Перспективы церковной десятины в наше время

Часть 1: Церковная десятина в историческом контексте

Современный православный приход

9 сентября 2014 г. Святейший Патриарх Кирилл обратился к архиереям, приходским настоятелям и клирикам, церковным старостам, членам приходских собраний и советов, штатным и добровольным сотрудникам приходов с посланием, посвященным вопросам развития приходской жизни^[1]. Одна из главных тем этого послания – повышение активности мирян на приходах. В своём обращении Святейший Патриарх сослался на определение Священного Синода от 25.07.2014 г. (журнал № 74), призывавшее приходское духовенство

«всемерно укреплять в мирянах сознание принадлежности к определённой приходской общине, ответственности за жизнь своего прихода. Чувство общинности и ответственности за приход может развиваться через расширение личного общения между прихожанами, через их повседневное вовлечение в решение приходских дел и в практическую заботу о приходе»^[2].

Роль мирян на приходах является актуальным вопросом современной церковной жизни, и от его решения зависит будущее Русской Церкви

Роль мирян на приходах действительно является актуальным вопросом современной церковной жизни, и от его решения зависит будущее Русской Церкви.

Жизнь многих приходов нашей Церкви в своей внешней форме выглядит примерно следующим образом. Своеобразным «локомотивом» жизни большинства приходов является приходской священник, чаще всего настоятель, который, помимо выполнения непосредственных пастырских обязанностей, одновременно является добытчиком материальных средств, строителем, хозяйственником и организатором разных форм приходского служения. Конечно, всё это он делает не один, вокруг него постепенно появляются помощники. Больше или меньше этих помощников (число их во многом зависит от личных качеств священника), однако в целом ситуация почти везде примерно одна и та же: очень часто всё или почти всё хорошее, успешное на приходе существует, поддерживается, развивается благодаря фигуре пастыря, как главного двигателя, вдохновителя, организатора и т. д. В случае изъятия из этой системы деятельного священника вся приходская внешняя активность постепенно затухает, поскольку она целиком или почти целиком была завязана на одной личности.

Почему это происходит? При описанной системе, в которой деятельный священник играет роль «локомотива», его помощники на приходе – это доверенные лица, которых он нашёл, привлёк к выполнению каких-то поручений. Между собой такой священник и помощники оказываются в доверительных личных отношениях. Поэтому в случае прекращения этих личностных отношений (например, когда такого деятельного пастыря переводят на другой приход) возникает большая вероятность угасания деятельности прихода.

Остальные же прихожане при такой системе отношений активной роли на приходе, к сожалению, не играют. Они могут быть при этом постоянными прихожанами, их внешнее участие в жизни прихода, помимо богослужения (участие в соборной молитве – это главное, что объединяет приход, но здесь рассматривается именно внешняя, видимая жизнь прихода), Xэто, прежде всего, материальное обеспечение храма через внесение пожертвований.

Что же сделать, чтобы эти прихожане стали более активными на приходе? Исходя из вышесказанного, они должны войти в личные доверительные отношения со священником, ведь последний – «двигатель всего». Такова система отношений на современных приходах. Низкая же активность прихожан – закономерное следствие этой системы, поскольку по духовным, психологическим, социальным и просто физическим причинам всей массе прихожан невозможно войти в личные доверительные отношения со священником.

Всей массе прихожан невозможно войти в личные доверительные отношения со священником

Поэтому на поставленный выше вопрос о повышении активности мирян напрашивается следующий ответ: для повышения их активности следует создать другую систему отношений на приходе, когда священник перестанет быть главным организатором всего, а станет выполнять собственно свойственные ему функции пастыря и руководителя прихода. Ведь люди в большинстве своём способны стать более активными тогда, когда понимают, что они за что-то ответственны и от них что-то зависит. А чувство ответственности, в свою очередь, возникает, когда человек сам принимает решения (или участвует в их принятии, если дело касается коллектива, чем приход и является), когда он имеет не только обязанности, но и права. И именно в этом случае человек оказывается наиболее расположенным в чем-то участвовать – не только своими руками, но и финансово, вкладывая свои средства.

Система отношений на приходе способна значительно повысить его жизнеспособность и устойчивость в том именно случае, если функционирование прихода не будет завязано только на личности настоятеля или активного клирика, а будет основано на институциональном распределении полномочий между настоятелем, причтом, Приходским собранием, Приходским советом, Ревизионной комиссией и т.д.

