Долгий путь домой

У каждого свой путь. Пути Господни неисповедимы. Как часто слышим мы эти фразы, но задумываемся ли о том, насколько они могут быть неисповедимы.

В 2002 году мы с приятелями собрались ехать в Кронштадт на машине. Наш путь пролегал через Ярославскую область, город Тутаев. Очень хотелось попасть в Воскресенский собор, к знаменитой иконе – Спаса Всемилостивого. Я была наслышана об этом чуде. Она известна как икона, под которой нужно пролезать. Но как мы ни упрашивали Толю, который был за рулем, он наотрез отказался заезжать в Тутаев. Ни просьбы, ни уговоры не помогали. Тогда я очень удивилась такой непреклонности. А спустя несколько месяцев Толик поведал мне свою удивительную историю.

Анатолий появился на свет в 1975 году, в г. Лыскове, Нижегородской области. Родился он в обычной рабоче-крестьянской семье. Мать, Елизавета Петровна, работала в магазине, отец, Петр Борисович, трудился на местном заводе слесарем-инструментальщиком. Жили от зарплаты до зарплаты, лишних денег не водилось. Осенью выручали овощи со своего огорода.

Анатолий учился в обычной общеобразовательной школе. Закончив восьмой класс, он понял, что необходимо получить более серьезное образование. Эрудированный, много читающий Толя понимал, что знаний, полученных в Лысковской школе, катастрофически мало.

После небольшого семейного совета Толик решает уехать в Нижний Новгород. Отец снял ему небольшую комнатушку на улице Малой Ямской, периодически привозил овощи, деньги. Поступив в специализированную школу № 13 (с углубленным изучением английского языка), Анатолий засел в библиотеке, где буквально впитывал в себя произведения русских и зарубежных классиков, зачитывался Лосевым, Соловьевым, Граниным. Увлекался трудами Серена Кьеркегора. Строил свой день по специальной системе времяпользования замечательного биолога, энтомолога А.А. Любищева.

А по ночам с помощью аудиокассет совершенствовал свое английское произношение. Преподаватели вуза в дальнейшем удивлялись, откуда у провинциального мальчика такое великолепное произношение?

– В школе научили, в Лыскове, – скромно отвечал Толик.

Так пролетели девятый и десятый класс. И в 1992 году Толя закончил школу с золотой медалью.

В этом же 1992 году он поступает в МГИМО на факультет Международных экономических отношений. Блестяще выдержав вступительные экзамены, становится студентом одного из самых престижных вузов страны.

Учился отлично, практически все свое свободное время проводя в библиотеке. Сначала Толя жил в общежитии. Но студенческая жизнь предполагает пьянки, гулянки, посиделки с девицами весьма «подержанного вида и поведения». Это его не устраивало. И тогда вдвоем с приятелем Сергеем Анатолий снимает однокомнатную квартиру. По ночам подметали дворы, разгружали вагоны. По выходным дням занимались в спортивном клубе в секции каратэ. Заканчивая институт, Анатолий имел «коричневый» пояс «1 кю» по каратэ, немного не дотянул до «черного».

В 1997 году Толя закончил МГИМО с красным дипломом. И вот они с Сергеем стали думать, чем заниматься дальше. Обстановка в стране в конце 1990-х была, мягко говоря, не очень благоприятная. Фабрики и заводы закрывались, люди месяцами не получали зарплату. И решили друзья, что нужно организовывать какое-то свое дело. Но для этого нужен первоначальный капитал, а его нет. Два нищих выпускника одного из самых престижных вузов крепко задумались.

В то время по всем телеканалам «гремел» некий Андрей Трофимов. В стране – разруха. В магазинах – шаром покати. Люди живут от получки до получки. Среднестатистическая зарплата – сущие копейки. И вдруг в одной из программ появляется человек, который говорит, что заработал за месяц... три миллиона. Он из «воздуха» мог делать деньги. Став миллионером, решил обучать других. Вот к нему-то на прием и отправились Анатолий и Сергей. Почти две недели атаковали они приемную миллионера, и вот наконец аудиенция назначена. Зайдя в кабинет к Андрею Владимировичу, слегка оробели. А что, если прогонит, если не поможет? Что тогда делать? У кого просить помощи и поддержки?

Трофимов восседал за массивным столом из натурального дуба, перебирая в руках четки из зеленого нефрита. Внимательно посмотрев на посетителей, пригласил сесть за стол. Помощница принесла кофе в маленьких тонкостенных чашечках. Андрей Владимирович первый нарушил молчание:

– Слушаю вас, молодые люди. Чем я могу вам помочь?

– Мы хотим заниматься бизнесом, хотим открыть свое дело. Первоначального капитала нет. Денег нет вообще.

Посмотрев минуты три на них, Трофимов сказал:

– Я вам помогу. Никакого первого взноса я с вас не возьму. Я возьму с вас только честное слово. Поезжайте в Молдавию, я дам вам рекомендательное письмо к моему другу и партнеру, Антону Илиеску. Возьмете у него вагон вина. Это будет стоить столько-то. Процент необходимый вернете мне, а «приварок», он будет хорошим, оставите себе.

