4 ноября в отечественной прессе

Говорят, не все наши соотечественники понимают смысл, историческую значимость и резонность праздника, отмечаемого 4 ноября. Впрочем, праздновать у нас любят, так что, казалось бы, никаких нареканий введение новой даты не должно было вызвать. Однако случилось наоборот – в прессе была развернута целая компания по дискредитации праздника, который при правильном подходе мог бы стать светлой датой и способствовать росту национального самосознания и патриотическому воспитанию. Странным образом лавинообразно обрушилась критика на этот день — почтенные ученые и задиристые общественные деятели наперегонки стремятся заявить и показать, почему неправильно отмечать известное историческое событие. И высчитали-де дату не так, и вообще само идеологическое наполнение даты сомнительно… Словно нет и не может быть сейчас у нас проблем более актуальных и злободневных. Даже на 7 ноября, годовщину эпохального для нашей страны события, которое одни продолжают считать величайшим праздником, другие — трагедией, не обрушивалось столько критики, как на этот новорожденный праздник.

«Известия» с радостью затрещали про имперское прошлое и его пережитки, с которыми не может до сих пор к большой либеральной скорби расстаться Россия, запели про «героизм москвичей, отстоявших демократию в августе 1991 года». Современные газеты хороши тем, что можно, не открывая, предсказать с точностью до формулировок, что сегодня их возмущает, что радует. «Новому государству не обязательно искать себе легитимацию в прошлом». Так что давайте забудем о серьезных исторических событиях.

Вторит «Известиям» в пропагандистском запале и Polit.ru: «В дате, назначенной нашими нынешними властями, нет и не может быть самого главного урока гражданской войны — необходимости гражданского мира. Ополчения — еще не национальное согласие. Попытка найти его не через согласование интересов, а через ситуативное противостояние внешним врагам редко приводит к надежным и долговременным результатам. Нынешние же заигрывания с “суверенностью” и попыткой объединиться против “враждебных” внешних сил и их отечественных сторонников если чем-то и чреваты, то только усилением общего уровня ксенофобии и новой гражданской войной». В общем-то, эта позиция тоже известна и понятна: всякая попытка говорить о событиях русской истории, о самостоятельности, значительности, историчности русской государственности, разговор о наших победах над разношерстными противниками, оккупантами и интервентами, и в особенности о единении перед лицом внешней опасности — всё это непременно способствует усилению ксенофобии в обществе, и без того, так и читается, достаточно высокому. По этой системе мнений, говорить о наших военных победах — прямая провокация, и, о ужас, такие разговоры непосредственно предшествуют не много не мало новой гражданской войне. Надо обладать уж очень хорошим воображением, чтобы в дне национального единства и примирения усматривать провозвестие гражданской войны — многим аналитикам подобный трюк удается без труда. Ряд изданий сделали главным объектом своего интереса шествие, состоявшееся в этот день на улицах Москвы. В условиях, когда на государственном уровне есть дефицит национального самосознания, какой другой реакции можно ждать от активных неравнодушных людей, выходящих на площади с лозунгами «Слава России»? И почему, если на то пошло, «Украина — украинцам» и «Грузия — грузинам» есть хорошо, замечательно и правильно, и очень демократично, и весьма либерально, и свидетельствует о долгожданном выходе народов из-под чуждого гнета и заскорузлой государственной зависимости, а «Слава России» — оголтелая ксенофобия и непосредственное преддверие гражданской войны?

«Коммерсант» решается на приговор: «Первое празднование Дня народного единства закончилось громким скандалом — его главным событием стал марш праворадикальных организаций. В то время как большинство россиян (судя по опросам социологов) так и не уяснило себе смысл праздника, радикалы превратили его в праздник "освобождения от польско-литовских захватчиков" и провели шествие под националистическими лозунгами». Действительно, невероятный скандал: тысячи две молодых людей (да, по другим версиям — пять) отметили праздник по-своему.