Поэтому, обсуждая проблему низкой активности мирян, мы неминуемо приходим к теме членства в приходе. Согласно действующему Уставу РПЦ от 2000 г. (далее – Устав), «прихожанами являются лица православного исповедания, сохраняющие живую связь со своим приходом» (п. XVII-31)^[3]. Членство в приходе сегодня не закрепляется каким-либо формальным образом (внесением в списки прихожан), всё зависит в большей степени от субъективного восприятия мирянином своего положения в Церкви: считает ли он себя прихожанином конкретного храма или нет. Следствием такой нечёткости членства на приходах становится его аморфность, когда точное число прихожан (и тем более имён!) могут назвать настоятели лишь только самых малочисленных приходов.

В двух других пунктах Устава перечисляются духовно-нравственные обязанности прихожанина (XVII-32), обязанности по заботе о материальном содержании причта и храма (XVII-33), а также обязанность содействовать благосостоянию прихода (XVII-32). На языке формально-юридическом это означает, что Устав наделяет прихожанина пассивным правовым статусом: у него есть обязанности, но прав нет (право участвовать в таинствах и обрядах – это литургический статус, здесь он не рассматривается).

Устав наделяет прихожанина пассивным правовым статусом: у него есть обязанности, но прав нет

После раскрытия статуса прихожанина Устав в последующих пунктах определяет структуру и компетенцию Приходского собрания – важного органа приходского управления. Самое важное в этом разделе то, что Приходское собрание (в той части, в которой оно состоит из мирян) и полнота прихожан прихода – это не одно и то же, как указывалось выше (при сравнении приходских уставов РПЦЗ и РПЦ).

Для того чтобы мирянину попасть в члены Приходского собрания, ему недостаточно иметь только статус прихожанина, а необходимо подать специальное прошение, получить на это разрешение Приходского собрания, утверждаемое потом Епархиальным архиереем. В п. 7.2 типового приходского Устава указывается, что минимальное число членов Приходского собрания – 10 человек^[4]. На практике их бывает 10–15 человек, при том, что численность прихода, его постоянных прихожан может составлять несколько сот человек. Такой разрыв означает, что важнейшие права прихожан – право на информацию (что происходит на приходе, поступление, расходование денежных средств и т. д.) и право на участие в принятии решений, влияющих на жизнь прихода – принадлежат весьма ограниченному числу лиц.

Очевидно, что в состав членов Приходского собрания в первую очередь попадут доверенные лица настоятеля

Таким образом, существующую систему приходских отношений (священник-«локомотив» и группа его помощников) в значительной степени формирует и закрепляет действующий Устав, поскольку очевидно, что в состав членов Приходского собрания в первую очередь попадут доверенные лица настоятеля. Возможно, наличие такого порядка объясняется наследием советского периода с известными «двадцатками» или чем-то ещё. Однако важен сам результат: данная система функционирования прихода закономерным образом приводит к наличию многих прихожан, у которых, без наделения их правами членов прихода, не формируется мотив ощущать себя, в хорошем смысле, хозяевами на своем приходе, с естественно вытекающим отсюда активным поведением. Вместо этого им естественнее ощущать себя гостями, «захожанами» и т.п.

Современная дискуссия о десятине

Дискуссия об обретении Церковью экономической самостоятельности, о материальной ответственности приходских общин за свой приход (в т.ч. за содержание духовенства) время от времени возобновляется в нашем православном сообществе. Процитированная выше статья Д. Володихина была отголоском дискуссии, инициированной годом ранее (в 2012-м г.) председателем Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоиереем Всеволодом Чаплиным. В ходе Интернет-беседы он заявил, что прихожане «должны отдавать десятую часть своего дохода на Церковь»^[5].

Председатель Миссионерской комиссии Московской епархии иеромонах Димитрий (Першин) поддержал идею церковной десятины, при условии ее добровольности.

«Десятина – это мера не денег, а мера любви… Евангелие призывает нас отдать не десятину, а самого себя Богу… Напоминать об этом надо, а требовать этого нельзя. В таких вопросах лучший проповедник – совесть».

