Истинные философы

Часовни старца Симеона, г. Сочи Мудрого человека можно назвать философом. Вот только людей, о которых я хочу рассказать, так называть не стоит. Хотя бы потому, что они обладают особой мудростью – не той, что присуща знатокам «Феноменологии духа» и «Критики чистого разума». Они не знают этих великих мыслителей. Их мудрость определяется умением различать духов и иметь чистые разум и сердце. Если бы их вдруг назвали философами, они бы очень удивились. Это простые, далеко не книжные, верующие люди. Многие из них – духовные чада схиархимандрита Симеона (Нестеренко). Я часто беседую с ними возле часовни Симеона Столпника, где похоронен их духовный отец, и слышу поразительные истории о том, как люди приходят к вере, как получают скорую помощь при молитвенном обращении к отцу Симеону, и о том, как он деликатно раскрывал тонкости духовной жизни – те, которых не видит загрубевшая в материальном мире душа.

В моей молодости подобные беседы были совершенно невозможны. Верующие в основном были старушки, и хотя они ходили в церковь, не страшась преследования властей, но никаких бесед о вере не вели.

А мои сверстники говорили исключительно о том, на какую пойдут танцплощадку, с какой девушкой проведут вечер и в какое кафе или ресторан пойдут те, у кого завелись несколько рублей. А вот о вере и духовных проблемах в обычных молодежных компаниях разговоров на юге не вели. На севере те, кто вели, оказывались либо за решеткой, либо переставали быть студентами. Мы знали о том, что в Москве посадили Александра Огородникова, в Питере – Василия Пореша; философа Татьяну Горичеву, писательницу Юлию Вознесенскую и Татьяну Мамонову выслали из России. Они собирались на частных квартирах и говорили о Боге. Горичева с поэтом Кривулиным издавали журнал «37» с богословскими статьями. Все это было опасно и строго наказуемо.

Так почему же на русском юге не было того, что было на севере? Дело, наверно, не в жаре. В Греции еще жарче, но она подарила миру вон каких философов! Платон и Аристотель были не только непревзойденными мудрецами, но еще и язык дали богословию. И в не менее жаркой Грузии в 1970-е годы философствовал не один только знаменитый Мераб Мамардашвили, пытаясь постичь конечный смысл мироздания и истории. Об этом рассуждали многие мои знакомые: художники, поэты, врачи, ученые. Вся мощь интеллекта этих людей была направлена на избавление от пут вульгарного материализма. Поиски велись в области духа, а вот духов различать умели не все.

Поиски велись в области духа, а вот духов различать умели не все

Повальным было увлечение всякими мистическими учениями (особенно антропософией). Я был свидетелем интереснейших бесед иеромонаха Рафаила (Карелина) с одним из главных в ту пору антропософов. Сейчас отец Рафаил – архимандрит, известный богослов и церковный публицист, а его тогдашний оппонент Святослав Гогоберишвили – христианин и очень хороший гомеопат, к которому обращается пол-Грузии. Эти беседы тихого иеромонаха и бурно кипящего громогласного антропософа надолго запомнились и оказались для меня, только начинавшего воцерковляться, очень полезными.

Тогда я и не представлял, что когда-нибудь смогу в Сочи быть свидетелем поиска местными жителями истины и, как выражается один из местных церковных активистов, «разговоров за Божественное». И вот, свершилось. Слава Богу, без бурных споров. Мои знакомые сочинские православные благополучно избежали ловушек высокоинтеллектуального умствования. Разномыслие, конечно, имеется, но оно не из области отвлеченных идей. Верующих людей, как и по всей России, волнуют проблемы духовного осмысления того, что происходит в Церкви, нашей стране и в остальном мире. Многие не знают, как относиться к явным признакам приближающегося конца света. Но, к счастью, большинство народа крепко усвоило слова Господа о том, что не надо ни страшиться, ни убояться, и что сему надлежит быть. А ведь несколько лет назад очень многие спрашивали меня, не знаю ли я какой-нибудь монастырь со старцем, куда бы можно было убежать из Сочи. Почти все говорят одно и то же: «Мы-то ладно, а вот за детей и внуков страшно». Но главное, они знают, как побеждается этот страх, и что любящим Бога и исполняющим Его заповеди Господь поможет. Поэтому при первой возможности спешат в храм. Слава Богу, теперь есть куда спешить. Если до перестроечной поры на всем побережье от Туапсе до границы с Абхазией был лишь один храм Архистратига Божьего Михаила, то теперь на том же пространстве – около 30 церквей и два монастыря. 19 из них спроектировал сочинский архитектор Федор Афуксиниди – автор 52 проектов. Церкви этого архитектора стоят в Краснодарском крае, Орловской области, Магадане, Южной Осетии и Черногории.