То, что загадочное «большинство россиян», как со ссылкой на неведомые опросы сообщает газета (впрочем, возможно, читатели газеты, являющиеся, естественно, для нее «большинством россиян», действительно не знают, с чем связан праздник?), «не уяснило себе смысл праздника», конечно, печально. Но даже если предположение и соответствует истине, еще не все так катастрофично: праздник он на то и праздник, чтобы обрастать смыслами, каждый год привлекая внимание к источникам событий, и по-новому рассматривая и углубляя повод. Дело обращения к историческим истокам, память о героизме Минина и Пожарского и искреннем патриотизме русских людей – безусловное благо сегодня, и принижать его значимость можно только в порядке очередного интеллектуального фокуса.

«Независимая газета» пошла дальше, ее фантазии, на наш взгляд, оказались наиболее ярки: «Корреспондент «НГ» поинтересовалась отношением ординария Римско-Католической архиепархии Божией Матери в Москве к новому российскому празднику. Кондрусевич нервно теребил пальцы, взгляд его бегал. «Ну установили праздник...» – было заметно, что служителю церкви требуются невероятные волевые усилия, чтобы прямо здесь на президентском приеме не разразиться пассажем об антипольской сущности 4 ноября». Как хотите, это гениально и превосходит все доселе читанное на эту тему. Журналистка, очевидно, телепат. Было заметно. И этого достаточно для нее самой, редакции и, вероятно, нетребовательного читателя. Так вот ей не просто заметно, что служитель готов разразиться речью, но ей заметно, о чем будет эта речь, самый смысл речи ей хорошо заметен. «Нервно теребил пальцы, взгляд его бегал». Может быть, эти нахальные неуважительные формулировки, в которых резоннее описывать состояние преступника, чем священнослужителя, гораздо больше способствуют взаимному непониманию, чем «антипольская сущность 4 ноября».

Так вообще-то бывает, что победы одной нации и одного государства – в то же самое время суть поражения других наций и государств. Мы празднуем годовщину победы в Великой Отечественной войне, и никому, кроме самых отмороженных правозащитников, не приходит в голову распространяться об «антинемецкой сущности» исторической даты. Если совсем на пальцах, была польская интервенция? Была. Подвергать ее сомнению не имеет смысла. Было освобождение? Было. Оно состоялось на большом подъеме духа русского народа и стало ясным свидетельством его героизма, патриотизма и неравнодушия. Какие же могут быть вопросы в закономерности праздника?

Газета.Ру послушно продолжает размышления на заданную тему, и в элегическом тоне говорит: ««4 ноября» – не слишком удачное название, как, впрочем, и не вполне политкорректная замена праздника 7 ноября. День окончания Смутного времени, освобождения от «польско-литовских захватчиков» немногим лучше какой-нибудь условной даты Куликовской битвы или тысячелетия Казани». Даже если бы речь шла об условной дате, за ней стоит безусловное событие. И чем плоха условная дата? Даже значительные события человеческой жизни за некоторым исключением не вмещаются в определенный какой-то день, что говорить о событиях в жизни народа. Природа дат, собственно, такова, что даты вообще условны. Это некоторым образом их естественное свойство. Жизнь состоит из цепи событий, и только их неразрывная последовательность приводит к состоянию, называемому нами победой. Когда дерево зазеленело – когда распустился первый листок, или десяток, или три десятка? Не потому ведь, что даты Куликовской битвы или тысячелетия Казани – условны, нам считать их не подлежащими памятованию и празднованию?

Конечно, тема нового праздника очень благотворная для критики. Тут можно рассмотреть, какие слои населения и какие национальности чему обидятся или огорчатся, говорить о новых поводах «для многочисленных трудовых конфликтов на идейной основе», и даже произвести обобщения высокого полета: «В нашей стране, где последующий лидер самоутверждается, критикуя предыдущее правление, искусственные конфликты жизненно необходимы» (АПН). Но не является ли и критика праздника, который гораздо плодотворнее было бы наполнить позитивным содержанием, объяснить и разъяснить тем, кто не знает, что, собственно, отмечаем, каковы его смысл и значимость, и сказать слова о необходимости национального единения перед лицом новых нешуточных вызовов и угроз – не является ли такая критика точно так же искусственной, не есть ли она в конечном счете то же самое самоутверждение?