Над пропастью во лжи

Н.П. Богданов-Бельский. Ученицы

Оглянитесь вокруг. Буквально каждый день в прессе появляются сообщения о самых чудовищных преступлениях наших с вами детей: 14-летняя дочь «заказала» убийство своих родителей, так ей надоели их нравоучения; два брата-подростка зарубили топором отца и мать, потому что те мешали им играть в компьютерные игры; группа школьников мучила и избивала до полусмерти свою одноклассницу, снимая свои «забавы» на видео… Список можно, к несчастью, продолжать дальше. На этом фоне даже детская проституция, наркомания, вандализм и хулиганство начинают выглядеть почти невинно.

Мы можем играть в прятки со своей совестью. Дети же принимают все за чистую монету. Они растут в жестоком мире, – в мире, где все подчинено личной выгоде, и неудивительно, что многие из них так быстро превращаются в циников. Удивительно другое – то, что большинство назло всем беспощадным ветрам и подленьким поветриям, остаются людьми. И мы не имеем права бросить их в столь тяжкое для души человеческой время.

Семья и школа – вот те два кита, что способны удержать наше общество от участи вавилонской башни. Но школа за последние годы, и это очевидно, совершенно растеряла все навыки воспитательной работы. Более того, многие учителя убеждены, что это вообще не дело школы – заниматься нравственным воспитанием ребенка. Дело школы – впихнуть в головы учеников минимум необходимых знаний, а о духовном становлении личности пусть заботятся родители. Если же они не могут или не умеют, что ж, это не проблемы школы. И не поэтому ли некоторые педагоги приняли в штыки идею введения в систему российского образования нового предмета – «Основы православной культуры»? Ибо, как только речь зашла об этом, тут же было вполне справедливо замечено, что новый предмет поставит и новые (полузабытые уже) задачи перед школой – задачи нравственного воспитания ученика. Но ведь, с другой стороны, как верно отметил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, прививать детям стремление к добру и верности, милосердию и состраданию вместе с семьей должна и школа.

Конечно, только курс «Основы православной культуры» не сможет разом решить все проблемы. Это не панацея от бед, это всего лишь шаг, сделанный по пути оздоровления общества. Но ведь надо же когда-то начать идти.

Новый предмет, как было сказано в обращении Святейшего Патриарха Алексия II, призван «посеять семена добра в детской душе, приобщить ее к нравственному опыту прежних поколений. Для того чтобы быть готовым бескорыстно помочь ближнему, отвергнуть преступные и бесчестные пути обогащения, отдать жизнь за родину, нужно иметь твердые представления о добре и зле, грехе и добродетели. И выступая за введение школьного предмета “Основы православной культуры”, Церковь напоминает о жизненной необходимости приобщения детей не только к знаниям, но и к нравственным основам российской и европейской цивилизации».

Однако дискуссия, разгоревшаяся вокруг курса ОПК, показала, что так считают далеко не все.

Оставим в стороне заявления тех, кто сравнивает изучение основ православной культуры с чтением «Майн кампф» в школах и называют процесс введения ОПК в образовательную программу «ползучей христианизацией». Возмутительность подобных выступлений очевидна, но так же очевидно и то, что впадающие в истерику противники курса демонстрируют в данном случае только слабость своей позиции. Когда сказать нечего, когда аргументов не хватает, всегда начинаются оскорбления и бессмысленные угрозы.

Не стоят большого внимания и уверения тех, кто почему-то называет себя правозащитниками, в том, что после введения в школах ОПК начнется массовая политическая эмиграция из страны.

Конечно, вряд ли разумно считать врагами всех, кого мучают сомнения в необходимости изучения в школах курса «Основы православной культуры». Многие, действительно, искренне пытаются понять, что же реально принесет новый предмет детям – пользу или вред. Беспокойство их можно и нужно принять. Чтобы не получилось по известной присказке: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Чтобы потом не пришлось исправлять ошибки и недоработки на ходу.

Каковы же аргументы противников введения курса ОПК в школах?

Аргумент первый: введение курса «Основы православной культуры» противоречит Конституции Российской Федерации. Статья 14 Основного Закона говорит прямо: «Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», а статья 19 добавляет, что «запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Следовательно… А что, собственно, следовательно? Разве введения культурологического курса – это нарушение принципа светскости образования? Светское государство не значит государство богоборческое. Светскость его определяется лишь тем, что Церковь не вмешивается в политику, не участвует в назначении министров и распределении доходов госбюджета, не переводит деньги на те или иные отрасли экономики. И то, что дети будут изучать в школах православную культуру, никоим образом не подрывает государственные устои. Словом, законы нашей страны «сеять разумное, доброе, вечное» отнюдь не запрещают.