Если философия – это любовь к мудрости, то мудрость, обретенная через исполнение Божиих заповедей, – сверхмудрость

Как только появились в Сочи храмы, сразу же изменилась жизнь – и интеллектуальная, и духовная. Если философия – это любовь к мудрости, то мудрость, обретенная через постижение основ православного вероучения и исполнение Божиих заповедей, – сверхмудрость. Смею утверждать, что мудрых людей среди моих церковных знакомых немало. Одна женщина, получившая два высших образования, говорит: «До воцерковления я была абсолютной дурой. Что проку от знания мировой литературы и философии, если не знаешь, для чего живешь и что тебя ждет после смерти! Я и к пониманию сути брака пришла, прожив с мужем 20 лет, благодаря вере. Прежде не было и дня, чтобы с мужем не поругалась, а теперь живем как голубки».

Могила старца Симеона Я никоим образом не собираюсь утверждать, что литература и философия не нужны современному человеку. Я лишь категорически против той литературы и философских умствований, которые надмевают человека, заражают его гордыней и уводят от Бога. Имея возможность полвека наблюдать за судьбами моих знакомых, я убедился в том, что, по слову Экклезиаста, многие знания не только умножают скорбь, но еще и изрядно мешают обретению веры. Особенно это касается филологов и историков, изучающих биографии писателей и политических деятелей, живших далеко не благочестиво. Содержание писем одного писателя другому редко способствует получению знаний о самом главном. Мои друзья – физики и биологи, напротив, углубляясь в изучение своих наук, очень скоро стали верующими. Правда, есть среди моих знакомых гуманитариев несколько выпускников университета, которые не только уверовали, но даже стали священниками. Но я с прискорбием замечаю, как трудно им перестать смотреть свысока на людей некнижных. Они не верят в святость блаженных и юродивых и уверены в том, что «люди малообразованные делают Церковь примитивной». Поскольку у меня есть возможность общаться с людьми очень образованными и не очень, я вижу, что Церковь все же живет не образованностью, а Духом Святым. И такие дары, как доброта, открытость, готовность прийти на помощь, чаще встречаются у простых людей, а не у тех, кто гордится знанием Гегелевской «Феноменологии духа» или Кантовской «Критики чистого разума». Это мой личный опыт. Уверен, что у многих он совершенно иной. И вообще, рассуждать о том, какие люди лучше, все равно что спрашивать: «Какой город партикулярнее: Казань или Рязань?» Мои размышления – это не панегирик отсутствию культуры, а, скорее, похвальное слово тем, кто возвращает культуру туда, откуда она вышла – к культу. Свет Христов поистине просвещает всех!

И вот таких, просвещенных Светом Христовым, людей я часто встречаю в часовне, где погребен отец Симеон. Вот уже 4 года я собираю свидетельства его святости. В часовне часто служат панихиды приезжающие отовсюду священники. После панихид сестры, ухаживающие за могилой старца, предлагают приезжим богомольцам чай и кофе. За столом, стоящим рядом с часовней, во время чаепития и происходят упомянутые интересные беседы. В течение одного дня можно услышать важные советы священника, очередной рассказ о молитвенной помощи батюшки Симеона, какую-нибудь рассказанную с юмором веселую историю. Но это особый юмор. При всей комичности положений, о людях, попавших в них, говорят с любовью. И эти истории имеют прямое отношение к главному: вопросу о том, как спасти душу.

«Жить в мире как рыба в море»

Одна местная прихожанка обращается к иеромонаху, приехавшему из Воронежской епархии:

– Батюшка, как жить в мире? Соблазны, пропаганда разврата и всяческой бесовщины. Говорят, у нас 80% православных, а на городском пасхальном крестном ходе было меньше тысячи человек. Зато на карнавальном шествии по случаю открытия курортного сезона – чуть ли не миллион. Весь курортный проспект – в масках, с игрушками и хлопушками, многие с татуировками – несколько километров во много рядов. Визжат, грохот вместо музыки. Им весело. Что у людей в душах? Почему так возлюбили все отвратительное? Как жить в таком мире?

Иеромонах вздыхает и тихо говорит:

– Нужно жить в мире как рыба в море.

– Ждать, когда тебя акула съест?

– Нет. Жить независимо от среды. В море вода соленая, а рыба не просаливается. Нужно и нам не обращать внимания на то, что навязывает свет, не пропитываться всякой дрянью…

– Ой, как это трудно. Господь говорит: нужно возлюбить ближнего, а мне современных людей любить сложно. Некоторых жалко, а на тех, у кого сатанинские наколки, не могу смотреть. Как же мне возлюбить, когда не любится? Хочется убежать подальше и ничего не видеть. Покоя хочется.

