Дедушка.
Жизненный путь иеросхимонаха Константина (Шипунова)

Путь к монашеству длиною в жизнь

Родился он в 1877 году в крестьянской семье, был воспитан в вере. Как уже упоминалось, с юности у Константина (таково было и мирское имя старца) появилось желание монашества. Некоторое время он даже жил в Белогорском монастыре, известном в то время всей России своей благоустроенностью. Юный послушник ревностно подвизался в обители, мечтая окончить здесь свои дни, но вскоре его забрали в солдаты и отправили служить в Санкт-Петербург.

Там, в Санкт-Петербурге, произошла у будущего отца Константина встреча со всероссийским пастырем, святым праведным Иоанном Кронштадтским. Константину, в то время молодому солдату, батюшка Иоанн дал прикровенное благословение на будущее старческое служение, сказав: «Солдат, мотай на ус, будешь наставником». Будущий старец некоторое время переписывался с отцом Иоанном и всю свою жизнь глубоко почитал его.

После революции для него наступило время новых испытаний. Власти выслали «служителя культа» из Екатеринбурга, и вплоть до начала Великой Отечественной войны семья жила в деревне Палкино. В деревне был действующий храм, и отец Константин регулярно совершал богослужения, но в 1930-х годах был лишен этой радости. Однажды глубокой ночью его срочно вызвали со Святыми Дарами «к больному». Как потом выяснилось, это обновленцы устроили ему ложный вызов. Когда батюшка немного отошел от дома, они набросились на него с дубинками и избили до полусмерти. После этого случая отец Константин уже почти не мог служить, так как постоянно болел, и епархиальному управлению пришлось вывести его за штат.

Из семерых детей отца Константина в живых осталось только две дочери: старший сын Димитрий был расстрелян в гражданскую войну, еще трое сыновей – Василий, Сергий и Иоанн – погибли во время Великой Отечественной, а младший, Константин, умер еще во младенчестве.

Во время войны батюшку приехали арестовывать. На двух машинах вывезли иконы, книги и все вещи. От потрясения отца Константина парализовало – это спасло его от заключения. Видимо, в НКВД посчитали, что в таком беспомощном состоянии он уже не представляет для советского строя никакой угрозы. Подняться на ноги отец Константин смог только через несколько лет, к концу войны.

В этих муках выковывалась душа истинного подвижника, готового, как говорит монашеская поговорка, стоять за Христа до смертного креста.

Монастырь в сердце

К нему приходило много посетителей, искавших у него духовной помощи. Раиса могла их не пустить, отругать, накричать на них. Один раз к старцу пришел бедный и грязный старик. Отец Константин дал ему кусок мыла, рубаху и велел сходить в баню. Только нищий вышел, Раиса побежала за ним и отобрала у него мыло. «Дедушка, – кричит он отцу Константину, – так как я без мыла-то?» Старец попросил дочь вернуть отнятое. Она отдала, зато, когда вместе с отцом зашла в дом, от злости сильно ударила его поленом по руке. Отец Константин терпел много обид от дочери, но никогда не отвечал на ее выходки, а только молился за нее и горько плакал. Когда же за него хотели заступиться, он не разрешал.

В доме всегда было много детей, а потому стоял шум, гам: то игры, беготня и громкий смех, то обиды и слезы. Но отец Константин никогда не выказывал какого-либо неудовольствия по этому поводу, ко всем своим домашним он относился ласково, любовно, все сносил с непритворным смирением.

Жил старец в крохотном закутке, где помещались только деревянная скамья-лежанка, тумбочка под окном и скамейка для посетителей. Спал на жесткой лавке, подушка была из камыша, а матрасом ему служила ватная подстилка из пальто, сшитая внизу так, чтобы не скатывалась с лежанки. Еще было у отца Константина простое серое одеяло, но он им никогда не укрывался, потому что почти и не спал. Как бы поздно ни ложились родные, как бы рано ни вставали – у него всегда горел свет, а сам он читал или молился. Днем ему было тоже не до сна: стоит только прилечь, как кто-нибудь приходит. Чаще всего он так и сидел на своей скамье, а если и ложился, то всегда в одежде и валенках.

Ел старец всего раз в день, притом пищу самую простую – капусту, картошку. Часто ограничивался тем, что заваривал себе толокно на воде с сахаром. Когда было несколько блюд, то отец Константин, юродствуя, смешивал еду: первое, второе, сладкое – и так потреблял. Мяса он не ел никогда и даже не хотел видеть, как в доме готовились мясные блюда. Посетители часто приносили ему продукты, но он никогда ничего не оставлял себе, все отдавал нуждающимся.

«Читай молитву Иисусову…»

Ежедневное чтение Евангелия старец также считал делом, необходимым для каждого христианина. Зная, что иногда неотложные повседневные занятия забирают у человека все время, он советовал все же находить минутку и читать хоть несколько слов, а если даже этого в течение дня не получилось сделать, то хотя бы приложиться к Евангелию – и то будет польза. Всем своим чадам отец Константин заповедовал как можно чаще перечитывать, а лучше даже выучить наизусть три главы Евангелия от Матфея, в которых содержится Нагорная проповедь Спасителя, объясняя, что в этих главах заключается вся суть христианской жизни и что по изложенным в них заповедям Господь будет судить мир.

Печать Духа Святого

За смирение и необыкновенную любовь к Богу и ближним Господь сподобил отца Константина многих благодатных дарований, среди них был и дар прозорливости. Сохранилось множество свидетельств того, как старец предсказывал людям их будущую жизнь, на исповеди сам открывал забытые грехи кающимся.

