Православная апологетика. Часть I. Краткий исторический обзор апологетических работ в связи с общей историей богословия

Из книги Ивана Андреева "Православная апологетика", изданной в серии "Духовное наследие русского зарубежья", выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.

Иван Андреев

«Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13, 1).

Древнегреческая философия, главным образом в лице Сократа, Платона и Аристотеля, внесла много ценного в дело защиты основ религиозных верований и критики атеистических и материалистических учений.

Господь наш Иисус Христос, ввиду совершенных Им сверхъестественных знамений и чудес, не имел нужды обращаться к так называемым научным и философским доказательствам в подтверждение своего учения. Для того времени было достаточно одной веры, без обоснования этой веры. Вера сводилась к сердечному принятию того, о чем говорил необычайный Учитель.

Что мог ответить Христос Пилату на его вопрос: «Что есть истина?», когда Он Сам – воплощенная Истина («Я есмь путь и истина и жизнь» – Ин. 14, 6) – стоял перед вопрошавшим?

Апостолы и первые христиане проповедовали о Христе распятом и воскресшем как об истинном факте и не нуждались ни в каких научных и философских построениях и диалектических тонкостях. Да и сами проповедники, именем Христовым, по своей вере совершали чудеса. Христианство сначала принималось только верою, и лишь позднее сама вера стала предметом размышления.

Но, появившись в иудейско-языческом мире, христианство должно было, защищая себя от нападок, вскрывать заблуждения язычников и иудеев. Язычникам необходимо было доказывать, что Бог христианский есть истинный Бог; иудеям необходимо было доказывать, что Христос есть обещанный пророками Мессия. В ответ же на преследования правительственной власти христианам надо было опровергать клевету и доказывать, что они не только не вредны для государства, но, наоборот, очень полезны вследствие высоких моральных основ нового учения. Этим и объясняется характер первых апологий христианских.

Древнейшая апология принадлежит Кодрату (написанная к императору Адриану). У историка Евсевия сохранился из нее отрывок, в котором Кодрат свидетельствует, что некоторые из воскрешенных Христом дожили до его времени.

Так как христианство стали принимать не только простые и неученые люди, но и высоко философски образованные, знакомые со всей эллинской мудростью, то вполне естественно, что этими последними новые христианские истины стали защищаться в свете рациональных философских достижений честного человеческого знания. В ответ на критику христианства со стороны языческих ученых и философов (Флавий, Арион, Лукиан Самасатский, Цельс, а позднее неоплатоники: Порфирий, Филистрат, Иерокл и другие) христианство выдвинуло замечательных апологетов из среды бывших языческих философов и ученых, которые приняли христианство. Среди них были такие как Аполлос (упоминаемый апостолом Павлом), Иустин Философ, его ученик Тициан, Кодрат (указанный выше первый апологет), Аристид, Афиногор Философ, затем Патен (бывший философ стоик), Климент Александрийский и другие.

В борьбе молодой христианской мысли с многовековой языческой философией выявилась настоятельная необходимость противопоставить языческим философским системам христианство как систему, с разумной аргументацией. В связи с этим явилась новая проблема. Надо было принципиально решить вопрос об отношении разума к вере и философии к христианству, чтобы рассеять недоумения относительно уместности в христианстве наук рядом с верой. На эту же задачу наталкивало и появление новых ересей. Ввиду этого некоторые отцы и учители Церкви стали считать необходимым раскрывать догматы веры с помощью логических приемов и облекать их в систему, противопоставляя ложному гнозису еретических школ истинный гнозис христианской Церкви. Эти учители Церкви давали широкий простор разуму в исследовании и определении догматов веры. Другие же учители и церковные писатели, считая причиной происхождения ересей незаконное значение, которое придают еретики разуму в применении к христианским догматам, старались излагать церковное учение, держась на почве только одного откровения.

Главной защитницей разума и философии являлась так называемая Александрийская школа. В Александрии, этом центре учености, затмившем своими школами и учеными учреждениями знаменитые Афины, христианская Церковь впервые овладела школьной ученостью и воспользовалась философией для служения вере. Здесь подвизались обратившиеся к христианству философы, среди которых был и знаменитый Климент Александрийский. Климент определенным образом разрешил вопрос об отношении между христианством и философией, верой и наукой в смысле полного признания участия честного разума в делах веры. По Клименту, нет знания без веры и веры без знания. Он ратовал за необходимость научно раскрытой и снабженной возможными доказательствами веры и за внутреннюю связь веры и знания.