По его словам, фиксированная ежегодная жертва даст Церкви финансовую опору, которая позволит ей иначе выстраивать отношения с обществом и государством:

«Если приходы обретут независимость от региональных властей, если прихожане, став членами общины, а тем самым – инвесторами, начнут участвовать в планировании общинной жизни, содержа и священника, и всю храмовую инфраструктуру, и все миссионерские проекты, то многое изменится к лучшему в нашей Церкви. Подобную картину можно наблюдать в православном русском зарубежье, в протестантских общинах России», – утверждал отец Димитрий^[6].

Протодиакон Андрей Кураев в те годы считал, что начинать надо с восстановления «поименного членства в приходской общине». В таком случае у человека появятся свои права и обязанности: обязанности ежегодной уплаты некоторой суммы и права контроля над расходованием этих средств, а в перспективе – право выбора священников, делегирования членов от прихода для работы в церковных Соборах разных уровней. Опора на взносы прихожан стала бы «экономической базой политической независимости Церкви» от госбюджета, государственных лидеров и влиятельных спонсоров^[7].

Более осторожно высказался протоиерей Николай Емельянов, проректор Богословского института ПСТГУ. Он полагал, что «проблема десятины, церковного налога, приходских взносов требует очень серьезного исследовательского подхода». Простое административное воздействие или сбор отзывов священников не сможет ее решить. Пока же в нашей Церкви существует два разных принципа:

«В Русской Зарубежной Церкви многие приходы содержатся на регулярные взносы членов прихода», в то время как в России «содержание приходов осуществляется, как правило, на пожертвования»^[8].

В том же 2012-м г. довольно подробно рассмотрел проблему десятины Андрей Десницкий^[9]. Главный тезис автора:

«Деньги… это способ организации взаимодействия между разными людьми и их объединениями, и перемены в денежных делах неизбежно повлекут за собой самые серьезные перемены в остальных областях церковной жизни».

Соответственно,

«любой вариант регулярной десятины приведет довольно скоро к радикальным переменам во всей приходской жизни… примерно в том ключе, в каком описывают эту жизнь постановления Собора 1917–18 годов. Приход должен будет стать самоуправляемой (в хозяйственном отношении) общиной со строго фиксированным членством, его отношения с епархией будут строиться на совершенно иных началах, чем теперь».

Например, реформа неизбежно коснется порядка назначения клириков на приход (согласование кандидатур с приходским собранием).

В 2012-м г. священноначалие Русской Церкви публично никак не отреагировало на данную дискуссию, но через 3 года слова о церковной десятине прозвучали. В 2015-м г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на открытии XIХ Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), посвященного обсуждению наследия князя Владимира, сказал и о его «десятине». Патриарх напомнил, что равноапостольный князь Владимир отделил десятую часть из своих доходов на строительство Десятинной церкви в Киеве и содержание ее клира и на другие богоугодные дела:

«Его примеру последовали иные православные христиане, и вскоре внесение десятины превратилось в нашу национальную традицию. Десятина отдавалась не только на строительство храмов. Она стала средством добровольного подчинения личных интересов общим целям, стала одной из форм проявления солидарности, поддержки тех, кто в этой поддержке нуждался»^[10].

Упоминание о «традиции церковной десятины» князя Владимира в качестве образца социальной солидарности вошло и в текст итогового документа ВРНС^[11].

Враги Церкви поспешили в своих комментариях обвинить ее в намерении ввести в России новый 10-процентный налог в свою пользу. Хотя из контекста доклада Патриарха Кирилла и Соборного слова ВРНС ясно, что речь шла о призыве ко всем гражданам страны добровольно следовать примеру святого князя в делах благотворительности и поддержки Церкви.

Враги Церкви поспешили в своих комментариях обвинить ее в намерении ввести в России новый 10-процентный налог в свою пользу

Не так давно об ответственности прихожан за содержание своего прихода в интервью журналу «Фома» высказался протоиерей Федор Бородин, настоятель московского храма Космы и Дамиана на Маросейке. По его мнению, спрашивать что-то с общины невозможно, «пока прихожане не имеют в храме никаких полномочий… И эту проблему рано или поздно придется решать, возможно, как-то работать с Уставом»^[12].

Выводы

На основе вышесказанного можно констатировать следующее:

1. Во времена апостолов иерусалимские христиане имели общее имущество:

«Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2, 44–45).

