Я горжусь обвинениями в том, что ввел Юрия Гагарина в православие

История отношений Русской Православной Церкви и отечественной космонавтики берет свое начало с момента первого полета человека в космос. Эти отношения развивались даже в период активной борьбы советского государства с религией, в последние же годы им придан особенный позитивный импульс. О некоторых эпизодах взаимодействия православной церкви и российской космонавтики в интервью порталу "Интерфакс-Религия" рассказал один из их главных очевидцев, доцент Военно-воздушной академии имени Ю.А.Гагарина полковник Валентин Петров.

Валентин Петров

- Валентин Васильевич, Вы близко дружили с Юрием Гагариным. Первый космонавт, по некоторым рассказам, был человеком верующим, хотя и не афишировал этого. Можно ли сказать, что православная вера была еще одним негласным, но связующим звеном вашей дружбы - молодых советских летчиков в те непростые для Церкви годы государственного атеизма?

- Юрий Алексеевич, как все русские люди, был человеком крещеным и, насколько я могу знать, верующим. Для меня незабываемой остается наша совместная поездка в Троице-Сергиеву лавру в 1964 году, как раз когда Гагарину исполнилось 30 лет. Он, такой заводной по натуре, как-то напрямую меня спросил, был ли я в лавре. Получив утвердительный ответ, предложил поехать еще раз, и мы отправились сразу же - вечером, переодевшись в "гражданку". Дураки дураками, конечно, потому что Гагарина ведь во что ни переодень... Когда мы пришли в лавру, толпа народу пошла к нему за автографами. Еще даже служба не успела кончиться, но все, узнав о приезде Гагарина, поспешили к нему. Вот такая была народная любовь к Юре, и он не мог никому отказать.

Юрий Алексеевич как личность вообще был уникален - он никогда не кичился свой славой. Если ты к нему обращался, он уже никого не видел и слушал только тебя. Равно как у детей его не было и нет напыщенности от осознания того, что они - дети первого космонавта.

Тогда, в лавре, нас, а в первую очередь, конечно, Гагарина спас отец наместник. Он завел нас к себе в келью, где, по русскому обычаю, конечно, налил нам и после третьей рюмки говорит: "Ну, а кто мне поверит, что у меня в келье был Гагарин?" А Гагарин ему с ответным юмором: "Ну, а кто не поверит?" Достал свою фотографию, надписал "отцу наместнику от Гагарина, с наилучшими пожеланиями" и подарил. Тот говорит: "Ну, это обмыть надо!". Мы и обмыли, конечно!

Потом отец наместник предложил нам посетить ЦАК. Мы удивленно отвечаем: "Что Вы, отче, да мы в ЦАГИ были!", имея в виду наш Центральный аэрогидродинамический институт. Потом выяснилось, что речь идет о Церковно-археологическом кабинете при Московской духовной академии. Мы туда, конечно, пошли, и там произошел случай, который меня потряс полностью. Когда мы подошли к макету храма Христа Спасителя, Юра заглянул внутрь, посмотрел и говорит мне: "Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!" Очень долго он на него смотрел тогда...

Когда мы возвращались в тот раз из лавры, на нас такое впечатление произвело все увиденное, что мы ехали как под гипнозом. Юра мне неожиданно сказал: "Валентин, вдумайся в слова: "иже еси на небеси"". Я распахнул глаза: "Юрий Алексеевич, Вы что, молитвы знаете?!" Он говорит: "А ты думаешь, один ты их знаешь? Ну, молчать-то ты умеешь". А ведь на дворе - 1964 год, время, когда Хрущев раздавал свои обещания "показать последнего попа"...

Для меня эта поездка даром не прошла, меня обвинили в том, что я Гагарина "тащу в религию". Гагарин же меня и спас, он сказал: "Как это так - капитан полковника тащит в религию?! Не он меня возил - а мы ездили на моей машине". В результате я получил выговор по партийной линии за то, что "ввел Юрия Гагарина в православие", и теперь этим очень горжусь.

А спустя некоторое время после нашей поездки Юрий Гагарин, выступая на заседании пленума ЦК по вопросам воспитания молодежи, в открытую предложил восстановить храм Христа Спасителя как памятник воинской славы, как выдающееся произведение православия. Одновременно он предложил восстановить и разрушенную в то время Триумфальную арку. Мотив у Гагарина был очень простой: нельзя поднимать патриотизм, не зная своих корней. Поскольку храм Христа Спасителя - это памятник воинской славы, то люди, которые идут защищать Родину, должны это знать.

Никто на пленуме, конечно, не ожидал таких слов от первого космонавта, реакция была потрясающая, раздались бурные аплодисменты. Президиум, конечно, был серьезно напуган, но ничего сделать против Юрия Алексеевича они, разумеется, не могли.

- А как же знаменитая фраза, которую приписывают Гагарину - "летал в космос, а Бога не видел"?

- Да это совершенно точно говорил не Гагарин, а Хрущев! Это было связано с пленумом ЦК, на котором решался вопрос об антирелигиозной пропаганде. Хрущев тогда ставил задачу для всех партийных и комсомольских организаций поднять эту самую пропаганду и сказал: ну что вы там за Бога цепляетесь? Вот Гагарин летал в космос, а Бога не видел. Однако спустя некоторое время эти слова стали преподноситься уже в другом аспекте. Cтали ссылаться не на Хрущева, а на Гагарина, который ведь был любимцем народа, и такая фраза из его уст имела бы огромное значение. Хрущеву-то, мол, не очень поверят, а вот Гагарину поверят наверняка. Но у Гагарина никогда ничего об этом не было сказано, он такого произнести не мог.