«Послушное вере знание и вера, подкрепленная знанием, взаимно сопровождая друг друга, составляют благотворное согласие между собой». «Знание следует за верой, а не предшествует ей». Климент Александрийский, первый попытавшийся научно и философски обосновать христианское богословие, может быть назван родоначальником апологетики как науки.

Те же мысли о пользе науки и об участии разума в деле веры развивал и ученик Климента Ориген. Сочинение Оригена «О началах» представляет собой первую по времени попытку создать богословскую систему, в которой догматы веры связаны, аргументированы и освещены общей мыслью.

Резкую противоположность Александрийской школе представляла собой школа Североафриканская. Самый характерный ее представитель был карфагенский пресвитер Тертуллиан. Он резко отрицал все то, что утверждали Климент и Ориген. Приняв христианство в зрелом возрасте, он отдался ему со страстью своей горячей натуры, до фанатизма. Тертуллиан совершенно отрицал значение разума в раскрытии догматов веры. По его мнению, «ересь – дочь философии». «Веруя Иисусу Христу и Евангелию, мы не имеем надобности верить чему-либо иному, кроме этого». «Похоть любознательности относительно предметов веры должно совершенно отвергнуть; страсть к знанию должна быть подавлена стремлением к спасению». «Верю, потому что это бессмыслица».

Ни Ориген, ни Тертуллиан не были признаны Церковью отцами и безупречными православными церковными учителями. Они даже подверглись порицанию и осуждению. Но влияние некоторых их трудов было значительное. Святые отцы и учители Церкви Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский частично воспитались на Оригене. Святитель Киприан Карфагенский был учеником Тертуллиана.

Влияние Александрийской школы оказалось значительно сильнее. В IV веке у христиан на Востоке уже не было ни боязни разума, ни опасения науки, ни вражды к языческим философам. Святитель Иоанн Златоуст был учеником языческого ученого Ливания (учителя красноречия). В языческих Афинах получили высшее образование святитель Василий Великий и святитель Григорий Богослов.

Все греческое богословие в блестящую, оживленную и творческую эпоху Вселенских Соборов носит до некоторой степени печать классической философской греческой методы. Этот период заканчивается «Источником знания» святого Иоанна Дамаскина (VII в.).

Крайне резкая универсальная догматическая формула Тертуллиана «credo quia absurdum» («верю, потому что это бессмыслица») в конце концов не была принята ни на Востоке, ни на Западе.

Разум был признан также посланным человеку от Бога, почему между истинным научно-философским знанием и истинной религиозной верой была найдена гармония, и девизом христианской апологетики стало утверждение: «верю, потому что это не бессмыслица».

В истории апологетики нельзя не отметить огромного значения святителя Дионисия Александрийского (называемого часто Великим) – выдающегося философа и богослова III века. В его сочинении «О природе» содержится убийственная критика учения Эпикура о происхождении мира вследствие столкновения атомов. Развивая мысли Оригена против материалистического атеизма, святой Дионисий Александрийский чрезвычайно убедительно доказал, что взаимоотношения атомов возможны лишь под условием их подчинения общеуправляющей силе.

Великие отцы и учители Церкви эпохи Вселенских Соборов были не только тверды в вере, преданы Евангелию и святой жизни, но и широко научно образованы и обладали философским глубокомыслием и диалектической тонкостью.

Несмотря на более практическое направление латинского Запада, ограниченность его образования по сравнению с эллинизированным Востоком и слабость интереса к тонким отвлеченностям, Запад также не пошел за Тертуллианом, своим первым учителем и первым писателем, а пошел за восточными учителями. Запад долгое время учился у христианского Востока, как некогда Рим учился у покоренной Греции.