Денег становилось больше и больше. А где большие деньги, там соблазны и искушения

Так и сделали.

Позже Анатолий спросил у Трофимова:

– Почему вы тогда дали нам денег?

– Я увидел ваши честные глаза и вспомнил себя, когда пытался хоть что-то заработать, – просто ответил Андрей Трофимов.

Очень быстро дела пошли в гору. Винный бизнес друзей процветал. Анатолий купил в Москве трехкомнатную квартиру, хорошую иномарку. Часть денег посылал родителям. Будучи процветающим бизнесменом, объехал практически весь мир: побывал в Америке, во Франции, Испании, Германии… Денег становилось больше и больше. А где большие и быстрые деньги, там всегда соблазны и искушения. И закрутилось, как в кино: кабаки, девочки, пьяные разборки, казино. Семью создавать не спешил – не нагулялся, дескать, еще молодой, все впереди. Одна подруга сменяла другую, появились «дружки» – бандиты.

Очнулся в сыром, холодном подвале, прикованный наручниками к трубе

Как-то вечером, возвращаясь домой после очередной удачной сделки, Анатолий зашел в свой подъезд. Поднялся в лифте на восьмой этаж, подходит к своей квартире, достает ключи. Какая-то тень мелькнула у лестницы. Поднес ключ к замочной скважине… Дальше – провал, ничего не помнит. Очнулся в сыром, холодном подвале, прикованный наручниками к трубе. Темно. Постепенно глаза привыкли к темноте. Огляделся – кругом мусор, старые тряпки, обломки каких-то труб. По лестнице спускаются двое «быков», видимо, чьи-то охранники. В руках – дубинки, палки какие-то. Били долго и со знанием дела. Боль была невыносимой. Заставляли подписать отказ от бизнеса. Анатолий потерял сознание. Очнулся – на полу рядом стоит похлебка, кусок хлеба, ложка и чай, больше похожий на несладкую бурду. Как он потом вспоминал, шутил:

– Ничего жил в то время. Ребята-охранники попались сердечные: два раза в день выводили в туалет, кормили похлебкой. Даже иногда чай с сахаром приносили. Прямо как в санатории жил!

Так прошло некоторое время. Анатолий отрастил бороду, завшивел. Одежда превратилась в истлевшие лохмотья и болталась как на пугале. Он сильно исхудал. Охранники периодически приходили учить «уму-разуму» с помощью дубинок. Но уже не так сильно. Для того чтобы подписать документы, он нужен был им живой. После очередной такой «учебы» он наконец сдался и подписал все необходимые бумаги. Как выяснилось, какому-то неизвестному человеку, почти мистическому персонажу.

Получив долгожданную подпись, охранники удалились, заперев крепко за собой дверь. Анатолий, посидев некоторое время с закрытыми глазами, решил размять затекшие руки. И, о чудо, смог освободить руку из наручника! Он так исхудал, что рука после недолгих попыток выскользнула из оков. Нашарив рядом с собой кусок арматуры, думал – завтра принесут мне еду, стукну по голове железкой, убью охранника и выберусь из этого подвала.

Утром, в положенное время, один из охранников принес похлебку, поставил рядом с Толей и повернулся, чтобы уйти. Анатолий поднял кусок трубы и ударил. Но от долгого сидения практически без движения он настолько ослаб, что промахнулся и попал охраннику по плечу, не очень сильно. Тот закричал, выхватил у Толика трубу. К ним спустился второй охранник, вместе они избили Анатолия и чуть живого бросили умирать. Напоследок сказали, чтобы готовился завтра умереть. Хозяин принял решение его «убрать».

Всю ночь Толя молился Богу, которого он забыл, став «большим» человеком

Всю ночь Толя молился Богу. Богу, которого он забыл, став в Москве «большим» человеком. Он вспоминал, как, будучи совсем маленьким, ходил с бабушкой в Храм в поселке Воротынец. Бабушка с дедушкой жили там в своем доме, и родители на лето отправляли Анатолия к ним погостить. Он вспоминал, как вместе с бабушкой, глубоко верующим человеком, ходил ко всенощной в Храм в честь Нерукотворного Образа Спасителя. Как, просыпаясь ночью, видел бабушку, стоящую на коленях перед иконами с неугасимой лампадкой. Вспоминал отца Артемия, благословлявшего его, совсем еще маленького, своей большой и натруженной рукой. Как наяву видел добрые, ласковые глаза батюшки, слышал его тихий, как будто напевный голос. Анатолий со слезами и на коленях благодарил Бога за то, что не стал убийцей, просил у Него прощения. Уже под утро он немного задремал и во сне видел бабушку. Она улыбалась, гладила его по голове и говорила, что все будет хорошо…