Ко всему прочему, разве введение курса ОПК каким-либо образом ограничивает права граждан иной религиозной принадлежности? Если школьник изучает английский язык, значит ли это, что его учитель ограничивает права всех остальных языков, известных человечеству? Абсурдность подобного утверждения очевидна. Как раз запрет на изучения основ православной культуры – это и есть прямое нарушение статьи 19 Конституции России. Ибо если наше государство декларирует, что главным субъектом государственности является народ, то значит мнения, свобода и вероисповедание этого народа и составляют те основы, на которых базируется государство. Так что все разговоры о нарушении принципов равноправия и Конституции не более чем пустые словеса, которые обесценены еще и тем, что во многих городах и республиках нашей страны уже несколько лет школьники изучают «Основы ислама» и почему-то никто не кричит о нарушении Конституции в данном случае.

Есть и еще один, крайне популярный довод, используемый противниками курса ОПК: его введение приведет к разжиганию религиозно-национальной розни. При этом никто почему-то не задумывается, что утверждения, будто православная культура учит ненависти и розни, просто оскорбительны для православного человека. Наши задетые чувства мало кого трогают. Что ж, посмотрим тогда, кому мы, возможно, сами ненароком нанесли обиду.

По мнению противников ОПК, дети, принадлежащие к иным религиозным конфессиям, будут унижены тем, что им придется сидеть на уроках по православной культуре, да еще и экзамены потом по этому предмету сдавать. Националистические настроения усилятся, так что вместо сплочения людей будет происходить разобщение их еще и по религиозному признаку. Словом, атеисты, которым чужды любые религиозные эмоции (забудем про «воинствующих безбожников» и взорванные храмы), и есть цементирующая сила в многоконфессиональной стране. Так стоит ли подрывать этот фундамент? Ко всему прочему, религиозные чувства и вера – материи достаточно деликатные. По словам муфтия Марата Муртазина, «ученые могут сколь угодно долго спорить о том, что дважды два – четыре или пять, и это никогда не приведет к расколу в обществе. Но когда детей в школе будут учить тому, что одна религия лучше другой или один Бог отличается от другого, это рано или поздно приведет к конфликту».

Все эти аргументы, возможно, были бы справедливы, если бы в школах стали вводить закон Божий или изучение Корана или Торы. Но ОПК – предмет историко-культурный, ознакомительный, причем специально адаптированный для светских детей. Он не ставит своей целью подготовку служителей Церкви или даже просто воспитания в православной вере, не предполагает участия в обрядах и таинства. Курс ставит задачей познакомить с памятниками Православия, с историей формирования русской культуры, отечественных традиций в быту, воспитании и т.д. Ребенку, воспитываемому в иных традициях, изучение «Основ православной культуры» никак не помешает, с пути его не собьет. Право же, нет ничего дурного в том, что юный мусульманин, например, узнает имя Александра Невского или Андрея Рублева.

Главное, принципиальное отличие курса «Основы православной культуры» как учебной дисциплины от образования религиозного в том, что уроки по православной культуре предполагают приобретение некой суммы знаний о Православии, тогда как религиозное воспитание предполагает конкретное участие в церковной жизни.

Святейший Патриарх Алексий II неоднократно подчеркивал, что ОПК ни в коем случае не должен стать вариантом Закона Божия, ибо задумывался он как исключительно культурологический светский предмет. Да, необходимо научить детей христиански оценивать действительность и себя в ней, чтобы не оправдывать свои собственные дурные поступки и помыслы «плохими временами». Школа обязана принять самое деятельное участие в воспитании свободного, ответственного, мыслящего, развитого человека, который сможет ощутить себя личностью, способного противостоять порокам общества. И новый курс, вокруг которого недаром сломано столько шпаг, должен стать тем камушком, с которого начнется возрождение российского образования и воспитания, возрождение российской школы.

И, понятно, что никого насильно загонять на эти уроки не будут. Обязательное введение (тем более только на региональном уровне) вовсе не означает обязательного его посещения.