В эпоху Вселенских Соборов огромное апологетическое значение на Востоке имели многие сочинения святителя Афанасия Великого, святителя Василия Великого, святителя Кирилла Александрийского, блаженного Феодорита и других. На Западе в это время подвизались на апологетическом поприще богословы: Викентий Леринский, блаженный Августин, богослов и апологет Запада. В своем сочинении «О граде Божием», пользуясь методом неоплатонической философии, он доказывал, что наилучший вид государства находится в Царстве Божием христианской Церкви.

Блаженный Августин горячо защищал разум и рекомендовал для богословов диалектику.

Творческая деятельность христианского Востока имела свой расцвет в эпоху Вселенских Соборов.

В средние века внимание историка начинает привлекать Запад.

Ансельм Кентерберийский (1109) дал так называемое онтологическое доказательство бытия Божия, которое позднее высоко ценили такие гениальные философы, как Декарт, Лейбниц и Гегель.

Фома Аквинат (1274) составил целую философско-апологетическую систему, которая до сих пор лежит в основе преподавания апологетики в католических школах.

Преобладающим направлением на Западе в средние века была так называемая схоластика, которая обратила свое главное внимание на догматику и подвергла все церковные догматы до мелочности тонкому, сухому, рационалистическому анализу. Кроме Фомы Аквината, наиболее крупными схоластами были: Альберт Великий (1280), Александр Галлес (1245), Иоанн Дунс-Скот (1308).

Но рядом со схоластикой на Западе была и мистика, наиболее яркими представителями которой были Бернард Клервосский (1153) и Бонавентура (1274).

В массе новых идей и теорий в области философии и науки, как и в массе новых научных открытий в эпоху так называемого Возрождения и Гуманизма, западные богословы не сумели сначала разобраться. Они смеялись над утверждением Колумба о шаровидности земли и существовании антиподов, преследовали гениальных Коперника и Галилея за открытые ими истины. Некоторые из западных богословов вооружались иногда и против несомненных результатов точных естественных исследований.

Восточная же (греческая) Церковь была неповинна в неприязненности против прогресса науки. Об этом имеются объективные научно-исторические свидетельства самих представителей западной науки. Так, например, знаменитый Дрепер в своем известном историческом исследовании «История борьбы между религией и наукой» (есть русский перевод под заглавием «История отношений между католицизмом и наукой») говорит: «Греческая Церковь со времени восстановления наук никогда не становилась враждебно к успехам знания. Напротив, она всегда относилась к нему благосклонно. Она сохраняла уважение к истине, с какой бы стороны та ни приходила. Замечая противоречия между своими истолкованиями откровений истины и открытиями науки, она всегда ожидала, что явятся удовлетворительные объяснения и примирения, и в этом она не ошибалась».

Профессор Н.П.Рождественский в своем курсе «Христианской апологетики» совершенно справедливо отмечает по этому поводу: «С величайшею вероятностью можно сказать, что все главнейшие столкновения западного богословия с естествоведением не имели бы места, если бы Западная Церковь находилась в общении с Православной Церковью и осталась верной широте ее воззрений на отношение между верой и наукой, проистекавшей из твердого убеждения в непоколебимости вечной истины христианства».

Новое время нанесло тяжелый удар папству и средневековой схоластике, вследствие чего схоластическое католическое богословие пришло в упадок. Но этот упадок не означал падения богословской науки вообще.

Немецкая Реформация возбудила новые религиозные интересы и вызвала новую богословскую науку, широкую и разнообразную, восприимчивую к всякого рода новым научным влияниям и, вследствие этого, разделившуюся на множество школ и направлений.

Главным источником религиозного знания и всякого богословствования было снова признано Священное Писание, и Библия, забытая в средние века, приобрела снова уважение и интерес. Но при этом был поколеблен авторитет Церкви, и новая протестантская догматика начала строиться при отрицании авторитета святых отцов и учителей Церкви, Вселенских Соборов и вообще рассуждений разума (который Лютер считал слепым и глупым по своей природе). По мнению протестантов, боровшихся с католическим рационализмом, при понимании Священного Писания следует руководствоваться не разумом, а непосредственным чувством. Это давало повод к крайнему субъективизму, что вскоре вызвало вполне естественную и законную реакцию в защиту разума. Но принцип свободы исследования и толкования Библии, не огражденных руководством и авторитетом соборного разума Церкви, привел к развитию нового протестантского рационализма, отличавшегося от католического рационализма произволом индивидуального разума.