Проснулся он от скрежета открываемой двери. Это пришли охранники. Отстегнув Толика от наручников, повели его наверх. «Вот и все, – подумал он, – сейчас меня убьют, и закончится моя непутевая жизнь». Вывели наверх. Анатолий зажмурился, думал, что конец. Вдруг ему дали сильного пинка, он упал лицом на землю, разбив губы и нос. Закрыл голову руками, ожидая удара. Тишина. Пролежав так некоторое время, попробовал встать. Огляделся – никого. Он стоит один на каком-то пустыре, рядом – разрушенный дом. Видимо, в этом доме его и держали. Пошатываясь, пошел по тропинке и через некоторое время вышел на какую-то улицу. Весь в лохмотьях, грязный, обросший, не имея ни денег, ни документов, пытался выяснить у прохожих, какой это город. Люди шарахались от него в разные стороны. Навстречу идет старичок. Большая борода, брюки, рубашка, что-то типа ветровки легкой на нем надето. На голове картуз. Толя кинулся к нему:

Под утро он задремал и во сне видел бабушку. Она гладила его по голове и говорила, что все будет хорошо…

– Дед, какой это город? Где я?

– На почту тебе, сынок, надо, телеграмму родителям дать. Мать с отцом небось с ума сходят. Три месяца от тебя нет вестей. Мать уж небось все глаза проплакала.

– Три месяца прошло? Как же так?

– Да сейчас уже почти лето, сынок. И в баню бы тебе надо, и в парикмахерскую. И на почту-то не забудь, в первую очередь.

– Да у меня денег нет и документов нет, какая почта и парикмахерская? А город-то какой это?

– Вот на почте и узнаешь все. Скажут тебе. Я и сам толком-то не знаю, какой это город.

С этими словами старичок достает из кармана деньги и протягивает их Толе.

– Держи вот, сынок. Денег у меня немного, но тебе хватит пока. Ну, ступай с Богом.

– Спасибо тебе, дед. Не знаю, как и благодарить тебя.

– Не меня, а Бога благодари. Ну, прощай пока, может, свидимся еще когда.

Добрый старичок зашагал по дороге дальше, а Анатолий побрел на почту. Чудо, что его не остановили в таком виде милиционеры, ни одного не встретил. Придя на почту, поинтересовался, какой это город. Служащая ответила:

– Как какой город? Ты что, дед, забыл? Тутаев это.

Толик очень удивился. Оказывается, его отвезли в Ярославскую область и здесь три месяца держали.

Отправив телеграмму родителям, пошел в баню. Там же находилась и парикмахерская.

– Ну что, дедуля, какую стрижку будем делать? – поинтересовалась чернявая, смешливая парикмахер.

– Просто побрейте меня и постригите как-нибудь. И если можно, я бы хотел у вас постирать свои вещи, – сказал ей Анатолий.

– А давай мы их лучше сожжем, дедуль, больно они у тебя страшные. Найдем тебе сейчас что-нибудь другое.

Зинаида, так звали добрую парикмахершу, принесла Толику брюки, майку, рубашку, стоптанные ботинки.

– Вот, держи, дедуль, нам иногда приносят ненужные вещи, надевай.

Видимо, его приняли за бродягу, за бомжа, которых в последнее время стало много. Когда Зинаида сбрила Анатолию бороду, ойкнула:

– А ты, оказывается, и не дед вовсе. А молодой совсем. Что же с тобой случилось?

Анатолий наспех придумал какую-то невразумительную историю. Почему-то правду говорить не хотелось, не хотелось вспоминать все это еще раз. Поблагодарил от всей души сердобольную Зиночку, вспомнив такую родную поговорку о том, что мир не без добрых людей. Попрощался и пошел на вокзал.

Уже ночью, слушая стук колес, Анатолий понял, что это был за старичок

Денег, которые дал Толику старичок, хватило и на билет до Москвы. Уже ночью, лежа на полке в плацкартном вагоне, слушая стук колес, Анатолий понял, что это был за старичок. Еще там, в подвале, в плену, он горячо молился Николаю Чудотворцу и дал обещание, что если святой угодник выведет его из подвала, он посвятит свою жизнь Богу. Чудом оставшись в живых, Анатолий понял, что теперь его жизнь принадлежит Богу.

Приехав в Москву, Толя продал квартиру и вернулся в Нижний Новгород. Здесь он купил себе небольшое жилье.

Некоторое время Толик помогал восстанавливать храмы. В то время многие храмы (бывшие в советское время фабрики, хлебозаводы) возвращались епархии. Он купил небольшой продуктовый ларек и на доходы помогал храму Воскресения Христова. Начинал восстанавливать этот храм отец Валериан. Впоследствии батюшку перевели в город Кронштадт. Толик был казначеем храма. Покупал свечи, иконы, даже платил священнику зарплату из своих доходов. В общем, помогал, как мог. Так прошел год.

А в 2004 году Анатолий уехал в село Введенье, около города Шуя, в Свято-Николо-Шартомский мужской монастырь, где через некоторое время, в день памяти святителя Николая Чудотворца, принял постриг и стал иеромонахом Николаем. В этом монастыре б. А. (бывший Анатолий, как в шутку мы его называем) подвизается и по сей день. Занимается миссионерской деятельностью, многие заблудившиеся души привел к Богу, домой.

Воистину, пути Господни неисповедимы. Чудны дела Твои, Господи! Слава Богу за все!