Троицкие церкви старой Москвы

В старой Москве стояло множество Троицких церквей, связанных с выдающимися делами и именами русской истории. Троицкими были домовая церковь в Странноприимном доме Шереметева, (ныне НИИ Скорой помощи им. Склифосовского) и храм в его усадьбе Останкино, сохранившийся до наших дней. Во имя Живоначальной Троицы освящен один из придельных храмов в соборе Василия Блаженного на Красной площади. Святой Троице посвящены главные престолы многих московских храмов, известных по приделам, например, в Сергиевской церкви Рогожской слободы или в Никольской церкви на Берсеневке.

Праздник Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Воскресения Христова, отсюда другое название праздника этого великого церковного торжества – Пятидесятница. В этот день состоялось Сошествие Святого Духа на Апостолов, и было положено начало основанию Церкви Христовой.

Праздник посвящен Святой Троице, поскольку Сошествие Святого Духа на Апостолов явило образ Триипостасного Бога и Божественное спасение мира: Бог-Отец сотворил мир, Бог-Сын спас род человеческий Искуплением, а Бог Святой Дух, исходящий от Отца, освящает мир, осеняет Церковь и дарует разумение и силу христианской проповеди по всему свету.

В этот день впервые после Пасхи молящиеся в храме вновь становятся на колени.

Храм во имя Троицы Живоначальной на Воробьёвых горах

Троицкая церковь всю свою жизнь была связана с историей древнего дворцового села Воробьево. Ее ныне существующее здание выстроено в начале XIX века, но основание этой церкви относится к очень ранним временам московской истории. Достоверно село Воробьево известно с 1451 или 1453 года, когда княгиня Софья Витовтовна, супруга московского великого князя Василия I, купила его у «попа Воробья» – считается, что от имени священника и произошло название села, а потом и всей местности «Воробьевы горы». Московские легенды толкуют это название иначе: будто бы росли здесь густые вишневые сады и поэтому развелось множество воробьев, клевавших ягоды. Или же просто окраинные горы Москвы – вовсе и не горы, а просто холмы, такие маленькие, что «горы» они не для людей, а для воробьев.

Поскольку Воробьево с самого начала своего появления в истории Москвы называлось «сельцом», это означает, что в те времена здесь уже был православный храм. Возможно, что именно Троицкая церковь и стояла тогда в селе Воробьеве, которое стало летней дворцовой резиденцией московского государя. Отец Ивана Грозного, великий князь Василий III, полюбил это красивейшее место. Еще в 1521 году при нашествии Менгли-Гирея он спрятался здесь, близ выстроенного им деревянного дворца, в стоге сена, и остался невредимым. Из Воробьева великий князь часто отправлялся охотиться под Волоколамск и на охоте поздней осенью 1533 года опасно заболел. Жестоко страдающего князя привезли в Воробьевский дворец, где он пролежал два дня, ожидая, пока построят мост для его переправы – лед еще не крепко сковал реку. Но когда лошади, впряженные в возок государя, вступили на возведенный мост, он обрушился, и ездок чудом не пострадал. Жить ему оставалось недолго – больного князя переправили на пароме у Дорогомилова и отвезли в Кремль, где он и скончался на следующий день, 3 декабря 1533 года. Его сыну, наследнику Иоанну не было тогда и 4-х лет.

А когда Иоанну Васильевичу исполнилось 17 лет, он удалился в отцовский приют во время страшного летнего пожара в Москве в 1547 году. Так, в Воробьевском дворце Иван Грозный переживал первые страшные дни своего царствования – прошло всего полгода после его венчания на русский престол. Горящий город опустел, и сюда, к царскому дворцу кинулся восставший народ, но был встречен пушками. Этим событием и ознаменовалось начало правления первого русского царя.

Воробьевский царский дворец прожил долгую жизнь. Любили его и Борис Годунов, и Петр I, повелевший насадить в его саду березовую рощу, и Екатерина Великая, но к концу ее правления в 1790-х годах дворец был разобран за ветхостью. И через двадцать лет на Воробьевых горах, «короне Москвы», по образному выражению императора Александра I, началось строительство храма Христа Спасителя по проекту А. Витберга – их первая «великая стройка».

