека к Богу своему. Но это обращение невозможно без внутреннего – внутреннего, подчеркну, – а не внешнего преображения. Евреи веками ждали Мессию, но ждали для чего? Чтобы Он восстановил славу Израиля, сделал иудеев главенствующей, «титульной» нацией на всей земле. Что же проповедовал нищий галилейский Проповедник, не имеющий, «где главу преклонить»? «Царство Мое не от мира сего», «Царство Божие внутрь вас есть».

Господь Вседержитель. Икона из монастыря Хиландар, Афон Почему так ополчились на Христа книжники, фарисеи, законники, то есть самые уважаемые и почитаемые в народе люди? Потому что вместо того, чтобы воздать им должную честь, Христос обвинил их в лицемерии: показном, внешнем, а не внутреннем благочестии. Иисус показал всем, что для наследования Царствия Его необходимо внутреннее делание, которое имеет фундаментом покаяние. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», – с этими словами вышел Спаситель на Свою земную проповедь. Покаяние же есть не что иное, как полная перестройка своего «я», исправление себя, подчинение всего строя жизни человека душе, главным «учебником» которой являются заповеди Божии.

Господь, исцеляя и воскрешая людей, стремился не к внешним эффектам, на которые так падки люди, а к внутреннему перерождению тех, кого Он исцелял и кто стал свидетелем этих исцелений. «Иди и не греши больше», – говорил Он тем, кому даровал физическое здоровье. Вся земная жизнь Спасителя имела целью как раз это внутреннее перерождение людей.

Но может ли измениться душа человека, если не имеет яркого примера, образца, идеала, если хотите? Поскольку человек – существо душевно-телесное, то в таком крайне важном деле, как перестройка души, настрой на духовную жизнь, нужен и душевный, и телесный пример.

И что же? Душу другого человека Богом не дано видеть, о причине чего было сказано выше. А внешнее, телесное – слишком обманчиво. Да и много ли их, истинных праведников, с которых можно брать пример?

И вот приходит в мир Иисус Христос, приходит телесно, являя в Себе истинного Бога и истинного Человека, прекрасного и внутренне, и внешне. Я говорю не о красоте тела Христа, но о том, что все внешне прекрасные проявления Его жизни – слова, дела, поступки – были неразрывно связаны с внутренним, бесконечным миром Божества Иисуса.

Господь явил в Себе на все бесчисленные века Идеал, к Которому мы все призваны стремиться: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48); «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11: 29–30).

Но что же люди, встретившие Христа на дорогах Палестины? Готовы ли они были научиться у Христа? Готовы ли они были выгрести грязь из своих сердец, побороть свою гордыню, зависть, гнев, блуд, ненависть и нелюбовь к ближним, когда поняли, что именно к этому их призывает Учитель из Галилеи?

Увидели ли они пример всей своей жизни в нищем, бездомном, таком странном Бродяге из Назарета? «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1: 46). Это даже психологически едва ли возможно, ведь примером для подражания были фарисеи и книжники – самые уважаемые люди, а мытари, к примеру, – самые презираемые. И вдруг они слышат из уст этого Бродяги притчу о мытаре и фарисее: «Сказываю вам, что сей (мытарь) пошел оправданным в дом свой более, нежели тот (фарисей): ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18: 14).

И вот к этой кардинальной ломке своего внутреннего «я» иудеи были не готовы. Им предложили, ради их вечного блага, сорвать с себя маски лицемерия и самообмана и облачиться в одежду смирения и кротости, имея Образцом Христа. А тут еще оказалось, что вовсе не к владычеству Израиля над всем миром призывает Назарянин, а к владычеству над своим своевольным сердцем, своими страстями и пороками. Поняли евреи, всем нутром своим поняли, что это правду говорит Христос. Поднялся тогда в душах смерч зависти и ненависти – от осознания своей неправоты. И в бессильной злобе, влекомые учителями прежней, ветхой жизни, вождями своими – законниками и фарисеями, – они распинают Христа. Зачем? Чтобы не иметь более обличителя своей совести, не иметь молчаливого упрека за развратную и разнузданную жизнь, изменить которую никто не хочет.

Разве мало сегодня среди нас фарисеев? Да мы все в той или иной степени – фарисеи, привыкшие носить маски.

