Старец-любовь

Схиигумен Иероним (Верендякин)

Попом буду!

Родился будущий духовник Рождество-Богородичного Санаксарского монастыря 14 сентября 1931 года в мордовском селе Ичалки, в крестьянской семье Иакова и Елизаветы Верендякиных. Крещён был Иоанном. В детстве он очень хотел стать священником, но время к тому не располагало, поэтому Иван много трудился: плотником, грузчиком, электриком.

Старец вспоминал: «Ещё в детстве, когда меня спрашивали, кем ты хочешь быть, я отвечал: ‟Попом буду!” Они смеялись надо мной, а я действительно попом стал. И в шесть лет, и в семь я говорил, что стану попом… Все братья мои, все дяди были грамотные. Были среди них и учителя. И они удивлялись, почему я не хочу учиться. А я стоял на своём: ‟Буду попом!” Дадут мне сумку с учебниками, а я зимой на этой сумке стану кататься с горки. Книжки теряются, сумка рвётся. Так катался».

В молодости Иван встретил глубоко верующую девушку Анну и в 1957 году женился. Супруга стала его помощницей и единомышленницей. Господь послал им двух дочерей. Детей благочестивые супруги воспитали в православной вере, одна дочь стала женой священника (и родила 12 детей), вторая приняла монашеский постриг.

Только в 1974 году Иван Яковлевич вплотную «подошёл» к своей мечте стать священником и… устроился сторожем в Иоанно-Богословский собор Саранска. В следующем, 1975-м году, 6 апреля, епископом Пензенским и Саранским Мелхиседеком (Лебедевым, †2016) он был рукоположён в диякона, а на другой день – в иерея.

«В день моего рукоположения Господь совершил чудо, – рассказывал старец. – Владыка послал телеграмму в другой город своим духовным чадам, чтобы они приехали на мою хиротонию. А они в это время хотели ехать в Москву. Московский поезд встал на второй путь, и они сели в поезд, следующий в Пензу, думая, что он отвезёт их в Москву. Приехали они в Пензу и только тут поняли, что ошиблись. Но уж тогда решили повидать владыку и только потом ехать в Москву. Владыка встретил их в храме, удивился и говорит: ‟Как же вы могли так скоро приехать? Я дал вам телеграмму только часа два назад. А вы уже здесь!” Они объяснили, что никакой телеграммы получить не успели, а приехали в Пензу по ошибке. Тогда все поняли, что это Господь совершил чудо. И они побывали на моём рукоположении… Мой первый приход был в селе Спасское Рузаевского района Мордовии, я служил там в Покровском храме. В 1979 году из Покровской церкви был переведён священником в Иоанно-Богословский собор Саранска. Затем – в Колопино».

В 1987 году отца Иоанна возвели в сан протоиерея. Владыка Серафим (Тихонов, † 2000), который в то время управлял епархией, отозвался о нём так: «Скромный и исполнительный. Любим прихожанами. Образ жизни ведёт безупречный».

Добрый «простачок»

Батюшка не только утешал, но и наставлял: «Каждому человеку дана Богом мера спасения. Насколько мы будем смиряться, настолько будем приближаться к Богу. Вот почему смирением мы всегда, если пожелаем, сможем получить спасение. Не жалей плоти, она есть лишь жилище наше. А там, внутри, невеста наша, которая будет встречаться с Женихом, с Богом. Душа – невеста Христова. Вот её-то, невесту, и надо украшать цветами. Нужно сплести драгоценный венок. И успеть сплести этот венок до конца жизни нашей. И если успеем, то Господь даст нам спасение. Только вот мы не всегда постоянны. А надо быть постоянным. Упал? Вставай, беги. Лежишь? Все равно твори молитву. Если не успеешь встать, как в спортивной борьбе бывает, когда судья досчитает до десяти, значит, проиграл».

Нужно сплести драгоценный венок

На человеческие проблемы старец Иероним смотрел с одной точки зрения: насколько это важно для спасения души. Один молодой человек спросил его: «Батюшка, жениться мне или нет?» Ответ был таким: «Ищи спасения. Когда корабль тонет в море, матросы думают о спасении, а не о ремонте каюты. Если женитьба для тебя – спасение, то женись и не сомневайся, а если это каюта на тонущем корабле, то гибель. Ищи спасения, а там Господь всё управит».

В 1989 году протоиерей Иоанн и его супруга Анна Демидовна написали прошение правящему архиерею епископу Серафиму о пострижении в монашество. 27 апреля 1990 года архимандрит Модест (Кожевников, †1997) постриг отца Иоанна с сохранением прежнего имени. Принятие монашеского чина означает усиление духовного труда, и батюшке дали для окормления ещё один приход, в селе Старое Синдрово. В 1991 году, ко дню святой Пасхи, иеромонах Иоанн был возведён в сан игумена Святейшим Патриархом Алексием II.