Нужно не на других смотреть, а самим творить дела любви, и тогда Господь вложит в сердце любовь

– А вы думаете, легко было нашим дедам любить соседей-стукачей, тех, кто раскулачивал, мучил в лагерях, расстреливал? Сейчас время благодатное. Храмы открыты. Ходи. Молись. Нужно не на других смотреть, а самим уклоняться от зла и возлюбить благо. Постоянно творить дела любви, и тогда Господь вложит в сердце любовь. Как не раздражаться в обезумевшем мире? Мир болен. Все больны. Нужно постоянно молиться, а не мечтать о покое в безумном мире. Покой – это награда за исполнение заповедей. Испытывайте свое сердце. Чаще исповедайтесь, причащайтесь, живите по заповедям. Другого способа нет.

– Я стараюсь, но плохо получается. Душа все время ноет. Так все в ней разбросано.

– А вы собирайте, что разбросали. Постоянно. Без поблажек. Не жалейте себя. Духовный труд не знает выходных.

– Да я не пропускаю воскресных служб, а сама думаю: «Что проку от моих молитв. Все время рассеянна. То одно вспомню, то о другом подумаю. Кому нужен мой комариный писк?!»

– Нужен. Ваша молитва и молитвы тех, кто стоит справа и слева от вас, сливаются в вечности. Вы плохо молитесь, а стоящие рядом с вами – хорошо. Поэтому так важна именно церковная молитва. Мы все составляем единое тело Христово.

– Сказано, что кто помолится с верой, может и гору сдвинуть, а я своей молитвой и чашку с чаем не сдвину.

– Оставьте и чашку, и гору в покое. Сдвигайте собственное сердце.

«Какое твое дело?! Мы ругаемся по-русски»

Недавно мне рассказали о том, как пожилая армянка, торговавшая зеленью на рынке, после того как несколько раз посидела рядом с отцом Симеоном и послушала его советы, крепко уверовала и решила не только покончить с собственными грехами, но и начать бороться с грехами тех, с кем работала. Начала она с борьбы со сквернословием. Стала вразумлять своих соотечественников:

– Побойтесь Бога. Перестаньте ругаться матом. Это страшный грех.

Ей отвечали:

– Какое твое дело, ведь мы ругаемся по-русски.

На что эта неграмотная женщина заявила:

– Так это еще хуже. Ваш мат слышат русские дети и женщины. Что они об армянах подумают?!

– Тебе больше всех надо? Что ты, армянка, русских попов слушаешь!

– Я слушаю и буду слушать священников истинной веры. А вера выше всякой национальности.

«Праотцы в 180 женились»

Одна из духовных чад вспоминает о том, как к отцу Симеону пришел молодой человек с жалобой на трудные отношения с женой.

– А сколько тебе лет? – спросил батюшка.

– Восемнадцать.

– Такой молодой женился. Надо было подождать, жизненного опыта набраться. Праотцы в 180 женились. Правда, и жили по 900 лет.

Боженьку видел

Во время «чаепития с беседами» каких только историй не услышишь. Почти каждая – сюжет для рассказа, а то и повести.

Он как много-много солнышков

Мария, постоянно ухаживающая за могилой старца, рассказала о том, как она устала наблюдать за капризами непослушного соседского пятилетнего мальчишки и упросила родителей позволить взять его с собой в церковь. После Причастия он сел на скамейку возле храма и сразу же уснул. Священник несколько раз проходил мимо него и умиленно произносил: «Какой хороший мальчик». Знал бы он, какой это был шалун и капризуля!

Через год этот мальчик сказал матери: «Я тогда, когда причастился, Боженьку видел». Мать подумала, что он шутит: «Ну, и какой Он?»

– Он как много-много солнышков.

«Не от метеорита погибнем, а от оскудения любви»

Игумен Крестовской пустыни (что в Салох-ауле) Лев часто приезжает в часовню и служит панихиды. К нему обращаются с самыми разными нуждами. Отец Лев с сокрушением говорит:

– К великому сожалению, мало людей знают, что такое Церковь. Пользуются слухами и сплетнями из Интернета. Приезжают в монастырь и задают дикие вопросы: «А правда, что из мужского монастыря есть подземный ход в женский?» Я отвечаю: «Правда. И электрички по нему ходят каждые полчаса».

На рассказы об очередных страшилках из телевизора и о страшных признаках конца света он говорит:

– Не от метеорита погибнем, а от оскудения любви. Ничего не бойтесь. Ходите чаще в храм. Причащайтесь и уповайте на Господа. И будет у вас правильный ракурс видения того, что происходит. И метеорит мимо пролетит, и цунами, и смерч, и «рана не приближится телесе твоему», и «тьма одесную тебя падет», а ты «на аспида и василиска наступиши», и ничегошеньки тебе не будет (ср. Пс. 90, 10–13).

Словами отца Льва я и закончу рассказ о мудрых людях, подвизающихся нынче на Черноморском побережье, и присоединюсь к евангельскому мудрому совету: «Не устрашитесь и не убойтесь»…