На этой рационалистической почве вскоре выросла огромная протестантская схоластика, не уступавшая старой, средневековой, в скрупулезности определений и изощренности анализа. Что же касается апологетики, то Реформация заставила защиту общих важнейших истин христианства отступить на второй план перед защитой частных вероисповедных положений.

Импульсом к дальнейшему развитию апологетики явилось движение так называемого деизма. Деизм – это религиозно-философское учение, отрицающее откровение и Промысл Божий. Родоначальником деизма был в XVII веке англичанин лорд Чербери. Деизм, в виде признания Бога Творца и отрицания Бога Промыслителя, был особенно распространен в XVIII веке. К числу деистов принадлежали: Шефтсбери, Тиндаль, Вольтер, Руссо. (Канта и Дарвина с некоторыми оговорками тоже можно считать деистами.) Многие деисты очень умно и сильно защищали некоторые общехристианские истины и тем давали оружие для борьбы с неверием. Но для подлинной христианской апологетики этого было недостаточно. Начались споры между апологетами. Одни считали возможным всецело рационалистически истолковать и обосновать христианство (например, Тиндаль), другие, наоборот, настаивали на его сверхразумности.

Из всех этих спорящих и часто извращающих христианство ученых и философов выделяется замечательная личность Паскаля (1662), гениального французского математика и глубокого религиозного мыслителя, великого апологета XVII века (см. его «Мысли о религии»).

Философия Декарта (гениальный французский математик и философ, умерший в 1650 году) по своему идеалистическому характеру, признавшему врожденность идей и сверхчувственный мир, имела сродство с христианским мировоззрением, почему ею пользовались и богословы в интересах защиты христианской истины. (Особенно новыми соображениями Декарта по поводу онтологического доказательства бытия Божия.)

Главным врагом, с которым боролась германская апологетика в XVII и XVIII веках, был пантеизм Спинозы.

Огромная заслуга в борьбе с ним принадлежит немецкому философу Лейбницу (1716). Философия Лейбница во многом способствовала делу научной защиты христианства. В ней мрачному пантеизму Спинозы противопоставлялось светлое философское мировоззрение, рассматривавшее мир как творение всемогущего, премудрого и всеблагого Творца; механическим теориям образования мира – стройная система телеологического мировоззрения; гипотезам о случайности мирового порядка – учение о предустановленной гармонии; атеистическим теориям – философское доказательство бытия Божия, особенно космологическое и телеологическое, а также истины бессмертия души. Философия Лейбница давала оружие для опровержения материализма, скептицизма и, отчасти, деизма. Философ сам заботился о примирении своих основных философских воззрений с христианским учением о Божественном Провидении, об откровении, об искуплении, о свободе человеческой воли, о соглашении веры с разумом.

В конце XVIII века немецкий философ Иммануил Кант дал, с одной стороны, критику всех имевшихся тогда доказательств бытия Божия, а с другой стороны, предложил свое, новое доказательство (особая форма нравственного доказательства истины бытия Божия). Как и сама критика, так и новый опыт доказательства этой истины вызвали большой подъем интереса к апологетике и содействовали ее развитию как особой богословской науки.

В первой половине XIX века и в науке, и в философии было очень сильное течение, старавшееся примирить знание с религией. Авторитет гениального ученого Кювье освещал в естествознании религиозное понимание природы. Идеалистические системы немецкой философии давали материал для философского обоснования этих попыток. Но дух либерализма и рационализма, проникший из философии в богословие, глубоко извратил самые принципы протестантских богословских исследований. Победив схоластику, протестантский рационализм вооружился против церковной догмы вообще и даже против Священного Писания. Начались возражения против Божественности происхождения христианства; утверждалось человеческое происхождение Священного Писания. Началось отрицание чудес, пророчеств и вообще всего сверхъестественного. Священное Писание стало изучаться как всякая другая древняя литература. Философия стала подчинять себе богословие. Догматику стали обрабатывать по философским принципам Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Историческое церковное понимание догматов (плод тысячелетнего соборного разума и опыта святых) стало игнорироваться.