В начале 1991 года из Пензенской и Саранской епархии была выделена самостоятельная епархия – Саранская и Мордовская, правящим архиереем которой назначен епископ Варсонофий (Судаков), ныне митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. При владыке Варсонофии Русской Православной Церкви был возвращён Рождество-Богородичный Санаксарский мужской монастырь. 24 мая 1991 года в Санаксар был определён игумен Иоанн и через полгода назначен братским духовником. Через год наместник обители архимандрит Варнава (Сафонов), ныне епископ Павлодарский и Экибастузский, постриг cтарца в великую схиму, дав ему имя Иероним, в честь блаженного Иеронима Стридонского.

Как настоящий духовник, он вёл людей не к себе, а к Богу

Надо сказать, что схиигумен Иероним окормлял не только братию своего монастыря, но и другие женские и мужские обители Мордовии. Как настоящий духовник, он вёл людей не к себе, а к Богу. Отличался большим сочувствием к людям. Радовался с радующимися и плакал с плачущими. Старец глубоко проникался чужими скорбями и искренне сострадал. Имел великий дар утешения.

Будучи мордвином, отец Иероним не всегда правильно выражался по-русски, но в облике его светилось такое понимание, такая любовь, что всё было ясно без слов. Безусловно, в основе подобного отношения к людям лежала его любовь ко Господу.

Некая раба Божия Ольга спросила однажды у батюшки: «О чём просить Господа?» Старец ответил: «Прежде всего ищите Царствия Небесного». – «А о житейском?» – «Можно и не просить. Говори только: «Да будет воля Твоя»». Ольга спросила: «Что такое смирение? Я никак не могу разобраться, где смирение, а где человекоугодие». «Смирение – это внутреннее состояние нашей души. Никогда не гневаться, никогда не раздражаться, никогда не сердиться. Всегда терпеть, любить. Любовь долготерпит».

«Любовью от отца Иеронима просто веяло, – рассказывает инокиня Елисавета. – Я не могу объяснить, это чувство непередаваемо. Как тепло. Он и сам говорил, что самое главное, чтоб была любовь. Если будет любовь, то будет всё. Надо любить друг друга. Тогда Господь будет и помогать, и покрывать».

Об аскетической жизни санаксарского подвижника вспоминает Елена Гележа: «С виду батюшка был простачком: добрый такой, всегда улыбается. Но потом понимаешь, что это был очень строгий аскет-подвижник. Ел батюшка немного. Учил, что воды надо поменьше пить. Себя не жалеть, а принуждать непрестанно молиться. «Ночью, – говорил он, – обязательно надо молиться, хотя бы по одной главе Евангелия читать». «Встаньте, – говорил, – сделайте поклон, почитайте Евангелие и ложитесь спать. Тем, кто молится с трёх до четырёх часов – золотой венец, с четырёх до пяти – серебряный, с пяти до шести – бронзовый». Народ в толпе заулыбался, видимо, многие и в семь часов не молились».

Строить души, а не стены

Санаксарские старцы: схиархимандрит Феофан (Даньков), схиархимандрит Питирим (Перегудов) и схиигумен Иероним (Верендякин)

Батюшка приезжал в пустыньку и утешал монахинь. Каждой сестре говорил о необходимости непрестанного умного делания и о том, что стяжать благодать Святого Духа можно только в трезвении. Поскольку мы такие строптивые, старец постоянно напоминал нам о смирении, что через послушание должно прийти смирение. Утешал, конечно: то ладан, то просфорочки даст, то маслице, то покроет епитрахилью главу чью-нибудь…

Батюшка ещё за несколько месяцев до прославления преподобного Феодора Санаксарского благословлял народ небольшими иконочками святого. И когда мы, сподобившись побывать на прославлении преподобного Феодора, вернулись в свою обитель, я увидела, что иконочка вся в капельках благоухающего мира. Я написала в Санаксар, попросила частицу мощей. Так святыня и осталась в Выксунской обители.

Схиигумен Иероним и в отношении к государю очень поддерживал нас, говорил о грядущем прославлении царской семьи. Хотя он был оптимистом и верил, что будет ещё царь в России, будет расцвет в нашем Отечестве, и что Россию никогда не сломит никакой антихрист, наша страна будет стоять до Второго Пришествия. Но нас, монашествующих, он наставлял готовиться к очень тяжёлым временам. Когда же я спрашивала, кто же может спастись, старец отвечал, что только тот, кто имеет твердую («казацкую!») веру, полное упование на Господа и предание себя всецело в руки Божии. И никакое плотское, человеческое мудрование не должно брать верх. Только Промысл Божий.