Разве мало сегодня среди нас фарисеев? Да мы все в той или иной степени – фарисеи, привыкшие носить маски, пряча под ней свою прогнившую сущность. Потому-то и не нужен многим Иисус Христос, ибо Он станет обличать их в показухе, желании КАЗАТЬСЯ лучше, не имея для этого ничего за душой. И если бы вновь пришел на землю Христос, пришел, как в первый раз, то есть во плоти человеческой, то Его снова бы распяли современные наследники гордого древнего Израиля. Его распяли, распинают и будут распинать те, кому милей и слаще «внешняя» жизнь с ее понятными радостями и чужда внутренняя борьба.

Да, Спаситель придет во второй раз, во что мы, христиане, свято верим. Но придет уже не как нищий бродяга, а как Царь царей, Владыка владык. Придет, чтобы судить мир, для которого сделал всё, чтобы он, мир, обратился к Источнику Жизни от страстей и грехов. И вот в этот-то момент все наконец увидят Его таким, Какой Он есть. Увидят и сравнят себя с этим Идеалом. Что же мы увидим?

Слово о святых и православной моде

Святые, или, скажем так, люди святой жизни были, есть и будут всегда. Святые – такие же обычные, как все мы, люди. Точно так же гитарист-виртуоз Ингви Мальмстин, о котором я писал выше, – такой же, из плоти и крови, человек. И виртуозом он стал не по щучьему велению, а по своему хотению и великому труду.

Преподобные, святители, блаженные, которых мы почитаем, были виртуозами духовной жизни. Они стали таковыми не сразу, а с годами упорного труда. Труда по созиданию своей души по образу и подобию души Христовой. Они возлюбили Христа, возлюбили ближних своих, возлюбили Царство Небесное – больше своей собственной жизни.

Поначалу им было трудно. Тяжело ломать ветхое здание теплохладной жизнешки, в которой нет места Богу. Однако вера – это не только действие человека. Это, прежде всего, дело Бога. Он делает первый шаг навстречу человеку. Если Он видит, что свеча души готова затеплиться, Он дает огонь. Но чтобы этот огонь не угас, а возгорался всё сильнее и сильнее, нужен труд. И человек решается на этот труд. Так, преподобный Серафим Саровский на вопрос о том, что нужно для начала духовной жизни, отвечал: «Решимость». Цель понятна – спасение во Христе Иисусе. Церковь Православная – помощница на этом пути ко спасению, но нужна решимость самого человека и его труд идти по этому пути.

Все святые начинали с первого шага. Им было тяжело, потому что «маска»-тело сопротивляется, ставит препятствия, не желая лишиться внешнего покоя. Однако люди шли на лишения, на жертвы, только бы не потерять из виду свой Идеал – Христа. В этой войне с самим собой Господь подает силы, укрепляет Своей благодатью в Таинствах, поддерживает на всех путях. Ведь у Бога та же цель – спасти человека. Возникает то, что на греческом языке называется «синергия» – совместное творчество Бога и человека на пути спасения последнего.

Если человек долгим навыком привык к молитве, он не может прожить ни дня, не помолясь.

Год за годом, возрастая духом и набираясь опыта, святые люди в какой-то момент приходили к такому духовному состоянию: «Не могу я жить иначе». Если человек долгим навыком привык к молитве, он не может прожить ни дня, не помолясь. Если любящий ближнего ежедневными упражнениями научился непрерывной милостыне и благотворениям, то он просто не мыслит себя вне этого делания. Для него милостыня становится делом обычным и таким же необходимым, как дыхание, утоление жажды и голода.

Происходит полное подчинение внешнего «я» внутреннему «Я». Настоящий праведник никогда не будет выставлять свою внутреннюю, напитанную Богом жизнь на всеобщее обозрение. Он будет стараться вести неприметную внешне жизнь, одеваться неброско и никак особо не подчеркивать свою внутреннюю духовную работу. Вообще говоря, происходящее во внешнем, живущем страстями мире его будет интересовать крайне мало. Вот почему среди святых так много монахов. В монастыре созданы условия для созерцательной жизни, в нем легче сосредоточиться на внутренней работе, поскольку даже физически созданы барьеры для вмешательства внешнего мира.