Особенно много зла принесла германская протестантская отрицательная историко-критическая школа, известная под именем Новотюбингентской богословской школы, основателями которой были Штраус и Баур. Школа эта, собрав от прошлого века все, что было сделано отрицательной критикой по отрицанию подлинности библейских книг, достоверности евангельских чудес и прочее, значительно пополнила эти отрицательные результаты. С этим вооружением она выступила не только против Священного Писания и Священного Предания, но и против личности Самого Божественного Основателя христианства. Появляются книги Штрауса («Жизнь Иисуса»), Ренана, Шенкеля, Фейербаха («Сущность христианства») и других.

Философская система Гегеля имела сильное и продолжительное влияние на метод западной научно-богословской апологетики. Это объясняется тем, что Гегель в своей системе отводил самое видное место религиозно-философским вопросам и возвышал значение философского умозрения в деле научного обоснования религиозных истин, резко возражая тем теориям, которые отрицали пользу и даже самую возможность применения научного метода к богословию (Кант, Якоби, Шлейермахер).

Для многих протестантских богословов авторитет Гегеля стал таким же, каким был авторитет Платона для неоплатоников и Аристотеля для средневековой схоластики.

Но попытки согласовать христианское богословие с рационалистической системой Гегеля приводили к чрезвычайно печальным результатам: при таком богословствовании Само Божество превращалось только в идею, и христианский теизм превращался в деизм или пантеизм.

В истории католического богословия таких колебаний, как в богословии протестантском, не отмечается. Фома Аквинат до сих пор является величайшим авторитетом католической догматики и апологетики.

В XIX и XX веках борьба с Кантом, Гегелем, материализмом Фейербаха и Карла Маркса, позитивизмом О.Конта и другими философскими течениями, враждебными или чуждыми христианству, привела к появлению многих ценных философских трудов, имеющих и апологетическое большое значение.

Глубокий кризис и последующее за ним чрезвычайное развитие физико-математических наук в XX веке дало также много нового апологетического материала.

Один из величайших современных физиков, математиков, астрономов и мыслителей, Д.Джинс, на основании колоссального материала, собранного атомной физикой за последние полстолетия, придя к выводу, что материя, ныне находящаяся во вселенной, «не существовала вечно», заканчивает свои рассуждения утверждением: «Перст Божий вызвал ее».

Защита частных истин и опровержение многих частных теорий была по преимуществу делом католических богословов, тогда как общая защита христианских истин стала преимущественно делом богословов протестантских.

Православная же апологетика всегда стремилась дать разумный синтез общих и частных апологетических проблем, ставя при этом во главу угла положительный метод построения христианского органически целостного мировоззрения.

Апологетическая литература чрезвычайно обширна, разнообразна и почти необозрима. Но, со строго православной точки зрения, вполне законченного, целостного и углубленного учебника апологетики еще нет.

Из иностранных переводных работ по апологетике в XIX веке заслуживают внимания: Ульрици «Бог и природа», Геттингер «Апология христианства», Лютард «Апология христианства», Эбрард «Апологетика». Все эти работы переведены и на русский язык.

Из православных русских трудов по апологетике следует отметить классическую работу Московского митрополита Макария (Булгакова) «Введение в православное богословие» (6-е издание, СПб., 1897), замечательный двухтомный учебник для духовных академий профессора Н.П.Рождественского «Христианская апологетика. Курс основного богословия» (издание 2-е, СПб., 1893) и своеобразное исследование догматического богословия с апологетической точки зрения профессора протоиерея П.Я.Светлова «Опыт апологетического изложения православного христианского вероучения», т. 1 и т. 2 (Киев, 1898). Эти замечательные работы не потеряли своего значения и до настоящего времени.

Заслуживают также внимания и некоторые другие старые русские учебники, например архим. Августина «Руководство к основному богословию», профессора прот. Д.А.Тихомирова «Курс основного богословия» (СПб., 1887), профессора прот. А.Н.Кудрявцева «Краткий курс лекций по православному богословию» (2-е изд., М., 1898), Пятницкого «Введение в православное богословие», Добротворского «Основное богословие».

Из последних учебников заслуживает внимания труд профессора прот. В.Зеньковского «Апологетика», Париж, 1957 (ценны библиографические указания до 1957 г.).

Купить эту книгу можно в розничном магазине «Сретение»   в оптовом интернет магазине