Троицкая церковь, ставшая одной из местных дворцовых церквей, оказалась свидетельницей всех этих событий. Она упоминается в 1644 году как очень древняя церковь, давно стоявшая в Воробьеве. Дело в том, что наряду с ней там существовали еще 2–3 дворцовые церкви. Однажды они все были разобраны и взамен их выстроили один Троицкий храм с придельными престолами. Но и нынешнее здание церкви, построенное всего лишь в 1811 году, немало повидало на своем веку. Уже в 1812 году в ней молился сам М.И. Кутузов перед тем, как отправиться на военный совет в Филях. По преданию, эта местность издревле была связана с родом Кутузовых. Соседнее с Воробьевым село Голенищево, с другой, тоже Троицкой церковью в районе современной Мосфильмовской улицы, и вошло с XV века в их старинную боярскую фамилию – будто бы святитель Московский митрополит Иона исцелил там боярина Василия Кутузова, и это чудо было изображено в одном из клейм местной иконы святителя в Троице-Голенищевском храме. Оттого и стали потомки исцеленного боярина именоваться Кутузовыми-Голенищевыми.

А Троицкая церковь в Воробьеве уцелела и после того, как сам Наполеон приехал сюда смотреть на панораму Москвы, лежавшей у подножия Воробьевых гор. Завершение строительства Троицкой церкви иногда приписывают знаменитому «святому доктору» Ф.Гаазу, который так заботился о заключенных местной пересыльной тюрьмы, устроенной из бывших бараков для рабочих-строителей витберговского храма Христа Спасителя. Он хотел, чтобы арестанты были как-то приписаны к этой церкви, имели возможность посещать богослужения и окормляться у ее священников.

Отдаленная от центра Троицкая церковь чудом уцелела и в советское время – хотя Воробьевым горам большевики уделяли внимание (где-то здесь была дача самого Луначарского, а потом и Хрущева) и придавали огромное значение в градостроительных планах новой, социалистической Москвы. Переименовать Воробьевы горы в Ленинские предложил ни кто иной, как Л.Б. Красин в феврале 1924 года, после смерти Ленина. Он же подал идею поставить вождю гигантский памятник и соорудить дворец его имени. Эти замыслы Красина позднее легли в основу идеи Дворца Советов, для которого, кстати, одно время предлагали и Воробьевы горы.

А по печально знаменитому Генеральному Плану социалистической реконструкции Москвы 1935 года Ленинские горы были конечной, завершающей частью предполагаемой главной парадной магистрали нового города – проспекта Ильича, проходившего через центр Москвы и Дворец Советов. По замыслу авторов проекта, Ленинские горы становились основным местом отдыха москвичей. «Представьте себе массовый праздник в социалистической Москве, когда десятки тысяч отдыхающих пролетариев будут проходить по аллее Ильича, ликовать на полях массовых действ, отдыхать на воде. Воздушная подвесная дорога несет все новые и новые партии москвичей над Москва-рекой на зеленые Ленинские горы, откуда открывается волшебная панорама новой Москвы, уже без блестящего медного купола б. храма Спасителя, но с возвышающимся силуэтом из металла, бетона и стекла – величественного здания Дворца Советов», – писал один восторженный апологет Генерального плана 1935 года.

Однако Троицкая церковь не только сохранилась от социалистических разрушений, но даже не закрывалась в советское время, поэтому сохранился ее старинный интерьер. Более того, после известного большевистского запрещения колокольного звона во всей Москве именно в воробьевской Троицкой церкви продолжали звонить колокола – так как она находилась тогда за административной городской чертой. И православные москвичи тайком ездили «на Ленинские горы» послушать благостный звон на этом чудом оставшемся заповедном островке старой Москвы. В очередной раз Троицкая церковь уцелела при строительстве высотного здания МГУ в конце 1940-х – начале 1950-х годов – а такое строительство обычно никого и ничего не щадило.  