Но спасаться, конечно, можно и в гуще мира. Отгородиться от внешнего мира не монастырскими стенами, а стенами смирения, покорности воле Божией, милосердия, внутренней молитвой. И вот в чем я убежден: не надо это делание как-то внешне подчеркивать. Например, специально отпускать бороду, одевать на себя длинную, до пола, юбку и блузку а ля «серая мышка». Если подобное делается по движению сердца, если женщине уютно ходить так, то слава Богу! А если на самом деле женщина или мужчина хотят так продемонстрировать свою «православность», то чем они отличаются от евангельских лицемерных фарисеев, которых так любил еврейский народ и которых обличал Спаситель? Да, какие-то нормы в одежде надо соблюдать, но не делать из них фетиш, то есть модный тренд. Одевать нужно то, в чем ты чувствуешь себя комфортно. И украшать не тело «православной одеждой», а душу – духом Христовым.

Отказ от даров Святого Духа и «охота» за старцами

Одним из «признаков» святости многие считают дары Святого Духа, а именно чудотворения и прозорливость – способность святого видеть душу человека, его прошлое и будущее. Да, многие святые прошлого и настоящего действительно имели и имеют эти дарования. Однако пользуются они этими Божиими дарами крайне осторожно. Более того – из истории Церкви мы знаем, что многие святые просили Господа отнять у них эти дары.

Н.К.Рерих. «Сходятся старцы»     

«Вот чудаки! – подумают некоторые. – Ведь это так хорошо: помогать людям!» Не всё так просто. Если дар чудотворений дан действительно Господом, а не диаволом (что сегодня сплошь и рядом), то человек, получивший его, должен быть смиренномудрым. Потому что если в человеке не будет смирения, то, как только по его молитве произойдет чудо (исцеление, решится проблема), он вознесется в своих глазах до небес, то есть возгордится. За это был низринут с небес Люцифер – светлейший из ангелов. За это были изгнаны из рая Адама и Ева. Они захотели стать богами, то есть равными Единому Богу.

Смирение – это добродетель, противоположная гордости. Это решительное отсечение своего «я» и полнейшее вверение себя Богу, Его Промыслу. Видя это смирение, Бог, по Промышлению Своему, дает человеку дар прозорливости и чудотворения (не всем святым, кстати!), будучи уверенным, что эти дары не повредят душе человека, который целиком вверился Ему. Поскольку, по закону духовной жизни, смиренная душа никогда не видит себя смиренной, а гордой и зараженной грехом, многие святые и умоляли Бога отнять у них Его дары. И если Господь оставлял все как есть, смирялись и стремились послужить этими дарами ближним – ради их душевной и телесной пользы.

Наш век – время оскудения по-настоящему смиренных людей. Мир, с его жаждой материального благополучия и забвения за ненадобностью Христовых заповедей, не способствует развитию в человеке столь нужных ему добродетелей, прежде всего – смирения. Оттого и мало в наши дни настоящих Божиих чудотворцев.

«Кайтесь, подавайте милостыню, молитесь почаще…» – «Я вас спрашиваю не об этом, а поступит ли сын в институт?» – «Кайтесь…»

А люди как никогда нуждаются в них! Слово «старец», применяемое в отношении некоего престарелого монаха из отдаленного монастыря, вводит многих в благочестивый ступор. И выстраиваются к такому километровые очереди желающих узнать свое будущее, решить проблему с ушедшим мужем или пропавшей коровой. И, чтобы не провалиться в пропасть гордости, смиренный монах отвечает на конкретные просьбы: «Кайтесь, подавайте милостыню, молитесь почаще…» – «Я вас спрашиваю не об этом, а поступит ли сын в институт?» – «Кайтесь…»

Странный, безблагодатный этот чудак. А еще старцем называется…

Чудеса по воле Божией

Почему же сегодня так мало настоящих, Божиих чудес, подаваемых через людей святой жизни? Тут есть, на мой взгляд, две причины.

Первая: современные люди падки на внешние эффекты. Большинство живет своим «внешним человеком», который часто и не живет, а играет какую-то роль, надев «маску». Соответственно, всё необычное, выходящее за рамки рациональной жизни тут же привлекает общее внимание. Однако наивно полагать, что Господь, подавая чудеса, хочет произвести впечатление «красиво сыгранным спектаклем». Вся история христианства говорит, что любые сверхъестественные явления: исцеления, откровения, видения – посылаются Богом ради одной цели – обращения человека к Нему, изменения жизни, пересмотра былых «ценностей».

Проблема в том, что как раз к этому – изменению себя (покаянию, что по-гречески: метанойя – изменение ума) – многие не готовы. Потому-то кажутся чудаками дремучей древности духовники, советующие своим чадам почаще причащаться и подавать милостыню, а не ожидаемо открывающие «Божию волю» на приобретение машины или развод.