- Эта поездка с Гагариным в лавру и положила начало Вашей традиции возить по святым местам своих учеников - студентов Военно-воздушной академии?

- В общем, так оно и было. После этого я съездил в лавру с Германом Титовым, который, кстати, был такой же православный человек. Когда мы с ним были в Питере, он меня первым делом попросил свозить его в Александро-Невскую лавру. А потом, под впечатлением Александро-Невской, Герман попросил поехать с ним в Загорск. Кстати, вместе с Титовым мы посещали патриарха Алексия II еще до его интронизации на патриарший престол, когда Святейший служил в Ленинграде в сане митрополита.

Еще был замечательный случай, когда из космоса прозвучало поздравление всей стране в честь тысячелетия крещения Руси. Когда Володя Титов должен был на год лететь в космос, я его первым делом повез в ЦАК, а после - в Данилов монастырь. А он летел в год тысячелетия крещения Руси, у него старт был 21 декабря 1987 года, а посадка - ровно 12 месяцев спустя, то есть весь год тысячелетия он крутился на орбите. Когда его утвердили, он захотел получить благословение на свой полет. Я привез его поздним вечером к тогдашнему главе Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата владыке Филарету. У нас была поразительная встреча. Володя получил в подарок церковный календарь в честь тысячелетия крещения Руси, много икон. Еще Володе очень понравился чай, который мы пили - в итоге по благословению владыки ему специально запаковали несколько пачек, и весь год мой друг на орбите пил архиерейский чай.

Когда Володя весь Союз из космоса поздравил с тысячелетием крещения Руси, все здесь, конечно, просто одурели: откуда он может знать про это?! А у него на орбите ведь - церковный календарь Мне хотели голову оторвать, тут же повыгоняли отовсюду, но на следующий же день Горбачев встретился по поводу тысячелетия крещения с патриархом Пименом и другими иерархами, и как-то после этого обвинения с меня спали.

А однажды у меня появилась идея свозить в Лавру американцев - как раз в 1975 году, когда был "Союз-Аполлон". И мы поехали перед стартом - наш первый отряд космонавтов и американцы. Переводчика в конце концов мы напоили, и переводить стал один из батюшек. По итогам поездки мы сделали потрясающий снимок и повесили его в Московской Патриархии, и когда приезжали иностранные делегации и говорили, что у нас атеистическое государство, им отвечали: "Да какое атеистическое! Вот наши космонавты, вот - американские!" Им крыть было нечем.

А вообще такая традиция повелась еще с 1960-х годов - все экипажи, которые я готовил, я возил в Троице-Сергиеву лавру и Свято-Данилов монастырь. Отец наместник Даниловского монастыря был мой друг. Я был катехизатором - учил ребят и одновременно учился сам.

- Но в атеистическую эпоху такие поездки не могли для Вас, военного летчика, проходит бесследно...

- Выговоры от партии я получал постоянно. Но выгнать меня нельзя было - я к тому времени стал уже известным преподавателем, космонавты за меня стояли горой. Меня в очередной раз хотят сдвинуть - а они говорят: кого угодно убирайте, а этого оставьте. Хотя голову мне оторвать хотели неоднократно. Когда командир отряда космонавтов узнавал, что я, такой нахал, со всеми езжу в монастыри, сразу разгорался небольшой скандал. Тем более я в то время в Военно-воздушной академии читал еще и курс философии. При атеизме в качестве официальной идеологии говорить о православии было смертельным номером. Но все равно я, воспитывая космонавтов в то время, продолжал возить их по обителям.

- Однако теперь, спустя определенное количество лет, Вы можете свободно говорить со своими студентами о православной культуре.

- А мне уже спустя какое-то время помог наш патриарх, который договорился с министром культуры о том, что неплохо было бы преподавать православную культуру в военных академиях. И я, единственный представитель военных, вошел в первый набор катехизаторского факультета Свято-Тихоновского института. В этом году будет десять лет, как я успешно закончил обучаться катехизации. Сам Святейший вручал мне диплом при выпуске.

Я вообще считаю, что невозможно изучать российскую историю, не зная при этом истории Русской православной церкви, основ православной веры. Да примеров, доказывающих необходимость этого, можно найти сколько угодно! Та же Троице-Сергиева лавра держала польскую блокаду в течение 16 месяцев - как же военный человек может не знать об этом!

- Как полковник авиации и преподаватель с 40-летним стажем, чем Вы могли бы объяснить особенную потребность в религиозной вере у людей, связанных с военным делом?

- Летчик постоянно рискует жизнью и поэтому волей-неволей приходит к Господу. И у военных в такой ситуации рождается именно истинная вера. Своих учеников я считаю должным воспитывать в православном духе. Я не беру их за руку и не тяну насильно креститься. Ведь верить, как и любить, заставить нельзя. Но многие студенты нашей академии сами принимают крещение в процессе учебы.

- В таком случае идея введения в армии института военного духовенства, вероятно, должна быть Вам близка?

- Введение института военного духовенства я не просто приветствую - без этого нельзя, на мой взгляд! Однако важно, чтобы военное духовенство было бы именно военным, чтобы у таких священников был опыт военной службы, чтобы они познали специфику армейского дела именно изнутри. Обычные батюшки едва ли смогут пронести этот крест. Вот, например, такие священники, как отец Константин Татаринцев, капитан запаса ВВС, или отец Федор Соколов - это настоящие авторитеты, им армия знакома изнутри. Но я убежден, что мы еще обязательно придем к той ситуации, когда в армии у нас будет достаточное количество хорошо обученных, профессиональных военных священников.