Низкое качество учебников и всего учебно-методического материала, а также отсутствие кадров, то есть достойных учителей, – еще один, как многим кажется, весомый довод против введения в школьную программу курса ОПК. Что касается учебников, то тут все как раз достаточно просто. Во-первых, отсутствие учебно-методической литературы высокого качества не может и не должно быть использовано для того, чтобы запретить предмет вообще. Много нареканий, куда более справедливых, вызывают школьные учебники по самым разным дисциплинам. Но предложи кто-нибудь отменить химию или математику на основании того, что учебники слегка не дотягивают до нужного уровня, на него посмотрят как на сумасшедшего. Во-вторых, те, кому они не нравятся (а в этой роли в основном выступают отчего-то представители Министерства образования и науки РФ), могли бы организовать конкурс по созданию новых учебников для курса ОПК, а не ограничиваться одной лишь критикой в адрес уже написанных. И, наконец, в-третьих, учебники по ОПК, равно как и вся основная методологическая база, давно уже созданы. И эти работы можно охарактеризовать как вполне достойные. В числе лучших многие специалисты и эксперты называют учебники И. Кошминой, В. Дорофеева, О. Янушкявичене, А. Афанасьевой, И. Архиповой, А. Бородиной. Есть удачные разработки Белгородской епархии, то есть той самой области, в которой с этого учебного года курс ОПК начал преподаваться практически во всех школах в рамках регионального образовательного компонента.

– В действительности для введения курса ОПК в российских школах с точки зрения учебно-методологической базы практически все готово, – считает автор курсов «Основы православной культуры» и «История религиозной культуры», президент Фонда «Основы православной культуры» Алла Бородина. – Есть одобренные Министерством образования России учебники, уже созданы все необходимые пособия, вплоть до рабочих тетрадей; разработаны программа и методики преподавания. Пособий, самых разнообразных, написано уже достаточно много. Что касается непосредственно разработанного мною курса, то он успешно прошел экспертизу в Отделе религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви, а также в Учебно-методическом объединении по классическому университетскому образованию при МГУ им. М.В. Ломоносова. Кроме того, Федеральный экспертный совет провел соответствующую проверку в рамках программ дополнительного образования, и пособия эти получили грифы «допущено» и «рекомендовано» Министерством образования РФ в качестве учебной и учебно-методической литературы.

Конечно, работы, в том числе и над учебниками, еще предстоит много. Это понимают все, с кем мне удалось побеседовать. Никто не полагает себя гением, написавшим единственно верное учебное пособие и закрывшим тем самым любое дальнейшее движение. Однако учебники, действительно, есть; есть и выбор работ, что называется, по вкусу преподавателей и родителей, и, похоже, только министр образования А. Фурсенко убежден в обратном. Не особенно он доверяет и учителям, которые приходят в школы преподавать детям ОПК.

Надо сказать, что фигура учителя вызывает в данном случае, действительно, некоторое беспокойство. Очень многое будет зависеть от того, кто и как будет вести в школе этот предмет. Проблема учителя в принципе стоит сегодня в нашей стране невероятно остро. Ушинских и сухомлинских всегда было не так уж много, но нынешнее положение вещей таково, что порой просто хочется плакать от бессилия, глядя на то, как прекрасно себя чувствуют в наших школах равнодушные и малограмотные люди, возомнившие себя почему-то педагогами. И если плохой учитель физики максимум отвратит от своего предмета, возможно, будущего Жореса Алферова, то плохой учитель по православной культуре может сотворить несоизмеримо больше бед. Ибо он, помимо всего прочего, станет еще и воспитателем ребенка, и его собственный нравственный облик, а не только хорошее знание фактического материала, будет в данном случае определяющим.

Словом, личность учителя, что придет преподавать курс ОПК, вопрос далеко не самый последний. Обидно только, что Министерство образования и науки России вместо того, чтобы помочь в вопросе подготовки кадров, лишь ставит палки в колеса. Основы православной культуры могли бы преподавать как культурологи, так и теологи (главное, чтоб люди были неравнодушные), но до сих пор, несмотря на принятые еще в 2001 году Минобрнауки стандарты второго поколения по теологии, существует серьезная незавершенность вертикали теологического образования в вузах. Так, степень кандидата и доктора теологии в настоящее время, например, можно получить только за рубежом. При этом дипломы духовных школ государством упрямо не признаются.