Храм Живоначальной Троицы в Листах

В конце XVII века стрелецкий полк возглавлял Л. Сухарев, в честь которого при Петре I рядом была возведена знаменитая Сухарева башня, – за то, что Сухаревский полк остался верным молодому царю во время бунта. В 1689 году Петр жаловал стрельцам 700 рублей и на ремонт Троицкой церкви за поимку бунтовщика Федора Шакловитого.

В Москве этот храм славился еще и тем, что около него продавали лучший в городе бергамотный табак, который по особому, никому не известному рецепту изготовлял церковный пономарь. Однажды за таким изысканным табаком на Трубную площадь пришел француз Оливье и познакомился там с одним из братьев Пеговых, тоже страстным любителем бергамотного табака. Знакомство состоялось с успехом, и вскоре на Трубной Пегов приобрел участок земли и открыл ресторан «Эрмитаж», которым стал заведовать кулинар Оливье, автор знаменитого салата. В этом любимом ресторане московские студенты ежегодно отмечали свой Татьянин день.

И еще одна бело-голубая Троицкая церковь в Серебряниках находится на маленькой Яузской улице между Солянкой и Котельниками – прямо напротив местной «высотки». В XVII веке здесь находился Денежный двор, где чеканили серебряную царскую монету и жили мастера – серебряники. Отсюда и происходит название местности. Церковь появилась здесь еще до Романовых, а в 1781 году была перестроена известным московским архитектором К.И.Бланком. Она интересна тем, что в 1768 году ее колокольню построил на свои средства прапрадед жены Пушкина, Афанасий Гончаров, имевший рядом собственную усадьбу и полотняную фабрику. В этой колокольне Гончаров устроил маленькую придельную церковь в имя св. Иоанна Предтечи на поминовение родителей. Существует версия, что гончаровская колокольня сохранилась до наших дней с некоторыми изменениями, а другая полагает, что Бланк разобрал старую колокольню и выстроил новую, современную. Раньше на ней находились еще башенные часы с курантами, – то есть с боем. Примечательно и то, что именно в этом котельническом Троицком храме на рубеже XIX – XX столетий впервые применили электричество для освещения богослужения: в церковных паникадилах были устроены маленькие электрические лампочки.

Из разрушенных Троицких церквей помянем храм, имевший старомосковское название на Капельках, стоявший на 1- Мещанской улице (в советское время – Проспект Мира). Легенда гласит, что будто бы в старину здесь был обыкновенный московский кабак – кружечный двор или, как говорили в Москве, кружало. Целовальник же, его хозяин, был очень набожным человеком и задумал обновить старую местную церковь – он стал просить каждого гостя своего слить капельку из своей рюмки на храм. Прослышал о том Петр и сам пожаловал к целовальнику. Тот не узнал царя и тоже попросил его слить капельку. Царь спросил его, зачем он это просит, и старик целовальник ответил ему, что собирает на церковь по капле. Петр пожертвовал ему денег, и так появилась новая Троицкая церковь на Капельках.

Историки объясняют этот старомосковский топоним по-другому, так как церковь называлась «что на Капле» еще в 1625 году – задолго до рождения царя Петра I. Согласно научным выводам, название произошло от имени местного ручья Коптелка, или же от маленькой речки Капли, притока реки Напрудной, которая поставляла воду в знаменитые местные пруды дворцовой Напрудной слободы, где была в глубокой древности выстроена уцелевшая Трифоновская церковь (см. 14 февраля).

Интересно то, что в судьбе Троицкой церкви на Мещанской действительно принимал участие Петр I. В 1708 году старый деревянный храм сгорел, и повелением царя возвели новый всего за 4 года, – сама императрица Екатерина, супруга Петра, пожертвовала на него средства.

В 1931–1933 году церковь Троицы на Капельках снесли, и выстроили на ее месте обыкновенный жилой дом.