С одной стороны, такую жертвенность могли понести не все люди, и потому были попытки утаить цену проданного имущества, с тем чтобы оставить себе нечто «на черный день». Печальный пример тому – судьба Анании и Сапфиры (ср. Деян. 5, 1–12). С другой стороны, вследствие утраты постоянных источников доходов, общность потребления вела к быстрому обеднению всех членов иерусалимской общины, которая могла далее существовать только на вспомоществование от других общин, что видно из Посланий апостола Павла.

2. Позднее, в I–III вв., местные христианские общины существовали на добровольные приношения и обязательные сборы (начатки, десятины и др.) со своих членов, о чем красноречиво свидетельствуют «Апостольские постановления» и «Правила святых апостолов». Церковная икономия, снисходя к человеческой немощи, требовала от христиан уже не всего «имения», а только его части (в натуральном и денежном выражении).

3. В период существования христианства в качестве государственной религии на Востоке – в Византии и в России (до 1917 г.) – Церковь пользовалась существенной государственной поддержкой (деньгами, земельными наделами и т.п.), что сочеталось со значительными добровольными приношениями от христиан на благо приходов, монастырей и церковную благотворительность.

4. В России на переломе исторических эпох в 1917–1918 гг. Поместный Собор Русской Церкви попытался выработать способы обеспечения жизнедеятельности церковного организма в условиях отсутствия государственной поддержки. Они не могли быть полностью реализованы в условиях последующих антихристианских гонений и господства государственного атеизма в СССР, но в определенной части были осуществлены в среде русской эмиграции (опыт РПЦЗ). В частности, такая мера, как обязательные денежные взносы членов русского православного прихода (в Европе, США и др.) на его содержание, оказалась практически единственным источником финансирования и ментально совпала с древней практикой западных христиан (римо-католиков и протестантов).

5. В современной России после упразднения государственного атеизма Православная Церковь пользуется определенной государственной поддержкой в виде содействия в восстановлении зданий религиозного предназначения (храмов, монастырей и др.), являющихся историческим и культурным достоянием страны, а также получает помощь в строительстве новых храмов. Однако каждый церковный приход (городской и особенно сельский в малонаселенной местности) должен самостоятельно изыскивать средства для обеспечения своей деятельности, что происходит нередко с немалым трудом, особенно в периоды снижения экономического благополучия.

6. Реальные доходы современного православного прихода в России складываются из

• «епитрахильных сборов» (платы за требы, поминальные записки и т.п.),
• из добровольных пожертвований состоятельных благотворителей (где они есть) и рядовых прихожан,
• поступлений от торговли (духовной литературой, предметами церковного обихода и декоративно-прикладного искусства, продуктами питания – приходские магазины, кафе и чайные),
• от сдачи в аренду помещений и участков земли (где они есть) и др.

7. Там, где значительная часть доходов православного прихода поступает от торговли, существует сильное искушение ради увеличения прибыли поступаться принципами благочестия, о чем авторы писали в своих статьях.

Там, где значительная часть доходов прихода поступает от торговли, существует искушение ради прибыли поступаться принципами

8. Обязательные взносы членов православного прихода на содержание храма, причта и церковную благотворительность в России традиционно не практикуются.

9. Напротив, многие протестантские общины в современной России взимают со своих членов обязательную «церковную десятину», которая в совокупности составляет значительную долю средств, необходимых для обеспечения жизнедеятельности общины.

10. Представляется, что назрела необходимость внести изменения в способы финансирования прихода, предложенные, в частности, документами Поместного Собора 1917–1918 гг. и апробированные в Русской Православной Церкви за границей.

Весь вопрос в том, насколько наше церковное сообщество – и священноначалие, и миряне – готово к таким серьезным переменам: первые – благословить, а вторые – принять на себя существенную часть ответственности за конкретный храм и приход.

В связи с этим авторы выносят на широкое обсуждение свои соображения.

Предложения

1. Целесообразно активнее использовать на приходах старинную практику добровольных сборов, подписок, кружечных и тарелочных сборов и т.п. на конкретные цели, например, роспись храма, нужды алтаря (приобретение богослужебных предметов), хозяйственные нужды (ремонт вентиляции, отопления, благоустройства территории и т.п.). Такой подход уже используется во многих храмах. Замечено, что на конкретные цели, четко сформулированные и просчитанные, люди жертвуют охотнее.