Одна женщина слышала о нем от людей, знала, как он выглядит, но сама никогда его не видела. Однажды, стоя в церкви, она увидела, как он выходит из алтаря в боковую дверь. Смотрит и думает: «Старик да старик, какой он провидец?» А он подошел к ней, погладил по голове и говорит: «Правильно, Настенька, правильно, какой я провидец – старик и старик!» Женщина в ноги ему пала: «Батюшка, простите!» «Ничего, ничего, ты права – старик есть старик». Со временем она стала его верным духовным чадом и еще неоднократно была свидетельницей того, как он отвечал людям на их невысказанные мысли.

Предсказал отец Константин и возрождение духовной жизни в России, во что тогда, в 1950-е годы, трудно было поверить. Он говорил: «Будут еще открыты церкви и монастыри. Будет открыт монастырь здесь, в Зеленой роще. Будет восстановлен». Это старец говорил о Ново-Тихвинской женской обители, которая, действительно, была возрождена в 1994 году.

Сотни людей приходили к старцу за советом, шли для разрешения и духовных, и житейских вопросов, для получения благословения на брак, на принятие пострига. С просьбой помочь наладить духовную жизнь в обителях к нему обращались настоятели мужских и игумении женских монастырей. Старец много благотворил святым обителям. Его благодарные чада часто жертвовали ему деньги, продукты, вещи. Он ничего себе не оставлял, все отправлял в монастыри. Дня не проходило, чтобы он не просил отправить посылку. Отец Константин и своих духовных детей просил покупать разные вещи и продукты и все это – крупы, соленую рыбу, ткани, обувь – посылать в монастыри, причем в большом количестве, так, чтобы хватило всему братству или сестричеству.

Святые друзья

Отца Константина связывала крепкая духовная дружба с отцом Игнатием (Кевролетиным), ныне уже прославленным в лике святых. Отец Игнатий единственный из насельников разоренного Верхотурского Николаевского монастыря вернулся к стенам родной обители и жил на окраине Верхотурья. При необходимости старцы посылали друг к другу своих духовных чад за благословением, ответами на вопросы. После смерти «дедушки» отец Игнатий говорил: «Молитва его сейчас выше, чем когда он был на земле. Приходите и разговаривайте с ним, как с живым, да панихидку по нему послужите».

Удивительной была духовная связь старца и с преподобным Кукшей Одесским. До сих пор нет достоверных сведений, встречались ли когда-нибудь старцы, но доподлинно известно, что они глубоко почитали друг друга и часто направляли друг к другу для разрешения каких-либо вопросов своих духовных чад.

Одна паломница из Свердловска была в Почаеве, где отец Кукша, не спрашивая, откуда она, подарил ей три крестика и сказал: «Отцу Константину от меня поклон». Она приехала, пришла к отцу Константину, а он ее с порога спрашивает: «Видела Кукшу?» Та ответила, что не знает, кто это был, но подходил к ней некий старец, благословил и велел передать поклон от него. Отец Константин улыбнулся: «Вот это и есть отец Кукша».

Был и другой случай. Одна благочестивая девушка пришла к отцу Константину с вопросом, поступать ли ей в монастырь или заводить семью. Тот велел ей съездить к отцу Игнатию, сказав, что тот все устроит. Отец Игнатий в свою очередь отправил ее к отцу Кукше: «Поезжай, – говорит, – к нему, он все сделает». В то же время, что и эта девушка, на Украину к отцу Кукше приехал для совета и некий молодой человек, также духовное чадо отца Константина. Он собирался стать священником и искал себе супругу. Молодые люди, приехавшие из Свердловска словно специально для встречи друг с другом, познакомились, а через некоторое время и поженились.

«Приходите ко мне на могилку…»

Старец был извещен о времени своего отшествия ко Господу. Еще за несколько лет до его кончины одна женщина, вернувшись из Верхотурья, передала ему слова отца Игнатия: «У вас там есть отец Константин, передайте ему, что он на Пасху умрет». После этого старец каждый год готовился к смерти на Пасху, соборовался и причащался в Великую среду.

Телеграммы с горькой вестью пошли во все концы страны: «Умер дедушка». Сотрудники телеграфа были в недоумении: «Что за дедушка в Свердловске?!»

Старец завещал положить его тело в неокрашенный и необитый гроб, хоронить без цветов, везти его на Ивановское кладбище непременно на лошади. Так все и было сделано. Гроб через все кладбище до храма верующие несли на руках.

Действительно, и сегодня нередко можно увидеть, как останавливаются у его могилы люди, прикладываются ко кресту, читают Евангелие. И всегда получает облегчение в своих скорбях и трудностях тот, кто приходит с верой к этому благодатному старцу. Ведь и сам он претерпел многие скорби, но считал их благодеянием, целебным лекарством, о чем лучше любых возвышенных слов говорит его искренняя и смиренная молитва:

«Слава Тебе, Господи, что Ты нас не забыл, не прогневался на нас, не погубил, а милостиво к Себе приблизил через скорби; особенно нас ценною наградой наградил: скорбями, бедами, болезнями, презрением и поношением, клеветою и всякою обидою и лишением спокойной и радостной жизни. И да будет на все Твоя святая воля. Достойно и праведно взыщи с нас в сей жизни, но избавь вечного мучения, не лиши нас вечной блаженной жизни. Помяни нас во Царствии Твоем. Веруем и уповаем на Твое великое милосердие. Не порази нас внезапной смертью, но даруй прежде конца покаяние. Слава Богу за все, буди имя Господне благословенно отныне и до века».