Впрочем, пока в тех регионах, где эксперимент по введению курса ОПК начался, проблем с учителями нет. К детям идут люди, которые искренне хотят донести до них нужное слово. Они понимают, что их уроки не могут строиться как нравоучительные беседы или проповеди. Что дух гармонии присутствует там, где есть добросовестный труд, профессионализм, там, где учитель понимает учеников, учитывает их возрастные особенности, уважает их убеждения и сомнения. Весь вопрос в том, будет ли у нас столько сильных и достойных педагогов, когда ОПК придет в каждую российскую школу? И смогут ли они преодолеть косность и равнодушие многих своих коллег? Не превратятся ли сами в тех, кто положенные часы в классе отбывает, точно трудовую повинность? Школа наша находится в столь глубоком кризисе, что вряд ли ее способна вытащить горстка педагогов-энтузиастов. А с другой стороны, если сидеть и ничего не делать, то уж, точно, системный кризис не преодолеть…

А, впрочем, вдруг правы те, кто полагает, что ребенок должен получать православное воспитание в семье, что в школе его только отвратят от веры и Бога? Тем более, что сделать ученика нравственным, добрым и чистым душою путем введения в наших школах всего лишь одного специального предмета, вряд ли возможно. Тема морали должна проходить «красной нитью» через весь учебный процесс. А для этого нужно избавляться от лицемерия в педагогических коллективах. Да и как можно ставить оценки по таким тонким вопросам, как вера в Бога, или, скажем, сдавать на эту тему ЕГЭ?

– Все это пустейшая демагогия, – уверен глава Московского отделения Союза православных граждан Кирилл Фролов. – Ставят отметки не за то, верит или нет ребенок в Бога, а за то, знает он или нет, кто такие, скажем, Феофан Грек или Сергей Радонежский, в чем сходство византийского и русского национального стилей и т.д. Но наши оппоненты, действительно, взяли на вооружение и этот метод: выступая вроде бы как наши союзники, они говорят: «Мы против профанации Православия этими ужасными учителями, этими некачественными учебниками». Они пишут целые сочинения, в которых активная просветительская, гражданская позиция преподносится как «неверная в данном историческом контексте». Они утверждают, что православное сообщество не должно владеть информационными технологиями, издавать для светских людей газеты, в которых события общественной и культурной жизни объясняются с православных позиций; и уж тем более православный учитель не должен идти к детям, если их семьи невоцерковлены. По сути, нам предлагают загнать самих себя в добровольное православное гетто. Это важно понять, чтоб не поддаться на их лицемерные сладкие напевы, чтобы противопоставить им грамотное и активное сопротивление во имя защиты нашей культуры. И Церкви давно уже пора не просить у чиновников разрешения преподавать «Основы православной культуры», а требовать этого, и даже, более того, внедрять курс явочным порядком. При этом для нашей миссии в школе следует использовать властные рычаги – контакты на высшем уровне, на уровне губернаторов, законодательных собраний, мэров, влиятельных местных лидеров, а не возлагать надежды на чиновничью вертикаль, которая на наших глазах планомерно уничтожает систему среднего образования в России. В конце концов, нельзя забывать, что эти два предвыборных года благоприятны для нас, потому что многим политическим силам сейчас совершенно не хочется ссориться с православной общественностью. Кроме того, стоит вспомнить, что у нас есть верные союзники – православные родители. Я уверен, что пришла пора через приходы организовывать, например, союзы православных родителей, которые с благословения своего настоятеля будут поднимать вопрос о внедрении курса ОПК в школах, где учатся их дети. Но пока православному сообществу мешает собственная пассивность. А наши противники не сидят сложа руки. И вот уже министр образования А. Фурсенко заявляет, что курс ОПК в школе не особенно-то и нужен, ибо и «атеистическое воспитание предполагает наличие нравственных норм и моральных принципов». А если уж все-таки кому-то необходимо, чтобы в школе появился новый предмет, то предпочтительнее, чтобы он назывался «История религий» или «Основы духовной культуры», и тогда, дескать, «вся напряженность в обществе будет снята». Предпочтительнее, видите ли, потому, что Россия включает в себя много конфессий, и следует приучать молодых граждан нашей страны к толерантности. Я хотел бы предостеречь всех, кто готов согласиться с этими тезисами нашего министра: на уступки в этом вопросе нельзя идти ни в коем случае. И прежде всего потому, что за словом «духовный», скажем, может скрываться все, что угодно, – от Блаватской до Грабового. Они ведь все у нас «высокодуховные», все общаются с «тонким миром». Так мы сами откроем двери в школы оккультизму и эзотерике.