2. В порядке эксперимента в рамках действующего Устава РПЦ и Устава прихода, по инициативе настоятеля прихода и по благословению правящего архиерея, можно провести предварительную работу по пробуждению у прихожан чувства ответственности за свой приход, составить список изъявивших желание принять активное участие в обеспечении деятельности прихода и включить их в список Приходского собрания:

• предложить членам Приходского собрания принять решение по самообложению – уплате регулярных взносов на содержание прихода (например, 2–5% от месячного дохода, фиксированная сумма с каждого человека или иначе);
• из таких взносов можно образовать отдельную часть церковной казны, которая будет расходоваться только с ведома и согласия общего Приходского собрания или уполномоченного ими органа, например, приходского совета расширенного состава (как в приходском Уставе, принятом на Поместном Соборе 1917–1918 гг.);
• самообложение, естественно, не отменяет произвольных (по форме или сумме) иных добровольных взносов членов Приходского собрания в эту часть церковной казны.

3. В случае признания успешным подобного опыта (для этого достаточно констатировать отсутствие негативных последствий), по благословению Священноначалия, возможно его расширенное воспроизводство в двух направлениях:

• постепенное увеличение числа таких приходов;
• увеличение полномочий Приходского собрания на тех приходах, где уже имеется положительный опыт в рамках указанного эксперимента.

4. Очевидно, внедрение описанной практики должно совершаться на принципах добровольности и постепенности. Для этого необходимо:

• регулярно проводить разъяснительные беседы, встречи с прихожанами с целью воспитания в них сознательного, деятельного отношения к своему приходу;
• проводить работу по ознакомлению других приходов епархии с опытом приходских общин, участвующих в эксперименте;
• осмотрительно производить выбор новых приходов, готовых участвовать в указанном эксперименте.

5. Главная задача указанного эксперимента – поощрение разумных инициатив активных и деятельных прихожан, постепенное воспитание у прихожан чувства ответственности за свой храм и приход.

Заключение

Обсуждение темы церковной десятины обусловлено не только и не столько узкой задачей поиска альтернативных торговле источников финансирования православных приходов. Тема эта видится авторам гораздо масштабнее.

После долгих лет гонений на Русскую Церковь и запретов на проявление любой свободной (а не жестко контролируемой «партией и правительством») гражданской активности перед православным сообществом сегодня стоит сложная задача восстановления приходской жизни как жизни общинной во всем её многообразии, и тем самым – возрождения «истинной церковной жизни» и «чувства церковности». Как указывал Поместный Собор 1917–1918 гг., утрата того и другого привело Россию к социальной катастрофе сто лет назад.

По слову Святейшего Патриарха Кирилла, теперь нам вновь нужно определить «цель развития страны», а для этого «осмыслить единый исторический путь, который начался с Крещения Руси»^[13]. Как сказал Патриарх, «солидарное общество – это русский социальный идеал, также непосредственно связанный с христианским выбором князя Владимира». Это «общество, в котором отношения взаимопомощи и сотрудничества стоят выше взаимной ревности и конкуренции»^[14].

«Ценностная основа солидарного общества имеет глубокие православно-христианские корни, – отмечается в итоговом документе XIX ВРНС. – Яркие образцы социальной солидарности мы также находим в наследии князя Владимира, который заложил на Руси традицию церковной десятины и остался в народной памяти как щедрый благотворитель»^[15].

В построении солидарного общества Патриарх и Всемирный Русский Народный Собор видят смысл и цель развития России, подтверждение религиозного выбора, сделанного князем Владимиром.

Нет сомнений в том, что воспитание солидарности и социальной ответственности можно и нужно начинать с церковных приходов, как формы самоорганизации православных граждан России. Именно в приходских общинах русский народ может восстановить опыт взаимовыручки и социальной организации (утраченный вместе с распадом сельских общин). Представляется, что постепенное наделение постоянных прихожан правами членов прихода, с включением их в Приходское собрание, поможет верующим мирянам значительно активнее принять на себя заботы о Церкви, по примеру святого князя Владимира.

Однако очевидно, что права прихожан стоят в неразрывной связи с их обязанностями по внесению регулярных взносов на содержание прихода.