Батюшка очень скорбел о том, что сектам, уводящим людей от Бога, предоставлены в нашей стране большие права и возможность соблазнять православный народ. Со слезами молился о людях, которые удаляются от Бога. Говорил, что Россия тысячу лет была православной, и основной религией в ней должна быть православная. Только тогда можно говорить о духовном возрождении нашего Отечества».

Строительница женского монастыря матушка Феофилакта делится наставлениями старца: «Отец Иероним, благословляя меня на новое место служения, в Бузулук, говорил:

‟Стройку, мать, сворачивай. Там у тебя, конечно, мало помещений, и ты, как строитель по образованию, всё время будешь стараться строить. Понятно, что это нужно. Но это не главное. Строй больше души человеческие!”»

На богослужение в храм старец ходил неопустительно утром и вечером. У него всегда было много исповедников. Исповедовал он кратко, изредка какие-то грехи подсказывал, но чаще ждал от человека личного покаянного труда. Это отец Иероним очень ценил. Когда нужно было, обличал, но не сурово, а с любовью. «Мы каждую минуту согрешаем, – говорил он, – и надо стремиться к тому, чтобы видеть свои грехи так же ясно, как тарелку супа».

Прозорливость его была несомненной. Инокиня Елисавета пишет об этом так: «Батюшка, если надо, человеку всё скажет. Он ведь всегда знал, что человека ожидает, но не всегда рассказывал. Или вот, допустим, даст тебе послушание, а ты его не выполнишь. Приедет батюшка, всё ждёшь, когда он скажет: почему не выполнила? А он ничего не говорит, никаких наставлений, как обычно, не даёт: видел, что это ещё не выполнено. Ничего не расскажешь ему, а он уже всё знает. Пойдешь к нему на исповедь, а он начинает читать предначинательные молитвы перед исповедью и говорит все те слова, какие у меня в мыслях. Что я думала, в чём каялась – всё повторял. Нужно уже к батюшке подходить, а я и не знаю, что говорить – он уже всё сказал… На исповеди едва только накладывал епитрахиль и говорил ‟Кайся!”, как внутри всё переворачивалось. Читал молитву и благословлял. И всё. Для него этого было достаточно, он духом чувствовал покаяние. Это было что-то необыкновенное».

Лучше сгнить, но спастись

Особенно сострадательно отец Иероним относился к скорбящим и болящим. Известны случаи исцелений по его молитвам. Но всё-таки он считал, что в основу лечения болезни человек должен поставлять покаянный труд. И полагаться на Господа.

Инокиня Елисавета вспоминает: «У меня послушание – сестрам медицинскую помощь оказывать. Я к батюшке один раз подошла и говорю: ‟Сестры часто ко мне обращаются, чем их можно лечить? Таблетки какие-нибудь, может быть?” А батюшка говорит: ‟Сейчас надо так их лечить: просфорки, артос, святую водичку, святое маслице, покаяние обязательно, причащение – вот тебе и всё лечение”. Теперь, если сестры обращаются, я им так и говорю. Раз батюшка сказал, значит, так и должно быть».

Болезнь он понимал как повод для покаянного аскетического труда

Другому человеку по поводу болезни старец заметил: «Себя не надо жалеть. Болеешь – сгнить лучше, но спастись для вечности». То есть болезнь он часто понимал как повод для покаянного аскетического труда.

В последний год земной жизни Господь послал отцу Иерониму тяжелейшую болезнь, которую он переносил с удивительной силой духа. Каждое утро, до последних дней, ничем не выдавая своих страданий, старец с помощью келейника приходил в алтарь, безропотно, с тихой радостью неся своё послушание, исповедовал братию, прочитывал огромное количество записок, поминая всех, кто просил его молитв.

Скончался схиигумен Иероним 6 июня 2001 года. На третий день, 8 июня, состоялось отпевание, которое возглавил архимандрит Варнава (Сафонов) в сослужении прибывшего из разных мест духовенства и при огромном стечении верующих. В общей молитве принял участие правящий архиерей архиепископ Варсонофий (Судаков), который прочёл разрешительную молитву.

Погребён батюшка на братском кладбище Санаксарского монастыря, рядом с Воскресенским храмом. Над могилой старца возведена часовня, где служатся заупокойные литии, панихиды.

Схиигумен Иероним не писал книг и наставлений. Но драгоценные крупицы духовного опыта санаксарского старца сохранились в памяти его духовных чад:

«Берегите благодать, как драгоценную жемчужину, которую нельзя купить ни за какие деньги».

«Господь нарисовал мир Своей рукой и всё мудро устроил, ни с кем не советуясь, сотворив мир из ничего. Поэтому в природе нет ничего случайного. Будьте внимательны к любым мелочам в духовной жизни».

«Делание добра – это выращивание венца для Царствия Небесного. Делаем доброе дело – сажаем цветок на венец. Делаем зло – срываем цветы с него. Какой венец получите, пышный или лысый, зависит от вашего труда».