Да, собственно, и изучение мировых религий в рамках школьной программы не принесет добрых плодов. Зачем русским детям, православным школьникам, какой-нибудь брахманизм, например? Развернутая информация о других вероучениях и культурах просто запутает ребенка. Получается, что мы то боремся всеми силами с перегруженной школьной программой, выкидывая оттуда «Слово о полку Игореве», Державина и Достоевского, то внезапно, в приступе толерантности, начинаем пичкать детей глубоко специализированной информацией. Разве не разумнее дать школьникам возможность спокойно изучить наследие своих предков, свои истоки? А уж если кому-то это покажется недостаточным, то подробные знания о других религиях и верованиях он сможет получить либо факультативно, занимаясь в кружках, либо в вузе.

Известен случай, когда в Рязани специально для четверых японских школьников было организовано изучение их родного языка. Так почему же огромное православное сообщество не может требовать такого же к себе отношения? Почему наши дети не имеют право изучать свою культуру? Почему это сразу сделает их национал-социалистами и экстремистами? И почему в то же самое время им хотят в буквальном смысле этого слова навязать изучение историй чуждых им культур и вероучений?

На эти вопросы противники ОПК явно не могут найти достойных ответов. И потому в ход идут иски в суды (безнадежно проигранные всякий раз), истерика в средствах массовой информации, обращения в Общественную палату, к депутатам, в правительство, к представителям иных конфессий…

Недавно в Думу был представлен законопроект, предлагающий отменить региональный компонент школьного образования. Тот самый компонент, через который в учебную сетку регионы вольны вводить такие предметы, какие они сочтут нужными для более всестороннего развития детей, включая и ОПК. По мнению разработчиков законопроекта, ликвидация регионального компонента необходима для централизации российского образования. Другими словами, инициаторы нового закона видят себя в почетной роли государственников, выступающих против местного сепаратизма. Не очень, правда, ясно, каким образом, скажем, такой региональный предмет, как краеведение, нарушает единство государства российского. Или опять вся проблема упирается в «несносный ОПК», ибо именно российская провинция, воспользовавшись определенной свободой от министерского давления, начала все активнее и смелее вводить у себя в школах этот предмет?

Да, споры вокруг курса «Основы православной культуры» продолжаются, но лучшим аргументом для сторонников курса становится то, что все больше и больше школ вводят его в свою программу, и это не приводит ни к массовому разгулу экстремизма, ни к межрелигиозным разборкам в классах, ни к росту напряженности среди детей, педагогов и родителей самых разных конфессий и мировоззрений.

С начала текущего учебного года курс ОПК стал обязательным предметом региональной школьной программы в Белгородской, Калужской, Брянской и Смоленской областях. Еще в 11 регионах, в том числе в Самарской, Рязанской, Курской, Владимирской областях, на Кубани и Камчатке, в ряде школ Москвы, Хабаровска, Тюмени, курс изучают факультативно. Согласно проведенным исследованиям, отказов от курса в регионах, где началось его изучение, было мало, в основном среди семей, считающих себя атеистами. Как правило, курс вводится в сетку часов последним или первым уроком, если же он стоит посредине школьного расписания, то дежурный учитель занимается с теми учениками, кто не посещает курс, самоподготовкой. Любопытно, что среди преподавателей к ОПК все больше интереса проявляют не только филологи и историки (как было поначалу), но и биологи, математики, физики, химики, учителя младших классов.

В соответствии с комплексной общецерковной программой преподавания ОПК, принятой Московской духовной академией, к 2010 году предполагается подготовить более 10 тысяч специалистов по данному предмету как среди учащихся духовных школ, так и среди светских педагогов, ибо уже стало совершенно очевидно, что сегодня на этот предмет существует устойчивый социальный спрос.

Нельзя забывать и о целостности образовательного процесса, ведь если на одном уроке школьный учитель будет безапелляционно заявлять о недостоверности знаний, полученных на другом, то тем самым он сведет на нет усилия свои и своих коллег. Так что осторожность, забота о том, «как слово наше отзовется», здесь явно не лишние.

И еще лично мне кажется, что открытая дискуссионность уроков по ОПК может только добавить им обаяния. Дети любят не зубрить, а думать, спорить, высказывать свое мнение, искать собственную точку опоры. Тем более что ОПК изначально предполагает выработку у ученика самостоятельного, зрелого и, желательно, христианского мировосприятия. И тогда, возможно, маленький предмет «Основы православной культуры», занимающий в сетке расписания не так много учебных часов, все-таки окажется тем страховочным поясом, который удержит наших детей у края пропасти. Только надо понимать, что одного страховочного пояса маловато, требуется еще очень много спасательных средств. Да и устоять на краю – это полдела, надо еще и сделать шаг по дороге, которая ведет прочь от бездны.