Вторая причина: не подавая чудес через избранных Своих, Господь оберегает их от сильных искушений. Трудно устоять перед потоком желающих увидеть тебя, услышать твои речи – только потому, что ты прослыл чудотворцем. Наш век – время оскудения смиренномудрия, являющегося безусловной основой для бесстрастных чудес.

О чем эти чудеса говорят? О том, что Бог есть? Слишком просто

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, всенародный батюшка, как его называли, известен многим по бесчисленным чудесам, которые происходили по его молитвам. О чем эти чудеса говорят? О том, что Бог есть? Слишком просто. Это свидетельство величайшего смирения кронштадтского батюшки, в чем мы можем убедиться, прочитав его книгу «Моя жизнь во Христе». Современные люди «расхватывают» его чудеса на «ура», однако многих ли интересуют факты его крайнего милосердия и сострадания к ближним? Бывали случаи, когда он выходил из своего дома, чтобы посетить страждущих и нищих, а возвращался без сапог – отдал босому. И делал он так не ради себя, а ради Христа, Которому вверил всего себя без остатка и Который, ради обращения к Себе заблудших овец, дал святому Иоанну столь дивный дар чудотворений.

Достижимо ли это для нас? Если для Ингви Мальмстина стало достижимо из никому не известного шведского паренька стать не просто звездой мировой величины, но истинным мастером своего дела, добившимся этого упорным трудом, то и к святости путь открыт для каждого. Более того, настоящих гитарных виртуозов за всю историю – три десятка на весь мир, а святых – миллионы.

Значит, для нашего вечного блага все-таки лучше отложить в сторону вымышленную гитару, а взять в руки Евангелие, вооружиться молитвой, напитаться Телом и Кровью Христовой и начать восхождение к Царству Небесному, которое, по слову Христову, находится внутри нас. Не растерять бы это Царство, не расплескать, а донести до Того, Кто встретит тебя с радостью.

Когда будут сброшены маски

Все маски будут сброшены на последнем, Страшном суде Христовом. Точнее, раньше – когда умрет тело, а вместе с ним будет положена в землю маска, за которой человек скрывал свое истинное «я». Вот с этим – настоящим – «я» человек и предстанет перед Судией. И если, взирая «лицом к лицу» на Иисуса Христа, на этот Идеал всех времен и народов, человек не обнаружит в себе смирения и кротости, как у Него, любви к ближним и милосердия, как у Него, жертвенности и сострадания, как у Него, то сможет ли он войти в дом Его – Царство Небесное? Сможет ли он жить с Тем, Кто призывал его измениться, подчинить тело душе, Кто звал, но не услышал ответа?

Страшный суд. Фреска     

На Страшном суде произойдет действительно страшное: все без исключения люди увидят других и самих себя (что, кстати, также прятали, когда были на земле) – такими, какие они есть. Недоступное на земле теперь предстанет во всей своей ужасающей правде. И вот тогда многие действительно захотят навсегда умереть, о чем и сказал святой Иоанн Богослов в Откровении: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них» (Откр. 9: 6).

Люди, жившие лишь по телу, игнорируя запросы другой – более важной – своей половины: души, окажутся обнажены перед всеми людьми, некогда населявшими Землю. Ничто не утаится уже, никакие пороки, никакие беззакония. Это будет страшная мука для тех, кто предал свое Небесное Отечество, распяв Христа своими гнусными делами, словами, мыслями.

Напротив, те прекрасные люди, которые всеми силами стремились к Свету, – обретут Свет, жаждали правды – обретут Правду, алкали любовь – вступят в обладание бесконечной любви Божией. Ибо, когда они жили земной жизнью, они наполняли ее своим внутренним светом. Внешняя жизнь была подчинена внутренней. Они БЫЛИ, а не КАЗАЛИСЬ.

Быть – значит иметь БЫТИЕ, то есть нести в себе жизнь вечную.

Быть – значит иметь БЫТИЕ, то есть нести в себе жизнь, жизнь вечную. В то время, когда другие толпами гонялись за миражами, принимая их за бытийную реальность, отворачивались от старцев, увещевавших их жить сердцем, а не одним желудком, они, спасенные, оттачивали мастерство игры на струнах своей души, любящей Бога. И войдут они на веки вечные под необозримые своды мира, который в отпущенное время уже приобрели, стяжав его внутри себя.